(1)Видно, уж прошло то время, когда в письмах содержались целые философские трактаты. (2)Устоишь ли теперь от соблазна, сев за неудобный для писания гостиничный столик, не коситься глазом на телефон, не потянуться к нему рукой, не набрать нужный номер? (3)Поговорив по телефону, отведя душу, смешно садиться за письма.
(4)Кстати, о гостиничных столиках. (5)Не приходилось ли вам замечать, что в старых гостиницах (я не говорю, что они лучше новых во всех других отношениях) едва ли не главным предметом в номере являлся письменный стол? (6)Даже и зелёное сукно, даже и чернильный прибор на столе. (7)Так и видишь, что человек оглядится с дороги, разложит вещи, умоется, сядет к столу, чтобы написать письмо либо записать для себя кое-какие мыслишки. (8)Устроители гостиниц исходили из того, что каждому постояльцу нужно посидеть за письменным столом, что ему свойственно за ним сидеть и что без хорошего стола человеку обойтись трудно.
(9)Исчезновение чернильных приборов понятно и оправдано. (10)Предполагается, что у каждого человека теперь имеется автоматическое перо. (11)Со временем и сами письменные столы становились всё меньше и неприметнее, они превратились вот именно в столики, они отмирают, как у животного вида атрофируется какой-нибудь орган, в котором животное перестало нуждаться. (12)Недавно в одном большом европейском городе, в гостинице, оборудованной по последнему слову техники и моды нашего века, в совершенно модерной, многоэтажной полустеклянной гостинице я огляделся в отведённом мне, кстати сказать, недешёвом номере и вовсе не обнаружил никакого стола. (13)Откидывается от стенки полочка с зеркалом и ящичком явно для дамских туалетных принадлежностей: пудры, кремов, ресничной туши и прочих вещей. (14)Стола же нет как нет. (15)Так и видишь, что люди оглядятся с дороги, разберут вещи и… устроители гостиницы исходили, видимо, из того, что самой нужной, самой привлекательной принадлежностью номера должна быть, увы, кровать.
(16)Да и выберешь ли в современном городе время, чтобы сесть в раздумчивости и некоторое время никуда не спешить, не суетиться и не торопиться душой, посидеть не на краешке стула, а спокойно, основательно, отключившись от всеобщей, всё более завихряющейся, всё более убыстряющейся суеты?
(17)Принято считать, что телеграф, телефон, поезда, автомобили и лайнеры призваны экономить человеку его драгоценное время, высвобождать досуг, который можно употребить для развития своих духовных способностей. (18)Но произошёл удивительный парадокс. (19)Можем ли мы положа руку на сердце сказать, что времени у каждого из нас, пользующегося услугами техники, больше, чем его было у людей дотелефонной, дотелеграфной, доавиационной поры? (20)Да боже мой! (21)У каждого, кто жил тогда в относительном достатке (а мы все живём теперь в относительном достатке), времени было во много раз больше, хотя каждый тратил тогда на дорогу из города в город неделю, а то и месяц вместо наших двух-трёх часов.
(22)Говорят, не хватало времени Микеланджело или Бальзаку. (23)Но ведь им потому его и не хватало, что в сутках только двадцать четыре часа, а в жизни всего лишь шестьдесят или семьдесят лет. (24)Мы же, дай нам волю, просуетимся и сорок восемь часов в одни сутки, будем порхать как заведённые из города в город, с материка на материк, и всё не выберем часу, чтобы успокоиться и сделать что-нибудь неторопливое, основательное, в духе нормальной человеческой натуры.
(25)Техника сделала могущественными каждое государство и человечество в целом. (26)Но вот вопрос: сделала ли техника более могучим просто человека, одного человека, человека как такового? (27)Могуч был библейский Моисей, выведший свой народ из чужой земли, могуча была Жанна д̓̓̓̓Арк из города Орлеана, могучи были Гарибальди и Рафаэль, Спартак и Шекспир, Бетховен и Петефи, Лермонтов и Толстой. (28)Да мало ли… (29)Открыватели новых земель, первые полярные путешественники, великие ваятели, живописцы и поэты, гиганты мысли и духа, подвижники идеи. (30)Можем ли мы сказать, что весь наш технический прогресс сделал человека более могучим именно с этой единственно правильной точки зрения? (31)Конечно, мощные орудия и приспособления… (32)Но ведь и духовное ничтожество, трусишка может дёрнуть за нужный рычажок или нажать нужную кнопку. (33)Пожалуй, трусишка-то и дёрнет в первую очередь.
(По В.А. Солоухину*)
* Владимир Алексеевич Солоухин (1924–1997) – советский и российский писатель и поэт, представитель «деревенской прозы».
