А. Д. Челомбитько
Некоторые вопросы оперативной и тактической маскировки, сохранения военной тайны, решаемые органами государственной безопасности и военным командованием при подготовке и осуществлении стратегической операции «Анадырь».
Успех любой военной операции всегда зависит от сохранения в тайне замысла командования и действий войск на всех этапах ее проведения. С первых дней подготовки, а затем и осуществления операции «Анадырь», вопросы оперативной маскировки десантируемых войск занимали одно из первостепенных мест. В итоге, несмотря на масштабность проводимой операции, в результате оперативной маскировки, строгого сохранения военной тайны и выполнения требований по скрытому управлению войсками (СУВ) удалось осуществить скрытность маневра группировки войск на значительном отрезке времени – от планирования до постановки ракет на боевые позиции.
Планом маскировки, СУВ и секретности реализации операции «Анадырь» предусматривались следующие меры, направленные на:
- строгое ограничение круга лиц, допущенных к планированию операции;
- убеждение личного состава в том, что он участвует в стратегических учениях на Севере страны (для этой цели на ж/д транспорт и морские суда загружались полушубки, лыжи, валенки и т.п.);
- сбор под любыми предлогами кораблей гражданского флота, требуемых для переброски войск (всего было использовано 85 кораблей, совершивших 183 рейса);
- широкое проведение дезинформации сверху донизу, в том числе публикация в печати статей о туристах, специалистах народного хозяйства и др., следующих на Кубу.
Кроме того,
- связь с войсками осуществлялась и лично через ответственных представителей Генштаба, Главных штабов видов Вооруженных Сил и военных округов;
- после прибытия в порт отправки личный состав лишался всех видов связи;
- на палубы судов грузилась техника, внешне напоминавшая сельскохозяйственную;
- по пути следования весь личный состав был переодет в гражданскую одежду;
- при проходе через проливы и при встрече в открытом море с кораблями личный состав удалялся с палуб;
- услугами иностранных лоцманов капитаны судов не пользовались.
- капитанам морских судов выдавались карты всего мирового океана, кроме того – пакеты №Ж1 и №Ж2, которые следовало вскрыть при прохождении определенных координат в море (океане);
- рекогносцировочные (передовые) группы были отправлены на Кубу самолетами под прикрытием специалистов сельского хозяйства; в Гаване их встречали представители министерства сельского хозяйства Кубы;
- разгрузка судов с личным составом и техникой и передвижение войсковых колонн на Кубе проводились только в темное время суток;
- в справочный материал для командного состава, который готовил 7 Управление Главного политического управления Советской Армии, была включена информация по всем «горячим точкам», существовавшим тогда в мире: Египту, Кубе, Индонезии, Пакистану и Индии; после объявления подлинного маршрута оставляли только сведения о Кубе, другие документы надлежало сжечь;
- союзники по Варшавскому пакту о проводимой операции не информировались.
Особые меры предосторожности были разработаны для транспортировки ракет и ядерных боеголовок. Предполагалось, что при невозможности защитить морские транспорты, корабли, перевозившие этот груз, должны быть взорваны и затоплены.
Как отмечалось выше, все мероприятия по созданию 50-тысячной группировки советских войск на острове Куба проводились под условным наименованием «Анадырь». Само название операции было составной частью дезинформации. Анадырь – это река, впадающая в Берингово море и одноименный порт, центр Чукотского округа России. Поэтому легендой прикрытия операции для иностранной агентуры, личного состава войск, населения считалось проведение стратегического учения на севере страны.
В район «учений» войска должны были быть переброшены морским транспортом из портов Баренцева, Балтийского и Черного морей. Для подтверждения легенды в железнодорожные вагоны и на морские суда, кроме прочего имущества, грузили лыжи, полушубки, валенки, печки - «буржуйки» и другие предметы зимнего назначения.
В мае 1962 года министром обороны СССР маршалом Р. Я. Малиновским был утвержден список лиц, допускаемых к работе над планом операции «Анадырь».
Из-за сверхсекретности планируемого мероприятия практически все документы исполнялись в единственном экземпляре, от руки; протокольных записей совещаний не велось.
Вскоре план подготовки и проведения операции по переброске и размещению на острове Куба советских войск был разработан и утвержден Министром обороны, а затем и Политбюро ЦК КПСС. Этим планом определялись цель операции, состав группировки войск, переброска ее к месту дислокации, перечень возлагаемых на нее задач и особенно обеспечение скрытности и сохранение в тайне проводимого мероприятия.
Это был не обычный план проведения стратегической операции с точки зрения военного искусства, а особое специальное мероприятие Советских Вооруженных Сил, проводимое в поддержку государственной внешней политики. Все документы, предназначенные Командующему Группой советских войск на острове Куба, находились в опечатанных пакетах и вскрыть их для исполнения можно было только по сигналам из Генерального штаба.
Известно, что любые боевые действия в ходе войны планируются скрытно, с введением в заблуждение противника и применением целого ряда отвлекающих мероприятий. Поэтому в войсках, предназначенных для переброски на остров Куба, также было известно, что они выделены для участия в стратегическом учении в северных районах Советского Союза.
Их подготовка соответственно осуществлялась по плану этого учения.
Отрабатывались вопросы комбинированной переброски войск и боевой техники на большие расстояния автомобильным, железнодорожным, морским и воздушным транспортом в эти ложные регионы.
Скрытность перевозок обеспечивалась соблюдением существовавшего на железных дорогах постоянного графика движения поездов, а также прежней интенсивностью движения морских судов на Кубу (хотя это и не удалось выполнить полностью); планомерностью погрузки войск и техники на железнодорожных станциях и в морских портах с учетом технических возможностей, чтобы не допустить их излишнего скопления.
Все указания и распоряжения командирам соединений и частей отдавались только лично и лишь в крайних случаях – шифром. К выполнению мероприятий допускался строго ограниченный круг лиц, которые предупреждались об особой секретности проводимой работы. Для участия в данном мероприятии был установлен ряд ограничений по отбору личного состава. Не годные по состоянию здоровья, физически ослабленные, переболевшие дизентерией, тифом, паратифом в списки воинских частей не зачислялись.
Естественно, весь личный состав подвергался спецпроверке органами КГБ.
Во время передислокации войск по железным дорогам в порты погрузки маршрутные листы машинистам тепловозов выдавались только на перегон от станции к станции. Конечные пункты и маршруты следования ж/д эшелонов до личного состава не доводились. Категорически запрещались личная переписка, связь по телефону, посылка телеграмм, вызов и встречи с родственниками и знакомыми. По пути следования ж/д эшелонов и в портах были оборудованы пункты ПК и военной цензуры. Воинские эшелоны на конечных ж/д станциях встречали оперативные группы, в которых были представители МО, КГБ СССР, Министерства морского флота. Станции для приема прибывающих войск выбирались с учетом обеспечения разгрузки в условиях ночи, скрытности от местного населения и, по возможности, вне населенных пунктов.
До прибытия личного состава воинских частей в районах сосредоточения уплотнялись имевшиеся там военные городки, для его нужд выделялась большая часть казарменного фонда, парковых хозяйственных сооружений и складских помещений. Исключалось или ограничивалось общение прибывшего личного состава с постоянно находящимися в гарнизоне военнослужащими и гражданскими лицами.
Сосредоточение войск в районах разгрузки железнодорожных эшелонов и в портах погрузки на морские транспорты, как правило, производилось в ночное время. Вся техника маскировалась и охранялась усиленными караулами.
Скрытая переброска войск на Кубу не могла быть осуществлена без участия транспортных судов Морского флота. К разработке плана операции по переброске войск морем в полном объеме был допущен только один сотрудник министерства Морского флота: им стал заместитель министра. Ему была поставлена задача – в короткий срок, скрытно собрать необходимое количество и нужного класса суда, сосредоточить их в требуемых портах, переоборудовать для перевозки личного состава и боевой техники.
Погрузка в морские эшелоны техники легендировалась учениями по отработке погрузочно-разгрузочных работ и взаимодействия с железнодорожным и морским транспортом. Личный состав, погрузившийся на борт морского транспорта, был переодет в гражданскую одежду.
Строгие меры секретности и скрытности продолжали осуществляться и в ходе дальнейшей переброски войск через океан, в портах выгрузки, в период работы рекогносцировочных групп по выбору позиционных районов для дислокации войск на Кубе. Любые попытки нарушения мер секретности строго пресекались.
Подразделения и части, перебрасываемые морем, имели свои легенды прикрытия. В процессе передислокации войск для их оперативной маскировки привлекались радиосредства, которые своей передачей имитировали развертывания пунктов управления и сосредоточения воинских частей в ложных районах.
С целью дезинформации даже аппарата Главного политического управления МО СССР (за исключением начальника и его заместителей) о целях и месте операции Генштабом было выдано задание подготовить печатный материал – справочник по всем «горячим» районам мира (Египет, Куба, Индонезия, Пакистан, Индия и др.). После подготовки многотысячных экземпляров брошюр по заданной тематике Генштаб оставил справочный материал только по Кубе, остальное подлежало сожжению.
Состав передовых рекогносцировочных групп, которые переправлялись на Кубу самолетами, следовал под видом специалистов сельского хозяйства и мелиораторов.
К июлю 1962 г. подготовка к кубинскому десанту была закончена. Министр обороны и министр Морского Флота подписали подготовленные и согласованные с КГБ СССР документы, в частности:
- График погрузки и отправки судов;
- Инструкцию для начальника передовой рекогносцировочной группы и его заместителей;
- Инструкцию капитанам судов и начальникам воинских эшелонов, в которой определялись их обязанности при переходе морем;
- Инструкции оперативным группам в портах погрузки и выгрузки войск;
- Опечатанные пакеты с распоряжениями капитанам судов и начальникам воинских эшелонов на маршрут следования, которые они должны были вскрывать в присутствии сотрудника КГБ при прохождении указанных на пакете координат.
Тем временем войска начали грузиться на морские транспорты.
На палубах судов размещалась техника, внешне напоминающая сельскохозяйственную (грузовые автомобили, прицепы, малогабаритные ящики), остальная (боевая) и боеприпасы грузились в трюмы.
Крупногабаритная специальная техника обшивалась для маскировки досками, что создавало вид корабельных надстроек, а чтобы ее нельзя было сфотографировать инфракрасной аппаратурой, обивалась еще и металлическими листами. Так же маскировались и полевые кухни, установленные на палубах.
Выход личного состава на палубу был ограничен.
При переходе морских транспортов по Средиземному, Балтийскому и Северному морям, где часто встречались иностранные суда, личный состав почти все время должен был находиться в твиндеках, и только с выходом в открытый океан солдатам и офицерам разрешалось выходить на палубу в темное время суток.
При подходе к Багамским островам, когда начинались облеты морских транспортов американскими патрульными самолетами и сопровождение военными кораблями, люки твиндеков, где размещался личный состав, закрывались брезентовыми чехлами.
Проходя через проливы, суда ни разу не пользовались услугами иностранных лоцманов, ни на одно судно не ступала нога постороннего. Лоцманам заранее были приготовлены подарки, которые спускались за борт на веревках, и капитаны получали «добро» на самостоятельный проход.
Никто не знал, куда идут суда. И даже начальники воинских эшелонов и капитаны судов не знали, в какие далекие края они отправлялись. Капитанам выдавались карты на весь Мировой океан. С выходом судов за пределы территориальных вод Советского Союза, в пути, с разрешения Центра вскрывались пакеты №1 и №2, в которых определялись дальнейшие маршруты, а затем и порты разгрузки. Таким образом перекрывались возможные каналы утечки информации. Здесь же находился справочный материал по Кубе, который предназначался для работы с личным составом.
На внутренней стороне последнего из серии пакетов можно было прочесть:
«Пакет №2». Капитану судна «Двинолес». Начальнику воинского эшелона. Судну следовать на остров Куба. Порт назначения: Ла-Исабела. Разрешается объявить о пункте назначения всему личному составу. Проведите необходимую разъяснительную работу среди личного состава о выполнении особого правительственного задания. Приступите к изучению материала о Кубе. По прочтении и уяснении содержания настоящий документ уничтожить».
Для некоторых судов на маршруте следования устанавливались несколько точек, в которых вскрывались пакеты с указаниями дальнейшего пути следования.
Одним из наиболее сложных и трудновыполнимых вопросов при осуществлении операции «Анадырь» оказался вопрос охраны и обороны морских транспортов во время перехода через океан. В связи со скрытностью операции о сопровождении их надводными кораблями ВМФ (конвоях) не могло быть и речи. Подводные лодки могли выполнять задачи сопровождения лишь на отдельных незначительных по расстоянию участках. Поэтому основная ставка была сделана на скрытность – переброску группировки войск под флагом морских торговых перевозок.
В Саргассовом и Карибском морях американцы неоднократно пытались остановить наши суда и учинить досмотр, грубо нарушая правила международного судоходства. Они настойчиво запрашивали наши суда о грузах и курсе следования. Наши капитаны отвечали, кто вы и по какому праву позволяете себе останавливать советское судно в нейтральных водах. Внушительный ответ, резкий тон прекращали преследование судов, идущих по легенде с сельскохозяйственными грузами. Во многих случаях военные корабли и самолеты США долго преследовали и даже угрожали нашим судам.
Был приказ ни при каких обстоятельствах не допускать на корабли иностранцев и не давать подвергать суда досмотру. На случай захвата судна был отработан план его экстренного затопления. Об этом знали только капитан, старший механик, начальник эшелона и представитель КГБ.
Надо отметить, что за период кризиса прямого военного нападения на транспорты зафиксировано не было, оружие с советской стороны не применялось, хотя были случаи предупредительного огня перед курсом советских судов и попытки тарана военными кораблями США.
Нарастание интенсивности движения советского торгового флота на Кубу летом 1962 года привлекло внимание разведок блока НАТО. Начались провокационные облеты наших судов самолетами и сопровождение военными кораблями, главным образом США. Их интенсивность возрастала по мере осложнения обстановки в районе Карибского моря.
Поэтому 11 сентября 1962 г. было опубликовано Заявление ТАСС, в котором сообщалось, что СССР оказывает поддержку Кубе в военной области, но «Советскому Союзу не нужно перевозить ни в какую страну, например, на Кубу, имеющиеся в его распоряжении средства для отражения агрессии и нанесения контрудара. Наши ядерные средства столь могущественны по своей поражающей силе, и … имеются столь мощные ракеты для переноса ядерных боеголовок, что нет необходимости искать место для их развертывания в любом пункте за пределами Советского Союза».
Дезинформировала мировую общественность и советская пресса, сообщавшая о том, что торговые суда увеличили количество рейсов на Кубу с продуктами питания, медикаментами и т. д. Например, газета «Заря Востока» сообщала о том, что лайнер «Адмирал Нахимов» с туристами (2000 человек) на борту следует на Кубу. В действительности на борту судна находился личный состав ракетного полка.
Скрытность передвижения войск обеспечивалась и с прибытием на Кубу. Каждое судно, прибывавшее на остров, встречала штабная группа на рейде, а иногда и на подходах к Кубе. Она разъясняла порядок разгрузки оружия и техники, необходимость соблюдения скрытности и мер маскировки, затем покидала судно, чтобы встретить его в порту назначения для обеспечения своевременной и безопасной разгрузки и последующего сопровождения воинских частей к местам их дислокации. Из-за сложной оперативной обстановки судам иногда приходилось менять порты назначения.
Перемещение войск на Кубе в гражданском платье выдавалось как прибытие специалистов народного хозяйства с техникой.
Оружие поступало под видом народнохозяйственных грузов, так как на Кубе в это время велись поиски нефти, железа, никеля, фосфатов нашими специалистами. Ввозили сельскохозяйственную технику, специалистов-механизаторов и многое другое. И войска как бы вклинивались в эти перевозки.
С высадкой войск были проведены подготовительные мероприятия по их изоляции от местного населения, по предотвращению шпионской и диверсионной деятельности со стороны контрреволюционных и враждебных элементов, обеспечению скрытости при выгрузке, выходе из портов в назначенные пункты дислокации и базирования.
До разгрузки судов территория портов, в том числе и с моря, тщательно проверялась, а затем выставлялась охрана, выделяемая кубинскими РВС. Со стороны моря порты охранялись отдельными огневыми точками кубинцев, расположенными на побережье у входа в бухту, и патрулировались сторожевыми катерами.
Выгрузка тяжелой боевой техники, ракет и ядерных боеприпасов производилась только в ночное время при полном затемнении кораблей и портов. Во время разгрузочных работ внешние подступы к портовым объектам охранялись специально выделенным горнострелковым батальоном. Внутри ограждения портов охрану обеспечивал личный состав прибывших подразделений и оперативные работники штаба Группы войск. Подступы к пирсам со стороны моря охраняли боевые корабли. Через каждые два часа кубинские водолазы проверяли подводные части судов и дно гавани на предмет наличия мин, которые могли быть поставлены диверсантами.
Передвижение войск по территории Кубы также осуществлялось только в темное время суток. Места дневных стоянок выбирались с учетом возможности укрытия от визуальной разведки, они тщательно охранялись кубинскими войсками, имитировавшими учения. Остановка колонн в населенных пунктах не разрешалась. После ухода колонны уничтожались всякие демаскирующие предметы.
В тех случаях, когда невозможно было скрыть вооружение из-за его размеров и конфигурации, скажем, ракеты Р-12, самолеты, вертолеты, по договоренности с кубинской стороной наши военнослужащие переодевались в кубинскую военную форму. А в газетах сообщалось, что в данном районе проходят учения. Чтобы не выдать себя на маршрутах следования, запрещались всякие разговоры. Разрешалось давать лишь две команды на испанском языке: «Аделанте!» — «Вперед!» и «Паре эль кочо» — «Остановить машины». Наименование соединений и частей, воинские звания, особенно в присутствии посторонних, произносить строго запрещалось. Солдаты и офицеры обращались друг к другу по именам. Приказы и распоряжения начальников передавались в устной форме лично или через офицеров соответствующих отделов и служб; работа радиотехнических средств в период сосредоточения войск не проводилась. Строго ограничивался выезд личного состава из района расположения частей.
Для сопровождения колонн кубинское командование выделяло сопровождающих и охрану, а на опасных участках по маршруту движения выставлялись посты и засады из состава кубинской армии и советских подразделений. При движении колонн с наиболее ответственными грузами дороги перекрывались. Так, ракетная техника и грузы ракетных полков перевозились в позиционные районы небольшими колоннами следующим образом:
- точное время выхода колонн с ракетами определялось командиром дивизии, но заранее не объявлялось;
- маршруты движения колонн с ракетами на всем протяжении перекрывались силами кубинских воинских частей и милиции;
- за час – полтора до начала движения колонн с ракетами уходила по ложному маршруту специально сформированная колонна кубинских большегрузных машин, трейлеров.
Оптимальное построение колонн было следующим:
- В голове колонны шли мотоциклисты с радиостанциями для связи с командованием и штабом дивизии;
- Кубинская автомашина, в которой находились оперативный работник, переводчик и охрана;
- Две легковые машины руководства колонной;
- Машина прикрытия ракет и сами ракеты;
- Подъемный кран и запасные тягачи;
- Машина прикрытия с кубинской охраной;
- Машина замыкания (техническая помощь);
- В хвосте колонны - мотоциклисты с радиостанциями.
Расположение войск в условиях Кубы было связано с многочисленными трудностями. Лесные массивы, используемые для естественной маскировки войск, оказались небольшими, состоящими, как правило, из редких пальмовых рощ или сплошных зарослей кустарников, и не обеспечивали маскировку боевых позиций и, прежде всего, ракетных войск, войск ПВО от воздушной разведки американской авиации. В них не было свободного движения воздуха, а в результате — высокая влажность, нестерпимые духота и зной.
Инженерное оборудование районов дислокации воинских частей производилось с учетом организации защиты гарнизонов от возможного нападения контрреволюционных банд и диверсантов. Они были обнесены сплошным проволочным забором, по всему периметру оборудованы малозаметным проволочным ограждением со звуковыми и световыми сигнальными ракетами, а на опасных направлениях были вырыты окопы полного профиля.
Большое внимание при инженерном оборудовании позиционных районов ракетных частей было уделено устройству сложных заграждений, так как близость американского континента, открытая со всех сторон морская граница не исключала засылку и действия диверсионно-разведывательных групп вероятного противника.
Огромную помощь нашим военнослужащим оказывали кубинские военные в вопросах скрытности дислокации войск. Они установили строгий пропускной режим проезда и прохода кубинских граждан около наших объектов, а у ракетных, зенитных подразделений, кораблей ВМФ выставили охрану. Таким образом, многие важные военные объекты имели двойное кольцо охраны: внутри охрану и оборону несли советские подразделения, внешнюю охрану обеспечивали подразделения кубинской армии и народной милиции.
Подозрительные лица из числа кубинских граждан, находившиеся в непосредственной близости к военным объектам, задерживались и препровождались в местные органы милиции.
С первых же дней пребывания на Кубе наладились тесные взаимоотношения с кубинскими органами государственной безопасности.
Совместная работа принесла первые плоды. Наша радиоконтрразведывательная служба засекла выход в эфир агентурного передатчика в особом режиме, когда выход в эфир осуществлялся буквально на мгновение, как бы выстреливался (у кубинцев радиоконтрразведывательной службы еще не было). Удалось запеленговать агентурный радиопередатчик и захватить с поличным резидента ЦРУ Клемента Инклана. У него были изъяты сверхбыстродействующий радиопередатчик, автоматический шифратор новейшей модификации, средства тайнописи, два пистолета системы «Браунинг», фотоаппарат «Минокс», фальшивые документы, авторучка-пистолет и 14 тысяч золотых песо. По вопроснику для сбора шпионской информации можно было представить, что в круг интересов американских спецслужб входило все. В частности, предлагалось выяснить, что означают крупные и мелкие клетки на рубахах советских военных инструкторов и может ли персонал бронетанковых частей носить рубашки того же цвета и рисунка, что и военные инструкторы, действительно ли офицерский состав носит спортивные рубашки в более мелкую клетку, чем солдаты.
Была раскрыта и крупная нелегальная подпольная организация, которая именовалась «дивизией Нарцисса Лопеса». Вся Куба была поделена ею на семь зон. Во главе каждой зоны стоял резидент. В ходе операции по ликвидации «дивизии Нарцисса Лопеса» было захвачено 237 членов этой организации, из них 4 майора, 17 капитанов, 7 первых лейтенантов, выявлены девять складов оружия, большие суммы долларов и золотых песо. Этой операцией был нанесен существенной удар по шпионажу на всей территории Кубы…
В советских частях и подразделениях продолжалась активная и систематическая работа с личным составом по вопросам бдительности, сохранения военной тайны. В различных формах пропаганды до солдат и офицеров доводилась военно-политическая обстановка как вокруг Кубы, так и на кубинской земле, акцентировалось внимание на вопросах боевой готовности и высокой бдительности. В пропагандистских выступлениях участие принимали, кроме командиров и политработников, армейские сотрудники КГБ.
Осуществлялся систематический контроль за работой секретных делопроизводств и за соблюдением офицерами правил работы с секретными документами. Существовала еще одна, крайне непопулярная среди всего личного состава мера – запрещение переписки с родными на первом этапе пребывания войск на Кубе. Возможно она и способствовала скрытности проведения операции, однако очень тяжело переносилась как рядовым, так и офицерским составом. Пять-шесть месяцев без известий от семей, родителей, естественно, не поднимало морального духа состояния войск.
В целом, мероприятия по скрытности позволили в значительной мере сохранить в тайне размеры проводимой операции, количество и состав прибывающих войск.
За весь период проведения операции не отмечалось случаев разглашения военной тайны, каких-либо эксцессов с нарушением правил скрытого управления войсками.
Однако появление на острове тяжелой необычной военной техники и обслуживающего персонала, сложность ее маскировки не позволили полностью скрыть прибывшие войска, в том числе ракетные части стратегического назначения.
Отрывочные данные о них с помощью контрреволюционного кубинского подполья стали быстро просачиваться в среду кубинской эмиграции и в соответствующие ведомства США.
Так, в середине августа 1962 года, более трех месяцев спустя после начала подготовки к операции «Анадырь», КГБ СССР доложил в ЦК КПСС, что западные информационные агентства и рекламные фирмы распространили сведения о прибытии на Кубу советских солдат и судов с современным тяжелым вооружением. Через полмесяца в ответ на требование президента США Дж. Кеннеди, директор ЦРУ Джон Маккоун докладывал: «После всестороннего обсуждения и исследования, американская разведка пришла к заключению, что Советский Союз не намерен превращать Кубу в стратегическую базу… так как знает, что риск репрессивных мер со стороны США слишком велик».
Согласно этой оценке, Куба, охваченная со всех сторон американскими военными кораблями и самолетами, не располагая оружием, способным остановить американскую агрессию, находится в беспомощном положении в центре этого кольца.
Реальная действительность, однако, разрушила эту иллюзию. Крепко тогда досталось спецслужбам и от правительства, и от разгневанных американцев. Газета «Вашингтон пост» назвала сотрудников ЦРУ «группой псевдоинтеллигентов», «неудавшимися академиками», «дипломатами-выскочками», «лицами, делающими карьеру на подрывной деятельности, всюду сующими свой нос…». Такую жесткую оценку сотрудникам ЦРУ средства массовой информации США давали за то, что они не смогли вовремя раскрыть операцию по переброске советских войск на Кубу.
В сентябре 1962 г. президент США сделал заявление, из которого следовало, что американская администрация считает оружие, поставляемое СССР на Кубу, оборонительным. Позиция президента вызвала сомнения у американских законодателей. 17 сентября в сенатских комитетах иностранных дел и вооруженных сил обсуждался вопрос о положении на Кубе и военных приготовлениях к вторжению на остров. Администрация, в свою очередь, ответила специальным разведывательным докладом «Наращивание советского военного присутствия на Кубе», представленным Президенту США, в котором содержалось утверждение, что СССР не может развертывать на Кубе ракеты средней и промежуточной дальности, так как это не соответствовало бы существующей советской практике и политике.
Знала ли высшая администрация США о доставке и начале развертывания ракет на Кубе ранее знаменитого полета самолета У-2 14 октября 1962 г., когда самолет-разведчик смог сфотографировать ракеты? Надо полагать, что такая информация у президента Кеннеди имелась. Прежде всего, летом 1962 года значительно актитивизировались средства американской электронной разведки. Во-вторых, и советская, и кубинская сторона были убеждены, что скрыть факт размещения ракет на Кубе невозможно. Кубинская эмиграция, направлявшаяся в США, не могла не видеть громадные работы по перемещению ракет, строительству стартовых площадок, меры особой секретности и т. д. На американцев работал полковник О. В. Пеньковский, непосредственно связанный с ракетным оружием. Обратим внимание на знаменательное совпадение – он был арестован 22 октября – в тот день, когда президент Кеннеди объявил по телевидению о советских ракетах на Кубе. Да и сам Хрущев несколько раз проговаривался о возможности ответных мер – установки ракет на Кубе в отместку за американские ракеты в Турции. Однако складывается впечатление, что администрация США сознательно сдерживала распространение сведений о возможности установки советских ракет на Кубе.
Всего же на Кубе к началу кризиса находилось около 43 тысяч советских военнослужащих. Группировка Вооруженных сил на Кубе была ориентирована на противостояние вооруженным силам США. В ее состав вошли:
Ракетные войска стратегического назначения (три полка ракет Р-12 с радиусом действия до 2500 км, ядерные боеголовки (каждая – мощностью в 1 мегатонну) к 36 ракетам находились вблизи стартовых позиций ракет и были готовы к боевому применению); Противовоздушные войска (две дивизии ЗУРС комплекса С-75); Военно-воздушные силы (истребительный, вертолетный, бомбардировочный полки, два полка фронтовых крылатых ракет); Сухопутные войска (четыре усиленных МСП, три дивизиона тактических ракет «Луна»; Военно-морской флот (бригада ракетных катеров, четыре ракетных дивизиона береговой обороны «Сопка»), радиотехнические и тыловые части обеспечения.
В военном отношении операция «Анадырь» была проведена безукоризненно.
Надо заметить, что ЦРУ США и Пентагон так и не смогли до конца вскрыть полностью группировку советских войск на Кубе. Бывший министр обороны США Р, Макнамара в 1992 году на Гаванском симпозиуме, посвященном 30-й годовщине Карибского кризиса, сообщил, что по американским данным на Кубе находилось 10-12 тысяч советских военнослужащих, а цифра 43 тысячи для них является открытием. Они также не обнаружили 2 полка фронтовых крылатых ракет (ФКР) и 3 дивизиона тактических ракет «Луна».
Сведениями о количестве ракет и ядерных боеприпасов на Кубе (тактических ядерных боеприпасов к ракетным установкам «Луна», тактических ядерных боеприпасов для фронтовых крылатых ракет, авиационных бомб) американская сторона также не располагала до 1992 г., не было достоверных данных и о том, что на Кубу были доставлены ядерные боеголовки для ракет Р-12 и Р-14.
Чтобы рассеять сомнения относительно качественного состава советских войск, высадившихся на Кубу, а главное удостовериться, есть или нет на их вооружении ракеты «земля-земля», Пентагон и ЦРУ организовали интенсивные полеты разведывательных самолетов над кубинской территорией с фотографированием местности, гражданских и военных объектов. Особое внимание при этом обращалось на обнаружение стартовых позиций ракет, наблюдение за их строительством и функционированием. Разведку и аэрофотосъемку вели высотные самолеты-разведчики «У-2».
В начале полеты «У-2» совершались без нарушения воздушного пространства Кубы, что обеспечивалось наличием на воздушных разведчиках фотоаппаратуры бокового обзора с высокой разрешающей способностью оптики, затем тактика их изменилась.
Интенсивность разведывательных полетов возрастала день ото дня. Это лишний раз доказывало, что Пентагон и ЦРУ накапливают информацию для возможной агрессивной акции против кубинского народа. Президент Дж. Кеннеди был не только осведомлен об этих полетах, но и непосредственно их санкционировал.
14 октября впервые были получены аэрофотоснимки, при расшифровке которых обнаружились явные признаки строительства стартовых позиций для ракет «земля-земля». Боевым расчетам не удалось надежно замаскировать позиции, так как работа шла и ночью, и днем, ввиду крайне ограниченных сроков на приведение ракетных частей в боевую готовность. Последующие полеты «У-2» подтвердили эту информацию.
Попутно обнаружилось, что на некоторых аэродромах началась сборка бомбардировщиков среднего радиуса действия ИЛ-28, которые американцы считали, так же как ракеты Р-12 и Р-14, сугубо наступательным оружием, что, впрочем, соответствовало истине. К этому времени 24 ракеты с дальностью действия 2,5 тысячи км уже стояли на своих позициях. А от Кубы до штата Флорида США расстояние всего около 180 км.
16 октября 1962 г. советник при Белом доме М. Банди впервые доложил президенту Дж. Кеннеди о развертывании советских стратегических ракет на Кубе. Изучив данные аэрофоторазведки, Кеннеди сказал, имея в виду заверения Н. С. Хрущева: «Он не может так поступить со мной».
Президент распорядился созвать экстренное секретное совещание, позже получившее название «Исполнительный комитет Совета национальной безопасности», сокращенно «Исполком».
Работа совещания продолжалась с небольшими перерывами семь дней круглосуточно.
На совещании обсуждались возможные варианты реагирования США на развертывание советских ракет на кубинской территории, — от предложения ничего не делать до нанесения немедленно удара авиацией по строящимся ракетным позициям.
Большинство участников совещания склонялись к двум вариантам: первый – начать военные действия уничтожением наиболее важных целей (в первую очередь позиций стратегических ракет) путем удара с воздуха, выброской воздушного десанта, массового вторжения и оккупации всего острова; второй – организовать морскую блокаду с целью воспрепятствования любых поставок извне, начиная с наступательного оружия и кончая всеми видами боевой техники и стратегических материалов (ГСМ, продовольственных товаров, медикаментов и пр.).
17 и 18 октября были получены новые снимки кубинской территории. Они свидетельствовали о быстром продвижении работ по подготовке ракетных стартовых позиций. Это дало еще один козырь в руки сторонников непосредственного нападения на Кубу. Э. Стивенсон вспоминал позднее, что он был немного испуган, когда вначале президент склонялся к нападению путем массированного воздушного удара. Затем, однако, стало видно, что президент, тщательно взвесив все последствия агрессии, начал постепенно размышлять о менее активных формах воздействия.
Особенно возражал против нападения на Кубу министр обороны Р. Макнамара. Хотя он, как и многие участники совещания, был сторонником военного решения вопроса, вместо воздушного налета на остров Р. Макнамара предлагал объявить морскую блокаду. По крайней мере, считал он, она не повлечет за собой прямого вооруженного столкновения и человеческих жертв. Что касается воздушного налета, да еще в массированном варианте, то в результате бомбардировки могут быть большие потери среди советских военнослужащих, что неизбежно приведет к столкновению с СССР. Кроме того, никакая бомбардировка кубинской территории не гарантирует, что несколько уцелевших ракет не могут быть запущены по объектам США. В результате было принято решение объявить блокаду Кубы, которая длилась 28 суток (с 24 октября по 20 ноября 1962 года).
Карибский кризис закончился вывозом советского стратегического оружия из Кубы в ответ на заверения США никогда не нападать на Кубу и убрать свои ядерные ракеты с территории Турции и Италии.
В мае 1962 года перед принятием решения о проведении операции «Анадырь» на одном из заседаний Политбюро и представителей Министерства обороны Н. С. Хрущев сказал: «Успех операции будет зависеть от сохранения секрета по размещению ракет на Кубе до приведения их в полную боевую готовность».
Однако эту операцию сохранить в тайне было невозможно, и вот почему.
1. Даже самое первоначальное изучение о. Куба, его географических и климатических условий, населения и образа жизни показало, что длительное сокрытие под любыми легендами большого количества высаживающихся войск с их многообразной и особо крупногабаритной техникой будет невозможным.
Это положение в дальнейшем нашло свое полное практическое подтверждение.
Именно, исходя из основного фактора, фактора невозможности длительного скрытия высадки и сосредоточения войск, близости границ США, широкой агентурной сети противника, чрезмерно растянутых коммуникаций, достаточно не налаженной и не организованной охраны своих границ с воздуха, суши и моря с кубинской стороны, наглядно доказало, что в первую очередь было необходимо для более длительного скрытия переброски войск, занятия ими позиционных районов и принятия боевой готовности попытаться полностью закрыть воздушное пространство над о. Куба и заблокировать все полеты американских разведывательных самолетов.
Показательно то, что радиолокационная система ПВО Кубинской армии давала возможность вести наблюдение за разведывательными полетами самолетов США только на высотах до 8-10 км. На высотах свыше 8-10 км американские разведывательные самолеты летали почти постоянно, бесконтрольно и безнаказанно.
Так, за период с 1 сентября по 22 октября 1962 года кубинской системой ПВО было обнаружено всего 20 % всех самолетов-разведчиков США, летавших над всей территорией острова.
Международные трассы пролетов иностранных самолетов по воздушным коридорам над о. Куба фактически не соблюдались, что полностью позволяло американцам фотографировать всю территорию острова не только с больших, но и с малых высот (150-200 м).
Система ПВО Группы войск на о. Куба была приведена в боевую готовность 1.10.62 г. и несла боевое дежурство, однако только с 26.10.62 г. ей было разрешено включить свою радиолокационную систему разведки, и уже 27 октября был сбит самолет У-2 на высоте 21 км.
Таким образом, высадка войск на о. Куба и их действия проходили на постоянно контролируемой с воздуха территории.
2. При оценке естественных маскировочных емкостей, имеющихся на о. Куба, ошибочно считалось, что пальмовые рощи (леса) пригодны для размещения в них ракетной техники. Однако в действительности использование их с целью маскировки от воздушного наблюдения почти невозможно, т.к. их маскировочные возможности крайне ограничены.
Измерения, произведенные на месте, ясно показали, что в среднем на одном гектаре располагается 50 пальм, т.е. расстояние между отдельными пальмами составляет 12-15 м. Размеры пальмовых крон невелики и составляют 3-4 м в диаметре.
Таким образом, на площади в один га лесонасаждениями закрывалась лишь 1/16 ее часть. При такой маскировочной емкости пальмовых рощ скрытно разместить в них крупногабаритную ракетную технику без проведения дополнительного и значительного объема маскировочных работ было невозможно.
Сами же позиционные районы ракетных дивизионов располагались на площади 6-10 кв. км. На этой ограниченной территории предстояло провести маскировочные мероприятия по сокрытию не только имеющейся техники и личного состава, но и всего комплекса проводимых инженерных мероприятий по оборудованию позиционного района и жилья личного состава, боевого порядка и самой боевой деятельности стартового дивизиона.
Исключительно большой объем инженерных работ, проводимых на относительно малых площадях в ограниченные сроки, а также скопление большого количества техники крайне затруднили своевременное выполнение всех предусмотренных маскировочных работ.
Из табельных маскировочных средств ракетная дивизия имела только маскировочные сети, при помощи которых можно было производить маскировку лишь отдельных единиц техники, а полихлорвиниловая пленка по своей расцветке совершенно не соответствовала местным условиям.
3. Куба является островом вулканического происхождения, и на нем преобладает каменистый грунт, покрытый в некоторых местах незначительным наносным слоем краснозема. В связи с особыми климатическими условиями (тропические ливни) и характером грунта возможности строительства деревоземляных сооружений были крайне ограничены. Личный состав дивизионов и штабов размещался в лагерных городках (директивой Генерального штаба Вооруженных Сил предписывалось при размещении частей в палаточных городках строго руководствоваться уставами и наставлениями ВС СССР).
Одним из демаскирующих признаков расположения частей и являлись эти палаточные городки, которые невозможно было скрыть от воздушного наблюдения.
4. Еще одним характерным демаскирующим признаком, раскрывающим принадлежность объектов к ракетным войскам, явилась также переброска железобетонных конструкций (арки для строительства сооружений №20 и др.) из Советского Союза на о. Куба, хотя надобности в такой переброске не было. Кубинские заводы по изготовлению железобетонных конструкций в состоянии были выполнить все заказы ракетных частей, связанные со строительством стартовых позиций.
При оборудовании позиций ракет Р-14 строительным управлением Группы маскировочные мероприятия в ходе строительства проводились явно недостаточно. Строительные площадки по изготовлению элементов конструкций были развернуты вблизи стартовых позиций, места складирования строительных материалов располагались открыто и недостаточным образом маскировались. Строительные работы преимущественно велись только в светлое время суток.
5. Для проведения всего комплекса мероприятий по маскировке позиционных районов требовалось определенное время, которым личный состав в данных условиях обстановки совершенно не располагал. Ракетные части имели исключительно мало времени на оборудование своих позиционных районов и принятия боевой готовности в связи с тем, что дивизия передислоцировалась на о. Куба в последнюю очередь (позже других частей и соединений).
Предусмотренные планом сроки принятия ракетными частями боевой готовности поставили командование дивизии перед необходимостью проводить работы по строительству позиционных районов круглосуточно. В условиях обострения международной обстановки боевая готовность ракетными частями была принята досрочно, а это не позволило закончить весь комплекс инженерных и маскировочных работ.
Так, к утру 23.10.62 г. части дивизии заняли повышенную боевую готовность, вся специальная техника была развернута на стартовых площадках. Существующая на вооружении наземная кабельная сеть ограничивала при этом рассредоточенное размещение специальных машин на стартовых позициях и затрудняло маскировку их в некоторых позиционных районах, особенно бедных растительностью.
6. Само решение на переброску частей ракетной дивизии после прибытия на о. Куба почти всех других частей и соединений, входящих в состав Группы войск, было достаточно необоснованно. Это привело к тому, что в период сентября-октября в порты о. Куба в основном прибывали только корабли с подразделениями и техникой ракетных войск. Большое скопление специальных машин и крупногабаритной техники в портах выгрузки само по себе не могло не привлечь внимания местного населения, а следовательно и агентуры противника.
7. При планировании передислокации дивизии не достаточно учитывались климатические условия на о. Куба. Ракетные части производили разгрузку, сосредоточение в ППР и строительные работы в период самого разгара тропических ливней, что, естественно, затягивало сроки занятия боевой готовности, влияло на скрытность и ставило войска в самые тяжелые условия. Известно, что ракетным войскам требуется значительно больше времени для принятия боевой готовности, чем подразделениям и частям других видов Вооруженных Сил. Части дивизии необходимо было передислоцировать на Кубу значительно раньше (август-сентябрь) совместно и между частями других родов и видов Вооруженных Сил (с частями ЗУРС и др.).
8. Тщательное изучение аэрофотоснимков, помещенных в американском журнале «Тайм» №18 от 2 октября 1962 г., подтверждало следующее:
- полную безнаказанность свободных полетов американских разведывательных самолетов и несовершенство кубинской системы ПВО (все снимки, помещенные в журнале, датированы теми числами, когда, по данным кубинской ПВО, самолетов над территорией о. Куба обнаружено не было);
- систематическое фотографирование и контроль всей территории острова начался задолго до прибытия ракетных войск на Кубу.
Однако снимки, полученные с больших высот, дают только общую картину расположения войск и характерных местных предметов без дешифрования замаскированной специальной техники и вооружения. И только после 16 октября 1962 года, при облете боевых порядков частей, когда уже были выполнены все основные работы и части практически были боеготовы, при неоднократном фотографировании с малых высот (150-200 м) американцы получили прямое подтверждение наличия ракетных войск на острове Куба.
Снимки, полученные с этих высот, полностью дешифрируются с определением характера и принадлежности всей, даже замаскированной техники и объектов.
Следует отметить, что маскировочные сети, приспособленные для растительности средних широт на фоне жесткой и блестящей тропической листвы, с высот 100-150 м дают совершенно другой тон, даже клетки самих сетей легко дешифрируются при разрешающей способности снимков от 100 и более линий на 1 миллиметр.
Однако, несмотря на все совершенство современного фотографирования, американцам не удалось получить снимки наших ракет как при переброске их из портов выгрузки, так и в полевых позиционных районах.
9. Главная передовая рекогносцировочная группа была отправлена из Москвы первым рейсовым самолетом как «специалисты гражданского воздушного флота», о чем было официально сообщено в советской печати (газета «Правда» от 14.7.1962 г.). С прибытием на о. Кубу эта группа была представлена как «специалисты сельского хозяйства». О переходе на новую легенду прикрытия участникам «технического рейса самолета ТУ-114» в пути сообщено не было.
О прибытии главной передовой рекогносцировочной группы на о. Куба соответствующие кубинские органы и советское посольство не были своевременно предупреждены. В связи с этим встреча прибывших «специалистов» не была подготовлена заранее, участники группы по прибытии на о. Куба в течение трех часов находились в помещении аэропорта г. Гаваны, после чего с трудом было принято решение разместить ее в домиках, где проживали советские военные специалисты, официально находящиеся на Кубе с 1961 г. Откуда через некоторое время эти «специалисты сельского хозяйства» были переведены и размещены в предместье г. Гаваны (на ЗКП кубинской армии) в группе зданий, принадлежность которых к армии была хорошо известна местному населению.
Однако все сказанное выше ни в коей мере не умаляет конечных результатов проведенной операции и тех поистине героических усилий всего личного состава Группы советских войск на Кубе.
После проведения операции «Анадырь» на основе накопленного опыта были внесены существенные изменения в боевые уставы и наставления всех видов Вооруженных Сил.
Вместе с тем советская разведка так и не смогла выяснить степень информированности противной стороны о целях и масштабах операции.
В период Карибского кризиса Советский Союз продемонстрировал реальную возможность противостоять агрессивному курсу Соединенных Штатов Америки с их мощным военным потенциалом. Этим опасным, но сильным ходом он добился на многие годы гарантии безопасности не только для Кубы, но и косвенно – для других государств мира.
апрель 2012 г.