Уважаемый депутат, сенатор, президент, судья, граждане рятуйте (нужное подчеркнуть)!
К внесению в Государственную Думу готовится проект поправок в Гражданский Кодекс, сочиненных неким «центром частного права». Проект содержит ряд положений, необоснованно ущемляющих права граждан и представляющих серьезную опасность для благополучия общества. Поправки в статью 1273 ГК лишают граждан права на воспроизведение книг в личных некоммерческих целях. Нововведение, как можно видеть из контекста и сопутствующих публичных выступлений, направлено против воспроизведения книг в электронно-цифровой форме. Статья 1275 теперь требует от библиотек «исключения возможности создания электронных копий произведения» то есть запрещают то, что на протяжении трех тысячелетий считалось одной из основных функций библиотек.
Мы обращаем ваше внимание на категорическую недопустимость принятия законодательной властью этих поправок. А равно любых других законопроектов подобного пошиба. Электронные книги играют все большую роль в жизни общества. Уже в ближайшем будущем они значительно потеснят традиционные бумажные книги во многих областях жизни. Извращение законодательства о них в пользу кучки дельцов устаревающего бизнеса не просто доставит неприятности гражданам России, но и весьма плачевно скажется на состоянии культуры в стране. Мы разумеется не предполагаем, что какое бы то ни было законодательство действительно способно ликвидировать приватное копирование литературных произведений — это противоречило бы природе вещей и шло бы в разрез с техническим прогрессом. Действительным результатом принятия упомянутых поправок будет легализация ряда технических, юридических, организационных и пр. грязных трюков, предоставляющих «правообладателям» (в данном случае — крупнейшим коммерческим книгоиздательствам) дополнительные рычаги контроля над обществом. «Средства защиты авторских прав», уничтожающие «защищаемые» литературные произведения или блокирующие доступ к ним, судебные иски против разработчиков новой техники, «лицензионные договоры», по второму, третьему, десятому разу продающие читателю одно и то же произведение, произвольные поборы с ИТ-организаций — существующие сейчас на птичьих правах или прямо незаконные уловки приобретут легальный статус и расцветут махровым цветом.
Неприкосновенность частной жизни - краеугольный камень европейской цивилизации, принцип, насквозь пронизывающий все современные правовые и социальные институты. Его частный случай — право граждан на использование любых опубликованных произведений искусства в личных некоммерческих целях, есть столь же важный элемент авторского права, что и понятие исключительного права на произведение. Общий принцип, что пожалованные государством монополии (исключительные права) не имеют силы над частной жизнью человека, прекращают свое действие на пороге его дома — старше авторского права в его современном виде. Отмена нормы, ограничивающей исключительные права публичной деятельностью есть радикальная реформа авторского права, имеющая непредсказуемые последствия. Некоторые наиболее важные из последствий упомянуты здесь, но это конечно далеко не все.
К сожалению, в прессе непропорционально широко представлены сочинения пропагандистов экстремистских теорий копирайта, рассматривающих любые, даже самые фундаментальные ограничения исключительных прав как досадное недоразумение или козни злоумышленников. В выступлениях этих господ примеры использования гражданами произведений в личных целях соседствуют (в особенности когда речь заходит об интернете) с такими словами как «пиратство» или даже «воровство». Следует подчеркнуть, что эти заявления не имеют отношения к существующему положению, а есть лишь отражение намерений и интересов упомянутых господ. Невозможно «украсть» у человека то, чем он никогда не обладал. Авторские права никогда раньше не давали господам писателям полномочий совать свой нос в чужую частную жизнь. Нет никаких рациональных причин предоставлять им такие полномочия, тем более в эпоху Интернета, когда проблема защиты частной жизни стоит особенно остро.
Патологическая ненависть экстремистов от копирайта к техническому прогрессу и, в частности, к цифровым технологиям, толкает их на нелепые заявления. Так, довольно часто можно слышать, что в старые времена копирование книг для личного пользования было трудоемким и дорогостоящим по сравнению с книгопечатанием, поэтому-де с ним можно было мириться, а теперь оно стало легким и дешевым — и поэтому его следует запретить. Легко видеть, что это вздор. Во первых, право на использование произведений литературы в личных целях — не подачка, брошенная за ненадобностью, а фундаментальное ограничение копирайта, причины которого не имеют никакого отношения к сложности или простоте его реализации. Во вторых, технический прогресс создал новые возможности не только и не столько для домашнего обихода простых граждан. Поле деятельности для профессионального распространителя литературы расширилось много сильнее. Если издатель не смог или не захотел найти свое место в современном обществе, остался у разбитого корыта устаревших технологий — это вопрос собеса а не авторского права.
Нельзя сказать, чтобы общество испытывало острый недостаток литераторов, оправдывающий крайние меры. Напротив, массовая доступность Интернета привела к бурному росту литературной жизни. На крупнейшем (но не единственном) русскоязычном литературном сайте «Журнал Самиздат» при интернет-библиотеке Мошкова зарегистрировано более 55 тысяч авторов, произведения которых каждый день скачиваются читателями полмиллиона раз. Какую-то долю, разумеется, там составляют графоманы, авторы пары коротких рассказов а с другой стороны - «бумажные» литераторы, выкладывающие для свободного доступа лишь некоторые из своих произведений (как В.В. Головачев или Г.Л. Олди). Каждый год несколько десятков произведений с «Самиздата» публикуются бумажными издательствами. Сверх этого, многие авторы выкладывают у Мошкова свои ранее опубликованные на бумаге книги. Специальные разделы современной прозы, фантастики, остросюжетной литературы, созданные для авторов, имеющих печатные публикации насчитывают 636, 308 и 62 писателей соответственно. Складывается особая категория чисто-сетевых авторов, достигших немалой популярности, властителей умов и основателей литературных стилей, не пожелавших, по идейным или практическим причинам, связываться с бумажными издательствами и общающихся с читателями исключительно через Интернет (как Александр Розов, Анна Коростелева, Павел Шумил, Джордж Локхард). Наконец, «главная», исторически первая часть библиотеки Мошкова содержит книги писателей старшего поколения (как братья Стругацкие, Кир Булычев, Григорий Горин, Владислав Крапивин), оцифрованные и выложенные с их санкции поклонниками их творчества. На странице разрешений (впрочем, давно уже не обновляемой и изрядно устаревшей) имеется 160 разрешений индивидуальных авторов, 10 писательских объединений, периодических изданий и издательств (большая часть последних также является по существу писательскими объединениями), 46 разрешений переводчиков.
Авторы, сделавшие свои книги доступными публично, не имеют причин бояться их приватного копирования. Напротив, оно упрощает им доступ к читателю, позволяя обходиться простыми техническими и организационными формами. Против «интернет-пиратства», включая сюда и воспроизведение в личных целях, выступает небольшая группа посредственно талантливых авторов, чей доступ к читателю зависит исключительно от политики крупнейших издательств. Вполне вероятно, что их благополучию свобода приватного копирования электронных книг (книг других авторов, разумеется) вредит. Но для общества избавление от производимых ими гор шаблонной эрзац-литературы будет несомненным благом.
Гонорары писателей оставляют желать лучшего. Но причина тому - не многовековое право граждан на приватное копирование, а недавняя гипертрофия копирайта, новомодная «защита» авторов, после которой они остались без весомых аргументов в торге с издателями и были лишены возможностей вести денежные дела в обход последних. Вопреки распространенным представлениям, писатель живущий на гонорары — явление исключительно редкое в современном мире, и стало оно редким задолго до всяких компьютеров. За вычетом авторов учебников, рекомендованных министерством, пишущих на заказ технических писателей и прочих особых случаев, в России не найдется более дюжины литераторов, для которых гонорары за книги являются основным источником дохода.
С точки зрения современного читателя современное бумажное книгоиздание есть предельно неэффективный, даже паразитический общественный институт. Из 200-500 рублей в которые обходится печатная книга читателю, только 5, редко 10 рублей составляет авторский гонорар. Остальные 97-98% цены книги уходят на оплату толпы дармоедов, чья бурная деятельность по нынешним временам только ухудшает потребительские качества текста. В самом деле - поиска нет, возможности скопировать цитату нет, подстройки шрифта нет, одна книга занимает столько же места, сколько целый нетбук, процедура получения чрезвычайно трудоемка. Такая бизнес-модель даже при полном отсутствии конкуренции по большей части нерентабельна. 60-100-200 тысяч рублей, составляющие типичный писательский гонорар за одно издание книги можно «отбить» десятками различных способов, большинство из которых вовсе не предполагает «торговли» единичными копиями текста. Начиная, хотя бы, с простейшей баннерной рекламы. Бюджет же в 5 миллионов, потребляемой издательской системой при этом издании — это деньги совсем другого калибра и окупиться они могут только в единичных, особенных случаях. Не только 98% читательских денег пройдут мимо кармана автора, но и вообще какие-то деньги имеет шанс получить в лучшем случае один из 40-50 авторов.
С электронными книгами, в особенности с электронными книгами в Интернете счет другой. Соотношение издержек автора и издателя тут не 1:50, а 50:1. Соответственно меняются и их социальные роли. Когда господа издатели не желают смириться с тем, что в игре власти и подчинения их роль поменялась на противоположную — это понятно и предсказуемо. Но общество не должно основывать свою политику на жалости к этим персонажам.
«Всеобщая декларация прав человека» в статье 27 провозглашает неотъемлемым правом каждого «свободно участвовать в культурной жизни общества, наслаждаться искусством, участвовать в научном прогрессе и пользоваться его благами». Во исполнение этого принципа статья 44 Конституции РФ устанавливает, что «Каждый имеет право [...] на доступ к культурным ценностям». Также ряд конвенций ООН прямо упоминает «право на пользование достижениями культуры» для отдельных категорий людей, в частности детей, военнослужащих, национальных меньшинств.
Эти нормы обычно связывают с обязательствами государства обеспечивать гражданам фактический доступ к культуре. Но право на доступ к культурным ценностям, как и любое другое, имеет также и отрицательную составляющую, запрет государству препятствовать гражданам в пользовании культурой. Об этом вспоминают редко, потому что государство вообще нечасто специально препятствует доступу граждан к культурным ценностям. Но сейчас мы имеем как раз такой случай. Запрещение гражданам делать копии книг для личного пользования — есть грубое нарушение их права на доступ к культурным ценностям.
Также, статья 12 «Всеобщей Декларации прав человека» провозглашает право каждого на неприкосновенность его личной и семейной жизни. Это право также гарантируется Пактом о гражданских и политических правах ООН (ст. 17), Европейской Конвенцией о правах человека (ст. 8), Конституцией РФ (ст. 23). Правовое представление о частной жизни несколько размыто, поэтому противоречие буквы обсуждаемой поправки букве Конституции менее очевидно. Противоречие намерений авторов поправок духу Конституции тем не менее несомненно.
Традиционные бумажные книги, будучи однажды напечатаны и проданы, способны существовать относительно независимо от копирайта. Электронные же книги — все равно из какого источника и каким образом полученные — напротив, не могут существовать без постоянного копирования. Чтобы читать книгу с портативного устройства (будь то сотовый телефон, КПК и ли е-ридер — специальный аппарат для чтения) ее нужно туда скопировать. При этом может потребоваться преобразование формата. Чтобы читать книгу с удаленного компьютера — а с развитием «облачных» технологий это может оказаться единственным доступным способом — ее необходимо скопировать. Чтобы дать почитать книгу детям или родителям — ее необходимо скопировать на их компьютеры. Для того, наконец, чтобы заменить поврежденный или устаревший жесткий диск, компьютер или е-ридер — необходимо скопировать (и, вероятно, не один раз) всю содержавшуюся на старом информацию. Практически любая работа с компьютерным устройством предполагает серию копирований содержащейся на ней информации. Запрет гражданам копировать электронные книги в своем домашнем хозяйстве равносилен запрету ими пользоваться — электронная книга вне копирования не существует.
У лоббистов книгоиздательств конечно имеется наготове «решение» этой проблемы: вместе с текстом книги они готовы выдавать «лицензию» на какие-то акты копирования в личных целях. Как мы увидим далее, это не решение, а еще одна проблема. Но если даже представить, что издатели будут руководствоваться удобством читателя в ущерб своим коммерческим интересам — никакой общественной проблемы это не решает. Издатель не может передать читателю больше прав, чем имеет сам, а права издателя ограничены сроком, причем обычно небольшим. Право читателя пользоваться текстом будет ограничено теми двумя, тремя, пятью годами, что длиться обычный издательский договор? Это право будут зависеть от совершенно неизвестных ему отношений третьих лиц между собой? Издательский договор может быть оспорен или разорван. Читатель будет лишен права пользоваться приобретенной книгой из-за небрежности издательского юриста? Фирма-издатель может быть ликвидирована (любая фирма в конце концов исчезает) вместе со всеми своими лицензионными правами. Приобретенная книга превратится в ничто в течении нескольких лет после покупки? На вопрос можно посмотреть и со стороны автора. Заключая лицензионный договор, автор электронной книги должен будет передавать издателю не только право на само издание, но и множество других прав? Не имея никакой гарантии, что издатель воспользуется ими добросовестно? Это реальные примеры из практики американского рынка электронных книг.
Создаваемая законопроектом практическая невозможность долго хранить (в пригодном для пользования виде) цифровые тексты составляет проблему не только для отдельных читателей, но и для общества. Конструкция существующей культуры предполагает физическую отчуждаемость книг от автора и тем более от издателя. Книжный фонд защищен от произвола «правообладателей» принципом исчерпания авторских прав, по которому экземпляр произведения, попав в гражданский оборот по воле правообладателя, далее обращаются уже независимо от его желания. В активном обороте находятся миллионы книг, выпущенных тысячами более несуществующих издательств, обеспечивая преемственность культуры. Электронные же книги будут выбывать из обращения в течении нескольких лет после их покупки. Электронная книга, которая перестала продаваться правообладателем, станет недоступной для общества в течении 3-5 лет. Общество будет терять накопленный художественный капитал с той же скоростью, с какой приобретает . Пока этот эффект не так велик, поскольку большинство электронных книг издается также на бумаге. Но в течении нескольких лет ситуация радикально изменится.
Создание полноценного аналога исчерпания прав для электронных текстов, включающего аналог их перепродажи, потребует более глубокого изменения законодательства. Но существующее право граждан пользоваться принадлежащими им цифровыми книгами независимо от воли иных лиц - должно оставаться неприкосновенным.
Если читатели цифровых книг лишены законодательно закрепленного права пользоваться приобретенными книгами любым способом и на любом оборудовании по своему выбору — а это невозможно без свободы воспроизведения в личных целях, - это неизбежно толкает издательские компании к монополизму худшего рода. Причем надеяться на вмешательство ФАС тут не приходится — антимонопольная служба может оспорить кабальную сделку, но что она будет делать с конструкцией смартфона или тонкостями интернет-протокола?
Какого рода опасности нас здесь поджидают, можно видеть на примере США. Рынок платных электронных книг здесь поделен между издателями-монополистами Amazon и Apple. Покупатель может читать приобретенные им книги только на фирменном е-ридере (Kindle у Amazon, iPhone/iPad у Apple), более того, только на одном конкретном его экземпляре. Книги не только невозможно перенести с Kindle на iPad (или наоборот) — для того чтобы перенести их на другой экземпляр того же самого ридера требуется особое разрешение издателя. Другие способы читать эти книги, издатели считают нарушением копирайта, поскольку они-де «не лицензировали» эти книги для чтения на других устройствах. Чтобы покупать книги, читатель должен сначала приобрести определенное (дорогое и неудобное) оборудование у определенного производителя, а когда он сделает это, его личная библиотека оказывается навсегда привязана к одному продавцу электронных книг и заодно — к одной телефонной компании. Е-ридеры подключены к сотовой связи (Kindle и iPad — для доступа к GPRS-интернету для покупки книг, iPhone — полноценный телефон) с намертво прошитым сотовым оператором (AT&T у iPhone, AT&T и Sprint). Издатели имеют техническую возможность удалять уже приобретенные книги прямо с е-ридеров пользователей и неоднократно пользовались этой возможностью, например при спорах о принадлежности прав на книгу. Компании являются монополистами по отношению не только к читателю, но и к авторам. Доля автора (точнее — автора и его «бумажного» издательства вместе) составляет от 30% (Amazon) до 70% (Apple, по некоторым договорам Amazon), что может показаться немало по меркам бумажного книгоиздания, но маловато исходя из реальных трудозатрат в пересчете на книгу. Издатели-монополисты могут отказаться распространять книгу по любой причине и вовсе безо всяких причин. Amazon на этом ловят нечасто, а вот Apple проводит консервативную протестантскую политику и не допускает в свой магазин книги «безнравственного» содержания. Зато Amazon запрещает продавать электронные книги на стороне дешевле чем у себя и требует от авторов пользоваться только своим сервисом печати (POD — Print-on-demand — печать малых тиражей и единичных копий книг, принтер совмещенный с переплетной машиной).
Для США такая ситуация временна. Американская правовая система относит определение границ копирайта к компетенции судов и прецедентного права. Так как вопрос это новый, соответствующие иски еще не добрались до Верховного Суда. В течении пяти-семи лет ситуация вернется в норму, или во всяком случае, к более приемлемому состоянию. Нынешнее положение уже лучше того, что было три года назад. В России же неудачное законодательное решение может насадить неофеодализм очень надолго.
В ближайшей перспективе поощрение монополизма, закрытых форматов, означает игру на стороне американских корпораций — тех же Аmazon и Apple, против открытых е-ридеров на базе Линукс, среди которых немало отечественных или выполненных с отечесттвенным участием (PocketBook, OpenInkpot/Azbooka, Treelogic,Lbook)
Нельзя не отметить что уже в нынешнем состоянии статья 1273 выглядит как виртуальный музей истории коррупции. Право на использование в личных целях сопровождается великим множеством ограничений, исключений, оговорок, служащих памятниками влиятельным когда-то профессиональным группировкам. Ограничения эти и при рождении не имели ни рационального основания, ни особого практического смысла, но служили для демонстрации клановой спеси означенных группировок.
Например. Почему запрещено приватное воспроизведение нотных текстов? В наше время композитор получает основную массу доходов от публичных исполнений и фонограмм - недоступность музыкантам нот прямо вредит его материальным интересам.
Запрет на воспроизведение произведений архитектуры выглядит особенно нелепо в свете того, что целый ряд законов предписывает гражданам иметь, хранить, представлять государственным органам чертежи своего жилища.
С какой стати сделано особое исключение для компьютерных программ? Что, существуют какие-то особые причины, по которым научная статья по математике, содержащая формулы должна иметь иной статус, чем такая же статья по информатике, содержащая листинги программ?
Принципиально, мы хотели бы выбросить из текста всю грязь и изложить статью в следующей редакции
Статья 1273. Свободное воспроизведение произведения в личных целях
Допускается без согласия автора или иного правообладателя и без выплаты вознаграждения воспроизведение гражданином в личных целях правомерно обнародованного произведения.
Но, понимая что еще далеко не все эти лоббистские группировки стали фактом истории, мы призываем вас хотя бы самим не становиться очередными экспонатами этого позорного «музея».