МЕИР КАХАНЕ
“ОНИ ДОЛЖНЫ УЙТИ”
КАК ДОЛГО СМОЖЕТ ИЗРАИЛЬ ПРОДЕРЖАТЬСЯ В УСЛОВИЯХ РАСТУЩЕГО ЗЛОКАЧЕСТВЕННОГО АРАБСКОГО НАСЕЛЕНИЯ?
В этом манифесте раввин Меир Кахане излагает единственный план спасения израиля
Источник: THEY MUST GO
(Задняя обложка)
КАК ДОЛГО ИЗРАИЛЬ СМОЖЕТ ВЫЖИВАТЬ В УСЛОВИЯХ ЗЛОКАЧЕСТВЕННОГО И РАСТУЩЕГО АРАБСКОГО НАСЕЛЕНИЯ?
28 ЯНВАРЯ 1980 ГОДА - АУДИТОРИЯ "МУДРОСТИ" - ЕВРЕЙСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ - ИЕРУСАЛИМ:
Зал битком набит более чем шестью сотнями студентов, которые стоя, поют гимн. Зал сотрясается от громких голосов, гордо поющих :
"Во имя свободы мы дадим отпор, Арабская Палестина — земля нашей борьбы. Мы видели путь от Негева до Галилеи, Наш путь будет пройден с триумфом",
— это звучит не "Ха-Тиква", а национальный гимн ФАТХа (ООП).
БИНЬЯМИН ГУР-АРЬЕ, советник Менахема Бегина по арабским делам:
"Все разговоры о радикальном отношении израильских арабов к государству Израиль необоснованны".
ПРЕМЬЕР-МИНИСТР ИЦХАК РАБИН, 1976 г.:
"Большинство людей, живущих в еврейском государстве, должны быть евреями. Мы должны предотвратить ситуацию недостаточного еврейского большинства, и мы не должны допустить еврейского меньшинства".
НА’АМА САУД, израильский арабский школьный учитель:
"Сегодня я в меньшинстве. Кто сказал, что в 2000 году мы, арабы, все еще будем в меньшинстве? Сегодня я принимаю тот факт, что это еврейское государство с арабским меньшинством. Но когда мы станем большинством, я не приму факт еврейского государства с арабским большинством".
РАББИ МЕИР КАХАНЕ, основатель Лиги защиты евреев:
Они должны уйти.
(Внутренняя обложка)
“ОНИ ДОЛЖНЫ УЙТИ”
РАВВИН МЕИР КАХАНЕ
Раввин Меир Кахане писал:
"Каждый день арабы в Израиле приближаются к тому, чтобы стать большинством. Неужели мы [Израиль] готовы совершить национальное самоубийство? Должны ли мы позволить демографии, географии и демократии подталкивать Израиль все ближе к пропасти?"
По мнению раввина Кахане, Израиль может быть сохранен только при постоянном еврейском большинстве и небольшом, незначительном и спокойном арабском меньшинстве.
Однако арабское население продолжает расти количественно и качественно. Оно не чувствует никакой привязанности к государству, которое дышит еврейством.
Арабы издевательски принимают деньги от Института национального страхования на медицинское обслуживание, обучение и социальное обеспечение, но при этом практически не платят налогов. Хуже того, они открыто клянутся уничтожить еврейское государство — не пулями или бомбами, а демократическим голосованием. Есть ли решение?
Рабби Кахане настаивает: "Да". В этом взрывном манифесте раввин Кахане излагает единственный план спасения Израиля. Израильским арабам будет предоставлен выбор: согласиться на лишение гражданства, уехать добровольно с компенсацией или быть принудительно изгнанными без компенсации.
Скандально? Да. Можно ли убедить арабов уехать?
"Мы не будем приходить к арабам, чтобы просить, спорить или убеждать", — говорит Кахане. "Для евреев и арабов в Израиле есть только один ответ — размежевание. Евреи — на своей земле, арабы — на своей. Размежевание. Только размежевание".
Книга "Они должны уйти" была написана в 1980 году, когда по решению израильского правительства раввин Меир Кахане был заключен в тюрьму Рами на основании беспрецедентного постановления об административном задержании, без суда, без предъявления ему каких-либо конкретных обвинений, без возможности ознакомиться с предполагаемыми доказательствами или допросить свидетелей.
Его преступлением стала его философия относительно опасности, которую представляет для государства Израиль само присутствие в нем многочисленного и растущего арабского населения.
Идеи раввина Кахане были подавлены, извращены, опорочены и подвергнуты эмоциональным и истеричным нападкам со стороны людей, которые были слишком напуганы, чтобы рассматривать их разумно или вести интеллектуальную дискуссию.
Есть ли на Святой Земле бомба замедленного действия, которая неустанно тикает? Могут ли арабы и евреи, в конечном итоге, сосуществовать в еврейско-сионистском государстве? Единственный ответ раввина Кахане: "Они должны уйти".
Раби Меир Кахане — всемирно известный теолог, основатель “Лиги защиты евреев”, обозреватель издания The Jewish Press и автор нескольких книг-бестселлеров, в том числе, "Никогда больше!"
Содержание
Глава 2 Сосуществование с палестинцами 32
Глава 3 О декларациях и независимости 55
Глава 4 Израильские арабы: Отцы и сыновья (и дочери) 77
Глава 6 Непреодолимое противоречие 130
Ливан: Христиане / Мусульмане 168
Ирак и Иран: курды / арабы-мусульмане и мусульмане-не арабы 170
Иран: Персидские мусульмане / арабы / афганцы 171
Пакистан: пакистанцы, белуджи, патаны, бенгальцы, бихарцы, шииты. 172
Сирия: Сунниты / Алавиты / Друзы 174
Египет: Мусульмане / Копты 175
Турция: мусульмане / мусульмане; армяне / православные сирийцы 176
Шри-Ланка: Буддийские сингалы / индуистские тамилы 182
Филиппины: мусульмане / христиане 183
Таиланд: буддисты / мусульмане 183
Бирма: буддисты /мусульмане 184
"Заморские китайцы": Вьетнам, Камбоджа, Индонезия, Малайзия 184
Испания: баски, каталонцы, галисийцы, андалузцы. 187
Франция: Баски, корсиканцы, бретонцы 188
Британия: азиаты, негры, шотландцы, валлийцы. 190
Югославия: сербы, хорваты, словенцы, албанцы, македонцы 196
Глава 10. Разделение — только разделение 270
Вместо заключения: У Израиля есть Б-г 324
Авторское право © 1981 Меир Кахане
Предисловие
Город Рами. Пестрая смесь примерно 40 000 ближневосточных жителей, за исключением 5 000 евреев из арабских стран. Некрасивый город, на главной улице которого располагается вереница магазинов фастфуда и грохочущей из громкоговорителей музыки.
На окраине этого города — там, где он пересекается со своим побратимом Лидой, находится тюрьма Рами. Это тюрьма строгого режима в Израиле, и ее мрачные серые стены с витками колючей проволоки по верху украшают сторожевые будки, установленные через каждые пятьдесят ярдов.
Именно здесь, в этой тюрьме, где содержатся более 700 убийц, насильников, грабителей и арабских террористов, я написал эту книгу. Вечером, 13 мая 1980 года, за мной пришли четыре человека в штатском с листом бумаги — беспрецедентным постановлением об административном задержании, предписывающим мое заключение в тюрьму на шесть месяцев без суда и следствия.
И вот тюрьма Рами, мимо которой я много раз проезжал, и которая смутно напоминала мне тюрьму из голливудских фильмов тридцатых и сороковых годов, стала моим домом. Моим еще более конкретным "домом" была крошечная камера, размером шесть на девять футов в девятом крыле.
Моим ближайшим соседом слева был еврейский преступник со стажем из Йемена по имени Адани, отбывавший последние годы своего 15-летнего срока за вооруженное ограбление. Справа от меня был араб-бедуин, сидевший в тюрьме за изнасилование и убийство еврейской девушки в районе Негева. Вероятность его задержания была бы ничтожной, если бы не тот факт, что к своему первоначальному греху он добавил жадность. Закопав тело в колодце, он попросил вознаграждения, обратившись в полицию и заявив, что он его "обнаружил". Невероятно, но его пожизненное заключение было сокращено, и он готовился вернуться домой, отсидев всего восемнадцать лет.
В этом крыле находилось около семидесяти заключенных, из них 58 — евреев. В подавляющем большинстве, это были евреи из восточных или арабских земель, сефарды. Как бы то ни было, но указующий перст направлен на израильский истеблишмент, ибо то, что мусульмане не смогли сделать за более чем 1000 лет владычества над евреями на их землях, еврейский истеблишмент Израиля совершил менее чем за 25, духовно уничтожив сотни тысяч евреев-сефардов, приехавших на Святую Землю со своей религией, сионизмом и основными еврейскими ценностями. Не прошло и 30 лет, как они погрязли в преступности, насилии, наркотиках, проституции и стали повально эмигрировать из страны. Только в моем крыле сидели четыре убийцы из числа йеменских евреев. Я сомневаюсь, что за 2000 лет изгнания в Йемен, было всего четыре убийцы из числа евреев...
Самый большой враг современного человека — скука. В тюрьме она может свести с ума. Поэтому я установил для себя строгий, рациональный распорядок дня, в соответствии с которым я учился и писал с раннего утра (4:30 утра) до отбоя (полночь).
Это расписание включало в себя регулярное изучение не только Библии, Талмуда и Закона, но и других произведений разного рода. Например, последние десять лет я создавал библейский комментарий, и, по иронии судьбы, у меня никогда не было столько времени, тишины и покоя для работы над ним, как в тюрьме. Это труд любви, и я, находясь в Рами,. тратил на него много часов ежедневно.
Это само по себе дает хорошее представление об отношении ко мне тюремных охранников и чиновников. Само собой разумеется, что еврейские заключенные относились ко мне с уважением и восхищением. В глазах этих евреев из арабских стран я не только представлял оппозицию истеблишменту, который они жутко ненавидели — у них было природное чутье, что арабы представляют страшную угрозу для евреев в Израиле.
Ни один ашкеназский еврей из Европы не мог бы по-настоящему оценить это, потому что он не жил с арабским большинством. Он не пробовал на вкус горькую жизнь еврейского меньшинства под властью мусульман.
Что еще важнее — охранники, в подавляющем большинстве, относились ко мне с симпатией. Всем было ясно, что я — не обычный уголовник, что меня посадили в тюрьму за мои идеи, которые многие из этих охранников, как и евреи по всей стране, втайне поддерживали.
Поэтому мне было позволено иметь столько книг, сколько я хотел, — то, без чего я не мог бы обойтись при написании своих комментариев. И в этом — ключ к написанию этой книги. Было бы невозможно написать эту книгу со всеми ее фактами, датами, происшествиями, цитатами и именами, если бы тюремщики не разрешали мне приносить мои личные бумаги и газетные вырезки. Именно с их помощью была написана эта книга — факт, о котором они знали, и на который удобно закрывали свои служебные глаза.
Камера 23 в девятом крыле тюрьмы Рами стала, таким образом, местом ежедневного многочасового, многодневного, много недельного, более чем двухмесячного, непрерывного писательства.
У меня не было пишущей машинки, поэтому каждую страницу приходилось писать от руки. Более того, не зная заранее, когда власти могут изменить свое отношение и конфисковать работу, я, по завершении каждой главы, отправлял ее контрабандой, и из-за этого, совершенно не имел возможности перечитать написанное. Тем не менее, я был полон энтузиазма благодаря поддержке других заключенных.
На двери моей камеры я повесил большую надпись на иврите, которая гласила: "Как хорошо быть хорошим евреем". Каждый раз, когда мимо проходил заключенный, он громко читал мне эту надпись и смеялся. И в самом деле, “как хорошо быть хорошим евреем".
Меир Кахане
Введение
Арабы и евреи — только размежевание
"Государство Израиль... обеспечит всем своим жителям абсолютное равенство социальных и политических прав, независимо от религии, расы или пола. ...
"Мы обращаемся... к арабским жителям Государства Израиль с призывом сохранять мир и участвовать в строительстве государства на основе полного и равного гражданства"
(Декларация независимости, Государство Израиль,
5 лиара 5708 [14 мая 1948 года])
"Сегодня я в меньшинстве. Государство — демократическое. Кто сказал, что и в 2000 году мы, арабы, будем в меньшинстве? Сегодня я принимаю тот факт, что это еврейское государство с арабским меньшинством. Но когда мы станем большинством, я не приму факт еврейского государства с арабским большинством"
(Наама Сауд, учитель из израильской
арабской деревни Араба, 28 мая 1976 г.)
"Пусть лидеры сионистского движения... найдут для своего государства какую-нибудь необитаемую страну".
(арабский писатель Иссат Дарвазе в хайфской
арабской газете "Аль-Кармель", 1921 г.)
"И сказал Г-сподь Аврааму... Подними ныне глаза твои и посмотри от места, где ты находишься, на север и на юг, на восток и на запад. Ибо всю землю, которую ты видишь, дам Я Тебе и потомству твоему навеки".
(Бытие 13:14-15)
"Мы не признаем право, которое вы называете "историческим", еврейского народа на эту землю — это наш фундаментальный принцип. ... На эту землю только палестинский арабский народ имеет историческое право".
(Махмуд Мухареб, председатель арабского студенческого
комитета, Еврейский университет в Иерусалиме, 1978г.)
"А если ты не прогонишь жителей этой земли от лица твоего, то те из них, которых ты оставишь, будут тернием в глазах и чертополохом в боках твоих, и будут мучить тебя в земле, в которой ты живешь".
(Числа, 33:55)
Несколько лет назад я был арестован израильской полицией и обвинен в "подстрекательстве к революции". Основания? Я пришел к выводу, что невозможно найти решение для арабо-еврейского противостояния в Земле Израиля (как в Государстве Израиль, так и на землях, освобожденных в 1967 году); что еврейское государство неотвратимо движется к ситуации, подобной той, что сложилась в Северной Ирландии; что единственным возможным способом избежать или смягчить ее является выселение арабов.
В связи с этим я разослал письма нескольким тысячам арабов, предлагая им возможность (средства и визы) для добровольной эмиграции. Тот факт, что многие арабы ответили положительно, и что крупная арабская деревня в Галилее, Гуш Халав, предложила переселить всех своих жителей в Канаду в обмен на создание там деревни, не помешал обеспокоенному израильскому правительству арестовать меня.
Спустя четыре долгих года и одну важную войну, в Израиле разразился скандал. Стало известно, что Исраэль Кениг, высокопоставленный чиновник в Министерстве внутренних дел, отвечающий за северный регион Израиля, составил секретную записку, в которой предупреждал о растущей опасности роста арабского населения (в результате чего, к 1978 году арабы в Галилее станут большинством), а также о росте арабской национальной воинственности.
Его решение включало несколько мер, которые, как он надеялся, приведут к эмиграции арабов. Жаль, что со времени моего первоначального предложения прошли впустую потраченные жизненно важные годы, когда война Йом-Кипур произвела серьезные психологические изменения в арабском мышлении. После этой войны и ее политических последствий, огромное количество арабов, которые в 1972 году были подавлены и убеждены, что израильский суверенитет не может быть разрушен, сегодня также убеждены, что время на их стороне, что не пройдет много времени, как сионистское государство рухнет. Тогда они, арабы, получат власть над всем, что станет "Палестиной".
Конечно, необходимым следствием этого является то, что сотни тысяч людей, которые девять лет назад были потенциальными добровольными эмигрантами, теперь намерены остаться и ждать дня победы арабов. Однако им придется уехать.
Именно для того, чтобы убедить в этом евреев, я и написал эту книгу.
Проблема многих людей, которые пропагандируют достоинства сосуществования еврейского большинства еврейского государства с его арабским меньшинством, заключается в том, что они презирают арабов, их интеллект и национальную гордость.
Существует окончательно неразрешимое противоречие между еврейским государством Израиль, которое является воплощением 2000-летней иудейско-сионистской мечты, и государством, в котором арабы и евреи обладают равными правами, в том числе, правом арабов демократическим и мирным путем покончить с еврейским государством.
Евреи, которые отказывают арабам в таком праве, но говорят ему, что он равен, считают его дураком, однако, он не таков.
Так, что реальность ситуации вполне ясна. Евреи и арабы Земли Израиля, в конечном итоге, не могут сосуществовать в еврейско-сионистском государстве. Бомба замедленного действия на Святой Земле неумолимо тикает.
Еврейское государство означает ориентацию на иудаизм и связи с ним. Оно означает еврейскую культуру и еврейский дух в еврейском политическом теле, но прежде всего, еврейское государство означает еврейский суверенитет и управление своей судьбой. К этому можно прийти только при постоянном еврейском большинстве и небольшом, незначительном и спокойном арабском меньшинстве.
Однако арабы считают, что евреи — воры, укравшие их землю. Арабы не испытывают ни привязанностей, ни чувств к государству, которое дышит "иудейством". И они увеличиваются — количественно и качественно. Со временем, они обязательно выдвинут жесткие требования о предоставлении им больше власти, включая "автономию" различных частей территории. В конце концов, само большинство евреев окажется под угрозой из-за роста рождаемости среди арабов. Результатом станет кровавый конфликт.
Если мы надеемся избежать такого ужасного исхода, нам остается только одно: немедленно переселить арабов из Эрец Йисраэль, Земли Израиля, в их собственные земли. Для арабов и евреев Эрец Исраэль есть только один ответ: размежевание, евреи — на своей земле, арабы — на своей. Размежевание. Только размежевание.
Я слишком хорошо знаю, какой будет реакция подавляющего большинства людей на мои слова. Она наблюдается уже сейчас, когда я сижу в тюрьме Рами.
Мое настоящее преступление — это мои идеи относительно ужасной опасности, которая существует для государства Израиль из-за самого присутствия в нем большого и растущего числа арабских граждан. Моей настоящей угрозой для очень растерянного и напуганного правительства является то, что мои идеи спокойно разделяют сотни тысяч евреев в Израиле, которые теперь в гневе и разочаровании поддерживают меня и дают мне власть, чтобы мои идеи стали силой на земле.
Мои идеи не только подавлены правительством, но и извращены, опорочены и подвергнуты эмоциональным и истерическим нападкам со стороны людей, которые слишком напуганы, чтобы рассматривать их разумно или вести интеллектуальную дискуссию. Гораздо легче кричать "фашист" или "расист", чем думать.
Иронично, хотя, полагаю, и неизбежно, что те, чье "еврейство" не имеет для них никакого значения, и кому не хватает научных знаний об "иудейских ценностях", должны кричать мне "нееврей".
Если кому-то хочется знать, что такое иудейские ценности, то искать их нужно не у Карла Маркса, Эдмунда Берка или Томаса Джефферсона. Иудейские ценности можно найти в иудейских источниках, большинство которых представляют собой огромные пустыни, не исследованные истеричными критиками, внезапно обнаружившими "иудейскую" мораль.
Я люблю еврейский народ и еврейское государство, и именно из-за этого я проповедую то, что говорю. Я привержен иудаизму и настоящим иудейским ценностям, и каждое слово в этой книге, каким бы неприятным оно ни было для большинства — иудаизм.
Нежелание думать, а тем более, признавать неудобные реалии — это человеческий недостаток. Болезненные решения откладываются, а болезненных проблем стремятся избежать. То, что невыносимо трудно обдумывать, выбрасывается из головы, отрицается, и мы полагаем, что, если отвести взгляд, то проблема исчезнет. Это человеческое заблуждение, которое мы, евреи, так стремящиеся обрести мир и покой после многовековых страданий, развили до высочайшего искусства.
Но арабская проблема не исчезнет, потому что само существование еврейского государства ее создает.
И именно потому, что реальность так болезненна и так явно угрожает самой основе сионистско-еврейского государства, евреи спешат обмануть себя патентованной чепухой и косметическим камуфляжем. Арабо-еврейская проблема в Государстве Израиль угрожает самой философской идее и глубоким убеждениям евреев. Она обнажает вопиющую глупость и заблуждения, на которых зиждется политический сионизм.
Хуже всего то, что светского, ориентированного на Запад еврея, она явно и неумолимо заставляет выбирать между западной либеральной демократией и еврейским государством.
Я не хочу потерять еврейское государство ни в результате войны, ни в результате мира. Я не хочу, чтобы на Земле Израиля убивали арабов или евреев, но, боюсь, что многие, очень многие погибнут. И, если это произойдет, то не потому, что мы сделали то, к чему я призываю, а скорее потому, что мы этого не сделали. И поэтому пусть не будет ни истерики, ни озлобленности, ни слепого отказа слушать, а будет терпение читать эти страницы и честность в оценке их .
Наконец, пусть каждый еврей задаст себе вопрос: готов ли он, при условии мира и роста арабского населения (что сделает арабское меньшинство большинством), позволить этому большинству демократическим путем изменить название государства на "Палестина"; отменить Закон о возвращении, который дает каждому еврею автоматический въезд и гражданство (и который был ключом в сознании сионистских лидеров к сохранению еврейского большинства); и прекратить мирным и демократическим путем существование еврейского государства?
Проблема в том, что ни у одного еврейского лидера в Израиле или в изгнании, не хватит смелости этот вопрос задать или преподать его еврейскому народу. Мы его избегаем, даже когда собираем деньги на "еврейское" государство, планируем отпуск на три недели в "еврейском" государстве и поем "Ха-Тикву" на бар-мицвах. Проблема в том, что никто не задумывается над этим вопросом. Проблема в том, что мало кто задумывается.
Дорогой еврей, подумай. Это может спасти жизни миллионов. Даже твою собственную.
Посвящается с трепетом и любовью моему покойному отцу, рабби Иехезкелю Шраге, сыну рабби Нахмана ХаКоэна, благословенной памяти, который вернул свою душу Создателю 8 адара 5738 года (ред.: 15 февраля 1978 года).
Глава 1 Единство в Израиле
"Грешно человеку обманывать ближнего, а обманывать самого себя — просто преступление”, — сказал Рабби из Коцка.
В 1973 году на праздновании 25-й годовщины образования Государства Израиль и в ознаменование этой торжественной даты, правительство выпустило брошюру под названием "Арабы в Израиле".
Вступление к брошюре гласит следующее:
“Израильские арабы.
С момента создания государства Израиль это меньшинство выросло со 150 000 до 400 000 человек. За 25 лет существования государства, оно добилось значительных успехов во многих областях. Принцип равных прав для арабов Израиля, провозглашенный в Декларации независимости, действительно реализован. Меньшинства пользуются религиозной свободой, полным избирательным правом и правом на создание политических организаций, как на национальном, так и на местном уровне. Значительное развитие получила система образования.
Число студентов и учащихся выросло с 10 000 накануне основания государства до 125 000 — в настоящее время. 10 000 учащихся посещают средние школы, а более 1 000 — учатся в высших учебных заведениях.
С момента создания государства арабская деревня изменила свой облик. В рамках двух пятилетних планов была создана основная инфраструктура — дороги, водопровод, электричество, школы, медицинские центры и другие учреждения, представляющие общественный интерес. Завершение строительства этих служб ознаменовало начало индустриализации арабской деревни.
Были открыты фабрики и мастерские, в которых также работают арабские женщины; внедрены современные механизированные сельскохозяйственные системы, которые позволяют более эффективно и интенсивно эксплуатировать землю и, следовательно, получать более высокий урожай. 45 000 дунамов (11 250 акров) теперь орошаются искусственным способом, по сравнению с 8 000 дунамов (2 000 акров) до внедрения новых систем.
Социально-экономическое развитие этой части населения значительно продвигает его интеграцию во все сферы жизни государства Израиль”.
Идиллическое описание еврейско-арабского единства в Израиле.
А это уже три года спустя, 30 марта 1976 года. Девять утра. Галилея, север Израиля, где проживает 300 тысяч израильских арабов. Деревня Сахнин, образец социального и экономического прогресса с 1948 года. Здесь есть хорошие дороги, электричество, вода, школы, бытовая техника, телевизоры в каждом доме. Она "значительно продвинулась в интеграции во все сферы жизни государства Израиль".
Более 1000 равноправных арабских граждан Израиля стоят на улице перед небольшим числом полицейских и солдат. Сегодня "День земли", и толпа растет с каждой минутой. "Фаластын, Фаластын!" ("Палестина, Палестина!"), — ревет толпа. Раздаются другие лозунги и выкрики: "Галилея — арабская!" "Мы освободим Галилею кровью и духом!". Неожиданно в сторону солдат и полиции полетели камни.
Небольшая группа охранников смотрит с недоверием и растущей тревогой. Огненный коктейль Молотова разбивается о стену в нескольких ярдах от них. Все больше и больше камней, горящих факелов, зажженных канистр с бензином, и вот уже солдат окружает растущий круг лиц, полных ненависти. "Наши деревни принадлежат не Израилю", — кричит молодой араб. "Мы принадлежим государству Палестина!"
Израильские газеты сообщили о том, что происходило:
"Плотины прорвало. Мы все — ФАТХ", — хором кричали мужчины и женщины, бросая камни и другие предметы в полицию. Полиция сделала предупредительные выстрелы в воздух, что только усилило волнение. Участники беспорядков начали двигаться в сторону полиции и солдат, угрожая растоптать их. Даже нацеленные на них винтовки не остановили толпу. Они нас окружают", — кричали полицейские в свои рации" (Маарив, 31 марта 1976 года). "Толпа пробиралась по главной улице, забрасывая военные и полицейские машины камнями, факелами и зажигательными бомбами. Некоторые из возбужденных молодых людей хотели установить блокпосты. Другие приблизились к силам безопасности с явным намерением сжечь машины. Перед лицом опасной ситуации солдаты стреляли в воздух, но казалось, что никто в этой толпе разгорающихся страстей не обращал на них внимания”.
"Толпа демонстрантов заметила, что израильские силы начали отходить. Большая толпа начала вплотную преследовать их. Они бежали, в истерике бросая камни, и ревели: "Бей их — элейхомт" Тысячи людей двинулись в сторону солдат, и в этот критический момент командующий силами отдал приказ открыть огонь...". (Едиот Ахаронот, 31 марта 1976 года).
На израильского журналиста, попытавшегося проехать через блокпост в деревне, напали арабы с криками: "Убирайтесь отсюда! Это Палестина!"
Позже он сообщил:
"Там было ужасно. Я не помню такого хаоса с 1948 года. Каждый еврей был кандидатом на убийство. Я видел их с жаждой убийства, горящей в их глазах. Такие лозунги, как "'Элейхомт" (кончай их) и "Итбах аль-Яхуд" ["Бей жидов"], являются умеренными в свете того, что я слышал. Со всех сторон раздавались крики о ликвидации Израиля, об уничтожении всех евреев, о джихаде ["священной войне"]. Сложно поверить, что такая сцена могла произойти в государстве Израиль в 1976 году".
Журналист добавил:
"Такую ненависть к государству и евреям трудно постичь. То, что там произошло, было не просто беспорядками или хаосом. Это было восстание. Арабское восстание 1976 года ... Восстание в полном смысле этого слова". (Маарив, 31 марта 1976 года).
Восстание прокатилось по деревням и городам, по всей Галилее и "треугольнику" — двум основным центрам арабского населения в Израиле. В Сахнине, Арабе, Дейр-Ханне, Бет-Неторе, Тире, Тайбе, Калансуве, Кфар-Кане, Назарете и десятках других мест происходили акты террора и беспорядки.
Впервые за время существования Израиля его арабские граждане объявили всеобщую политическую забастовку. Когда тишина, наконец, была восстановлена, шесть арабов оказались убитыми и более тридцати пяти израильских солдат и полицейских получили ранения. По словам корреспондента газеты "Маарив" Йосефа Вальтера, вернувшегося из арабской деревни Умм аль-Фахм: "Еврею было неприятно по ней бродить . ..."
В брошюре, выпущенной израильским правительством в 1973 году, была сделана попытка создать впечатление, что арабы Израиля чувствуют себя частью государства, и что годы, прошедшие с 1948 года, и принесшие им социальные и экономические блага, также сделали их лояльными Израилю, заставили их рассматривать свою судьбу и судьбу еврейского государства как общую.
Такую искренне желаемую иллюзию распространял каждый израильский лидер и чиновник. Это стойкое заблуждение становилось тем более громким и неистовым, чем больше была очевидна его явная фальшь. Наряду с апельсинами и бриллиантами, миф о лояльном, любящем Израиль арабе, стал одним из основных товаров израильского экспорта. Его выкрикивают, под громкие и радостные аплодисменты американских евреев, на завтраках, ланчах, обедах, чаях, ужинах, застольях и прочих желудочных мероприятиях по сбору средств.
Успокаивающая легенда о "наших хороших арабах, которые равны и свободны, ценят и любят Израиль" подается полноватым и моложавым матронам "Хадассы" из пригородов вместе с печенью, курицей и фаршированной кожей
Еврейские центры Лонг-Айленда, доноры UJA (Единого еврейского призыва) и Israel Bond, а также постоянно стареющие и все более редеющие и исчезающие "сионисты" составляют ряды Сионистской организации Америки. Она принята реформистскими и консервативными раввинами, чье незнание израильской сцены дополняет аналогичное незнание иудаизма. Это одна из самых страшных легенд и мифов мирового еврейства.
Смотреть на реальность и думать иначе просто невыносимо больно. И все же, даже газета Jerusalem Post была вынуждена увидеть то, что было перед ее глазами. В статье под названием "Разбитые иллюзии" (2 апреля 1976 года) корреспондент Йосеф Гелл писал:
"Часть израильской арабской общины ненавидит Израиль едва завуалированной, сильной ненавистью".
Это правда. И можно также добавить: Большая часть израильской арабской общины враждебна и отчуждена от государства и хотела бы обменять его на "Палестину". Что же произошло? Что случилось, чтобы израильские арабы так "изменились"?
Что вызвало вспышку лютой ненависти к Государству Израиль со стороны его собственных арабских граждан? После восстания в День Земли почти все задавались этими вопросами. В попытке разобраться были израсходованы галлоны чернил, пачки бумаги и бесчисленные слова, слова и еще раз слова. Можно было почти услышать, как разбиваются в пух и прах иллюзии, сохранявшиеся на протяжении почти трех десятилетий. А жаль. Ведь если бы люди только пожелали увидеть, признаки были налицо, и были налицо в течение многих лет, ясные и очевидные.
Арабское восстание 1976 года и все будущие более крупные и кровавые восстания постоянны и неизбежны. Подавляющее большинство израильских арабов ненавидит и враждебно относится к государству, в котором они живут. И это не недавнее развитие и не ограниченное явление Дня Земли 1976 года. Ненависть принимает множество форм — это и слова, и отношение, и террор. Все это формирует картину большого и растущего меньшинства, представляющего угрозу самому существованию еврейского государства, бомбу замедленного действия.
Задумайтесь: большинство председателей арабских местных советов в Израиле, признанных представителей израильских арабов и пресловутого "умеренного" органа, приняли 20 января 1979 года резолюцию, в которой
"приветствовали борьбу своих братьев на Западном берегу и в секторе Газа против оккупации, аннексии и колониальных поселений, и выразили солидарность с борьбой палестинского народа под руководством ООП за создание своего независимого государства".
В иерусалимском районе Восточный Тальпиот 26 ноября 1979 года воспитательница детского сада Яэль Авив играла в небольшом парке с пятью детьми, находившимися на ее попечении. Вдруг появились шесть арабов, которые начали бросать камни в испуганных детей и кричать: "Жиды, убирайтесь вон!". Группа молодых девушек на другой стороне улицы впала в истерику, и потребовался целый час, чтобы их успокоить. Учительница сказала: "Я больше не буду водить туда детей. Мне этого достаточно".
Сара Грец, жительница города, пережившая Холокост, сказала: "Я бы никогда не поверила, что такое может произойти в независимом еврейском государстве".
В это время семья Биньямина Сачара восстанавливалась после нападения на их автомобиль, когда они проезжали через арабскую деревню Бейт-Цафафа на южной окраине Иерусалима. Камни разбили стекла машины, и потрясенный Сахар сказал: "Я никогда не думал, что здесь, в Иерусалиме, мне придется беспокоиться о нападениях".
Глава северного командования Израиля, генерал Авигдор Бен-Галь, рассказал интервьюеру армейского журнала "Бемахане" (сентябрь 1979 года), что многочисленные еврейские поселения в Галилее обратились к нему с просьбой о защите от местных арабов. Евреи утверждали, что "они чувствуют себя изолированными и просят израильские силы защитить их".
Были перечислены многочисленные случаи нападения арабов на людей и имущество. Бен-Галь одобрил прокладку параллельных дорог к еврейским поселениям, чтобы еврейским поселенцам не приходилось проходить ночью через арабские деревни.
"В последнее время я слышу, даже от самых умеренных арабов, открытые заявления, типа: 'Готовьтесь. Скоро вам придется покинуть свои дома. Мы заберем ваш дом и дома всех евреев Галилеи. Она наша! Вся Галилея наша!".
Речь идет о тридцатилетнем Мише Гольдмане, молодом председателе еврейских поселений в Галилее, в интервью газете "Маарив" (17 августа 1979 года). Он продолжил:
"Я часто встречаюсь с арабскими лидерами в Галилее. То, что я слышу от них сейчас, несравнимо более серьезно и экстремально, чем все, что говорилось всего два-три года назад. Не только экстремисты, но и те, кто считался "умеренными", говорят сегодня, а-ля Садат, о непризнании Израиля и о своем требовании "арабской автономии" в Галилее. Экстремисты идут дальше и говорят о палестинском государстве, частью которого будет Галилея. Даже тот, кто просто проезжает через Галилею, видит пугающие симптомы.
Например, вы едете за арабским автомобилем, а оттуда выставляют руки и сигнализируют: "Мы вас зарежем" или "Убирайтесь".
"Настоящие перемены произошли после Кэмп-Дэвида..., который был воспринят арабами как далеко идущий признак слабости Израиля. ... Сегодня среди арабов Галилеи нет сомнений в том, что возникнет палестинское государство, и они связывают с ним свое будущее".
2 июля 1979 года, не менее восьмидесяти автобусов и грузовиков привезли 6000 израильских арабов к Кнессету в Иерусалиме. Там, перед символом еврейского государства, толпа израильских граждан ревела:
"Галилея арабская — жиды, вон!" “Душой и кровью мы освободим вас, горы Галилеи!".
Еврейские женщины в автобусах, где много арабов, подвергаются приставаниям и сексуальным домогательствам. То же самое происходит и на рынке Старого города Иерусалима.
После беспорядков в “День земли” в марте 1976 года, репортер газеты "Маарив" Далия Мазори описала свое посещение еврейского города Верхний Назарет. Она цитирует слова молодой еврейской девушки:
"Молодые арабы вдруг начали тереться об меня, чего никогда не случалось в Назарете", — рассказала симпатичная молодая израильтянка. По ее словам, когда она стала протестовать, они ответили громкими проклятиями. ...Многие еврейские женщины говорили, что больше не поедут в Назарет за покупками, предпочитая более высокие цены унизительному обращению, которому они недавно подверглись. 'Главное — избежать ненавидящих взглядов', — сказала одна из них. "Обсуждая, идет ли речь об "экспроприации земли", все согласились, что выражение ненависти — это признак чего-то гораздо более глубокого и серьезного, гораздо более пугающего".
В самом сердце Израиля, в районе Эмек Исраэль, к югу от Галилеи, расположен "треугольник". Там, вдоль главной дороги из Хадеры в Афулу и в окрестностях, сосредоточено не менее 50 000 израильских арабов. В районе Вади Ара, в окружении этого огромного арабского населения, расположено одинокое еврейское поселение Мей Ами. Его ближайший сосед — крупнейшая арабская деревня Умм эль-Фахм, один из самых откровенно антиизраильских центров.
(20 января 1980 года было совершено кровавое нападение на приехавшую еврейскую футбольную команду. Кричали "Долой сионизм" и "Хомейни", и полиции пришлось использовать слезоточивый газ и стрелять в воздух, чтобы спасти евреев, в то время как сотни израильских арабов пытались выломать дверь в раздевалку. Один из представителей полиции сказал: "Это намного хуже, чем обычные футбольные беспорядки. ...").
Летом 1979 года поджигатели устроили три пожара подряд, в результате чего сгорело 11 дунамов (2 705 акров) деревьев Еврейского национального фонда, принадлежащих Мей Ами. Полиция проследила след поджигателей до одной из близлежащих арабских деревень.
Обозленные еврейские поселенцы обвиняют арабов Умм Эль-Фахма в уничтожении трактора и утверждают, что в результате действий арабов, был нанесен ущерб на миллионы долларов. Секретарь поселения Орен Митки жалуется на выстрелы по ночам в Мей-Ами. Полиции известно, что сотни украденных автоматов попали в арабские поселения Израиля. Все еврейские поселения в этом районе страдают от арабов, которые крадут все, что не прибито гвоздями. Один из членов кибуца, Аяль, сказал корреспонденту "Маарив" Амосу Леваву:
"Мы откроем новую отрасль — производство собак-штурмовиков. Мы больше не можем это терпеть".
Арабская деревня Маилия всегда была известна как "умеренная” и являлась предметом различных израильских мифов. Она была христианской, образованной и значительно процветала под еврейским правлением. Следовательно, она, безусловно, была умеренной.
Утром 9 июля 1979 года сотни "умеренных" жителей напали на трактор Еврейского национального фонда, до крови покалечив двух его водителей (которых пришлось госпитализировать), а одна женщина кричала: "Ну, сукины дети, ужо будет вам!"
По решению суда трактор пытался проложить дорогу в рамках проекта по созданию еврейского форпоста на государственной земле возле Маилии. Арабы поклялись не допустить создания форпоста и на ранее состоявшемся собрании впервые назвали полицию и государство "врагами".
5 января 1980 года, шестьдесят бедуинов напали на израильских солдат, которые пытались удалить бедуинов-нарушителей границы, с государственной земли. Один солдат сказал:
"Я видел, как бедуин напал на солдата с топором... другие достали ножи". Один бедуинский разведчик, служивший в армии, зарядил винтовку и угрожал застрелить американцев". (Едиот Ахаронот, 6 января 1980 года).
В газете "Маарив" (19 июня 1979 года) на первой полосе был помещен следующий заголовок:
"Ухудшается ситуация с кражей оружия из армии и продажей его арабам". В статье говорилось следующее: "Недавно был арестован израильский араб, житель Арабы. У него было семь "узи" [автоматическое оружие] и два пистолета".
Вопрос: для какой цели арабы используют это оружие и сколько его сегодня находится в их распоряжении? Израильские арабы без особого шума принимали участие в террористических акциях против Израиля и вступали в ряды ООП в качестве активных агентов. Ниже приводится небольшой, но содержательный список, рассказывающий часть истории о связях израильских арабов с терроризмом:
1. В июле 1980 года были арестованы пять арабов из израильской деревни Макр. Их обвиняли в том, что в их деревне действует ячейка ФАТХа (ООП), и что они пять раз закладывали бомбы в местах, посещаемых евреями. Начальник полиции Галилеи Давид Франко заявил на пресс-конференции 20 июля, что тот факт, что эти пятеро являются гражданами Израиля, вызывает серьезное беспокойство. Жители деревни Макр, расположенной примерно в четырех милях от Акко, живут в совершенно новых домах, построенных для них правительством.
2. Заголовок в "Маарив" от 29 октября 1979 года: "ООП выделяет средства на организацию молодых арабов в Израиле".
3. "Молодой 24-летний араб был арестован за сотрудничество с иракской разведкой. ... Арест удивил многих в старом городе Акко, где он живет" (Едиот Ахаронот, 21 февраля 1979 г.).
4. Заголовок: "Мансур Кардуш, лидер "Эль Ард" (анти-израильской группы), подозревается в связи с террористической группой" (Едиот Ахаронот, 18 февраля 1979 г.).
5. Заголовок: "Израильский араб арестован в связи с нападениями как агент ООП" ("Едиот Ахаронот", 5 марта 1978 г.).
6. "В доме араба из деревни Калансува в районе "Треугольника", 25-летнего Салаха Гзави, была обнаружена секретная беспроводная радиостанция, способная передавать сигналы на большие расстояния. ... В доме Гзави были также найдены два пистолета и "узи" ...". (Маарив, 22 февраля 1976 года).
7. "Хайфа: Полиция вчера арестовала пятерых молодых арабов в связи с обнаруженными в местных кинотеатрах ручными гранатами замедленного действия. ... Трое из них - жители Западного берега, а двое других — из района Акко" (Jerusalem Post, 18 июля 1973 г.).
8. Заголовок: "Десять арабов арестованы в Галилее; подозреваются в организации саботажа" (Маарив, 21 июня 1973 г.).
9. "Шесть молодых арабов, жителей Лидды, подозреваемых в членстве в Народном фронте освобождения Палестины, планировали в ближайшие несколько дней совершить серию терактов по всей стране. Это выяснилось в ходе расследования в отношении подозреваемых, арестованных 30 октября" (Маарив, 19 ноября 1972 г.).
10. "Террористическая ячейка обнаружена в галилейской деревне. "Органы безопасности раскрыли диверсионную ячейку из шести человек в Нахфе, Западная Галилея. ... Следствие установило, что группа готовила засады на армейские машины на дорогах Галилеи и совершала диверсионные акты на промышленных предприятиях Кармиэля...". (Jerusalem Post, 10 октября 1971 года).
11. И от Элиягу Амикама, обозревателя газеты "Едиот Ахронот" (12 июля 1974 года):
"Зиад Джабали, командир банды убийц, осуществивших операцию в Маалоте [где было убито более двадцати школьников], родился в Тайбе, Израиль. Ахмед Абад Алал, " главный исполнитель" убийств в Нагарии, провел 23 года своей жизни в Акко, где он и родился. ... 200 израильских арабов недавно покинули страну. Газеты писали, что 9 — 'очевидно', присоединятся к террористическим группировкам.
Два выпускника Еврейского университета, адвокат Сабри Ярейс и Джази Даниэль, теперь числятся среди идеологов "Движения освобождения Палестины"." Это рандомная выборка — их гораздо больше. Конечно, профессиональные апологеты укажут на то, что многие арабы не принимали участия в антигосударственной деятельности.
Нацисты тоже могли "доказать" "лояльность" бельгийцев, французов и голландцев тем, что в этих странах было мало активных подпольщиков. Конечно, мало у кого хватает смелости участвовать в опасной деятельности.
Вопрос: Сколько арабов в частном порядке симпатизируют и поддерживают меньшинство?
Ответ:
Многие, очень многие. На протяжении многих лет наблюдались признаки того, что арабское население Израиля быстро растет количественно, качественно и в наглости. Их отчуждение от еврейского государства и ненависть к нему настолько ощутимы, что очевидны для всех, кроме тех, кто не хочет видеть. Время от времени раздаются голоса предостережения.
Эли Рехес — директор Института ближневосточных исследований "Шилоах" Тель-Авивского университета. 23 февраля 1978 года он выступил на "Дне изучения" арабо-израильского вопроса и сделал следующее предупреждение:
"Слишком мало внимания уделяется растущей радикализации израильских арабов, при этом элитные слои становятся все более ультра-националистическими". Он добавил, что даже мнимые "умеренные", такие как Комитет председателей местных советов, вплотную приблизились к "экстремистской" линии.
Рехес является так называемым "арабистом", то есть официальным экспертом по арабским делам. Израиль, как известно, изобилует подобными экспертами, все они поднимают интересные вопросы, делают торжественные предупреждения и не могут предложить ни малейшего решения. Хуже того, большинство израильтян, включая тех, кто находится в правительстве, просто отказываются всерьез думать об этой серьезной проблеме.
Как и все правительства, сталкивающиеся с мучительными вопросами, израильское правительство просто вытесняет арабскую проблему из поля зрения и из головы, надеясь, что она как-нибудь сама собой утрясется или, что, если плотину наконец прорвет, то это случится после ухода нынешнего правительства.
Но ненависть и опасность растут и не исчезают.
В ночь на 15 сентября 1979 года еврей-хасид Меир Юсковец отправился на молитву к Западной стене. Это был канун еврейских дней покаяния. Его автомобиль сломался в самом центре полностью арабского района, и зять отправился за помощью. Когда он вернулся, то обнаружил Юсковича застреленным. Террористы взяли на себя ответственность за убийство.
Не проходит и недели, чтобы в Старом городе Иерусалима не избивали евреев и не приставали к женщинам. Наглость арабов растет в связи с ответом полиции, что она просто "не может справиться с ситуацией".
Жаль, конечно, что более половины полиции Старого города - арабы. ... Но арабская дерзость и наглость вряд ли ограничивается Иерусалимом. Когда поселенцы Мей Ами пожаловались местной полиции на нападения арабов из "Треугольника", Аарон Долов из "Маарива" написал (17 августа 1979 года):
"К большому удивлению поселенцев, они услышали от полицейских "мы не можем справиться с проблемами". ... Арабы в Треугольнике прячут свое оружие в труднодоступных местах".
Когда-нибудь это оружие будет использовано против евреев. Ненависть?
Первого мая 1976 года на огромном арабском митинге в Назарете, посвященном братству и солидарности, Самия Аль Кассен, израильский арабский поэт, порадовал толпу, прочитав одно из своих произведений. Полный текст появился 7 мая в арабоязычной газете Аль-Атихад:
"О Иисус Навин, сын Нуна, Слушай! Ты остановил солнце на стенах Иерихона Удовлетворил ли ты желание своего Бога-убийцы? Ты будешь убивать днем и унаследуешь убитых. Все мировые океаны не смогут очистить твои руки... У кого есть право на землю, на историю? У кого? У вас есть оружие, армия, клубы У вас есть флаг, газеты, посольства Верно, верно: но в моем кармане я сохраню право; Пока на этой земле есть камни, пока есть пустые бутылки, мы будем бросать их на ваши танки”.
Поэзия — это маршевый такт национального восстания. Израильские арабы почитают своих поэтов, особенно когда те пишут о разрушении сионистского государства.
В феврале 1977 года, пресс-атташе ООП при ООН Рашид Хусейн погиб во время пожара в нью-йоркском отеле. Он родился в израильской арабской деревне Мусмус, и 8 февраля израильское правительство разрешило похоронить его тело там. Тысячи арабских граждан Израиля стекались по грязной, извилистой дороге, чтобы услышать, как арабский член Кнессета Тевфик Заяд заявляет:
"Мы никогда не сдадимся, пока не будет достигнута цель, за которую выступали, боролись и сражались Рашид Хусейн и его друзья".
"Друзья" Хусейна — это ООП. Мы все знаем, за что они "выступали, боролись и сражались".
Когда израильский араб, член Кнессета (и мэр Назарета), обещает проследить за тем, чтобы это было "выполнено", что это говорит об арабах Израиля? Слишком многие просто не понимают, что арабо-израильский вопрос не ограничивается только одной стороной "зеленой черты" — границы, существовавшей до июня 1967 года. Конечно, палестинцы претендуют на Иудею и Самарию (Западный берег)". Но не только их города и поселки - Хеврон, Вифлеем, Шхем, Иерихон находятся под вопросом.
В своей книге Насир ад-Дин ан-Нашашиби "Обратный билет". выражает общую цель:
"Разве вы не помните Яффу и ее восхитительный берег, Хайфу и ее возвышенную гору, Бет-Шеан и поля урожая и фруктов, Назарет и христианские колокола. Акко и крепость, улицы Иерусалима, мой дорогой Иерусалим, Тверию и ее мирный берег с золотыми волнами...?".
Каждое из упомянутых мест находится на территории государства Израиль. Это то, что Нашашиби хотел бы видеть под арабским правлением. Это то, что каждый израильский араб, в разной степени, хотел бы видеть под арабским правлением. Не стоит недооценивать интенсивность желания или ненависти. Пылающая ненависть, которую израильтянин увидел в глазах израильских арабов в Сахнине в День земли, отражена в книге Нашашиби:
"Я увижу ненависть в глазах моего сына и ваших сыновей. Я посмотрю, как они будут мстить. ... Я хочу, чтобы они смыли катастрофу 1948 года кровью тех, кто помешал им войти на свою землю. Родина им дорога, но месть дороже. Мы войдем в их логово в Тель-Авиве. Мы разнесем Тель-Авив топорами, оружием, руками, ногтями и зубами. ... Мы будем петь гимны победоносного, мстительного возвращения”.
На конференции Галилейского совета, состоявшейся в Акко 26 декабря 1979 года, делегатам сообщили, что по крайней мере четыре арабские деревни в Галилее теперь получают значительное финансирование ООП в дополнение к поддержке израильского правительства. Была названа деревня Дир-Ай-Асад, которой было отправлено 20 тысяч долларов со скандинавского адреса. Деньги были использованы, чтобы победить главу совета и отдать победу "экстремисту".
10 августа 1979 года тридцать шесть членов Кнессета приняли участие в экскурсии на Голанские высоты. Их гидом был глава северного военного командования. В кибуце Эйн-Зиван генерал Бен-Галь сказал тридцати шести законодателям:
"Первый приоритет должен быть отдан сегодня еврейскому поселению в Галилее, потому что там растет сила арабских жителей. Их ненависть к Израилю растет. Они становятся раковой опухолью на нашем теле. ... Они ждут момента, чтобы ударить по нам".
Неважно, что министр обороны Эзер Вейцман, поглощенный своим любовным романом с арабкой на Ниле, раскритиковал Бен-Галя, заявив, что "арабы Галилеи являются гражданами Израиля, и никто не имеет права ставить под сомнение их лояльность". Неважно, что в довершение к этой бессмыслице он приказал генералу "исправить" заявление. Неважно.
Бен-Галь точно знал, что говорил, потому что понимал весь масштаб ситуации. Когда генерал Армии обороны Израиля называет израильских арабов "раковой опухолью", перед ним снова встают тысячи ошеломленных евреев, которые спрашивали:
"Что случилось? Арабы Израиля всегда были тихими, лояльными гражданами, наслаждающимися прогрессом и равными правами. Что заставило их измениться? Что случилось?
Ответ таков: Ничего. Ничего базового, ничего фундаментального не изменилось. Ненависть была всегда. Отчуждение не исчезало никогда.
Объективные, исторические причины не позволяли увидеть реальность в течение первых двадцати лет существования государства Израиль, но они прошли. И настоящая причина того, что евреи так шокированы сегодня, заключается в том, что Израиль никогда не хотел видеть реальность. Правительство и народ строили тщательно продуманные иллюзии и самообманы. Мы верили в то, во что хотели верить. Но правда выйдет наружу, неся с собой возмездие. Иллюзии разбиты, заблуждения разрушены, и остается только последний шанс встретиться с горькой реальностью.
Глава 2 Сосуществование с палестинцами
Никогда не было ничего, кроме злобной арабской вражды, обиды и ненависти к еврейскому чужаку, желания забрать “свою” арабскую землю. Этой ненависти не способствовало ничего, сделанное сионистами, кроме того, что она просто существовала.
В 1921, 1929 и 1936-38 годах не было еврейских "оккупационных" войск, патрулировавших "Западный берег". Не было такого понятия, как "оккупированные арабские земли 1967 года". Не было никаких причин для кровопролития, насилия, войны и ненависти, на которые указывают сегодняшние арабы и запутавшиеся евреи как на "корень" арабо-еврейской проблемы.
Хеврон и Шхем, Тулькарм и Рамалла, Вифлеем и Иерихон не находились под еврейской военной оккупацией, и не было необходимости в том, чтобы мировые организации и национальные правительства издавали резолюции, призывающие к уходу и возвращению "оккупированных территорий их законным владельцам".
Даже еврейского государства еще фактически, не существовало, и по всей логике "палестинцы" должны были мирно и дружно сосуществовать с евреями. Но этого не было. И важно напомнить о реальности "сосуществования" палестинцев со своими еврейскими сородичами до "сионистской агрессии 1967 года", ибо мне кажется более чем необходимым преподать урок прошлого глупому поколению, которое настаивает на его повторении.
Необходимо избавиться от иллюзии, что, если только Израиль будет более "гибким", "разумным" и "компромиссным", то мир может быть достигнут.
Необходимо прекратить болтать о "препятствиях на пути к миру", которыми являются еврейские поселения Кирьят-Арба или Кедумим в Ткоа. Крайне важно осознать, что арабо-израильский конфликт начался не в 1967 году, не во время Синайской кампании 1956 года, и не с момента возникновения государства в 1948 году. Конфликт начался за много десятилетий до всего этого, и он не является арабо-израильским. Этот конфликт — арабо-еврейский, ибо еврейская кровь пролилась на земле Израиля арабами задолго до 1967, 1947 или 1927 годов.
И тогда речь действительно шла о "поселениях", но конфликт разгорелся вокруг новых сионистских поселений Тель-Авив и Петах-Тиква, Реховот и Хадера, а также поселений в Западном Иерусалиме.
“Ненависть" арабов к евреям возникла еще до появления еврейских поселений в Иудее-Самарии и будет продолжаться, даже если евреи Израиля по какому-то безумию согласятся отказаться от освобожденных земель. Сегодня всевозможные глупцы говорят о необходимости признания "палестинцев".
Я согласен. Давайте признаем их такими, какие они есть.
Познакомьтесь с ними и узнайте их, как узнали их евреи Земли Израиля тридцать пять, сорок пять и пятьдесят пять лет назад, задолго до "израильской агрессии 1967 года".
Погромы 1921 года
В день 23 нисана 5681 года (1 мая 1921 года) в Яффо начали собираться арабские толпы. Этот город, в отличие от Иерусалима и других городов, считался образцом еврейско-арабского сосуществования. (Примечательно, как много еврейских иллюзий родилось и умерло за последние 80 лет борьбы с арабами).
Евреи и арабы Яффо имели обширные торговые связи, а евреи-сефарды, жившие здесь на протяжении многих поколений, были почти неотличимы от арабов в своей повседневной жизни. И все же, толпы начали собираться. Тяжелые палки и металлические прутья, которые они несли, не оставляли сомнений в их намерениях. В течение нескольких дней арабская газета "Фаластын" с особой яростью агитировала против сионизма.
Теперь, в смешанных еврейско-арабских кварталах Неве-Шалом и Менашия, толпа начала нападать на евреев на улицах с камнями и тяжелыми металлическими прутьями, но главной их целью были еврейские магазины и дома с их имуществом и женщинами.
Евреи пытались защищаться, и, поскольку у толпы не было оружия, полиция могла бы легко отогнать их. Но полицейскими, что самое главное, были арабы.
Большинство из них защищали арабских бунтовщиков, другие сняли свои лычки и присоединились к ним, стреляя в евреев. Во время первого нападения было убито тринадцать евреев, а грабежи и мародерство распространились на другие районы города.
Постепенно толпа сосредоточилась на городском сионистском центре. В своей наивной вере в то, что арабы и евреи могут сосуществовать в мире, сионисты приобрели большое двухэтажное здание в полностью арабском районе Аджеми в Яффо. В то время в здании, которое стало символом еврейской иммиграции, проживало около ста новых иммигрантов. Уверенность евреев в том, что они смогут жить в мире с соседями, была настолько велика, что у них не было никакого оружия.
В конце концов, это же не царская Россия. Это Земля Израиля — земля, куда евреи приехали, чтобы... спастись от погромов.
Около часа дня начала собираться толпа. Пионеров, стоявших на улице, забрасывали камнями и избивали. Один араб попытался бросить примитивную самодельную бомбу, но она взорвалась у него в руках, и он был убит. Это только разъярило толпу, которая стала приближаться к зданию. Евреи вырвали железные столбы из ворот и заблокировали вход в передний и боковой дворы. Они отбили первую атаку арабов, и несколько из них были унесены своими товарищами. Казалось, что, несмотря на огромную толпу, евреи смогут себя защитить.
В 2 часа дня сторожа на крыше сообщили, что приближаются несколько полицейских. Раздался общий вздох облегчения, а потом показались полицейские… арабы. Они внезапно начали стрелять в евреев, а во двор бросили две гранаты, убив и ранив нескольких из них.
Согласно "Книге Хаганы", нападение возглавил начальник тюрьмы Хана Бурдкуш, член "респектабельной" христианской арабской семьи. Полицейские ворвались во двор, крича толпе: "Чего вы ждете? Убивайте их всех!" Дух евреев был сломлен, и большинство из них попытались бежать. Мужчины, которым не посчастливилось бежать, были зверски убиты.
Некоторые женщины умоляли полицейского спасти их. Тот отвел их в переулок, снял с них все ценности, а потом одну — попытался изнасиловать. Когда в здании наступила тишина, тринадцать человек были мертвы и двадцать шесть ранены, а весь остаток дня арабы грабили еврейские магазины и дома.
Если бы не язык, одежда и пальмы, то это вполне сошло бы за Кишинев.
Ранним утром 2 мая в районе Абу-Кабир между Яффо и Тель-Авивом были найдены шесть еврейских тел. Среди них был известный писатель И. К. Бреннер, и эта новость привела в ужас еврейскую общину. Все шестеро были забиты до смерти, их тела были раздеты и изуродованы.
Реакция евреев была поучительной. Сионистские лидеры Нахум Соколов, Пинхас Руттенбург, Меир Дизенгоф и другие собрались и решили добиваться примирения. Арабская "знать" Яффо согласилась принять от пострадавших предложение о мире, но на встрече, состоявшейся в муниципалитете Яффо под громкие аплодисменты арабов, мэр Омар аль-Биттар заявил, что он не может говорить от имени "арабской нации", и каждый человек должен использовать свою личную инициативу, чтобы успокоить страсти.
Не испугавшись, еврейский городской совет Тель-Авива объявил, что "шейхи обещали нам, что убедят жителей успокоиться". Те, кто жил в европейском изгнании, где их безопасность и спокойствие зависели от прихоти язычника, чувствовали себя в изгнании Ишмаэля, как дома.
Результатом резни в Яффо стали 43 убитых еврея, 134 раненых и неисчислимый материальный ущерб.
Наступило 27 нисана, 5 мая. Настала очередь Петах-Тиквы.
Известие о погроме в Яффо побудило арабов из деревень вблизи крупного поселения Петах-Тиква с вожделением смотреть в сторону этой процветающей еврейской колонии.
К 3 мая все арабские рабочие уехали — верный признак приближающегося нападения. Две небольшие колонии Эйн-Хай и Кфар-Саба узнали о шумных собраниях в близлежащих арабских деревнях Калькилия, Тира и Миски, где разрабатывались планы уничтожения еврейских поселений.
Евреи поспешно эвакуировали две колонии, подверглись нападению и разграблению бедуинами Абу-Кишка части своего скота и в страхе прибыли в Петах-Тикву.
Вечером 26 нисана (4 мая) дозорные увидели пламя Кфар-Сабы и Эйн-Хая, подожженных арабскими соседями. Разведчики доложили, что сотни арабов из всех окрестных деревень сейчас направляются для нападения на Петах-Тикву. Группа всадников под руководством ветерана Авраама Шапиры выехала навстречу нападавшим и обнаружила, что те уводят 700 голов скота поселения. Под градом пуль евреи были вынуждены бежать.
Евреи, оставшиеся в поселении, с замиранием сердца ожидали нападения арабов. У них было всего сорок ружей, а у арабов — большое количество оружия и боеприпасов. Атака началась.
Защитники отчаянно держались в определенном радиусе. Арабы нападали, грабили и сжигали дома за пределами периметра обороны. Четыре еврея погибли, колония была на грани краха и резни, когда на помощь прибыли британские войска.
Только мужество и чудо спасли большое поселение Хадера и Реховот от резни. В книге "История Хаганы" (Министерство обороны Израиля) описывается нападение на Реховот арабов из Рами: "Тысячи мужчин, женщин и детей, как саранча, налетели на это поселение с обычными боевыми криками: "Элейхомт"(кончайте их) и "Итбах аль-Яхуд"(бейте жидов). Они подошли к поселению, грабя все на своем пути и “сжигая хижины в садах".
Сосуществование в мае 1921 года, за сорок шесть лет до израильской "оккупации" — вот, что явилось "реальным препятствием для мира на Ближнем Востоке".
… 2 ноября 1921 года исполнилось четыре года со дня принятия Декларации Бальфура, обещавшей евреям загадочный "национальный дом".
Арабская пресса, лидеры движения за прекращение сионизма, призвала кj дню траура, остановке работы и демонстрациям в знак протеста против декларации, которую они назвали "смертным приговором, вынесенным палестинскому народу".
В Иерусалиме, в еврейском квартале было собрано 5 000 евреев, большинство из которых были совершенно не знакомы с самообороной. В день всеобщей забастовки тысячи разъяренных арабов напали на тех евреев (в основном сефардов), которые жили в мусульманском квартале. Сефарды оставались там, ошибочно полагая, что арабы противостоят только недавним европейским, или ашкеназским, иммигрантам. Они ошибались.
К чести арабов, они не дискриминировали евреев по признаку общинного происхождения. Они убивали всех поровну. Среди евреев, убитых во время первого нападения, были пономарь ешивы Торат Хаим и девятнадцатилетний Ицхак Меснер, который был зарезан, когда сопровождал группу женщин и детей в безопасное место.
В 11:30 сотни кричащих арабов во главе с шейхом Вадом аль-Халили попытались ворваться в еврейский квартал. Они были отброшены после кровопролитной схватки, в которой шейх был убит. Пять убитых евреев и сорок раненых были доставлены в больницу — все жертвы арабских требований прекратить не еврейскую "оккупацию", а еврейское существование на этой земле.
Погромы 1929 года
В канун праздника Йом Кипур в 5689 (1928) году, арабы Эрец Исраэль обнаружили Стену Плача (Западную). Точнее, они обнаружили, что единственный уцелевший кусок Святого Храма евреев является, на самом деле, мусульманской святыней.
В течение сотен лет евреи с четырех концов земли свободно приходили к символу своего изгнания и страданий, чтобы пролить горькие слезы и молить Всемогущего искупить их.
Однако в Йом Кипур 5689 года британский полицейский ворвался в толпу молящихся и силой убрал перегородку, разделявшую мужчин и женщин, тем самым приведя в движение силы погрома.
В течение многих лет британцы утверждали, что они сохранят "статус-кво" в отношении религиозных объектов в Иерусалиме. Стена вообще не имела статуса мусульманского религиозного объекта, но мусульмане не хотели, чтобы она получила статус иудейского религиозного объекта. Британцы расценили разделение между полами во время службы в Йом-Кипур как попытку превратить Стену в "синагогу".
Этот инцидент вызвал возмущение евреев и породил арабский миф. Муфтий Иерусалима, верховный мусульманский лидер того времени, занял историческую нишу как вероломный и кровожадный человек (впоследствии он провел годы Второй мировой войны в Берлине, призывая мусульман вступить в священную войну на стороне Адольфа Гитлера). Его звали Хадж Амин аль-Хусейни (член иерусалимской семьи "знатных людей"), и в 1929 году, будучи мусульманским богословом, он постановил, что Стена на самом деле является мусульманской святыней.
Причина? Когда Мухаммад якобы поднялся на небо из Иерусалима на своем чудесном коне Аль-Бураке, он выбрал место у Стены, чтобы привязать его. Эта чудесная сказка о чудесном коне, конечно, не помешала мусульманам на протяжении веков чудесно проезжать по этой местности на лошадях и ослах, которые оставляли свое безошибочно чудесное присутствие позади, на земле. Но неважно.
Родилась политико-религиозная легенда, и почти год арабы подстрекали, лгали и накаляли атмосферу, которая привела к смертоносным погромам 1929 г. Во многих городах были созданы "комитеты защиты Бурака".
1 ноября 1928 года муфтий созвал "религиозную" конференцию, на которой потребовал запретить евреям приносить религиозные предметы к Стене. Муфтий добавил свое благочестивое пожелание, чтобы британцы добились этого, "чтобы сами мусульмане не были вынуждены принимать меры для защиты любой ценой этого святого для мусульман места".
В течение нескольких месяцев мусульмане прибегали к различным мерам, чтобы притеснять евреев у Стены. Начали строить новые дома, которые мешали и нарушали молитвы. Был введен новый "религиозный ритуал", известный как Зикер. Он включал в себя громкие песнопения, пение и танцы под звуки барабанов и цимбал, которые должны были исполняться точно во время еврейской молитвы.
На 25 Таммуза (2 августа 1929 года) евреи подверглись нападению и жестокому избиению у Стены. Ужас евреев вряд ли был облегчен глупым комментарием писателя-социалиста Моше Бейлинсона, который призвал евреев к "умеренности" и спокойствию, сказав:
"Значение Стены велико, но давайте не будем забывать, что главное значение для возрождения нации имеют другие ценности — иммиграция, работа, земля".
Так говорил еврейский представитель социалистов, причем не слишком умный.
Муфтий мог только улыбнуться. В пятницу, 10 ава (16 августа), тысячи мусульман, покинув молитву в мечети Аль-Акса, прошли маршем мимо стены, выкрикивая:
"Аллаху Акбар" ("Б-г велик!"); "Дин Мухамад Карл Басан" ("Закон Мухаммада с мечом"); и "Долой сионизм!".
Была произнесена горькая тирада против евреев, а еврейские молитвенники — сожжены.
На следующий день, в субботу, арабы зарезали молодого еврея Авраама Мизрахи. Муфтий и другие арабские лидеры поспешили воспользоваться ситуацией. Письма, якобы подписанные муфтием (после погромов он заявил, что они были подделаны), призывали всех мусульман прийти в Иерусалим в следующую пятницу, чтобы помешать евреям "захватить Аль-Аксу".
Тысячи арабов начали стекаться в Иерусалим с длинными палками, из которых торчали острые гвозди. По всем арабским деревням и городам разнесся клич: "Иль Дула М'ана" - "Правительство с нами!" И действительно, так оно и было. Британское имперское, колониальное правительство было представлено новым верховным комиссаром по фамилии Чанселлор, который, из-за своего недавнего прибытия, позволил принимать большинство решений своему главному помощнику Гарри Люку, ярому антисионисту. Люк был сыном ассимилированной еврейской семьи из Венгрии по фамилии Лукач. Отец эмигрировал в Англию и одним махом обрел новую страну, религию и имя.
Венгерский еврей Лукач теперь был уже британским протестантом Лукой. А обратившись в христианство, Лукач приобрел характерную черту язычника — стал антисемитом. У арабов не было лучшего друга в суде, чем Лукач, чья политика невмешательства в дела муфтия и арабских толп привела к убийству десятков евреев.
Иерусалим
Погром в Иерусалиме начался в священный для мусульман день, пятницу 17 ава (23 августа). Тысячи арабов хлынули в город, неся железные прутья, палки и ножи. Во внутреннем дворе подстрекатели из Иерусалима и двух близлежащих деревень Лифта и Каландия накаляли атмосферу, и в 12:30 толпа вырвалась, растекаясь в двух направлениях: к Яффским и Дамасским воротам.
У Яффских ворот нападению подверглись евреи, случайно проходившие мимо. Несмотря на присутствие полиции, два брата Руттенберга были избиты и зарезаны. На Яффской дороге около шестидесяти арабов из Лифты разгромили еврейские магазины и убили еврейского газетчика. В маленьком грузинском квартале, где жили бедные еврейские семьи, четверо евреев, включая женщину и ребенка, были зарезаны, а скромные дома разграблены.
Попытка ворваться в квартал Меа Шеарим была пресечена. Самые страшные нападения были совершены на отдаленные еврейские кварталы в новой, еврейской, части города. Район Ромема, через сиротский дом Дискина, Гиват Шауль, Монтефиори, Бейт Ха-Керем, Яфе Ноф и Байт Ва Ган стали объектами крупного нападения, возглавляемого арабами из деревень Дир Ясин, Бин Керем и Лифта. Арабы из Дир-Ясина были лидерами и организаторами нападения, и эта деревня стала всемирно известной в 1948 году, когда она получила справедливое вознаграждение за множество евреев, убитых ее жителями.
Только невероятно доблестная оборона евреев предотвратила резню огромных масштабов. Имея мало людей и оружия, защитники сумели отбросить тысячи арабов. Особенно критической была ситуация в отдаленном районе Байт Ва Ган. Все женщины и дети были эвакуированы, и защитники сосредоточились в домах, расположенных рядом с лесом. Все остальные дома были разграблены арабами из Эйн-Керема, Майхи и Валахи.
Три еврея: студент Давид Вильнаи, охранник Мордехай Бен-Менаше и полицейский Гудель Юделевич были убиты. Бои продолжались несколько дней.
В субботу вечером, 24 августа, первые семнадцать еврейских жертв были вывезены из больницы "Хадасса" для захоронения. Британцы предоставили только трех полицейских, которые были уставшими и нервными. На следующий день арабы из Бет-Цефафы, Цур-Бахира и других деревень разгромили, разграбили и сожгли дотла поселение Рамат-Рахель на южной границе Иерусалима. Никогда еще в Иерусалиме не было такого продолжительного и широкомасштабного погрома.
Несмотря на отсутствие "законного недовольства", известного как "оккупированные территории", сосуществование не удавалось. Недалеко от Иерусалима, вдоль дороги на Тель-Авив, находилось небольшое еврейское поселение Моца. На протяжении десятилетий его жители считали, что у них были самые лучшие отношения с соседней арабской деревней Колония.
В ночь на субботу, 24 августа, когда хоронили евреев Иерусалима, тридцать жителей Колонии, давние знакомые, "посетили" дом семьи Маклаф (этот дом был последним в поселении). Они зарезали всех, включая восьмидесятипятилетнего раввина Займана Шаха, гостя на шаббат. Женщин сначала изнасиловали, затем убили, а дом сожгли.
Маленькое поселение Хартув было стерто с лица земли.
В пятницу вечером, 23 августа, когда мужчины собрались в одном доме (женщины и дети были эвакуированы), толпа арабов из близлежащих деревень Дир-Абан, Эштаол и Цар'а напала на поселение. Они разграбили все в просторном хозяйстве И. Л. Гольдберга. Коровы, лошади, пшеница, мебель — все было разграблено обезумевшей толпой.
В полночь прибыли два британских броневика, чтобы спасти людей от расправы. Поселение было оставлено толпе, которая буквально сравняла его с землей. Разрушение постигло также Мигдаль Эдер, расположенный между Вифлеемом и Хевроном, а также Кфар Урия возле Хартува.
Поселение Беэр-Тувья состояло примерно из 120 человек. Большинство из них, напуганные и близкие к панике, находились вместе в большой конюшне Деворы Коровков.
Нападение начали арабы из окрестных районов. Из близлежащего поселения Гедера пришел ответ на отчаянную просьбу евреев о помощи: "Мы не можем вам помочь. У нас нет ни людей, ни боеприпасов".
Возможно, больше, чем что-либо другое, следующее заявление одного из поселенцев Беэр-Тувья говорит о леденящей душу реальности "палестинцев", и о том, что будет означать для евреев их окончательная победа.
По словам Д. Дизраэли: "Несколько женщин попросили врача дать им яду, чтобы они не попали в руки арабов. Тот отказался, но сказал, что все будут защищать женщин и детей до последней капли крови. И, если не будет другого выхода, они пустят в ход оружие, чтобы спасти честь своих женщин".
По иронии судьбы, во время последовавшего затем нападения, когда арабы жгли дома со всех сторон, первым был убит врач Хаим Дизраэли, которого застрелили как он был в белом халате, когда он стоял у ворот.
За несколько часов до этого он вышел перевязать ногу арабу, напавшему на поселение и ранившему Герцля Розена, а Моше Коэн, который отказался покинуть свою ферму, ссылаясь на десятилетия хороших отношений с арабскими соседями, получил множество ножевых ранений и из последних сил сумел добраться до укрытия. Прибытие британских войск спасло остальных поселенцев. Но их эвакуировали в "безопасное место", а когда те вернулись, все поселение было сожжено дотла. Буквально ничего не осталось.
Цфат
Высоко на прекрасных галилейских холмах стоял город каббалистов Цфат. Три тысячи евреев на протяжении многих поколений жили вместе с арабами. Все они говорили по-арабски, а сефардские евреи были едва отличимы по одежде.
Однако, 23 ава (29 августа), в 5:30 вечера, толпа арабов ворвалась в еврейский квартал под предводительством Фуада Хаджази, молодого служащего местного управления здравоохранения. Первым объектом нападения стало здание бензохранилища Клингера. Подняв в воздух пламя и дым, толпа врывалась в дома евреев, которых они знали много лет, нанося удары, избивая, насилуя, грабя. Ветер унес пламя дальше; по иронии судьбы, это спасло жизни многих евреев, так как толпа бросилась спасать свои собственные дома. Но восемнадцать евреев погибли, а более восьмидесяти получили ранения. Почти все жертвы были стариками или женщинами, многие из которых умоляли своих убийц вспомнить об услугах, оказанных им за долгие годы.
В тот же вечер небольшое еврейское поселение Эйн-Зейтим было уничтожено. Три еврея были убиты, остальные бежали в Цфат, а их дома загорелись. В северо-восточной части Галилеи поселение Есуд ха-Маале было уничтожено "добрыми соседями" из арабской деревни Тиаиль.
По сути, не было ни одной сколько-нибудь значимой еврейской общины, которая не подверглась бы нападению. Десятки евреев были убиты, а ущерб оценивался в миллионы английских фунтов. Это был сокрушительный удар по молодой еврейской общине, которая мельком увидела реальность "палестинцев". Но нигде "палестинский" ужас не проявился так ярко, как в древнем городе Хевроне.
Хеврон
Задолго до того, как было придумано название "палестинский", в Хевроне жил еврейский народ, дети Авраама, Исаака и Иакова. Там Авраам купил пещеру Махпела, и там были похоронены патриархи и матриархи иудейского народа.
Хеврон был городом, данным Калеву, сыну Иефуна, за его веру в Б-га. Там Давид правил как царь в течение семи лет, прежде чем отправиться в Иерусалим, и там евреи и иудаизм были переплетены в течение 3500 лет.
Там, в 1929 году, произошла резня, которая унесла больше еврейских жизней, чем Кишинев.
Это было жаркое утро пятницы, 17 ава 5689 года (23 августа 1929 года). И опять же, не было ни еврейского государства, ни еврейских "оккупационных войск", ни "оккупированных территорий", чтобы дать арабам повод кричать против сионизма.
В Хевроне проживало около 500 евреев, в основном — сефардов, многие из которых имели корни, уходящие вглубь веков. Всего за несколько недель до этого, город посетил Любавичский Ребе.
Раввин Моше Мордехай Эпштейн, глава ешивы "Слободка", всего четыре года назад перевел всю ешиву в Хеврон, дав новую духовную жизнь древнему городу. Здесь находились такие синагоги, как синагога Авраама Авину, синагога имени Реб Иегуды Бибаса и две синагоги Хабада. Там же была основана хабадская ешива "Торас Эмес". Евреи жили, работали, молились, учились, и вдруг их арабские соседи поднялись и хладнокровно лишили жизни 67 человек. Десятки других — были ранены; остальные — бежали, бросив свое имущество. Это было за двадцать лет до Дир-Ясина.
По всей стране росло напряжение, поскольку кочующие банды арабских террористов, подстрекаемые Верховным мусульманским советом и муфтием, выступали против евреев. Сообщения об инцидентах поступали из разных мест, но евреи Хеврона не были особенно обеспокоены. Во-первых, они очень много лет жили в мире со своими арабскими соседями. Как можно было предположить, что эти соседи, для которых они так много сделали, предадут их?
В конце концов, в противовес инцидентам последних десятилетий, произошедшим в Иерусалиме, Яффо, Цфате и других местах, в Хевроне никогда не было проблем.
Насколько евреи Хеврона были уверены в отсутствии проблем, можно судить по тому, что раввин Авраам Яков Орлинский, раввин Зихрон Яакова, прибыл накануне вместе с женой, чтобы отпраздновать субботу с их дочерью и зятем, Элиэзером Дон Слонимом.
Делегация раввинов, встретившаяся с арабским губернатором города, была проинформирована, что бояться нечего. У него более чем достаточно людей, чтобы защитить евреев в случае чего, и все знали, что хевронские арабы выступают против Верховного мусульманского совета.
Евреи были успокоены, и на встрече нескольких лидеров (Слоним, Меламед, Шнеерсон, Хаим Бахайо и другие) было запланировано привести евреев, живших вне основной еврейской конгрегации, в центр города.
Примерно в 13:00, после того, как арабы покинули мечети, группа известных людей посетила Слонима, чтобы похвастаться спокойной атмосферой в городе и снова гарантировать, что ничего не произойдет.
Примерно в 14:30 приехал арабский курьер на мотоцикле и сказал собравшимся вокруг него арабам, что он только что вернулся из Иерусалима, где "тысячи мусульман были убиты, и их кровь лилась, как вода". Жаждущие крови арабы прошли маршем по улицам.
Вдруг появился пожилой раввин Слоним, направлявшийся в кабинет начальника полиции. Арабы набросились на него и жестоко избили престарелого раввина.
Испуганные евреи наблюдали за происходящим из своих домов, как и начальник полиции. Одна женщина, госпожа Соколова, наблюдавшая за происходящим из окна, не выдержала и побежала к начальнику полиции. Он грубо ответил ей, что это не ее дело, и "более того, это вина евреев".
Он посоветовал ей запереться в своем доме. Затем толпа направилась к дому Гродзинских. Ю. Л. Гродзинский в своих показаниях, данных позже, сказал:
"Когда начались беспорядки, в нашем доме были люди. Я видел, как молодой араб открыл ворота во двор, и десятки арабов ворвались внутрь. Они окружили дом и начали стучать в двери. Мы поспешно закрыли двери, так как в окна полетели камни. Когда раздался выстрел в комнату, мы поднялись на второй этаж и позвали на помощь. Элиэзер дон Слоним увидел нас и успел привести группу полицейских, которые окончательно рассеяла толпу.
Тогда мы все решили перебраться в дом Слонима, так как у него были прекрасные отношения с арабами, и мы были уверены, что на его дом не нападут".
Насколько это было неправдой, мы увидим позже.
Кровожадные арабы жаждали евреев. Они направились в ешиву на Слободке. Поскольку это был канун шаббата, большинства учеников там не было. Были только йеменский шамес (пономарь) и прилежный маламид, вечно изучающий Тору, Шмуэль Розенгольц. (Розенгольц редко покидал учебный зал). Толпа, дыша огнем, ворвалась во двор. Шаммес вовремя прыгнул в колодец и прикрылся им; это спасло ему жизнь.
Не то было с Розенгольцем. Полностью погруженный в свой Талмуд, он даже не слышал, как ворвалась толпа. Только когда в зал полетели камни, один из которых ударил его по голове так, что кровь хлынула на Талмуд, он попытался бежать. Но толпа настигла его и пробила его тело ножами, как решето.
Хевронская резня получила свою первую жертву. Трагедия разворачивалась.
В Хевроне наступил вечер, и начинался Шаббат. Арабская толпа, хладнокровно убившая Шмуэля Розенгольца, рассеялась, и на улицах воцарилась тишина. Полиция прибыла в ешиву и положила тело мученика на стол, приказав полицейскому его сторожить.
В каждом еврейском доме шаббат встречали с трепетом и беспокойством о том, что будет завтра.
Сына раввина Моше Мордехая Эпштейна, главы ешивы Слободка-Хеврон, вызвали в кабинет губернатора Хеврона, араба, которого сопровождали два офицера — британский и арабский.
Губернатор говорит сыну рош-ешивы ("декана семинарии"), что тот должен пойти в каждый еврейский дом и предупредить жильцов, чтобы они не выходили на улицу. Он говорит: "Пусть евреи остаются в своих домах, а я буду отвечать за их жизни..."
Евреям дано обещание, и ночь проходит в тревожной тишине, нарушаемой только звуками проезжающих по улицам полицейских на лошадях и шумными еврейскими семьями, покидающими свои дома, ради "безопасности" в доме уважаемого Элиэзера дона Слонима.
Ранним субботним утром, в пять часов, евреи уже встают, их лидеры собираются, чтобы обсудить, что делать. Предлагается спешно отправить телеграмму в Иерусалим, чтобы проинформировать Хагану о сложившейся ситуации. Но телеграф откроется только в восемь, а к тому времени это будет уже невозможно. Есть также предложение послать кого-нибудь на автомобиле в Иерусалим, но почему-то решено, что шофером должен быть араб, а ни одного араба для этого найти не удалось.
В конце концов, евреи встретились с арабским полицейским по имени Ибрагим Джарджура, который говорит им от имени начальника полиции, что "евреи должны оставаться в своих домах, и только тогда мы сможем взять на себя ответственность за их безопасность". Начальник полиции, англичанин по фамилии Капирета, говорит еврейским лидерам то же самое.
К 6 часам утра, когда арабы хлынули в Хеврон из окрестностей, Э. Д. Слоним и студент ешивы вместе с полицейским нарядом начали ходить от одного еврейского дома к другому, предупреждая евреев не выходить на улицу и даже не смотреть в окна.
А тем временем, арабские соседи с ликованием сообщают своим еврейским "друзьям", что "сегодня будет резня". Улицы заполнились арабами, вооруженными пистолетами, мечами и ножами. По улицам проносятся автомобили, на крышах которых сидят арабы и выкрикивают лозунги, призывающие к убийству евреев. Атмосфера накалена до предела, и сквозь все это спокойно проходят арабские и британские полицейские.
Еврейские лидеры общины собираются в доме сефардского раввина Франко. Страх перед действительно серьезной угрозой их жизни теперь очевиден. Становится ясно, что они должны сделать что-то большее, чем просто сидеть и ждать. Решено послать делегацию к начальнику британской полиции, чтобы выразить протест против насильственного удержания евреев в их домах, вместо того чтобы твердо дать понять арабам, что нарушение закона не будет допущено.
Делегация отправляется в офис британца, и по дороге они встречают одного из глав арабской общины, Ису Арафу. Они говорят ему, что, если он сможет заставить арабских лидеров Хеврона публично объявить, что они несут ответственность за жизнь евреев, то евреи продолжат свои связи с арабами, включая продолжение банковского кредитования, в котором арабы нуждаются. В противном случае все коммерческие связи будут разорваны.
Араб соглашается, но идет с ними на встречу с начальником британской полиции. К всеобщему изумлению, начальник полиции отказывается принимать делегацию, крича: "Что вы здесь делаете? Я уже несколько раз говорил вам, что вы должны оставаться в своих домах!"
Араб это слушает, и его тон меняется. Он говорит Слониму: "Если ты выдашь чужеземцев, находящихся среди вас, ты спасешь свои жизни". Слоним гневно отвечает: "Мы, евреи, не такие, как вы, мусульмане. Мы — один народ, среди нас нет "чужих"". В глубокой тревоге евреи идут домой, наблюдая, как тысячи арабов кричат и маршируют по улице, полностью вооруженные, и среди них идут несколько полицейских с дубинками.
Без ведома еврейских лидеров резня уже началась. В одном из домов, вдали от центра, живет семья Абушадидов. Отец, Элиягу, пятидесяти пяти лет, кладовщик, уроженец Хеврона. Он внезапно появляется на балконе своего дома, взывая о помощи. Никто не слышит и не слушает. Полиции нигде не видно. В дом начинают лететь камни, разбиваются окна, раздаются крики ужаса. На балконе появляются несколько женщин и детей.
Араб с глазами, полными ненависти и похоти, бросается на них, размахивая мечом. Он режет и колет, снова и снова. Кровь хлещет через балкон и каплями стекает на улицу. Внутри лежат тела Элиягу Абушадида и его двадцатипятилетнего сына Ицхока, простого портного. Мертвы также сорокапятилетний Яков Гослан, плавильщик, также родившийся в городе, и его восемнадцатилетний сын Моше.
Арабы даже не смотрят на трупы; они слишком заняты разграблением дома и выбрасыванием еврейского имущества через балкон на улицу под вой толпы. Теперь толпа направляется к дому почитаемого ученого раввина Меира Кастеля. Шестидесятидевятилетний хахам, также родившийся в Хевроне, наблюдает, как толпа ломает его дверь. Его жестоко убивают. Толпа грабит его дом, а затем сжигает его вместе с трупом.
Дальше... Раббейну Хасон, шестидесяти пяти лет, один из руководителей сефардского раввината в Хевроне. Он тоже сын города. Он и его жена Клара, пятидесяти девяти лет, в ужасе смотрят, как толпа поджигает их дверь, а затем врывается внутрь. Оба погибают страшной смертью от рук толпы, которая грабит, а затем переходит к “Бейт Хадасса”.
“Бейт Хадасса”. Здание, которое в последующие годы будет вызывать гнев всего мира и очень многих евреев, когда его "захватят" еврейские "боевики". Раввин Меир Кахане получит срок после того, как трижды "захватит" это здание. Женщины из Кирьят-Арба вместе со своими детьми "захватят" его и будут вынуждены месяцами оставаться без своих мужей. Это здание, в котором израильское правительство не позволит евреям жить. И шесть невинных евреев будут хладнокровно застрелены у его дверей.
Но это также здание с прошлым, о котором мало кто знает. … В 1909 году в Хевроне был заложен краеугольный камень здания, которое должно было служить одновременно медицинской клиникой и синагогой для евреев города.
Благочестивый и богатый багдадский еврей (позже переехавший в Калькутту), Йосеф Авраам Шалом, дал деньги как на строительство, так и на содержание этого учреждения, которое стало известно как "Хесед Авраама".
Оно было официально зарегистрировано в соответствии с законами Османской империи. Хахам баши, главный раввин Хеврона, раввин Сулиман бен Элиягу Мани, отправился в Индию, чтобы собрать деньги для ешивы у богатых иракских евреев. Особенно щедрой была семья Сасон. В конце концов, организация "Хадасса" взяла на себя управление клиникой. (Это та самая женская организация "Хадасса", которая десятилетия спустя осудит "захват" здания женщинами Кирьят-Арбы).
Это учреждение, которое так много сделало как для евреев, так и для арабов Хеврона, и которое в последующие годы будет служить символом еврейского позора, когда еврейские правительства запретят евреям возвращаться на место резни, станет следующим испытавшим на себе гнева обезумевшей арабской толпы. ...Толпа переходит в атаку. Хесед Авраам — это место поклонения и учебы, а также медицинская клиника как для евреев, так и для арабов. Для разъяренной арабской толпы это имеет мало значения.
Среди нападающих много тех, кто получал бесплатное лечение в этом здании. Они влезают в окна и выбивают двери. Внутри они жестоко уничтожают все, что видят. Медицинское оборудование, лекарства, медикаменты — все рушится в исступлении ненависти. И вот уже пламя взвивается к небу, когда толпа поджигает внутренние помещения. В здании бушует ад, камни почернели от пламени, лижущего их. Синагога представляет собой сцену полного разрушения, а разорванные свитки Торы, оскверненные арабской толпой, теперь горят и превращаются в пепел.
Здание, служившее местом еврейского поклонения и учебы, а также местом милосердия и благотворительности, исчезло. Для воющих арабов не имеет значения, что они больше никогда не смогут исцелять свои раны и болезни, как они делали это каждый день до сих пор. Ненависть лишает логики.
По соседству со зданием "Хадассы" живет Бен Цион Гершон, калека-лекарь, о доброте которого к арабам ходят легенды. Мы никогда не узнаем, скольких арабов он вылечил, большинство из них бесплатно или за абсурдно низкую плату. Сколько раз арабы благодарили его, благословляя его имя, когда уходили? Сегодня толпа показала, как она платит за доброту.
Они врываются в квартиру. Ногтями вырывают глаза калеке фармацевту, и он умирает от ножей, пронзающих его тело. На его жену нападают, отрубают обе руки (позже она умирает в больнице в Иерусалиме). Арабы пытаются изнасиловать дочь, но она так успешно сопротивляется, что они убивают ее ужасным способом.
Улицы Хеврона — это кошмар из вопящих арабов. Из десятков домов доносятся крики — это крики умирающих мужчин, избитых женщин, плачущих детей. Погром продолжается. На дороге в Беер-Шеву стоит Бейт-Бурланд — место, где останавливаются многие студенты ешив из Хеврона. Толпа окружает дом и ломает переднюю и заднюю двери. Студент ешивы Авраам Дов Шапира стоит и храбро сражается с ножом в руке, пока не погибает. Юного гения Цви Геллера бьют снова и снова, а он кричит: "Я всего лишь мальчик!" Толпа удваивает свои усилия. Молодой студент умирает по дороге в Иерусалим.
Другой студент, Моше-Арон Риппс, просит у своих убийц минутку, чтобы сказать "Видуй", последнее признание. Когда он начинает молитву, они убивают его. Два других студента, Шмуэль Изак Бернштейн и Иешахар Элиягу Сандроу, также становятся жертвами. Последний, почти разрубленный на две части жестокой толпой, лежал и страдал почти двадцать четыре часа, прежде чем умер. Ни один еврейский дом не уцелел. По дороге в Иерусалим толпа ворвалась в дом шохета (ритуального забойщика скота) Якова Зева Рейсмана. Испуганный еврей выбегает через заднюю дверь, но толпа ловит его. Он умоляет их и отдает им все свои деньги. На мгновение они оставляют его в покое, но когда он снова пытается сбежать, они преследуют его, ловят и закалывают. Он умирает в сточной канаве.
В его доме разыгрывается трагедия. На полу лежат его мертвый брат, еще один гений ешивы, Моше, и его теща, Фрида Хаимсон. Дом полностью разграблен толпой, которая отправляется к следующим жертвам. Следующим становится дом Элиэзера дона Слонима. Его дом престижный. Сам Слоним — один из самых важных евреев в Хевроне. Будучи директором англо-палестинского банка в городе, он также — единственный еврей, который входит в городской совет Хеврона. У него много "друзей" среди арабов. Он знаком со всеми знатными людьми и лидерами города.
Они обещали ему защиту и гарантировали его безопасность. Поэтому Слоним просит как можно больше евреев прийти к нему домой. "Там мы будем в безопасности", - таково было общее мнение. Собралось около семидесяти евреев. Завернувшись в молитвенные платки, они стоят и молятся на субботней службе в страхе и трепете, слыша вой толпы и крики жертв снаружи.
Многие видят ужасную резню в соседнем Бейт-Бурланде. Они слышат, как толпа колотит в дверь соседнего дома Сколоверов. Вдруг в окна дома Сколовера летит сотня камней. Евреи кричат. Люди бросаются закрывать дверь. Снаружи арабы приносят железные шесты и балки, чтобы выломать двери.
Дом Слонима будет не в большей безопасности, чем любой другой. Снаружи дома стоят сотни разгоряченных арабов, жаждущих еврейской крови. Они поднимаются по узким каменным ступеням, ведущим к дому. В течение пятнадцати минут они колотят в дверь, затем разбивают ее железными шестами и бьют палками. Внутри ученики ешивы судорожно прижимаются к двери, пытаясь сдержать убийц. Но вдруг раздается громкий треск. Во входной двери проделана огромная дыра!
Раздаются выстрелы. Авраам Янай, пятидесяти шести лет, бедный еврей из Константинополя, падает, раненный в руку. Второй выстрел попадает в лицо двадцатисемилетнего Займана Виленского, секретаря ешивы Кнессет Исроэль. Он падает в лужу крови. Еще одна пуля разрывает живот Исраэлю Мордехаю Каплану, двадцатидвухлетнему студенту ешивы из Вилькомира в Литве. Даже падая, он продолжает держаться за дверь, пытаясь не пустить арабов. Студенты ешивы демонстрируют сверхчеловеческую силу и храбрость, сдерживая орды.
Однако под шквалом пуль они вынуждены отступить вместе с остальными во внутренние помещения. Дверь на крышу распахивается, и в дом врываются арабы. Падают еще два ученика ешивы: двадцатишестилетний Дов Бер Липин из Витебска и двадцатичетырехлетний Альтер Хаим Шор из Розалии, Литва. Их тела падают на ступеньки, и толпа затаптывает их, бросаясь внутрь. Элиэзер Дон Слоним, хладнокровный и сильный до конца, стреляет из пистолета в толпу, но тяжелая металлическая труба со всей силы бьет его по голове, и он падает.
Теперь надежды не осталось, но ученики ешивы сражаются как львы. Звук мечей и ножей, режущих и рубящих, смешивается с криками женщин и детей. Кто-то кричит: "Шма Исраэль...!". Исраэль Лазаровский, студент из города Лещ, Россия, получает жестокий удар ножом и умирает. Ему всего семнадцать лет. Исраэль Хиллель Каплинский старше, ему двадцать один год. Лежа на земле, раненный пулей, он подвергается нападению дюжины арабов, которые наносят ему множественные удары ножом. Выжив, он позднее вспоминал, как он кричал: "Я уже мертв, а они все еще бьют меня!".
А в углу, в луже крови, завернутый в молитвенный платок, лежит раввин Зихрон Яаков, раввин Авраам Яков Орлинский, рядом со своей мертвой женой, которая приехала в Хеврон, чтобы провести тихую субботу с дочерью и зятем, Элиэзером Дон Слонимом. Раввин Цви Дробкин, шестидесяти семи лет, из Бобруйска, Россия, известен как "гений Шклова". Арабы буквально разорвали его живот на две части, и его внутренности вывалились наружу. Он приехал всего за полгода до этого из кровавой России, надеясь прожить жизнь в Торе и мире на Святой земле.
И все остальные, все мученики, погибшие, чтобы освятить имя Б-га: Шломо Игаль, двадцать четыре года, из Слонима, Польша; Зев Берман, двадцать три года, американец из Филадельфии; Яков Вехслер, семнадцать лет, сын богатого еврея из Чикаго; и сын Рош-Ешивы, Аарон Давид Эпштейн, тоже семнадцати лет.
Семидесятидвухлетний реб Аарон Лейб Готловский из Герцлии, который приехал провести счастливый шаббат со своим зятем Бецалелем Лазаровским. Оба лежат мертвые, вместе с пятилетней дочерью Бецалеля, Дворой. Она будет лежать в иерусалимской больнице рядом с другим пятилетним ребенком, маленьким Ахароном Слонимом, сыном Элиэзера Дона и его жены Ханы.
Яков и Лия Гродзинские женаты всего четыре месяца. Он родом из Варшавы и управляет небольшой гостиницей для студентов ешивы. Она — из Венгрии, из дома Турман. Они умирают вместе. Здесь же умирают известный директор школы Тель-Нордау в Тель-Авиве, Элиэзер Довников и его жена Лия. Они тоже приехали провести счастливую субботу в городе патриархов. И здесь же лежит простой, благочестивый персидский еврей, двадцатисемилетний Шимон Коэн.
В этом доме, где они собрались для безопасности, погибают двадцать четыре человека, еще тринадцать получают ранения, и в основном тяжелые. В этой ужасной бойне принимают участие арабы, которые еще накануне занимались делами и смеялись вместе с Элиэзером доном Слонимом. Они были его друзьями.
Резня продолжается в течение получаса. Все имущество, которое можно сдвинуть с места, выбрасывается через двери и окна. Подушки разрезают, и перья летают по воздуху, опускаясь на тела убитых, прилипая к ним, еще влажным от крови. Арабы уходят, крича:
"Отпустите нас, больше нет евреев убивать".
Они ошибаются. Чудесным образом некоторым удалось спастись — семеро из них втиснулись в крошечную ванную комнату, которую толпа почему-то не заметила. Другие лежали под телами убитых. Они, пошатываясь от страха, выходят посмотреть на ужасы, которые оставили после себя арабы. Воцарилась жуткая тишина, кроме стонов раненых и умирающих и шума толпы, которая перешла к следующим жертвам, не слышно ни звука. Один из выживших, Ю. Л. Гродзинский, рассказывает, как ему удалось спастись:
"Когда я вбежал в одну из комнат, я увидел, что моя мать стоит у окна и кричит: "Помогите нам!". Толпа издевающихся, смеющихся арабов стояла и бросала в нее камни.
Я схватил ее и затолкал за книжную полку, стоявшую в углу комнаты. Затем я посадил туда девочку и мальчика лет двенадцати. Наконец я и еще один студент ешивы протиснулись в узкое пространство. Мы едва могли дышать, но лежали там в ужасе, когда арабы ворвались в комнату. Крики убиваемых евреев были ужасны. Каждый миг мы ожидали, что арабы найдут и убьют и нас. Это было Божье чудо, что каким-то образом они этого не сделали. Через какое-то время они ушли, и мы слышали только стоны раненых и умирающих.
"Я поднялся и попытался выбраться. Это было очень трудно, потому что полки были очень тяжелыми и их загромождали тела. Когда я, наконец, выполз, моя голова поплыла, а в глазах потемнело от ужасного зрелища. У моих ног лежали Элиэзер дон Слоним, его жена и маленький ребенок Ахарон. Они плавали в собственной крови. Рядом с ними лежали тела тестя Слонима. раввина Орлинского и его жены. Раввин лежал в своем талите ["молитвенном платке"], и я подумал, как совсем недавно я слышал, как он благословляет нас священническим благословением: "И да даст Он вам мир".
Теперь он, его жена, дочь, зять и внук лежали в окончательном покое". "Там были десятки других тел, некоторые мертвые, некоторые раненые. У всех мертвых были раздроблены черепа и вырваны кишки. Такая же картина была и в других комнатах. Там я увидел своего брата. Я бросился к нему. По его голове были нанесены жестокие удары топором. Я облил его водой, он ожил, но через несколько часов умер от ран".
Элиэзер Довников, директор школы Тель-Нордау в Тель-Авиве, лежал мертвый, но на его теле не было никаких следов. Он был задушен, его тело лежало рядом с телом его жены. Комната представляла собой сцену ужаса, и видение "Ир Хатиарейга" Бялика (Город резни, о Кишиневском погроме) стояло передо мной как живой призрак во всем своем ужасе.
"Я подошел к окну и увидел, что мимо проходят полицейские. Я окликнул их и попросил прислать медицинскую помощь. В этот момент мимо проходили арабы и увидели меня. Они сжали кулаки и замахали ими в мою сторону. Я побежал обратно в свое укрытие, ожидая спасения. ...
"Тем временем толпа перешла к новым "приключениям", к дому Моше Гольдшмидта, хасида Хабада, тридцати одного года, из Екатеринослава, Россия. Около пятнадцати человек прячутся в его доме, а поскольку двери выломаны, они спасаются, прыгая вниз, в прилегающий двор. Моше Гольдшмидт, рассчитывая, видимо, на то, что сможет воззвать к жалости и милосердию арабов, остается. Он падает на колени и умоляет арабов, которые только смеются над ним и унижают его, прежде чем убить его жестоким и неописуемым образом.
В доме Гродзинских всего три человека. Моше Гродзинский, пятьдесят четыре года, уроженец Варшавы, был директором ешивы. Арабы убили его первым же выстрелом. Шрагай Файвель Митевский, двадцати пяти лет, студент ешивы из Лавдова, Польша, был тяжело ранен и умер через несколько дней в Иерусалиме.
Дом разграблен и разрушен. Толпа опьянена убийствами и жестокостью. Ее жестокость подпитывает зверства. Ученому Ребу Бецалелю Шмарику из Жителя в Литве семьдесят три года. Арабы вытащили его на улицу и непристойно убили на пороге его дома. Внутри они убили трех студентов ешивы из Северной Америки: Биньямина Халеви Горовица, двадцати лет, из Нью-Йорка; Цви Халеви Фроймана, двадцати одного года, из Канады; и двадцатидвухлетнего уроженца Мемфиса Давида Шейнберга.
Сейчас они ворвались в соседний дом Шимо Лингера. Двадцатишестилетний парень — огромный мужчина, механик, из Згуга, Польша. Он выглядит как язычник, и толпа делает паузу. Кто-то кричит ему: "Ты христианин?". Он может ответить "да" и спасти свою жизнь. Он с презрением смотрит на толпу арабов и говорит: "Я иудей!". Они набрасываются на него с яростью, его смелость приводит их в бешенство. Они нападают на его жену, она теряет рассудок и через несколько дней умирает. Они оставляют двух сирот, одному из которых два года, а другому два месяца.
… Еще, еще! Пекарь Ноах Иммерман, из Слуцка и Слободки, был убит, когда арабы засунули его головой в печь. Тридцатилетний Нахман Сегал из Сколы, Польша, в ужасе смотрит, как его арабский домовладелец открывает двери для толпы. Он держит на руках своего трехлетнего ребенка, Менахема. Арабский топор прорубает ему руку, смертельно ранив ребенка. Сегал умирает через несколько часов. Его жене отрубают три пальца, а студент ешивы, живущий в доме, лишается левой руки.
В том же доме великий меламид ("вечно изучающий Тору") ешивы, Симха Ицхак Бройда, двадцати восьми лет, из Вилькомира, Литва, был выброшен из окна вниз головой и замучен до смерти. Вместе с ним погибают шестнадцатилетний уроженец Бруклина Хаим Краснер и пара, приехавшая в Хеврон на шабат, Ашер Моше и Хая Гутман из Тель-Авива.
Хевронская ешива разграблена и полностью уничтожена. Все ее записи разорваны в клочья, а мебель уничтожена в оргии безумия. Дом рош-ешивы, раввина Эпштейна, становится главной целью убийц. Они нападают большой силой, бросая огромные камни в окна. Находящиеся внутри семьи охвачены ужасом. Мужчины отчаянно пытаются удержать двери от толпы, а женщины кричат в панике.
На другой стороне улицы стоит дом губернатора Хеврона. Крики страдания заставляют его выйти на балкон и приказать полиции, которая все это время стояла рядом, прогнать толпу. Толпа не впечатляется. Трижды они возвращаются, и трижды губернатор спокойно приказывает их разогнать. Это легко удается сделать, но не раньше, чем убивают шестидесятивосьмилетнего Элимелеха Зева Лихтенштейна. Накануне, когда в ешиве была убита первая жертва арабов, Лихтенштейн находился в боковой комнате. Сегодня его только что вызвали к Торе, где он произнес традиционное благодарственное благословение, Хагомель, за то, что он был спасен. Теперь, пятнадцать минут спустя, он мертв.
День ужасов близится к концу. За пределами небольшой гостиницы "Эйшел Авраам", согласно "Книге Хеврона" (под редакцией Одеда Ависара, 1970), шейх Талиб, мусульманский религиозный лидер города, подходит к зданию, в котором десятки евреев сидят, сгорбившись в ужасе. Он заглядывает внутрь, чтобы посмотреть, сколько людей он может сосчитать, а затем уходит. Проходит несколько мгновений, и вдруг раздается шум большой толпы. Евреи выглядывают из окон и видят сотни арабов, следующих за шейхом.
Они окружают его, а он обращается к ним:
"Мусульмане! Внутри десять американцев, чьи родители — миллионеры. Бейте жидов! Пейте их кровь! Сегодня день ислама! Это день, заповеданный вам Пророком! Аллах и пророки повелели вам отомстить за кровь ваших погибших братьев в Иерусалиме! Аллах велик! Идите со мной и убивайте евреев! Внутри красивые еврейские женщины, возьмите их!"
Толпа нападает на дом семьи Хейхал, расположенный рядом с отелем. Студенты ешивы, находящиеся внутри, дико дерутся, пытаясь удержать двери. В тот самый момент, когда они начинают крошиться, студенты видят то, что они принимают за чудо: британский офицер с пятью арабскими полицейскими внезапно появляется верхом на лошади! Два сына Хейхала, двадцатилетний Йисраэль-Арье и семнадцатилетний Элия Дов, бросаются к полицейским сквозь удивленную толпу. Они умоляют их спасти евреев, находящихся внутри. Полицейские смотрят на них.
Толпа злобно бросается на двух евреев, которые стоят и умоляют британского офицера спасти их жизни. Они нападают на Йисраэля-Арье. Окровавленный, он, как безумный, бросается на нападавших, круша их кулаками, пока не падает замертво у ног своих "спасителей". Младший брат хватает поводья лошади британца и умоляет спасти его жизнь. Когда он делает это, толпа наносит ему новые удары, один араб смеется и кричит: "Что, жид, больно?"
Оба брата погибают, но их смерть позволяет другим евреям, о присутствии которых арабские убийцы на мгновение забыли, бежать в безопасное место. А в еврейском квартале, еврейском гетто, каждый дом разграблен, каждая синагога разрушена. Реб Альтер Платши, двадцатидевятилетний сефардский пономарь, зверски убит. Он — нищий штукатур, единственный кормилец своих шестерых детей и престарелой матери-вдовы. Другой нищий, престарелый Ицхак АбуХана, шестидесяти девяти лет, умирает страшной смертью, а два других нищих еврея, Авраам Яни, пятидесяти девяти лет, и его жена Вида, оба родившиеся в Константинополе, также становятся жертвами убийц.
Знаменитая сефардская синагога Авраама Авину, построенная в 1501 году, полностью разрушена. Арабы забирают свитки Торы и с криками животной радости разрывают их на куски и сжигают клочья. Это синагога, которая позже будет превращена в загон для овец. Это синагога, которая после освобождения Хеврона израильтянами на долгие годы останется загоном для овец, а арабский пастух будет платить за эту "привилегию" израильскому военному правительству 60 шекелей в год!
Это синагога, которую израильское правительство будет отказываться ремонтировать более десяти лет из страха изменить "статус-кво", уступив только после того, как герой русского еврейства профессор Бен Цион Тавгар в одиночку изгонит овец.
Сегодня в этих зданиях обитают только призраки — призраки евреев, у которых были вырваны кишки; призраки евреев, чьи черепа были так жестоко разрублены, что их мозги вылились наружу; призрак пожилого еврея, которого кастрировали перед убийством; молодого еврейского студента, чье тело нашли с куском плоти, вырванным из горла; парикмахера, чью голову засунули в унитаз, где он и умер; женщины, которую подвесили за ноги и вырвали волосы с головы; пекаря, чья голова была засунута в раскаленную печь; раввина Гродзинского, которому вырвали левый глаз и проломили череп, да так что кровь забрызгала потолок; молодой женщины-учительницы, которую 13 арабов насиловали на глазах ее родителей; молодой девушки, которую раздели догола и спасли от изнасилования только тогда, когда она умоляла убить ее. "Милосердные" арабы согласились; они вспороли ей живот на глазах ее крошечной сестры, которая забилась под кровать.
...В Хевроне, где в мае 1980 года от арабских пуль погибли еще шесть евреев, ничего не изменилось. В Хевроне, где невозможность арабо-еврейского сосуществования написана кровью.
В ночь на 15 апреля 1936 года, вооруженные арабы остановили несколько автомашин на главной дороге между Тулькаремом и Шхемом. Они убили двух евреев и двух ранили. Это стало началом более чем двухлетнего террора, разрушений и убийств евреев.
Четыре дня спустя Яффо взорвался погромами: в первый день было убито девять и ранено пятьдесят семь евреев, а еврейские кварталы, граничащие с Тель-Авивом, были подожжены и разграблены. На следующий день были убиты еще пять евреев: Иегуда Симан-Тов, Зелиг Левинсон, Шломо Моррисон и два брата Тувья и Йосеф Прусак.
Резня распространилась. Толпа евреев, выходивших из кинотеатра "Эдисон" в Иерусалиме, была уничтожена арабскими пулями. В собственной крови погибли доктор Шавчовский, Александр Полонский и Исаак Йоловский. В другом инциденте бомба была брошена в детский школьный двор. Число жертв росло: евреев убивали в Кфар-Сабе, Йокнеаме, Хайфе и Цфате. В Цфате банда арабов ворвалась в дом бедного писца и хладнокровно убила его и трех его маленьких детей, несмотря на душераздирающие мольбы матери.
Случай, который особенно потряс еврейскую общину, — убийство двух еврейских медсестер, Марты Финк и Нехамы Цедек, арабами, бросившими бомбу из поезда в центре Тель-Авива. Главное было убить евреев — никого не щадили. Убивали женщин, детей, тех, кто был "близок" к арабам. Левиш Биллиг, уважаемый преподаватель арабской литературы в Еврейском университете, который посвятил свою жизнь изучению арабского языка и был "хорошим другом" арабов, был убит в своем доме в Иерусалиме.
Первая фаза арабских беспорядков и нападений, апрель-октябрь 1936 года, закончилась убийством 82 евреев и ранением более 400. Имущественный ущерб был значительным: было уничтожено 200 000 деревьев, а также 16 500 дунамов (4 125 акров) посевов. Ущерб исчислялся миллионами долларов. Только в конце 1938 года убийства прекратились, а тем временем начался гитлеровский Холокост.
Еврейская община в Эрец Исраэль подсчитала своих погибших: 517 мужчин, женщин и детей. Стоимость уничтоженного имущества исчислялась десятками миллионов. Арабы холодно дали понять, что для них само присутствие сионизма в виде евреев, ищущих свою родину, неприемлемо и будет встречено смертью и разрушением.
Ничего не изменилось, и ничто не должно нас удивлять.
23 июля 1937 года Арабский высший комитет, выступающий от имени арабов Эрец-Исраэль, опубликовал программное заявление в отношении предложения комиссии Пиля о возможности раздела страны на еврейское и арабское государства. В заявлении говорилось, что
"арабы Палестины являются хозяевами страны. ... Евреи, с другой стороны, являются меньшинством нарушителями, которые до войны не имели большого положения в этой стране и чьи политические связи с ней были прерваны в течение почти 2000 лет. ..."
Арабы всегда отвергали декларацию (Бальфура), данную евреям, как обязательство, которое Великобритания никогда не должна была брать на себя, и которое, более того, противоречило всем естественным принципам, поскольку оно направлено на создание чужого народа в стране, где нет никаких оснований для его поселения как нации, и на передачу ему земли, которая в то время была и остается населенной ее историческими владельцами — арабами".
Так они говорили тогда, до того, как появились "оккупированные территории" или еврейские поселения в них, которые представляли собой "препятствие миру". Это было до того, как появилась "оккупационная армия", чтобы бросить вызов Организации Объединенных Наций, которая еще даже не существовала.
Именно так говорили арабы, и именно такие убийства они совершали — смерть и разрушения еще до того, как появилось еврейское государство. Все, что они говорили тогда, они думают сегодня. Все, что они делали тогда, они бы сделали сегодня, если бы им дали возможность.
Дадим ли мы им ее? Первым евреем, убитым во время беспорядков 1936-38 годов, был Исраэль Хазан, убитый около Тулькарма в апреле 1936 года. Сорок три года спустя, в октябре 1979 года, автомобиль, в котором находился двадцатичетырехлетний Цви Лауфер, врезался в грузовик в Тулькарме. Шофер грузовика погиб на месте, а водитель автомобиля был тяжело ранен.
Когда солдаты прибыли на место происшествия, они с ужасом обнаружили, что молодые арабы из близлежащей школы радостно танцуют, поют и хлопают в ладоши вокруг машины, в которой находились два погибших еврея. Ничего не изменилось, и если еврей не поймет истинную причину арабо-еврейского конфликта, он, не дай Б-г, предоставит арабу возможность, которой тот так жаждет — ликвидировать еврейское государство.
Глава 3 О декларациях и независимости
В 5 лиара 5708 года (14 мая 1948 года) Давид Бен-Гурион стоял в Тель-Авиве и читал исторический документ перед переполненным залом. Это была Декларация о создании Государства Израиль, его Декларация независимости.
В ней государство Израиль обязалось:
"Обеспечить полное равенство социальных и политических прав всем своим жителям, независимо от религии, расы и пола".
Оно также заявило:
"Мы обращаемся... к арабским жителям Государства Израиль с призывом сохранять мир и участвовать в строительстве государства на основе полного и равного гражданства". ...
Было бы приятно думать, что араб и еврей могут иметь полное и равное гражданство в еврейском государстве Израиль. Но бесконечно важнее просто, ясно и честно подумать: ведь “Декларация независимости”, на основе которой было создано еврейское государство, превращается в образец шизофрении и точное зеркальное отражение идеологически запутавшихся людей, которые его написали.
Рассмотрим отдельные части Декларации, ее вступительные, основные и волнующие абзацы.
"Эрец Исраэль — место рождения еврейского народа. ...После насильственного изгнания со своей земли, народ сохранил веру в нее на протяжении всего своего рассеяния и не переставал молиться и надеяться на возвращение в нее и на восстановление в ней своей политической свободы. ...
"В 5657 [1897] году... собрался Первый сионистский конгресс и провозгласил право еврейского народа на национальное возрождение в своей собственной стране. ... "29 ноября 1947 года Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию, призывающую к созданию еврейского государства в Эрец-Исраэль. Это признание Организацией Объединенных Наций права еврейского народа на создание своего государства является необратимым. Это право — естественное право еврейского народа быть хозяином своей судьбы, как и все другие народы, в своем собственном суверенном государстве.
"Соответственно, мы, члены Народного Совета... настоящим объявляем о создании еврейского государства в Эрец-Исраэль, которое будет известно как Государство Израиль. "Государство Израиль будет открыто для еврейской иммиграции и для сбора изгнанников. ...".
Обратите внимание на бесчисленные четкие заявления о том, каким должен быть Израиль. Эта земля — "место рождения еврейского народа".
Первые слова декларации государства задают тон. Это родина еврея, а не араба; это евреи, а не арабы были "изгнаны со своей земли"; это евреи "сохранили веру в нее" и "никогда не переставали молиться и надеяться на возвращение".
Можем ли мы всерьез ожидать, чтобы араб почувствовал себя равным или имел долю в таком государстве? “Декларация независимости”, которую он должен воспринимать как свою собственную, начинается со слов о том, что эта земля — родина еврейского народа. Но он не еврей. В декларации говорится об изгнании и мечте о возвращении, но араб не был изгнан, а мечта о возвращении еврея была надеждой на то, что араб станет меньшинством. Для араба, который мечтал о невозвращении евреев, еврейская мечта — это кошмар.
Когда израильского араба просят встать для исполнения "его" национального гимна "Хатиква" ("надежда") и спеть о "тоске еврейской души" и "надежде 2000 лет", можно ли ожидать от него сочувствия? Главный ненавистник Израиля Ури Авнери в 1975 году предложил изменить гимн.
Его причина была вполне разумной, если вы антисионист: мотив песни о тоске евреев по Израилю неприемлем для израильских арабов. Когда израильский араб смотрит на счастливых евреев, пирующих в День независимости Израиля, празднующих, по сути, поражение арабов и вытеснение арабского большинства Палестины еврейским большинством Израиля, можно ли всерьез ожидать, что он присоединится к ним?
Когда, говоря словами “Декларации независимости”, Закон о возвращении открывает ворота "для еврейской иммиграции", а не для арабского притока, для двоюродных братьев жителей Тель-Авива, а не Назарета, удивительно ли, что араб чувствует себя отчужденным от государства? Понятие "еврейский" ежедневно вдалбливается в разъяренную голову араба, но он не еврей, так какое извращенное безумие мешает нам понять его отчуждение и ярость?
Неужели никому не приходит в голову, что само существование еврейского государства на земле, где арабы когда-то составляли большинство, ему неприятно и для него неприемлемо?
Государство Израиль возникло как еврейское государство, суверенная родина еврейского народа.
Государство Израиль — это цель сионизма, движения евреев, жажда возвращения на родину — жажда, которая родилась не с Герцля в 1897 году, а с его прапрапрадеда, который плакал при разрушении Второго храма в 70-м году.
Государство Израиль — это та родина, о которой евреи молятся три раза в день, обращая свои лица не к Мекке или Риму, а к Иерусалиму.
Государство Израиль — это мечта, видение, надежда, слезы, тоска еврейского народа, который перенес утопления, отравления газом, погромы, Крестовые походы, инквизиции и освенцимы от своих разнообразных хозяев по всему миру.
Государство Израиль — это еврейская убежденность в том, что "Никогда больше!" — это концепция, которая может быть реализована только на земле, где евреи — хозяева своей собственной судьбы, со своей собственной полицией и вооруженными силами, своим собственным оружием, чтобы гарантировать такое уважение, какое ни жиды, ни кайки, ни яхуды, ни евреи никогда не получали из пасти, от кулака и сапога культуры большинства, где они жили в нервной незащищенности.
Государство Израиль — это еврейское требование земли, на которой евреи могут сохранять и создавать свои собственные традиции и образ жизни, свободные от духовной и социальной ассимиляции чужой абразивной культуры.
Государство Израиль — это еврейское требование того, что каждый другой народ считает своим естественным правом.
Государство Израиль — это не просьба, не план и не петиция. Это не услуга, которую добиваются, приседая, как нищий, у задней двери дворянского особняка.
Государство Израиль — это требование евреев и подтверждение их права на землю. Как арабское государство Сирия для сирийцев, польское государство для поляков, Бурунди для бурундийцев, мусульманский Пакистан для мусульманских пакистанцев, Папуа для папуасов, так и еврейское государство как минимум — для евреев. Здесь нечего стыдиться. Нет необходимости защищаться по этому поводу. Здесь нет места для извинений.
Земля — наша, государство — наше; давайте гордиться, давайте радоваться и, прежде всего, давайте убеждаться: Израиль — единственная земля, которую еврейский народ имеет право и обязан требовать.
Израиль — суверенное еврейское государство, принадлежащее и контролируемое еврейским народом и для еврейского народа. Это сионизм; это иудаизм; это нормально.
Но, сказав все это, давайте узнаем, что это означает для араба, живущего в этом государстве, и перестанем относиться к нему с презрением, которое мы оставим для какого-нибудь отсталого идиота.
Если все, что говорится и подразумевается в “Декларации независимости”, действительно правда, то араб — не равен. Араб Израиля может пользоваться всеми религиозными и культурными свободами; может говорить и писать то, что чувствует; может осуществлять политические права в смысле голосования за партию по своему выбору, как и еврей.
Но полагать, что это позволит арабу в Израиле почувствовать, что государство принадлежит ему, и что его национальная судьба в нем у него такая же, как у еврея, значит не понимать реального бытия араба де-юре в еврейском государстве.
Это значит не понимать, что не хлебом единым жив араб, и что человек должен жить и чувствовать себя частью своей собственной земли, где государство представляет его национальные и культурные устремления, где большая часть народа — та, которая контролирует государство — его народ. Однако, когда “его” государство — такое, в котором национальные корни, большинство, язык, религия, культура, праздники и сама судьба отличаются от его, то что мы ожидаем от арабов? Что мы думаем? Что он дурак, который ничего не понимает, или, что еще хуже, плут, которого можно купить социальным и экономическим прогрессом?
Как еще можно объяснить следующую израильскую "информацию"?
В 1975 году посольство Израиля в Вашингтоне выпустило серию документов с изложением позиции и эссе под общим заголовком "Справочная информация о сионизме". Один из них был написан профессором Еврейского университета в Иерусалиме Джозефом Даном.
В этом документе мы (и арабы) находим: "Еврейский народ может продолжать существовать, только, если у него будет независимое государство на его единственной и неповторимой родине — Земле Израиля. К этому основному определению сионизма больше нечего добавить: еврейская независимость в Земле Израиля".
Достаточно справедливо и, конечно, прямолинейно. Сионизм — это еврейская независимость в еврейском государстве на земле евреев. Теперь рассмотрим второй документ, выпущенный правительством Израиля для объяснения сионизма и Израиля. Это выдержка из высказываний Хаима Герцога, бывшего посла Израиля в ООН.
После описания сионизма как требования евреев "возродить свободу и государственность на своей древней родине" и Земли Израиля как "центра их национального существования", Герцог заявил, что "арабы являются свободными и равными гражданами в нашем государстве".
"Свободными и равными в государстве, которое бесповоротно является еврейским? Означает ли "свободными" — свободу работать над созданием арабского большинства в Израиле? Означает ли "свободными" — свободу рожать много-много детей, которые в свое время будут свободны голосовать за арабское большинство в Кнессете?
Означает ли "равными" — равные права для арабского большинства в Кнессете, которое может проголосовать за изменение названия государства на "Палестина" и отмену Закона о возвращении, который сегодня дает евреям, а не арабам, автоматический въезд и гражданство?
Одним словом, могут ли арабы еврейского государства, к которому предки г-на Герцога стремились 2000 лет, свободно и на равных идти тихо, спокойно, мирно, демократическим путем на избирательные участки и большинством голосов положить конец сионизму и еврейскому государству?
И когда еще один израильский светило, Майкл Комай, бывший посол в Канаде, пишет в Jerusalem Post (11 июня 1976 года): "Я хочу Израиль, который останется одновременно еврейским и демократическим", что он ответит равноправному арабскому гражданину этой еврейской демократии, который спросит его: Если у меня достаточно детей, имею ли я право хотеть Палестину, которая будет одновременно арабской и демократической...?
Мне не жаль арабов Эрец Исраэль, как бы сильно они ни чувствовали, что эта земля принадлежит им. Я не сочувствую им, потому что знаю, что эта земля им не принадлежит, что она еврейская. Это единственная земля, которая у нас есть, в то время как араб в Эрец Исраэль может найти дом в любой из более чем двадцати земель своих 100 миллионов собратьев-арабов. Я не чувствую боли за того, кто лишил меня моей земли, какими бы громкими ни были его ложные притязания на нее.
Но поскольку я не чувствую ни боли, ни вины, я могу понять этого араба и осознать всю глупость обмана, которому его подвергли. Это обман, который не обманывает; ибо араб в Эрец Исраэль может быть грабителем и убийцей евреев, но не дураком. Когда "умеренные" и "голубиные" еврейские лидеры Израиля, те, кто радует либеральные сердца призывами вернуть "оккупированные территории", делают это из-за "необходимости сохранить еврейское большинство" и предостерегают от "слишком большого количества арабов" (вспоминается язвительный выпад Голды Меир против меня за "оскорбление чувств" арабов, а затем, спустя некоторое время, классическую речь, в которой она говорила о необходимости отдать землю, потому что "я не хочу просыпаться каждое утро, беспокоясь о том, сколько арабов родилось предыдущей ночью"), тогда подумайте, насколько "равным" чувствует себя араб в Израиле.
Самое возмутительное оскорбление арабской чувствительности исходит от всех этих либералов и левых, которые приходят в ярость, когда некоторые призывают к выселению израильских арабов из страны. Но призывающие к выселению арабов, делают это из уважения к их искренней вере в то, что земля была у них украдена, и из понимания того, что араб не может испытывать любовь и сочувствие к еврейскому государству.
Поэтому они понимают, что между евреями и арабами никогда не может быть мира и сосуществования. Это приводит в ярость "моралистов". Однако именно эти "моралисты" затем предостерегают от аннексии земель, чтобы, не дай Б-г, мы не ввезли слишком много арабов в нашу среду.
Что думает израильский араб, когда израильские лидеры, клянущиеся, что он равный, говорят следующее: "Хотите ли вы иметь ... еврейское государство на всей территории Эрец-Исраэль? ... Хотите ли вы, чтобы в этом государстве была демократия? Как тогда это будет еврейское государство? Мы хотим еврейское государство, даже если оно будет не на всей территории страны" (Давид Бен-Гурион, дебаты в Кнессете, 4 апреля 1949 года).
Думал ли Бен-Гурион, что, услышав эти слова, почувствовали "равные" арабы еврейского Израиля, живущие в государстве, которое "не на всей территории страны"?
Или рассмотрим мысли Аббы Эбана, чья способность говорить на двенадцати языках сделала его любимцем еврейских центров и групп "Хадасса" в западном мире. Он предостерегает против аннексии Иудеи-Самарии и других освобожденных земель и спрашивает: "Стремимся ли мы к тому, чтобы быть еврейской демократией [sic], или наше видение включает в себя миллион арабских неграждан, удерживаемых навсегда в нежелательном союзе с нами?" (Jerusalem Posf, 23 апреля 1976).
Даже когда аплодисменты недумающих усиливаются крещендо, более проницательные могут спросить: еврейская демократия? Как вообще израильский араб может до такого додуматься?
Г-н Эбан произносит: "Мы не можем держать миллион арабов в качестве неграждан". В таком случае, спрашивает израильский араб, почему бы не сделать их гражданами? Ответ, который дал бы г-н Эбан, был бы таков: мы не хотим их видеть, потому что они арабы, а не евреи. Но, конечно же, г-н Эбан отвергает экстремистов, которые призывают к эмиграции арабов. Они же явные расисты.
И поедет ли г-н Эбан завтра в Назарет, чтобы повторить счастливым, равным себе арабам Израиля следующие слова, которые он когда-то придумал: "Израильский национализм — это больше, чем политическое движение. Это вера, религия, культура, цивилизация, совместное путешествие людей через поколения мученичества".
Дорогой г-н Эбан, поделитесь этими благородными мыслями с израильскими арабами. Какие слезы радости и сочувствия прольются на площади Назарета, или в Умм аль-Фахме, или в Сахнине, или во всех равных деревнях равных арабских граждан, которые, предположительно, отмечали пост Тиша Б'Ав вместе с нами в течение 2500 лет, когда они оплакивали разрушение еврейского Святого Храма "через поколения мученичества".
"Араб Израиля сидит на земле, на которой он когда-то был большинством, которую он контролировал, которая была арабской, которая была его. Евреи пришли из России, Польши, Марокко и Бруклина и отняли ее у него. Так это видит араб. Такова его реальность. Как, по нашему мнению, должен чувствовать себя и реагировать человек, который считает себя ограбленным, озлобленным и отчужденным?
В этом источник проблемы, и она неразрешима. Точки зрения, которые я поднимаю, настолько жестоко просты и болезненны, что люди их избегают. Для них лучше сладкие иллюзии, чем горькая реальность.
Итак, на протяжении всех лет существования Израиля и всех десятилетий доизраильского политического сионизма, сионистские лидеры охотно, отчаянно цеплялись за миф, который они скармливали еврейским массам в качестве статьи веры. Этот миф провозглашал путь к мирному сосуществованию арабов и евреев в Земле Израиля, который лежит через повышение уровня жизни и создание нового поколения образованных арабов — политики "головы и живота" умных израильтян. …
Повторите это еще раз. Все, кто это говорит, относятся к израильскому арабу только с презрением.
Сейчас уже должно быть очевидно, в результате десятков примеров в других странах, что национальные устремления людей не купишь крытыми туалетами. Арабы Израиля — меньшинство, обладающее национальными устремлениями, не купятся на материальные блага, электричество или высшее образование. Более того, очевидно, что чем выше социальный, экономический и политический прогресс и чем более образованными становятся арабы, тем менее удовлетворенными они будут, а будут становиться все больше и больше экстремистами, националистами и антагонистами по отношению к еврейскому государству.
Более высокий уровень жизни, большая интеграция и возможности, а также более высокий уровень образования — не это главные вопросы для арабов. Еврейско-арабский конфликт в Израиле — это не социальный, экономический или политический конфликт. Он гораздо глубже этого; он связан с самим определением и основой государства.
Пока Израиль будет продолжать определять себя де-юре, официально, как еврейское государство, пока он будет придерживаться сионистского и иудейского кредо о том, что земля принадлежит еврейскому народу, будут существовать ненависть, конфликт, кровь и война. Но у лидеров Израиля не хватает мужества сказать это. Они упорствуют в своем катастрофическом заблуждении, что решением арабской проблемы в Израиле является больший прогресс в направлении социального и экономического равенства, интеграции и "доброй воли".
И вот, 19 июня 1976 года премьер-министр Израиля Ицхак Рабин, министр обороны Шимон Перес, бывший министр иностранных дел Абба Эбан — большое собрание высшего руководства Израиля и отобранные "лояльные" израильские арабы собрались на однодневный симпозиум по "арабской проблеме". Прошло менее трех месяцев после восстания в День земли, и потрясенная страна увидела дебаты, статьи, заседания правительства, исследования, выступления и симпозиумы — все посвященные препарированию "внезапно" разгневанного израильского араба.
Вопрос на устах у всех обеспокоенных евреев звучал так:
Что заставило Ахмеда внезапно выйти из себя? И, что еще важнее, как нам его успокоить? Всего несколькими годами ранее эти неистовые вопросы даже не были бы подняты. Удивительный пример почти невероятного израильского заблуждения можно найти в статье Эдвина Сэмюэля, опубликованной в майском номере престижного в то время журнала Commentary за 1955 год. Самуэль, сын виконта Герберта Самуэля, первого британского верховного комиссара в Палестине, писал как израильский гражданин и эксперт по арабским делам. Что писал израильский эксперт в те благополучные дни, когда, как и все хорошие арабы, израильские — были видны, здесь и там, но редко слышны?
"При подавляющем еврейском большинстве, крайне сомнительно, чтобы можно было сохранить отдельную арабскую культуру. Кажется более вероятным, что даже если арабское население достигнет 250 000 человек, оно быстро ассимилируется с преобладающей еврейской культурой. ... В Израиле у араба мало шансов сохранить свою идентичность".
Кажется невероятным, чтобы израильтяне хоть когда-нибудь действительно верили в это.
К 1967 году стало ясно, что араб не собирается исчезать, но он все еще не был "проблемой" для среднего израильтянина. Не был он проблемой и для "не среднего" интеллектуала, которому всегда есть, что сказать по вопросам, независимо от того, относятся ли они к его компетенции или нет.
Не только миф о спокойном арабе все еще был распространен, но израильтяне были уверены, что Ишмаэль был доволен. Через несколько месяцев после Шестидневной войны, журнал "Мидстрим" — орган Еврейского агентства в Нью-Йорке, провел симпозиум на тему "Перспективы мира".
Среди участников был профессор Эфраим Урбах, исследователь Талмуда и архива, в свое время выдвинутый Национально-религиозной партией в качестве кандидата на пост президента Израиля. Его комментарии доказывают, что кандидат в президенты Израиля может быть таким же тупым, как и простые смертные.
Урбах сказал: "Я имею в виду вопрос об арабах в Израиле — область, в которой мы уже многое сделали. ... То, чего нам удалось добиться для арабского меньшинства в плане прав человека, социальных, культурных и экономических условий, то, что мы уже сделали, еще никогда не было сделано в мире. Это было человеческое и культурное предприятие первой величины. Без всякого желания ассимилировать это меньшинство мы создали для него экономические, социальные и культурные условия, позволяющие ему процветать, условия, которыми арабы в соседних странах до сих пор не пользуются. ... Но по какой-то причине это великое человеческое предприятие было принижено".
“В конце концов, приходится признать, что арабы в Израиле в какой-то степени примирились со своим положением".
Вопреки профессору Урбаху, арабы начали демонстрировать тревожные признаки непримирения. К 1971 году наблюдался тревожный рост числа израильских арабов, которые были уличены в участии в террористических группах и террористической деятельности. (До Шестидневной войны не было зарегистрировано ни одного случая, чтобы израильский араб вступил в террористическую группу).
После того, как в Тель-Авиве взорвалась заминированная ручная граната, и виновных отследили до израильской арабской деревни Тира, израильтяне расстроились. "Не волнуйтесь", - сказал Шмуэль Толедано. Толедано был экспертом по арабам, с 1966 года занимая должность советника премьер-министра по арабским делам (он оставался в этой должности до 1977 года).
Его работа заключалась в разработке арабской политики. Из краткой биографии (1974) следует:
"Этот период (с 1966 года) считается периодом либерализации. ... В этот период было отменено военное правление [в арабских районах], а также закрытые районы. Свободное и беспрепятственное передвижение было предоставлено всем арабским гражданам. Были отменены ограничения на землю. Большие суммы денег были вложены в развитие арабских и друзских деревень. Арабы Израиля достигли впечатляющего уровня жизни. ...
"Толедано был человеком, который более чем на десять лет стал символом политики "доброй воли, головы и живота" Израиля по отношению к арабам. При нем государство излучало несметные объемы доброй воли, посвятило себя тому, чтобы накормить арабские желудки и воспитать арабские головы, и высоко подняло волшебное знамя интеграции.
Однако, к всеобщему ужасу, чем полнее были желудки и головы, чем толще был кошелек и чем больше была добрая воля Израиля, тем более "трудными" становились некогда спокойные и "примиренные" арабы.
Не волнуйтесь, повторял Толедано. "Если мы будем относиться к арабам справедливо, мы удержим их от разочарований, которые иногда приводят к экстремизму" (Едиот Ахаронот, 3 декабря 1971 г.). А поскольку разочарование арабов, несмотря ни на что, приводило к еще большему недовольству и "радикализации", Толедано писал: "Они [молодые арабы] представляют собой озадаченное национальное меньшинство, пытающееся найти свой путь в очень сложной ситуации. Иногда, когда напряжение по поводу своего места становится непреодолимым, молодой араб чувствует, что его разрывает на две части" (The Israeli Arabs, 1974).
А решение? Толедано заключил: "Израильское общество должно ослабить барьеры [между евреями и арабами], увеличить социально-экономическое смешение и создать взаимное чувство уважения" (там же). Толедано говорил, что политика "доброй воли, головы и живота" не провалилась. Просто мы не дали арабам достаточно этого. Другие эксперты по "голове и животу" продвигали миф Толедано о "разорванном арабе".
Так, доктор Ицхак Бен Гад, израильский обозреватель филадельфийского еженедельника еврейского истеблишмента "Экспонент", писал (26 декабря 1975 года):
"Подавляющее большинство арабского населения Израиля изменило свой уровень жизни до неузнаваемости. Традиционно закрытое арабское общество благодаря механизации и технологии превратилось в современное и развитое. Как равноправные граждане демократического общества, израильские арабы разделяют со своими еврейскими соотечественниками прогресс и преимущества экономики Израиля.
С одной стороны, они являются активными и лояльными гражданами государства своего постоянного проживания — Израиля. С другой стороны, они не могут отречься от своих соседних арабских братьев. … Этот конфликт двойной лояльности является самой большой проблемой израильских палестинцев. ... Только мир может нормализовать положение арабских граждан Израиля, когда они смогут с гордостью заявить, что они израильтяне и арабы, оба, без противоречий".
Конечно — это чушь, и единственное разочарование, которое испытывает молодой араб, заключается в его неспособности изменить "Израиль" на "Палестину". Здесь нет конфликта двойной лояльности, только конфликт двойной власти. С одной стороны, есть арабская палестинская власть, которой он охотно подчиняется. С другой стороны, есть ненавистная еврейская власть, от которой он не может в настоящее время освободиться.
Удобнее, однако, думать, что отношение арабов — это не ненависть, а растерянность. Однако, если последнее и существует, то не в арабском лагере. Эта марка глупости продолжала быть типичной, стандартной для израильтян.
Араб был равен; араб жил лучше, чем когда-либо мечтал; араб был лояльным гражданином с некоторыми проблемами, ни одна из которых больше не могла быть решена вечным материалистическим путем.
В октябре 1973 года Министерство иностранных дел Израиля выпустило брошюру под названием "Меньшинства в Израиле: снова миф о равенстве":
"Принцип равных прав для арабов Израиля всегда был неотъемлемой частью сионистской философии. ... Провозглашение независимости Израиля (14 мая 1948 года) подтверждает этот принцип. ...
"Снова отсутствие значимости "головы и живота”: "Недоумевающего и бессильного араба 1948 года больше нет. Сегодня гордый, лояльный израильский араб трезво оценивает свое будущее. Феллахины ["крестьяне-земледельцы"] стали фермерами, владеющими самыми современными методами. ... Это волшебная метаморфоза. ... Образованное молодое поколение неузнаваемо не похоже на своих родителей. ... Список людей с высшим образованием из меньшинств неуклонно удлиняется.
... "Снова миф о "путанице": "В политической конъюнктуре Ближнего Востока они часто сталкиваются с "кризисом лояльности". Вступает ли гражданская лояльность Израилю в противоречие с их национальным самосознанием? "Прежде всего, снова разрушительный миф: "В то же время наблюдается постепенность интеграции, и год от года темп немного ускоряется. Социально-экономический разрыв постоянно сокращается. Исчезает взаимная подозрительность. Предзнаменования довольно хорошие” — такова версия израильского истеблишмента, опиата масс.
Возможно, израильские материалисты, чьи рефлексы так обусловлены материальными благами, полагают, что израильский араб марширует на животе? И вот, уже 15 ноября 1974 года министр образования Аарон Ядлин мог сказать группе израильских арабов: "Государство Израиль ожидает, что его арабские граждане будут послами мира между Израилем и его соседями. ...
Израиль является примером того, как евреи, мусульмане и христиане могут жить вместе во взаимном уважении".
А затем наступил День Земли и то, что должно было бы восприниматься как взрыв раздувшегося мифа. Но нет. Когда государство всеми фибрами кричало о горьком провале и банкротстве израильской политики по отношению к арабам, Толедано 9 апреля 1976 года проанализировал проблему для Jerusalem Post, сказав: "Нет альтернативной политики более масштабной интеграции арабского меньшинства в Израиль. ...Это означает, прежде всего, открытие доминирующего еврейского израильского общества, экономики и политики для арабов, которые хотят интегрироваться и вести полноценную жизнь в Израиле".
Правительство, конечно же, согласилось, а "старший министр кабинета" заявил прессе (5 апреля 1976 года), что "политика правительства в отношении арабской общины Израиля не требует пересмотра". Он настаивал на том, что "все признают необходимость скорейшей реализации программ, направленных на то, чтобы дать арабским гражданам более широкую роль в жизни государства. Образованные арабские граждане должны быть интегрированы в национальные усилия".
И действительно, 23 мая 1976 года кабинет министров создал министерский комитет для изучения и реализации предложений, внесенных Толедано и супер-голубя Моше Коля, министра туризма. Эти предложения призывали решить проблему израильского арабского брожения путем "более активной интеграции особенно молодых интеллектуалов в трудовую деятельность, образование, государственные и общественные службы и другие аспекты израильской жизни".
Коль также призвал к созданию общественного совета "по укреплению арабо-еврейских отношений". Реакция "людей с головой и животом" была предсказуемо благоприятной. Поскольку проще считать, что арабы, бросающие в солдат бомбы и кричащие "Галилея — арабская", делают это от "разочарования" от отсутствия интеграции, а не потому, что они — арабы, а государство — еврейское.
Простаки и упрощенцы одобрили эту идею. Так, газета "Джерузалем Пост" в своей передовице заявила: "Израильтяне могут дрожать от ярости по поводу того, что 48 лозунгов ФАТХа проникли в умы многих молодых израильских арабов, но следует признать, что часть вины лежит на неспособности Израиля обеспечить подходящие альтернативные каналы выражения для его новой силы. ... "Ключевое слово, которое постоянно звучит после драматических событий 30 марта, — “интеграция”. ... Необходимо, чтобы доминирующее еврейское общество, экономика и политика были открыты для приема израильских арабов, которые стремятся к более полной личной и общинной интеграции в Израиль".
Интересно отметить разницу между реакцией заблуждающегося еврея и реакцией даже "умеренного" израильского араба. Махмуд Абасси — арабский советник в Министерстве образования, явно умеренный, осторожный араб из истеблишмента. Он "хороший" араб, и его работа гарантирует это. Он также одобрил предложения от 23 мая 1976 года, но добавил наиболее уместный комментарий Еврейскому телеграфному агентству: "Мы хотим, чтобы к нам относились как к равным, так же как вы ожидаете, что к евреям в диаспоре будут относиться как к равным".
Прежде чем коленопреклоненно, рефлекторно одобрить это высказывание, внимательно изучите то, что сказал Абасси:
Он хочет равенства, подобного тому, которое евреи имеют в диаспоре, скажем, в Канаде или Соединенных Штатах. Но Соединенные Штаты являются государством, не основанным определенной национальной или религиозной группой и для нее. Соединенные Штаты были основаны не как родина шведов, немцев или итальянцев. И уж точно они были основаны не как суверенное государство определенной религии. У Канады нет “Декларации независимости”, провозглашающей ее христианской страной, или того, что англосаксы имеют право на "свое государство". В Соединенных Штатах нет "Закона о возвращении", предоставляющего одним людям автоматический въезд и гражданство, а другим — нет.
Теоретически, нет никакой разницы, кто составляет большинство в Соединенных Штатах — евреи, католики, протестанты, болгары или греки, поскольку все они американцы.
Однако Израиль питается не от своего "израилизма", а от своего “иудаизма”, и на нем основано само его право на существование.
Именно из-за древних притязаний еврейского народа на эту землю существование большинства арабов было справедливо названо несущественным. Именно из-за еврейских притязаний лорд Бальфур и британское правительство издали декларацию о поддержке еврейского национального дома в Палестине. Именно из-за его еврейства мировое еврейство поддерживает Израиль. Сколько денег дало бы мировое еврейство на Объединенный призыв, который собирал бы деньги для "Израиля", арабское население которого составляло бы большинство и вся идентичность которого изменилась бы в одночасье?
Конечно, израильские арабы требовали "интеграции". Конечно, они хотели "большего". Конечно, они хотели социальных и экономических благ. Но не потому, что это их удовлетворило бы, и не потому, что это было все, чего они хотели.
Они хотели бы быть такими же, как евреи, включая право создать арабское "сионистское" государство, когда они станут большинством, точно так же, как евреи навязали им свой сионизм.
Однако, как донести до головы Тедди Колика, что его требование обеспечить арабов Восточного Иерусалима водой, электричеством и телефонной связью может принести ему голоса арабов, но не имеет никакого отношения к тому факту, что они насмехаются и шипят на его жалкое упорство в том, что Иерусалим — "единый город"?
Как убедить Колика, что его план "удовлетворить" арабов Иерусалима путем создания системы "районов", которая даст им автономию, только подогреет их аппетит к полной независимости, поставит под угрозу еврейских туристов в "автономных" районах Иерусалима и убедит арабов в еврейской слабости?
Чтобы полностью понять мысли Тедди Колика и его соотечественников, необходимо рассмотреть "событие", которое Колик задумал и осуществил в апреле 1980 года.
Полностью осознавая пустоту своего заявления о "едином Иерусалиме", Колик, совместно с Американским еврейским конгрессом, задумал провести "конференцию" мэров многонациональных американских городов. Очевидно, что Колик хотел сказать миру: Мы пригласили мэров Чикаго, Питтсбурга, Цинциннати и других городов в Иерусалим, потому что у всех нас есть общая проблема. У нас есть люди разного происхождения, и всегда есть определенные трения.
Однако, как Питтсбург и Чикаго решили свои этнические проблемы, так и Иерусалим может их решить, потому что наши проблемы схожи". Обман был настолько ощутим, что даже бывший заместитель мэра Мирон Бенвенисти был вынужден отступить. Он написал:
"Спонсоры конференции упустили из виду одну маленькую деталь. Основа для их дискуссий была абсолютно несостоятельной. Нет никакого сравнения между проблемами Иерусалима и американских смешанных городов. Лидеры меньшинств в Америке не отрицают легитимность правительства и не отказываются участвовать в его работе. Напротив, они борются за интеграцию в правящий аппарат, ... они стремятся получить больший кусок американского национального пирога.
... Общинная напряженность в Иерусалиме обусловлена тем, что арабское меньшинство не признает легитимность правительства, которое было ему навязано. ... В то время как меньшинства в американских городах стремятся к "хорошему правительству", арабское меньшинство стремится к "самоуправлению"" (Кол Хаир, 25 апреля 1980 г.).
Утешительно было бы думать, что глупость ограничивается Л.Л.Л. (лейбористами, левыми, либералами) Израиля. Увы, Бегин, Ликуд (блок политических партий, солидаризирующихся с Бегиным) и "националисты" в той или иной степени разделяют "миф". Поэтому, несмотря на бунты, демонстрации, стычки, Дни земли, опросы, показывающие, что израильские арабы отрицают легитимность Израиля, студентов университетов, открыто поддерживающих ООП в кампусах, и выборов мэра Назарета, поддерживающего ООП, новый советник Бегина по арабским делам Биньямин Гур-Арье мог спокойно заявить (25 апреля 1980 года): "Все разговоры о радикализации израильских арабов в их отношении к Государству Израиль беспочвенны".
Старый советник Бегина по арабским делам, Моше Шарон, в интервью газете "Маарив" (2 февраля 1979 года) рассказал следующий анекдот, иллюстрирующий взгляд премьер-министра на решение проблемы: "Господин Бегин, как вам уже говорили, либерал. Я часто слышал, как он укорял министра: "Что? Ваше министерство дискриминирует израильских арабов!?" Моше Шарон сам является классическим примером разочарования, которое заставляет сильных мужчин плакать и вскидывать руки в отчаянии.
В том же интервью он сделал следующие взрывоопасные заявления: "Один молодой араб, интеллигентный и законопослушный, открыто сказал мне: "Когда сбивают египетский МИГ, ни один израильский араб не радуется. Когда падает израильский "Фантом", ни один араб не печалится". Это, мягко говоря, описывает враждебное отношение израильских арабов к государству". И снова: "Араб тесно связан с арабским миром, который его окружает — языком, культурой, религией, семьей, нацией и политикой. Отождествляет ли это меньшинство себя с Израилем? Абсолютно нет! И мы не смеем от него этого ожидать".
Наконец-то. Наконец-то человек услышал простую, честную правду. Наконец-то можно ожидать услышать простые, честные решения. Шарон продолжает: "Раз и навсегда мы должны начать серьезный, глубокий и постоянный подход к решению кардинальных проблем израильских арабов". Смеем ли мы надеяться? "Цель состоит в том, чтобы воспитать арабского гражданина, который будет законопослушным, гордиться своей культурой и сможет влиться в израильское общество. Мы должны учить арабского юношу больше ивриту, чтобы он мог влиться в общество. Мы должны развить в нем позитивное отношение к творческой работе". ... "Не знаешь, смеяться или плакать. Между "Трудом" и "Ликудом" почти нет разницы".
Новый заместитель премьер-министра Бегина, Симха Эрих, 4 января 1980 года отправился на встречу с арабами еврейского государства. В Назарете, сердце арабских сил Ракаха (Коммунистической партии) и ООП в Израиле, он сказал своей аудитории: "Я заверяю вас, что правительство видит в вас дорогих, преданных и важных для государства Израиль людей".
Он доказал это на симпозиуме в Тель-Авиве 20 марта 1980 года, посвященном теме "развивающейся арабской деревни", гордо похваставшись: "В течение полутора лет все арабские деревни в Израиле будут электрифицированны".
Возможно, самым удручающим из всех заявлений было заявление председателя комитета Кнессета по иностранным делам и обороне, Моше Аренса, убежденного члена партии Бегина "Херут", который рассказал на семинаре (5 июня 1980 года) о своих взглядах на сосуществование евреев и арабов.
"Мы должны”, — сказал он, “создать правильное плюралистическое общество, в котором еврей и араб будут равны во всех отношениях, включая возможности карьерного роста. Жизнь в демократическом Израиле должна быть достаточно привлекательной, чтобы удержать арабов от желания отделиться".
Казалось, что безумие слепоты поразило даже одного из самых ярких израильских деятелей. Если того, кого Б-г хочет уничтожить, Он сначала делает безумным, то Всемогущий должен быть очень зол на Свой народ. Бешеный и неистовый поиск "решения" проблемы, которая действительно является раковой опухолью нашего политического тела, приводит к предложениям и комментариям, которые будущие поколения, несомненно, будут рассматривать со смесью полного изумления и неконтролируемого смеха.
Президент Ицхак Навон расстроен серьезными арабскими волнениями в Галилее. Он понимает, что с еврейской точки зрения существует отчаянная необходимость расселения евреев в этом стратегическом северном регионе, где они уже составляют меньшинство. Это привело к правительственной программе "иудаизации Галилеи". 13 сентября 1978 года, находясь там с визитом, он отметил, что эта фраза оскорбительна для арабов. "Предпочтительнее”, — сказал он, “использовать термин "еврейское поселение Галилеи". Это более корректно, да и политически лучше". Конечно. Очевидно, что это успокоит арабов и предотвратит будущие Дни земли в Галилее. …
Тогдашний министр иностранных дел Игаль Алон имел обыкновение проводить ежегодный "весенний еврейско-арабский сбор", на котором, в манере какого-нибудь британского колониального раджи или пукки, он выступал перед собравшимися.
26 мая 1976 года Алон сказал: "История постановила, что евреи и арабы должны вечно жить бок о бок... всегда, в пределах независимого государства Израиль, будут жить евреи, мусульмане, друзы и христиане, как граждане с равными правами". ... "Я верю, что в будущем, как и в прошлом, еврейское большинство и арабское меньшинство смогут жить в понимании, сотрудничестве и взаимном уважении в Государстве Израиль, которое возникло для решения национальной проблемы еврейского народа... "
В той мере, в какой возникают недоразумения, необходимо и возможно разрешать их мирным путем, в духе понимания и взаимопонимания, Не отступая от прогрессивных демократических законов, которые преобладают в нашей стране"
Почти невозможно понять, как министр иностранных дел мог сделать такие заявления. Перед человеком встает мучительный выбор: либо он искренне имел в виду то, что сказал, и поэтому был некомпетентен и растерян, либо он понимал, какую чушь говорит, и его презрение к арабскому интеллекту было глубоким". Еврейское большинство и арабское меньшинство смогут жить во взаимопонимании. ..."
Обратите внимание на предположение: в государстве, возникшем для решения еврейской "национальной проблемы", всегда будет еврейское большинство. А что, если в результате мирного сотрудничества, взаимного уважения и понимания, к которым призывал Аллон, арабы тихо и со многими детьми станут большинством в "государстве, возникшем для решения еврейской национальной проблемы"? Стал бы тогда Израиль отступать от своих "прогрессивных демократических законов"? Стал бы тогда г-н Алон советовать нынешнему еврейскому меньшинству соглашаться на такое же принятие своего статуса, которое он так красноречиво проповедовал своему арабскому меньшинству?
Либо министр иностранных дел Израиля безнадежно запутался, либо он практикует обман. Нет никакой гарантии еврейского большинства в демократическом государстве — особенно при наличии многочисленного арабского меньшинства. Был ли Алон готов милостиво принять статус меньшинства и каждый год приезжать в дом арабского министра иностранных дел нового государства Палестина? По мере того, как арабы Израиля неуклонно движутся к "радикализации" (абсурдный термин, пытающийся деформировать их давно подавленные естественные чувства), мы слышим все более и более болезненные еврейские реакции. Эта боль всегда основана на предпосылке, что, если бы только была добрая воля, понимание и взаимное доверие, то все было бы хорошо (и евреи могли бы продолжать наслаждаться плодами правления большинства над арабами в сфере безопасности).
Одним из самых опасных преступников в этой связи является Jerusalem Post — сторонник запутанной и, с точки зрения арабов, абсурдной политики, которая ни мясо, ни молоко, ни рыба, ни птица. В одной из своих довольно типичных редакционных статей Post выразила "болезненное удивление" по поводу заявления глав арабских советов Израиля о поддержке ООП в январе 1979 года. Поскольку этот орган на протяжении многих лет превозносился этой газетой и теми, кто думает так же, как они и как "умеренное руководство арабского сообщества", в редакционной статье (23 января 1979 года) говорилось, что такое заявление может только подорвать
"зачатки взаимного доверия, которые так кропотливо создавались на протяжении многих лет мужчинами и женщинами доброй воли в обеих общинах". ...Что необходимо арабской стороне, так это возвращение к здравомыслию со стороны нового поколения ее центрального руководства".
Судя по тону, Post и те, кого она представляет, никогда, конечно, не смогут поверить, что для среднего араба заявления о поддержке ООП являются верхом здравомыслия. Они вечно будут отказываться верить, что "добрая воля" — это чепуха, когда араб считает, что его, который когда-то был большинством на этой земле, а теперь является меньшинством в еврейском государстве, ограбили.
Сотрудики Post и их ивритские коллеги в Израиле не могут в это поверить, потому что сделать это — значит признать, что сама основа их убеждений всей жизни — фикция.
Шимон Перес, лидер Партии труда, тоже, конечно, сторонник "доброй воли, головы и живота", но он расходится со сторонниками тотальной интеграции. "За двадцать восемь лет мы потерпели неудачу" — это в интервью газете "Маарив" от 26 марта 1976 года "в отношении нашего арабского меньшинства".
И его рецепт для удовлетворения и принятия Израиля арабами? Отдельное развитие арабов. Поощрять и помогать им создавать свои собственные политические партии.
"Поскольку мы не поощряли их в этом, они были вынуждены искать выражения во враждебных политических партиях".
Ах, вот в чем источник проблемы. Не сионизм, не тот факт, что араб не чувствует ничего, кроме ненависти к государству, которое отобрало "его" землю и сделало его народ меньшинством в чужом еврейском государстве. Все, что нам нужно сделать, это позволить ему установить свои собственные рамки.
Вопрос: Кто мешал ему сделать это все эти годы?
Вопрос: Будет ли эта отдельная партия менее враждебна Израилю, чем нынешние "враждебные" партии, к которым она тяготеет?
Вопрос: Каким образом отдельное существование может породить любовь к евреям? Разве отдельная арабская партия не будет логически основана на требовании отдельного существования и отделения от Израиля?
Ответ: У Переса нет ни малейшего представления.
Идея Переса стала предметом двух статей в Jerusalem Post, которые лишь подтвердили инфляционный характер этой монеты.
Саид Мозес Атер, член Партии труда, (12 июля 1976 года): "Условием мирного сотрудничества между евреями и арабами является ... сознательная сегрегация, ограничивающая совместную деятельность только предметами, приносящими взаимную выгоду".
Но именно вторая статья, написанная неким Мелвином Могулоффом, несомненно, является кандидатом на звание самой увлекательной статьи по политической психологии за многие дни. Могулофф, которого называют "специалистом по социальному планированию в одном из крупнейших государственных учреждений страны", в статье от 9 апреля 1978 года призвал к созданию раздельных, но очень равных условий.
Экономические и социальные условия являются ключевыми для Могулоффа, как и подобает специалисту по планированию социального обеспечения. Поэтому, если мы сделаем так, чтобы желудок араба был полон, а голова наполнена точно так же, как у евреев, это будет хорошо. Но если нет, то "большая и артикулированная арабская община в демократическом государстве не сможет долго мириться с экономическим статусом второго сорта".[курсив добавлен].
Таким образом, агрессивная забота о равенстве между арабами и евреями может рассматриваться как страховка от того времени, когда евреи перестанут быть большинством в Израиле". Три факта выделяются, когда мы, возможно, в десятый раз читаем эти строки, чтобы убедиться, что они действительно говорят то, что говорят.
Во-первых, это хладнокровие и спокойная отстраненность, с которой обсуждается возможность, нет, вероятность конца еврейского государства.
Во-вторых — это оцепенение от постулата, что мы должны быть осторожны и хорошо относиться к арабам в надежде, что когда они станут здесь хозяевами, то ответят взаимностью.
В-третьих, что самое отвратительное, сколько в Израиле евреев, сознательно или подсознательно считающих весьма возможным и вероятным, окончательный конец еврейского государства и арабское большинство?
Сколько из тех, кто рассматривает такую вероятность со спокойным фатализмом и бесстрастием, пойдут на баррикады, чтобы предотвратить всякие усилия по сохранению еврейского государства путем удаления арабов? Сколько из них позволят принести сионизм и еврейское государство в жертву на алтарь демократии?
Более трех десятилетий евреи Израиля, ведомые "пастухами, которые сами себя кормят", жили иллюзиями, питаясь страхом и чувством безнадежности. Поэтому они верили в миф.
Самый умный ответ на него дали арабы. 4 июля 1974 года Шмуэль Толедано предупредил о грядущих проблемах, "если арабское меньшинство не будет полностью принято еврейским большинством как неотъемлемая часть государства".
Три дня спустя ливанская газета "Аль-Мурар" в самом нелюбезном ответе доброжелательному Толедано отвергла щедрость израильского либерала. Суть статьи, озаглавленной "Не хлебом единым жив человек", заключалась в следующем: Даже если бы существовала возможность интегрировать арабов в израильское общество, это не решило бы проблему, поскольку человек живет не хлебом единым. У него есть и другие потребности, и среди них — жить в почете на своей родине.
Конечно, арабы правы.
Британские колонисты обычно ломали голову в недоумении по поводу восстаний "туземцев". "Чего они хотят?" — гласила фраза из Уайтхолла. "Когда мы пришли, мы обнаружили джунгли. Они ели друг друга, они воевали друг с другом, они умирали молодыми, они были нищими. Мы нашли джунгли и превратили их в цивилизацию". Разумеется, "туземцы" ответили на это: "Да, но то были наши джунгли, а теперь это ваша цивилизация".
Можно было надеяться, что премьер-министр Рабин, взойдя на трибуну в тот июньский день 1976 года, чтобы изложить свои взгляды на арабскую проблему Израиля, понимал, что суть еврейско-арабской проблемы в Израиле та же, что и в споре между Израилем и арабскими государствами. Все арабы, в том числе, и в Израиле, считают, что евреи — воры, грабители, которые пришли на арабский Ближний Восток и украли его часть.
Мало толку сетовать на то, что арабы не идут на "компромисс" и не принимают аргументы, приводимые евреями (как плохие, так и очень хорошие). Их не интересует британское обещание евреям, воплощенное в Декларации Бальфура ("Кто такие англичане, чтобы обещать "нашу" землю?"); их не трогают рассказы о еврейских страданиях при немцах или других европейцах ("Пусть они компенсируют евреям их страдания, отдав им часть своих стран"); их даже не поколебало часто звучащее бахвальство, что евреи превратили пустыню в сад ("Да, но это была наша пустыня, а теперь это ваш сад").
Даже поверить в то, что в наше время возможно мирное сосуществование двух больших народов на одной земле, когда они различаются по всем возможным аспектам, — это иллюзия первой величины. Если добавить к этому тот факт, что нынешнее меньшинство когда-то было большинством, безнадежность ситуации становится еще более очевидной.
И когда меньшинство знает, что оно пользуется массовой поддержкой братских арабских государств, имеющих потенциал и силу, чтобы его "освободить"; и когда оно видит, что подавляющее большинство стран мира поддерживает его дело; и когда оно знает, что все сверхдержавы, кроме одной, сочувствуют ему; и что единственный предполагаемый союзник Израиля медленно, но верно движется к тому, чтобы оказать давление и фатально ослабить его; когда знание того, что "Палестина" рано или поздно будет существовать рядом с Израилем, против которого борется меньшинство, все больше и больше укрепляет надежду в груди этого меньшинства на "освобождение"
“Декларация независимости” Израиля не имеет отношения к арабам еврейского государства. Пусть евреи имеют свою декларацию, говорят они, а нам дайте нашу независимость.
Глава 4 Израильские арабы: Отцы и сыновья (и дочери)
28 января 1980 года. Аудитория Вайса в Еврейском университете в Иерусалиме. Спустя примерно пятьдесят пять лет после своего основания, с эмоциональными речами и глубоким чувством еврейского исторического значения, первый еврейский университет в Земле Израиля и самый большой, наблюдает за тем, как его студенты собираются на "культурное мероприятие".
Зал переполнен более чем 600 студентами, которые встают при исполнении гимна. Зал сотрясается от громких гордых голосов, поющих
“Во имя свободы мы отдадим наши жизни, Арабская Палестина - земля нашей борьбы Мы совершим невозможное… Мы видели путь от Негева до Галилеи Наш фронт будет триумфальным”.
Гимн. Нет, это не "Ха-Тиква". Это гимн ФАТХа, партизанского подразделения Организации освобождения Палестины (ООП). Студенты Еврейского университета садятся. На сцене разыгрывается пантомима. Солдат- израильтянин пытает "палестинцев". Вдруг три фигуры, лица которых закрыты красными кафиями, прыгают на него. Когда он лежит на сцене, распростертый, с раскинутыми руками, три героя душат его и закалывают до смерти.
Когда пантомима достигает кульминации, студенты Еврейского университета встают и радостно аплодируют. Культурный вечер заканчивается тем, что ведущий благодарит Народный фронт освобождения Палестины за взнос в размере 10 000 шекелей.
… Это место — Еврейский университет, и там действительно учатся студенты, большинство которых получают хорошие стипендии.
Все они арабы — израильские арабы, и подавляющее большинство из них — граждане государства. Они учатся на адвокатов, врачей, инженеров и профессоров. Но в основном они учатся быть будущими лидерами ООП и "революции". И, конечно же, своим образованием они обязаны щедрости и либеральности евреев Израиля и всего мира.
20 июня 1976 года премьер-министр Ицхак Рабин выступил перед своими коллегами, членами Партии труда, и сказал речь, касающуюся проблем и будущего израильских арабов. У него в руках были документы - статистические данные с подробным описанием огромного "прогресса", достигнутого арабами Израиля с 1948 года. Среди цифр, которые Рабин бросил в доказательство своего утверждения о прогрессе арабов, были и те, которые касались образования:
В 1948 году только 32,5% израильских арабских детей посещали школы. Сейчас этот показатель составляет 92%, по сравнению с 60% в Иордании, 40% в Египте, Ираке и Ливии, 20% в Алжире и 15% в Йемене. Если число еврейских учащихся с 1948 года выросло в шесть раз, то число арабов, обучающихся в государственных школах, выросло в двенадцать раз.
Более 1500 человек учились в израильских университетах (и несколько сот — за пределами страны). В 1948 году было всего 300 арабских учителей; в 1976 году, сказал Рабин, их чтало более 5 000. Благодаря щедрости Израиля для арабских детей был открыт 241 детский сад, 295 начальных школ, 28 средних школ и 80 старших классов.
В самодовольстве премьера Рабина просматривалась горькая реальность израильского самообмана.
Неужели Рабин всерьез говорил евреям, что развитие образования удовлетворит арабов и сделает их более благосклонными к еврейскому государству? Более того: Неужели премьер-министр Израиля не понимал, что именно образованные арабы Израиля будут самыми крайними, самыми опасными, будущими лидерами националистической революции? Неужели он не понимал трагической иронии в том, что израильское правительство и еврейские деньги создают арабских интеллектуалов, которые возглавят восстание против Израиля?
Газета Jerusalem Post (26 февраля 1979 г.) взяла интервью у выпускника арабского университета, члена поддерживающей ООП группы Абна-эль-Балад в западно-галилейской деревне Кабул. Он является идеальным примером того продукта, который помогли произвести израильские политики "головы и живота".
Рабин и Бегин, несомненно, с гордостью отметили бы молодого израильского араба, выпускника хайфской средней школы "Ирони Алеф" (единственной еврейско-арабской средней школы в стране), а также факультета истории Ближнего Востока Хайфского университета. Этот образованный израильский араб говорит следующее:
"Палестинское государство на Западном берегу не решит моих проблем. ООП — единственная организация, которая борется за меня. ... Я не чувствую, что это моя страна. Меня не волнует, что здесь я имею больше материальных благ, чем арабы в других местах. Я готов быть бедным, если это моя страна". ... "Я не знаю, где должно быть палестинское государство, но... конечно, я надеюсь, что в него войдет моя деревня.
Стоит отметить, что его деревня расположена в Галилее.
В израильских кампусах еврейские студенты носят футболки с надписями "UCLA" или "Boston Celtics". Но в мае 1980 года группа арабских студентов сняла свои футболки, чтобы показать свою собственную марку футболки, которая гласила: "ООП представляет нас". Это фундаментальное убеждение всех израильских арабских студентов, и если есть евреи, которые шокированы, то это только из-за их собственного отказа видеть. Арабские студенты и интеллектуалы являются представителями нового поколения израильских арабов, которое отвергает это самое описание. В статье Еврейского телеграфного агентства (JTA) (5 мая 1977 года) Гиль Седан писал: "Они также не пытаются скрыть свое все более негативное отношение к правительству Израиля, страны, гражданами которой они являются.
В арабской деревне Кфар Кана, расположенной к северу от Назарета, этот репортер спросил молодого продавца, мусульманин он или христианин. "Мы все арабы", — ответил тот".
Проницательная статья в "Маариве" была озаглавлена: "От израильских арабов — к палестинцам". В этом и заключается суть проблемы. Эти люди теперь считают себя палестинскими арабами, которые по трагической случайности оказались в Израиле. Эта ситуация их не устраивает, и многие пытаются ее изменить. Жаль только, что в течение многих лет лидеры Израиля (и, конечно, американский еврейский истеблишмент) указывали на пассивность и попустительство в отношении израильских арабов как на доказательство их лояльности и принятия еврейского государства.
Либо они были глупцами, либо предпочитали вести себя так. После утверждения в 1947 году Организацией Объединенных Наций Плана раздела, согласно которому в "Палестине" создавались еврейское и арабское государства, арабы, как внутри страны, так и за ее пределами, приготовились к тому, что один из чиновников Лиги арабских государств назвал "знаменательной резней, о которой будут говорить как о монгольской резне и крестовых походах".
После ухода британских войск, арабы были уверены, что они уничтожат евреев и установят арабское правление над всей страной. Но если Аллах предложил, то Б-г евреев распорядился, и исход битвы был совершенно иным. Арабские армии были отброшены, и не только возникло государство Израиль, но и невероятная паника охватила арабов в стране, заставив сотни тысяч бежать. Когда осела пыль, целые бывшие арабские деревни, города и районы остались без жителей и теперь были частью нового еврейского государства.
То, что арабы могли иметь, если бы они были готовы принять план ООН, теперь было потеряно для них. Вместо крошечного, гротескного еврейского государства, состоящего из трех частей, соединенных двумя узкими контрольно-пропускными пунктами, с арабским населением, составляющим 40% граждан, теперь был гораздо более крупный и стабильный Израиль, гражданами которого были всего 150 000 потрясенных арабов.
Но не только количественные потери были столь жестокими. Это был не просто шок от превращения из большинства в меньшинство. Немногие оставшиеся в Израиле арабы были теперь народом без руководства. Паническое массовое бегство привело к исчезновению высших социальных слоев. Процитируем отчет Ури Штанделя, опубликованный канцелярией премьер-министра: "Богатые арабские помещики и богатые купцы, религиозные сановники, адвокаты, врачи, инженеры, писатели и журналисты бежали первыми, лишив население всех центров инициативы".
Оставшиеся арабы в большинстве своем были феллахинами, феодальными крестьянами, невежественными и неграмотными. Меньше всего на свете они хотели политической борьбы. Зная, что бы они сделали с евреями, если бы арабы выиграли войну (изнасилования еврейских женщин и отрезанные половые органы, засунутые в рот убитым евреям, были не единичными случаями в беспорядках двадцатых и тридцатых годов), они в страхе ютятся, надеясь просто выжить. Они сделали это, и даже больше. Из группы, которой грозила безработица в городах, голод и отсутствие источников кредита в деревнях, они превратились (с помощью израильского правительства) в сегодняшнюю комфортную и уверенную в себе арабскую общину Израиля (почти 700 000 человек).
Однако на это потребовалось время, и в течение многих лет арабы Израиля держались в тени. Они были невежественными и хотели всего лишь зарабатывать на жизнь. Но, чтобы они любили евреев или их государство, так вовсе нет. Они, скорее были травмированны поражением — простой человек без руководства, живущий (до 1966 года) под военным правлением, которое не позволяет ему свободно передвигаться.
Что еще важнее, он был частью сельской, феодальной семейной структуры, известной как хамулла. До недавнего времени (а во многих деревнях она все еще остается мощным фактором) арабы не знали индивидуализма. По сути, араб принадлежал к основной социальной деревенской ячейке, известной как ахал или дар, которую лучше всего можно объяснить как "расширенная семья". В нее входили отец, мать, все незамужние дочери и все сыновья со своими женами и детьми. Все они жили в одной деревне, в соседних домах, а иногда и под одной крышей. Поскольку отец владел землей, которую обрабатывали его дети, он имел над ними полный контроль.
Второй фактор, который способствовал де-индивидуализации израильского араба, заключался в том, что помимо непосредственно "расширенной семьи", арабская деревня была частью структуры, основанной на родственных связях.
Родственные семьи часто жили в одном районе и имели общие экономические и социальные проблемы. Главами хамулл были старейшие члены, и их власть определялась их богатством и численностью ближайшей семьи. Эти пожилые главы хамуллы обладали практически диктаторскими полномочиями по отношению к членам своих кланов. Они определяли, кто получит землю, а кто продвинется по социально-экономической лестнице.
И поскольку в первые годы существования государства эти патриархи управляли жизнью своего народа, среди арабских граждан царило иллюзорное принятие Израиля. Правда в том, что еврейское правительство с самого начала понимало продажность и коррумпированность старых патриархов хамуллы. Это были консервативные, подозрительные люди, заинтересованные только в собственном благополучии и положении. За деньги и обещание местной власти они были готовы дать евреям то, что те хотели: Конечно, старики ненавидели евреев, но их путеводной звездой было "Что хорошо для меня?".
Израильские власти в те годы придерживались двухвекторной политики: военная администрация, строго ограничивавшая передвижение и несанкционированную политическую деятельность, и, с другой стороны, тесные рабочие отношения со стариками из хамуллы.
Большие суммы денег шли в патриархальные карманы, а фонды развития щедро раздавались "достойным" деревням. Партия труда изобретательно создала две арабские "партии", обе — верные марионетки под руководством хамулл, известные как "Прогресс и развитие" и "Список бедуинов и сельских жителей". Но все израильские партии пытались купить голоса арабов через продажных стариков. Поэтому мало кому показалось странным, что Еврейская национально-религиозная партия смогла набрать голоса в арабских деревнях. Вряд ли дело было в идеологии, скорее, это было четким указанием на истинную причину явного "принятия" арабами государства евреев и "идентификации с ним".
Это была не лояльность Израилю, а менталитет "дяди Ахмеда", типичный для ранних стадий подчинения меньшинств. Конечно, этому должен был прийти конец. Обман с принятием Израиля арабами был построен на факте феодальной структуры арабских деревень.
Но дни этого реакционного анахронизма были сочтены, и, по иронии судьбы, именно израильское правительство, имея наибольшую выгоду от его сохранения, уничтожило его. Нет ничего более угрожающего для укоренившихся консервативных феодалов, чем социальные и экономические перемены, но именно это израильское общество и правительственная политика произвели в деревнях. Те самые арабские образовательные революции, которыми хвастается Израиль, разрушили власть глав хамулл, создав образованный, радикальный класс, который поставил под сомнение все социальные, политические и экономические аксиомы, на которых правящие патриархи основывали свою власть.
Дело не только в том, что образование открыло окна в мир и позволило молодому арабу увидеть широкий спектр других социальных структур. Дело не только в том, что образование познакомило молодых арабов с радикальными, левыми, революционными взглядами, призывающими к свержению феодальных привилегий.
Образование, наряду с тем фактом, что молодой араб был рожден в Израиле и не был личным свидетелем сокрушительной травмы поражения и страха перед евреями, привело к характерному глубокому чувству стыда и гнева, направленному против старшего поколения арабов.
Араб, переживший поражение 1948 года, которое навсегда повлияло на его мышление и побудило его сотрудничать с евреями, теперь рассматривался своим сыном, родившимся в Израиле, как предатель и лакей, лижущий сапоги. Рожденный свободным, принимавший свое гражданство и общие права как должное, образованный и открытый для радикальных идей, он с презрением смотрел на собственного отца за то, что тот потворствовал израильтянам.
Так, в феврале 1978 года интервьюер израильского радио Эдна Пеер предложила в прямом эфире обмен мнениями между студентом израильского арабского университета и его отцом. Сын, начинающий актер, который рассказал о том, что порвал со своей еврейской подругой, потому что она назвала Арафата "убийцей", испытывал горечь по отношению к своему отцу.
Тот — тихий араб, из тех, кого любят израильтяне. Председатель Гистадрута (израильского профсоюза) в своей местной деревне, он, как правило, используется всеми израильтянами, которые отказываются видеть арабскую реальность. Его представляют как "доказательство" лояльности арабов. Сын, зная это и зная также, что отец его отца был убит в Акко во время войны 1948 года, с горечью спросил отца: "Ты знаешь, что бы я сделал, если бы евреи убили тебя так, как был убит твой отец?".
Сын, а не отец, является представителем сегодняшнего израильского араба. Каждая арабская школа, созданная Израилем, о которой Рабин, Бегин и все остальные так хвалятся, будет выпускать сотни и тысячи таких ненавистников евреев. Патриарх хамуллы — это анахронизм; израильское правительство рассматривало это как плотину, способную остановить воды арабского национализма, но плотину уже прорвало.
Израильтяне могли бы выиграть двадцать лет, если бы попытались сохранить арабскую феодальную структуру. Но поскольку они решили принести арабам образование и прогресс, они гарантировали немедленное создание поколения тех, кто привержен активному уничтожению еврейского государства. Конечно, образование — это только часть полной революции, которая произошла в израильской арабской общине.
Израильское правительство, которое поначалу действительно считало, что хорошо питающийся араб — это спокойный, счастливый араб, а также решило показать всему миру, насколько оно либерально, сознательно взялось за повышение уровня жизни арабов. Два пятилетних плана, направленных на развитие деревень, позволили преобразовать всю социальную, экономическую и политическую структуру арабской жизни, что обошлось более чем в $50 млн.
Почти в каждую деревню было проведено электричество, а также водопровод и канализация. Появились новые дороги, дома и клиники. В сельском хозяйстве произошла революция, поскольку были расширены орошаемые площади, особенно в деревнях Малого треугольника вдоль трубопровода "Мекорот".
Были разработаны новые источники воды, восстановлены старые источники и проложены трубы к отдельным деревням. Были предоставлены долгосрочные кредиты и легкие условия для сельского хозяйства, в результате чего быстро развилась механизация. Тракторы и комбайны заменили старые деревянные плуги и ослов и способствовали переходу от натурального хозяйства к выращиванию товарных культур.
Израильтяне обучали арабских фермеров новейшим методам ведения сельского хозяйства, диверсификации культур и сохранению земли. Уровень жизни арабов резко возрос. Легкие кредиты и другая помощь правительства привели к впечатляющему росту числа новых, просторных каменных домов, оснащенных современными санитарно-техническими средствами, водопроводом, газовыми плитами, холодильниками и телевизорами. Почти 90% процентов всех арабов имеют электрическое освещение, а в каждой деревне теперь есть асфальтовые дороги и легкий доступ к национальной системе автомагистралей. Благодаря еврейским деньгам и усилиям жизнь стала лучше, чем арабы могли мечтать.
И произошло неизбежное. Быстрые экономические изменения, сопровождавшие прогресс в области образования, привели к социальной революции. Разница между молодыми арабами и их родителями измеряется не годами, а веками. Революция в сельской местности резко ослабила старую феодальную структуру, поскольку молодые арабы теперь могли сами обращаться за кредитами и больше не зависели ни от отцов, ни от хамуллы.
Кроме того, резкий рост уровня жизни породил рост ожиданий, разжигая экономические и политические аппетиты, так что молодой израильский араб стоит, как современный Оливер Твист, перед своим еврейским "благодетелем" и требует: еще!
Экономический и образовательный прогресс Израиля также привел к серьезным социальным изменениям — быстрому росту числа арабов, которые ежедневно покидают свои деревни, чтобы работать в еврейских городах, а также постоянному росту городского арабского населения, со всем радикализмом, который это подразумевает. Именно мелкие и крупные города порождают беспорядки.
Революцию, как утверждал Маркс, порождают не сельские оцепеневшие люди. Это верно даже в развитых странах, и это в сто раз вернее в обществах, в которых отсталые, консервативные, феодальные жители сельской местности внезапно оказываются выброшенными в открытый, либеральный, современный мир города.
Когда араб был исключительно сельскохозяйственным рабочим, он оставался в своей деревне. Утром он просыпался в своей деревне, днем он работал в своей деревне, а с заходом солнца он спал в своей деревне. Его мир был очерчен ею, его мысли и поступки формировались ею и ее главами хамулл. Ни один агитатор не показывал там свою голову, боясь ее потерять, и у невежественного израильского араба 1948 года была своя жена (или жены), свои дети, свои овцы, свое поле, своя религия. Для него это было все, что ему было нужно, и он полностью ожидал, что его сын будет в точности следовать его образу жизни, как он следовал образу жизни своего отца, который следовал образу жизни своего отца.
Но израильское общество не могло оставаться в стороне. Рост городской промышленности требовал рабочих рук, чернорабочих. Зарплата была намного лучше, чем та, которую можно было заработать в деревне, и постепенно (а потом и не очень постепенно) араб стал уезжать каждое утро на работу в Тель-Авив, Хадеру, Хайфу или Нетанию.
Сегодня более 50% арабов Израиля работают в еврейских крупных и мелких гордах и поселках. Они видят другой образ жизни, интенсивный, захватывающий. Они видят магазины, одежду и бытовую технику. Они видят женщин в коротких юбках и облегающих платьях. Возникает конфликт между консервативными и религиозными ценностями и современными. Традиционные носители ценностей, главы хамулл, оказываются подорванными.
Более того, с ростом возможностей трудоустройства за пределами деревни, власть и авторитет отца снижаются. Это верно даже тогда, когда сын не интеллектуал, а просто зарабатывает больше отца, благодаря работе в еврейском городе. Тем более это касается выпускника средней школы, студента университета, чья досада на отсталость отца подкрепляется презрением к коррупции хамуллы и глубоким стыдом за готовность старшего поколения продать национальное наследие за израильскую чечевичную похлебку.
Сегодня, под влиянием израильской модернизации, наблюдается устойчивая тенденция к перемещению из деревень в города. Вероятно, около 40% израильских арабов сегодня являются городскими жителями. Конечно, в городах радикализация происходит еще быстрее.
В городах нет закрытых обществ, нет вечно присутствующего отца, нет удушающей хамуллы. В городах есть возможность познакомиться с еврейскими девушками, левыми и интеллектуалами. В городах можно увидеть еврейский мир, который управляет Израилем, землей, которой араб должен быть предан.
Израильские арабы. Отцы, сыновья, и все чаще — дочери. Ведь израильтяне освободили и арабскую женщину, чтобы она тоже могла голосовать за антисионистов и воспитывать антиизраильскую ненависть.
Поэтому, когда канцелярия премьер-министра хвастается, что "расширение системы образования помогло повысить уровень образования молодого поколения женщин" и "тот факт, что арабские женщины вступают в более тесный контакт с еврейским населением, открывает новые горизонты", хочется найти объяснение этому самодовольному удовлетворению.
Самое большее, что можно сказать о либеральной политике Израиля, это то, что она создала новое поколение ненавистников евреев, позаботившись о том, чтобы источник ненависти был равным, без дискриминации по половому признаку. Еще раз процитируем молодого выпускника университета из западной галилейской деревни Кабул, который возглавляет группу ООП "Абна-эль-балад":
"У нас в деревне очень хорошая молодежь. Здесь отец больше не правит. Теперь у каждого избирателя свои идеи. Мы пытаемся избавиться от списков хамуллы". Девяносто процентов молодежи проголосовали за нас на местных выборах". ... Мой отец хочет, чтобы его оставили в покое, в мире и спокойствии".
Поколение отцов, дядей Ахмедов, умирает, уничтоженное политикой израильского правительства "голова и живот". Отец мертв — да здравствуют сын и дочь, которых создал Израиль. Они сделают все возможное, чтобы уничтожить еврейское государство, а еврейское государство, конечно, будет продолжать их производить. Самое первое поколение выпускников израильских арабских университетов сразу же породило антиизраильское движение E Ard в начале 1960-х годов.
Действительно, уже тогда были те, кто видел и понимал, и те, кто, ужаснувшись увиденному, выбросил это из головы. В журнале Midstream magazine (декабрь 1962 года) Ниссим Реджван, израильский писатель, сказал: "Одним из наиболее тревожных аспектов израильской проблемы является то, что новое поколение израильских арабов, в целом, проявляет еще меньшую готовность, не говоря уже о стремлении, принять факт существования Израиля, чем их отцы и деды. Так называемая арабская "интеллигенция" в Израиле, которая, кажется, охватывает всех грамотных людей от выпускников университетов до тех, кто закончил несколько классов средней школы, в большинстве случаев поколеблена пьянящими разговорами ... о "сведении счетов с Израилем".
Многие из них, похоже, не могут примириться со своим статусом в качестве меньшинства в еврейском государстве и продолжают надеяться на какого-то “спасителя". Кто-нибудь слушал? За последние десять-пятнадцать лет среди израильских арабов сформировалась профессиональная, академически образованная прослойка. Возникновение нового араба стало результатом недоуменной и непонятной "политики" Израиля, который надеется завоевать любовь арабов путем образовательного, социального и экономического прогресса.
Каков реальный результат миллионов долларов, влитых в высшее арабское образование, и сотен миллионов, потраченных на среднюю (старшую) школу? Давайте рассмотрим:
В декабре 1979 года Прогрессивное национальное движение (ПНД) победило на выборах в Арабский студенческий комитет Еврейского университета. В своей платформе ПНД призывало к:
- принятию Палестинского пакта (который призывает к ликвидации Израиля);
- созданию "демократической, светской Палестины" на месте Израиля;
- принятию террористической деятельности как части борьбы палестинцев за самоопределение.
И действительно, в 1979 году студенты и посетители университета с удивлением обнаружили распространяемые копии Палестинской национальной хартии. Среди прочего в хартии были статьи 19 и 20, которые гласили:
"Раздел Палестины в 1947 году и создание государства Израиль являются полностью незаконными. ... Утверждения об исторических или религиозных связях евреев с Палестиной несовместимы с фактами истории. ... "
Упорные усилия лидеров государства Израиль породили поколение арабских лидеров и интеллектуалов, которые являются источником вечной иронии: они являются продуктом еврейского государства, которое они хотят ликвидировать в пользу арабского государства.
Мухареб, израильский араб, житель Лидды и в то время председатель арабского студенческого комитета Еврейского университета, изложил свои взгляды крупнейшей израильской газете "Маарив" (20 января 1978 года):
"Мы, арабские студенты университета, являемся составной частью палестинской арабской нации, и мы боремся во имя нее и ради достижения ее целей". Что касается меня и моей личной судьбы, то я прежде всего палестинец, житель Лидды. Израильское гражданство мне навязали. Я не признаю его и не считаю себя принадлежащим к государству Израиль. Закон требует, чтобы я носил израильское удостоверение личности и паспорт. Как палестинец я бы предпочел палестинские документы”.
"При окончательном решении, общем для арабов Палестины и Иудеи, Лидда будет находиться в суверенных границах демократического государства. Как будет называться это государство? Естественно, “Палестина". ... "Мы не признаем право, которое вы называете "историческим", еврейского народа на эту землю — это наш основополагающий принцип. На эту землю только палестинский арабский народ имеет историческое право".
Мухареб является членом ПНД — одной из двух основных сил среди арабских студентов в Израиле. Поучительно, что другой силой, "умеренной", является "Раках", израильская коммунистическая партия, которая возглавила кровавые беспорядки в День земли против правительства в 1976 году. Но в конечной надежде любого арабского студента в Израиле нет существенной разницы: Арабский суверенитет в каждой части "Палестины", освобожденной от "завоевателя".
В этом нет ничего нового или поразительного. Признаки арабской интеллектуальной ненависти к Израилю и глубокого желания его демонтажа были очевидны для всех, кто желал видеть. В день, когда египетская армия пересекла Суэцкий канал во время войны Йом-Кипур, была тайно распространена листовка, которая гласила: "Кровью и духом мы освободим Галилею".
В страшную ночь убийства арабскими террористами более двадцати еврейских школьников в галилейском городе Маалот в 1974 году, нация скорбела. Но не вся: арабские студенты Еврейского университета устроили шумную, веселую вечеринку в своих общежитиях на горе Скопус, построенных на средства наивных западных евреев, которые хотели помочь "еврейскому государству".
На следующее утро еврейская студентка, потерявшая брата во время "войны на истощение" в 1970 году, с горечью пожаловалась декану студентов.
Было начато расследование и собраны доказательства, но никаких дисциплинарных мер принято не было. Администрация объяснила еврейским студентам, что ее главная задача — снизить напряженность и сохранить тонкие отношения между арабскими и еврейскими студентами. Это заявление принесло предсказуемые результаты.
В течение двух недель арабские студенты были вовлечены в еще один инцидент. Израиль ежегодно отмечает память об ужасном Холокосте, унесшем жизни шести миллионов евреев.
Известный как День Холокоста и мужества, он был отмечен в Еврейском университете зажиганием поминальных свечей у входа в общежития. В тот вечер группа арабских студентов разбила стаканы, в которых стояли свечи. Несмотря на то, что было начато расследование, на следующей неделе, в День памяти погибших солдат Израиля, произошли аналогичные случаи осквернения свечей в память о них. Гневные протесты привели к тому, что университетский комитет отстранил студентов от занятий, но администрация университета в "жесте доброй воли" приняла апелляцию на "суровость" приговора и позволила студентам вернуться на скамьи израильских интеллектуалов.
Не зря арабские студенты увидели в этом отступлении еще одно доказательство еврейской слабости. (Уместно отметить, что в День Холокоста в 1980 году были осквернены еще несколько поминальных свечей. Один арабский студент, Сулиман Хашам, застигнутый врасплох, когда он гасил свечу, сказал: "В общежитиях достаточно света. Нам не нужны свечи".
Жалкая слабость администрации Еврейского университета при президенте Аврааме Хармане неумолимо привела к большей наглости со стороны арабских студентов. Во второй половине 1974 года, террористическая активность достигла пика, и обеспокоенное руководство университета встретилось со студенческой организацией, чтобы установить регулярную охрану в общежитиях, подвергшихся опасности. Было решено, что все студенты, проживающие в общежитиях, включая арабов, должны были по очереди нести караульную службу.
Арабская студенческая организация немедленно опубликовала заявление, которое гласило: "Ни один арабский студент не будет участвовать ни в какой деятельности, направленной против брата федайона ["борца за свободу", арабский термин для террористов ООП], даже если этот отказ предполагает самопожертвование, если это должно быть ценой за палестинскую революцию"].
На пресс-конференции, созванной арабскими студентами 1 декабря 1975 года, три араба, Адель Манаа, Риад Амин и Набиль Нахас, вместе с двумя обязательными еврейскими само-ненавистниками, выступили, чтобы объяснить свое несогласие. Арабы назвали требование "несправедливым, потому что оно затрагивает вопрос совести". Совесть, конечно, была их чувством, что террористы ведут свою борьбу и что она справедлива.
Между тем, двое арабских студентов, опасаясь, что их выгонят из общежитий, все же согласились нести караульную службу. В ночь на 28 ноября была предпринята попытка поджечь их комнату. 23 декабря около 200 арабов и их радикально-левых еврейских друзей из группы, называющей себя Campus, собрались в университете, чтобы выразить свой протест. Баннер, который они несли, гласил: "Нам не стыдно быть палестинцами".
Массовая петиция, подписанная еврейскими студентами, требовала, чтобы арабские студенты выполнили свои обязательства. Сначала университет стоял твердо и согласился с этим требованием. Однако неожиданно он объявил, что признал "кризис совести", с которым столкнулись арабские студенты, и согласился, что те, кто не может морально согласиться нести караульную службу, будут освобождены от нее.
Эта победа привела к аналогичным требованиям об исключениях в Хайфском университете, где по меньшей мере треть студентов — арабы. В результате борьбы, в ходе которой еврейскому студенту, отвечавшему за охрану, угрожали жизнью, а двух арабских студентов из деревень Исфия и Дейр Ханна обвинили в похищении и угрозе жизни студента-бедуина, который был готов охранять, администрация Хайфского университета согласилась разрешить арабам не нести охрану за символическую ежемесячную плату в 30 ил (в то время менее пяти долларов).
Правда в том, что еврейское требование, чтобы студенты, выступающие за ООП, несли охрану, само по себе было гротескным. В результате этого театра абсурда появился еврейский университет, позволяющий арабам, поддерживающим ООП, учиться и пользоваться академическими льготами. Евреи требовали, чтобы ненавистники Израиля охраняли евреев от их же арабских собратьев. Сочетание робости израильского гетто и арабской наглости (одно питалось другим) быстро привело к тому, что в университетском городке впервые вспыхнуло насилие. Зимой 1975 года в городе Назарет, очаге арабского национализма, был избран мэр-коммунист Теуфик Заяд. Заяд, ярый ненавистник сионизма и еврейского государства, стал центром нового всплеска арабского национализма.
В частности, он возглавил борьбу против экспроприации земли (с полной компенсацией) в Галилее. Этот северный регион Израиля, где арабское население составляло более 50%, представлял серьезную угрозу безопасности еврейского государства, поэтому предпринимались активные усилия по стимулированию еврейского поселения там.
Как упоминалось ранее, арабы воспользовались земельным вопросом, чтобы призвать к всеобщей забастовке в День земли, 31 марта 1976 года, и в результате вспыхнувшего насилия, в ходе которого арабское население Галилеи и Малого треугольника напало на полицию и солдат с камнями и зажигательными бомбами, шесть арабов были убиты.
19 мая 1976 года в Еврейском университете арабские студенты собрались, чтобы почтить память погибших арабов и прокричать: "Долой оккупацию" и "Галилея - арабская". Противостоящая еврейская группа размахивала национальным флагом и пела песни на иврите. Внезапно с арабской стороны начали лететь тяжелые камни. Свидетели позже показали, что арабы припарковали неподалеку автомобиль Cortina, номер 755-982, и достали мешки с камнями, которые бросали в евреев. Четыре еврейских студента были ранены. Один из них, Эльханан Блюменталь, получил серьезные ранения, и ему потребовалась операция на голове.
Лидер еврейской студенческой организации, Ариэла Раудаль, с горечью обвинила администрацию университета и президента Хармана в том, что они склонились перед арабами. Раудаль предупредила, что присутствие 500 арабских студентов в общежитиях приведет к кровопролитию, и что бунт - "это только начало".
В январе 1976 года Министерство образования опубликовало выводы группы из четырнадцати человек, состоящей из еврейских и арабских "экспертов" по вопросам образования, возглавляемой леваком Мататьягу Пеледом (который впоследствии стал одним из пресс-секретарей организации "Мир сейчас"). Группа призвала к реформе арабского образования, основывая его на традиционных и современных основах арабской культуры, "подчеркивая особенность национального характера арабской литературы и истории".
Очевидно, что нет ничего более рассчитанного на то, чтобы привить молодому арабу большее чувство отличия и ощущение несправедливости по отношению к нему, чем эта программа. И, конечно же, это будет сделано за еврейский счет. Тем не менее, израильское правительство отказалось от этой программы.
В ответ на требование арабского депутата Кнессета Зейдана Атше о повышении уровня арабских школ, Генеральный директор Министерства образования Элиэзер Шмуэли объявил 27 сентября 1978 года, что он взял школьное образование в арабском секторе под свою личную опеку. Министерство, несмотря на бюджетные проблемы, объявило, что потратит дополнительно 20 млн. шекелей на арабское образование.
Ранее, в июне 1976 года, первые двадцать четыре арабские женщины-выпускницы получили дипломы и лицензии учителей арабских начальных школ в Еврейском педагогическом колледже имени Давида Еллина в Иерусалиме. Программа спонсировалась и оплачивалась Министерством образования, которое не ослабевало в своих старательных усилиях по подготовке образованных и интеллектуальных арабов, которые возглавили бы борьбу за ликвидацию Еврейского педагогического колледжа имени Давида Йеллина, Министерства образования Израиля и самого Израиля.
Так, советник премьер-министра Бегина по арабским делам, Министерство образования и Еврейское агентство объявили в марте 1978 года о создании нового финансируемого государством фонда для предоставления ста стипендий выдающимся арабским студентам университетов. Было объявлено, что ведутся исследования с целью расширить сферу действия фонда и охватить также выдающихся израильских арабских учащихся средних школ, если удастся найти достаточно еврейских денег.
Самое мощное оружие ООП в Израиле — это образование, предоставляемое израильским арабам евреями, на еврейские деньги. Еврейское государство готовит учителей, которые все чаще либо обучают, либо глухи к яростному арабскому национализму. А как может быть иначе? В 1937 году в докладе Королевской комиссии Британской Палестины утверждалось, что арабские учителя превращают государственные школы в "семинарии арабского национализма".
Бывший чиновник арабского Министерства образования в Палестине писал:
"Нельзя ожидать, чтобы арабский учитель, даже если сильно напрячь воображение, воспитывал лояльность к правительству, которое, по его мнению, ежедневно подрывает национальное существование его народа" (A. L. Tibawi, Arab Education in Mandatory Palestine).
Те же самые слова могли бы сказать (и говорят) арабские учителя, работающие при еврейском правительстве Израиля. И они, активно и пассивно, готовят новое, образованное, враждебное, ненавидящее поколение ООП.
В декабре 1979 года газета "Маарив" опубликовала разоблачение растущей открытой враждебности к государству, проявляющейся в арабских государственных школах. В статье приводились слова чиновника Министерства образования:
"На уроках поднимаются политические темы, а учителя произносят лозунги, отрицающие само существование государства. И это обычное явление".
Директора школ, в обязанности которых входит проверка и предотвращение подобных инцидентов, во многих случаях сами сочувствуют этим заявлениям.
Газета "Маарив" пишет.
"На встрече суперинтендантов три года назад один из них сказал: Я палестинский араб и как таковой буду обучать детей".
"Среди инцидентов, о которых сообщает "Маарив":
Во время поездки в Иерихон из школы в Арабе учительница крикнула двум бедуинам, служащим в израильской армии: "Вам должно быть стыдно, что вы носите эту форму и служите в армии, пока евреи грабят вашу землю".
В Раме в Йом ха-Ацмаут (День независимости) учитель сказал своему классу: "Те арабы, которые празднуют еврейский День независимости, являются предателями своей родины". В День независимости 1977 года, когда поднимали израильский флаг, один учитель в Сахнине сказал: "Это поднятие флага в честь дня рабства, а не независимости". В тот же день в деревне Шааб три учителя отказались встать для поднятия флага и попросили других сделать то же самое. В целом, флаг стал символической мишенью для израильских арабских учителей и учеников.
В Тайбе учитель отказался преподавать тему израильского флага, поскольку "две синие полосы являются символом оккупации и стремления расширить территорию от Нила до Евфрата".
18 июня 1978 года ученики в Туране разорвали флаг на куски. Директор школы признал, что в прошлом уже были подобные инциденты, и извинился за то, что не сообщил о них. По данным газеты "Маарив":
"Были случаи сжигания флага, рисования флага ООП на досках и в сочинениях, полных ненависти. Однако ни в одном из этих случаев не было адекватной реакции со стороны администрации или преподавателей".
В ноябре 1978 года премьер-министр Рабин посетил Назарет, чтобы выступить перед учениками старших классов. Арабские школьники задавали ему вопросы, которые по содержанию и тону потрясли всю страну. Газета "Маарив" в редакционной статье сказала:
"Если кто-то думал, что настроения сторонников ООП ограничиваются другой стороной "зеленой черты" [территорий], то вчерашняя встреча премьер-министра Рабина с учениками средней школы Назарета должна была поставить его в тупик".
В феврале 1978 года четверо школьников из деревни Тайбе были обвинены в попытке поджога двух автобусов и в написании антисионистских лозунгов. Когда их доставили в деревню для повторения содеянного, сотни школьников забросали полицейских камнями и не дали им довести дело до конца. Когда мэр, Абдул Хамид Абу Атайя, вместе с десятками студентов явился в суд, он пригрозил всеобщей забастовкой, если студенты не будут освобождены.
Поэтому неудивительно, что в ходе опроса арабских школьников в июне 1974 года, 84% заявили, что они выступают за создание палестинского государства. (Остальные почти все отказались высказывать свое мнение). Старшеклассники являются мишенью для арабских студентов университетов и испытывают на себе их сильное влияние, а поскольку большинство других профессий ограничены, выпускники университетов тяготеют к преподаванию, где они передают свои горькие антиизраильские чувства. В университетский городок приглашаются учащиеся старших классов.
В одном интересном случае, после откровенно антиизраильского митинга в аудитории Wise Еврейского университета, арабы снова попросили зал на 10 февраля 1980 года для встречи со старшеклассниками. В свете предыдущей встречи школа отказалась предоставить помещение, но "спонтанная" демонстрация арабов убедила их изменить свое мнение.
В марте 1978 года арабские студенты Еврейского университета пригласили старшеклассников из Тайбы провести выходные в общежитиях школы "Хадасса".
В ходе бурной вечеринки студенты разбивали раковины и унитазы. Обиженные еврейские студенты пожаловались, что это уже не в первый раз. Было ясно, что эти действия были не просто буйством, а политическим выражением ненависти и презрения к государству.
Подъем нового поколения образованных израильских арабов, которые не познали горького вкуса поражения, и которые перешли к открытой конфронтации с сионизмом и еврейством страны, сам по себе, получил огромный импульс от Шестидневной войны.
И снова, по иронии судьбы, это была военная победа евреев, которую евреи превратили в очередное политическое поражение. Впервые за девятнадцать лет арабы Израиля смогли встречаться и разговаривать с другими арабами, которые не были израильтянами, называли себя "палестинцами" и открыто говорили о том дне, когда ненавистные евреи уйдут.
Внезапно израильский араб понял, что он не мясо и не молоко, не рыба и не птица. Он не был израильтянином, но теперь его поразило потрясающее осознание того, что все эти годы он также не был "палестинцем"! "Палестинцы" Западного берега смотрели на него как на предателя, который сотрудничал с евреями, укравшими землю у его народа, и принял израильское гражданство.
Одним махом сошлись все факторы, способствующие созданию нового радикального израильского араба. Все уже никогда не будет, как прежде. Это были не только новые контакты с "палестинцами" Западного берега, но и начало совместного сотрудничества. Так, израильские арабы приняли участие в "Неделе Палестины", проведенной в 1978 году в университетах Вифлеема и Бир-Зейта. Они помогли организовать ее, печатали и распространяли листовку с призывом поддержать ООП.
Вопреки закону, некоторые израильские арабские студенты начали учиться в школах на освобожденных территориях. Так, Ханна Насир, поддерживающий ООП бывший президент колледжа Бир Зейт (недалеко от Рамаллы), который был депортирован Израилем в 1974 году за подстрекательство, сказал кувейтской газете в январе 1979 года:
"Несмотря на все усилия Израиля помешать молодым арабам, находящимся за "зеленой чертой" [Израиль], учиться и преподавать в колледже, сегодня у нас работают три преподавателя из оккупированного в 1948 году региона [Израиль] и несколько студентов".
"Одна из прекрасных вещей — это возобновление связей между всеми членами палестинского народа, живущими на земле Палестины, и это облегчает борьбу против завоевателей".
Это совершенно верно.
Открытие границ между Государством Израиль и освобожденными территориями было воспринято невероятно тупыми израильтянами как возможность для более упитанных израильских арабов продемонстрировать преимущества израильской оккупации. Конечно, ребенок мог бы догадаться, что произойдет прямо противоположное. Израильские арабы внезапно получили возможность регулярно встречаться со своим собственным народом, который боролся за то, что израильские арабы понимали как общую цель — свободу.
Мэр Хеврона Фахд Кавасме сказал (22 января 1979 года):
"Израильские арабы остались иностранцами, и их участь остается нашей. Нет никакой возможности размыть тот факт, что они и мы — часть одного народа, и то, что они живут в Израиле, не делает их менее палестинцами".
В своем газетном интервью президент Бир Зейт Насир добавил:
"Судьба арабского колледжа в Бир Зейт — стать ядром, вокруг которого будет построено палестинское государство".
Арабские студенты, проходящие обучение в еврейских университетах Израиля, видят себя в том же свете. Они — семя будущих лидеров "Палестины" в части "Палестины, завоеванной в 1948 году". Они дают пример и руководство старшеклассникам и являются завтрашними лидерами ООП.
Ирония заключается в том, что необычайный рост арабской наглости пришелся на якобы жесткое правительство Бегина. Репортер газеты "Маарив" Йосеф Цуриэль прокомментировал это еще 27 апреля 1978 года:
"Приход Ликуда к власти создал в первые месяцы определенное напряжение среди арабов Израиля и территорий, которые ожидали более жесткой политики в их отношении. Однако через некоторое время стало ясно, что новое правительство было таким же либеральным, как и его предшественник, если не более.
"Последние два года наблюдался неизбежный рост враждебности арабских студентов к государству. После победы на выборах лидера арабских студентов Еврейского университета, ПНД открыла офис в студенческих общежитиях на улице Штерна, вывесив привлекающую внимание вывеску: "Прогрессивное национальное движение".
Трудно объяснить, как такой группе, как ПНД, было позволено баллотироваться на выборах, а ее членам оставаться студентами, а не подвергнуться судебному преследованию за подстрекательство к мятежу. Однако следует помнить, что это университет, в котором разрешили учиться студентам- арабам.
Фаресу Сауру, члену террористической группы, заложившему бомбу в школьной столовой, разрешили продолжить обучение после отбытия тюремного срока. Школа объяснила, что критерии приема в университет были чисто академическими.
В своем издании "Тачади" за декабрь 1978 года, ПНМ писал о своей оппозиции "любому урегулированию с признанием сионистского образования в любой части Палестины". Студенческий автор призывал к войне, "начинающейся с листовок и демонстраций и заканчивающейся вооруженной военной борьбой". Прежде всего, ПНД ясно дал понять:
"Борьба не ограничивается "оккупированными территориями". Мы должны расширить ее на все части арабской родины".
ПНД, баллотирующийся за контроль над арабскими студентами, распространял литературу с изложением своей программы и целей, в которой требовал "права на национальное самоопределение для палестинского народа".
Палестинский народ также включает массы в [израильской] Галилее и Треугольнике". И вот в январе 1979 года, несколько арабских студентов распространили брошюру, призывающую к поддержке ООП и исчезновению "сионистского образования". Более того, арабы отправили телеграмму в Дамаск на заседание Палестинского национального совета, чтобы выразить свою поддержку борьбе ООП против постоянно присутствующего "сионистского образования".
В Израиле поднялся фурор; еще больше "шока"; еще больше требований исключить из школы всех студентов, поддерживающих ООП. Университет ничего не предпринял, но жесткий генерал Авигдор Бен-Галь издал приказ "оставаться дома" для шести студентов. Эти приказы ограничивали их пребывание в своих деревнях и должны были действовать в течение трех месяцев — достаточно времени, чтобы сделать их героями и, таким образом, позволить им вернуться и продолжить подстрекательство. Эти шесть человек были из шести различных израильских деревень: Тамра, Араба, Кфар Ясиф, Мусмус, Сандала и Умм аль-Фахм.
Поучительно взглянуть на двух студентов, чтобы получить ясное представление о безумии израильской политики, как сообщает Йосеф Вальтер в "Маариве" (16 февраля 1979 г.).
Масуд А'джабрия, двадцать четыре года, заканчивает магистратуру Еврейского университета по международным отношениям и одновременно поступает на юридический факультет. Кроме Масуда, есть его брат Саид, изучающий химию в университете Бар-Нан, спонсируемом религиозной организацией "Мизрахи"; сестра учится на учительском семинаре в Хадар-Аме, а пять младших братьев и сестер посещают среднюю школу.
Естественно, когда-нибудь они поступят в университет. Йосеф Вальтер посетил семью и сообщил: "Из короткого разговора вы узнаете, что все они думают и говорят, как Масуд, старший брат". Это пугает, если вспомнить, что редактор студенческой газеты Еврейского университета, Арье Бендер, вспоминает разговор, который однажды состоялся у него с Масудом А'джабрией. Араб сказал: "Чтобы добиться палестинской революции, мы должны пролить реки крови".
Джамаль Махаджана, двадцать один год, родом из Умм аль-Фахма. Это небольшая арабская семья, в которой шестеро детей, четверо из них школьного возраста, а один — учитель. Махаджана — продукт интеграции, которую проповедует израильская миопика. Он учился в преимущественно еврейской средней школе Афулы и говорит: "Меня не дискриминировали". И вот, получив такое же образование, какое получили его соседи-сионисты, и будучи принятым в Еврейский университет, в то время как 50 000 бедных евреев-сефардов остались за его пределами, Махаджана говорит о своей телеграмме в ООП в Дамаск:
"Мы подчеркнули, что мы — палестинские арабы, живущие в Государстве Израиль, и, как и другие, утверждаем, что ООП является единственным представителем палестинского народа. ... Сионистский режим является репрессивным режимом”.
Полное отсутствие какой-либо последовательной и согласованной политики со стороны Израиля по отношению к арабам проявилось две недели спустя, когда национальный Союз арабских студентов объявил, что он тоже считает ООП исключительным лидером палестинского народа. Никто не был арестован, никто не был помещен под домашний арест. Неудивительно, что в следующем году наглость арабов возросла.
В ноябре 1979 года арабские студенты провели несанкционированную демонстрацию в Еврейском университете в знак протеста против запланированного исключения из ООП мэра Шхема Бассама Шака. Когда учебное заведение отстранило лидеров демонстрации, арабские студенты объявили о массовом незаконном протесте. Ректор Йисроэль Мешулем, довольно бесхребетный академик, опасаясь еврейско-арабской конфронтации, умолял арабов отменить демонстрацию и обещал отменить отстранение.
Тем не менее, арабский протест состоялся, и когда студенты кричали: "Мы все Арафат" и "Государство наше", началась драка с применением цепей, камней и ножей. Три еврейских студента были ранены. В Хайфском университете 4 мая 1980 года 150 арабских студентов прошли маршем по зданию университета, срывая занятия и выкрикивая слова против "израильского фашизма". Три дня спустя на дверях хайфского Техниона были нарисованы свастика и слова "Смерть жидам".
В Хайфском университете арабские студенты опубликовали газету под названием "Биан", в которой, среди прочего, они заявили:
"Мы неотъемлемая часть арабского народа Палестины, а ООП — наш единственный законный представитель... Сионизм — это расистское, колониальное движение. ...".
Молодые арабы Израиля. Отцы умирают. Сыновья остаются, и у них будут свои сыновья и дочери — много. Молодой, образованный, современный араб. Голем Израиля, созданный евреями, которые поверили, что, заботясь о его теле и расширяя его сознание, они приведут араба к согласию быть постоянным меньшинством в еврейском государстве. Если бы примеры израильской слепоты не были столь распространенными, никто бы им не поверил.
В январе 1979 года председатель комитета Кнессета по образованию Ора Намир посетила с широко разрекламированным визитом школы Умм аль-Фахма, одного из центров ненависти израильских арабов. Проходя мимо стены, на которой было написано "Да здравствует ФАТХ", она сказала арабам, что "мы намерены сделать все возможное, чтобы арабские школы сравнялись с еврейскими", несмотря на решение правительства заморозить и сократить уровень расходов для евреев.
А затем госпожа Намир, член Кнессета и один из лидеров Израиля, сказала:
"То, что в школах не хватает туалетов, для меня еще более трагично, чем нехватка классных комнат. У вас будет бюджет. Но вы должны пообещать мне, что туалеты будут первыми”.
Не туалетами живет араб, и он никогда не променяет на них свои национальные страсти. Сортиры, которые мы ему дадим, он возьмет. Но образование, которое он получит в Израиле, он использует для того, чтобы приблизить день, когда евреи станут меньшинством и он сможет щедро предложить им туалеты.
Глава 5 Демон демографии
В мае 1976 года израильский арабский поэт Авани Савит был ненадолго арестован за то, что написал и публично прочитал подстрекательские стихи после восстания в День земли.
В одном из его стихотворений есть такие строки:
"О, кровопускатели, как вы могли поверить, что сможете убить мой народ? Это невыполнимая задача. Если вы убьете шестерых, то в тот же день мы произведем на свет еще шестьдесят...
Великое арабское оружие в борьбе против еврейского Израиля — это младенцы".
В статье в газете "Ха-Арец" (10 марта 1978 года), левый Натан Элин-Мор писал:
"Один из арабских знатных людей однажды сказал мне после известия о гибели нескольких молодых арабских террористов:
"Если бы меня послушались, то прекратили бы всякие военные действия, от которых только потери и страдания. Нам надо сидеть тихо, трудиться и рожать детей. Таким образом, в недалеком будущем мы станем большинством. И тогда не будет Израиля в том виде, каким мы его знаем".
Арабы не прекратили свой террор, но дети у них рождаются с невероятной скоростью. Так, согласно ежегоднику Центрального статистического управления Израиля за 1979 год, арабское население Израиля должно утроиться в следующем поколении, если нынешние показатели воспроизводства арабов и евреев сохранятся. Это означает, что в 2000 году в Израиле будет четыре миллиона евреев и не менее двух миллионов арабов. Арабы составят одну треть населения Израиля!
Аналогичный прогноз был озвучен в марте 1978 года доктором Моше Хартманом из Тель-Авивского университета в Комитете Кнессета по алие и абсорбции. Он заявил, что даже если Израиль откажется от всех освобожденных территорий и вернется к границам до июня 1967 года, арабы будут составлять от четверти до трети всего населения Израиля. Стоит только подумать о том, сколько арабских депутатов будет избрано в Кнессет, и какова будет их власть в сочетании с левыми еврейскими депутатами.
Все это обусловлено несколькими факторами. С одной стороны, израильские арабы занимают четвертое место в мире по уровню рождаемости (больше, чем в Индии), составляя от 40 до 45 человек на тысячу. Это резко контрастирует с еврейской рождаемостью, которая составляет от 17 до 22 — на тысячу. Но это еще не все. Ведь арабы Израиля имеют не только много детей (в среднем семь или восемь на семью против менее трех на еврейскую семью), но благодаря еврейским медицинским учреждениям, их дети выживают и становятся взрослыми.
Таким образом, их коэффициент выживаемости самый высокий в мире. Это означает, что их естественный прирост составляет астрономические 3,5% в год, и они более чем удваивают свое население каждые семнадцать-двадцать лет. (У евреев прирост составляет всего 1,5 процента в год.)
Однако есть еще более значимый фактор. Огромная рождаемость сама по себе породила феномен самой молодой общины в мире. Нигде нет такого высокого процента молодых людей, как среди арабов. Средний возраст арабов в Израиле составляет 15 лет, что означает, что половина из них моложе 15 лет; две трети — моложе двадцати одного года.
Последствия для будущих поколений очевидны. В детородный возраст вступает больший процент арабов, чем евреев. У арабов будет огромное количество людей детородного возраста в течение многих десятилетий, по мере того, как их огромное количество молодежи будет расти, и они сами будут иметь большое количество детей. Средний возраст евреев, с другой стороны, намного выше — около тридцати лет, и все, что подразумевается для будущего роста арабов, можно увидеть как обратное для евреев.
Это, а также тот факт, что смертность среди евреев (7,4 на 100 человек) выше, чем среди арабов (5,6 на 100 человек), заставило Центральное статистическое бюро в марте 1980 года нарисовать мрачную картину: арабское население утроится всего за одно поколение, в то время как рост еврейского населения составит менее 40%. Все это делает смешным неистовый призыв “голубей” к возвращению освобожденных земель, поскольку самым сильным из их аргументов является демографический. "Сохранить эти земли и сделать их частью еврейского государства”, — утверждают эти “голуби”, “значит поставить под угрозу "еврейский характер Израиля".
Приток сотен тысяч арабов в Израиль приведет к резкому увеличению их процентной доли, и, благодаря их рождаемости, большинство, которое сейчас за евреями в Израиле, может вполне закончиться". Эту тему снова и снова обыгрывают те, кто легко надевает мантию либерального и прогрессивного мышления.
В статье в журнале Midstream (июнь-июль 1976 года) Яир Котлер-старший редактор израильской газеты Ha'Aretz, подытожил эту позицию:
"Если Израиль аннексирует оккупированные территории, то соотношение населения "Большого Израиля" составит 60% евреев и 40% арабов. Тогда, рано или поздно, впечатляющая рождаемость арабов, которая является мировым рекордом, обгонит еврейское население. Если это произойдет, как вы сможете предотвратить катастрофу?".
Подобным же образом бывший израильский профессор Амитай Эциони писал о демографической проблеме, создаваемой освобожденными землями, в статье 1968 года "Колониальные соблазны Израиля". Эциони сказал:
"Израиль — это одновременно еврейское и демократическое государство. Как ему сохранить свои еврейские традиции с населением, которое на 45% состоит из арабов — людей, численность которых растет быстрее, чем у евреев? Если арабам предоставить полные права гражданства, не даст ли это им в один прекрасный день большинство...?"
Бесчисленные статьи и предупреждения гремели на все правительства Израиля относительно демографического демона, который будет связан с аннексией территорий. Приводились всевозможные цифры, статистика, числа, прогнозы, все они предупреждали о необходимости избавиться от территорий из-за арабов, которые идут вместе с ними. Действительно, всего через несколько месяцев после войны 1967 года Движение мира и безопасности опубликовало заявление, в котором предупредило, что аннексия территорий заставит Израиль потерять либо еврейство, либо демократию, поскольку огромное арабское население и рождаемость, в конечном итоге, сделают арабов большинством.
Конечно, перед лицом явной угрозы арабского населения в самом государстве Израиль — верить в то, что передача территорий освободит Израиль от арабской демографической угрозы, хуже, чем заблуждение. Это демагогия худшего сорта, та, которая намеренно скрывает правду. Отдача освобожденных земель не даст Израилю ничего, кроме относительно короткого промежутка времени, прежде чем тот же демон появится снова, в то время как отказ от драгоценной территории приблизит врага на несколько миль к сердцу Израиля.
С территориями или без них, Израиль сталкивается с реальностью арабского демографического взрыва и отказывается признать этот факт. В этом "ястребы" так же незадачливы, как и голуби; у них нет ответа на вопрос, что делать с арабами Израиля и с освобожденными землями. Бегин и "ястребы" не отвечают на простой вопрос "Что делать с миллионом арабов на территориях?", так же как никто не отвечает на тот же вопрос об арабах государства.
Те, кто требует аннексии освобожденных земель, не меньше, чем "голуби", игнорируют вопрос об арабском населении или отвечают уклончиво. Еще в 1949 году, когда премьер-министр Бен-Гурион защищал свое подписание перемирия с Иорданским королевством и тем самым косвенное признавал его контроль над Иудеей и Самарией, он сказал:
"Еврейское государство в существующей реальности... в Западной Эрец-Исраэль [то есть, включая Иудею-Самарию] невозможно, если оно должно быть демократическим, ибо арабы в западной части Эрец Йисраэль превосходит евреев по численности. ... Тогда какое же это будет еврейское государство? Мы хотим еврейское государство, даже если оно будет не на всей территории страны".
... "На это лидер оппозиции Менахем Бегин ответил:
"Мы — меньшинство в Эрец Исраэль? Если мы примем это предположение, то тогда есть много частей Эрец Исраэль, которые не должны были быть включены в его границы...".
Чувствуется возмущение Бегина, но он не ответил на вопрос. Он не ответил на него в 1949 году, и по сей день мы ждем рационального ответа. Вместо этого, мы слышим уклонения, такие как: Нет четких демографических прогнозов (почему, неясно); прошлое не является руководством для будущего (почему, опять же неясно); еврейская иммиграция в Израиль компенсирует более высокую арабскую рождаемость (заблуждение огромных размеров).
Правда в том, что, не имея ответа на проблемы, "ястребы", не меньше, чем "голуби", избегают их. Так, Ариэль Шарон в июне 1979 года заявил в Кнессете, что "нет никакой опасности, что мы когда-нибудь станем меньшинством на земле", даже если мы аннексируем территории. Он не привел никаких собственных цифр в ответ на прогноз Центрального статистического бюро Израиля, согласно которому арабы Большого Израиля составят 48% населения к 1995 году.
Еще хуже то, что сторонники аннексии настолько избегают реальности, что легкомысленно говорят о предоставлении израильского гражданства арабам освобожденных земель!
Шарон дал интервью в National Observer (2 февраля 1974 года) Лоуренсу Мошеру. Говоря об арабском населении освобожденных земель, он сказал: "Здесь я вижу три возможных решения. Первое — предложить арабам израильское гражданство, что, на мой взгляд, было бы хорошо и нормально. Я не вижу здесь никакой демографической проблемы [sic]".
Элиэзер Ливни, один из "ястребов" движения "Великий Израиль", писал в журнале Midstream (октябрь 1967 года), представив несколько точек зрения на то, что делать с недавно освобожденными территориями. Затем он представил точку зрения, которую с энтузиазмом поддержал:
"Третья школа мысли требует, чтобы Израиль одновременно включил все новые территории в состав демократического еврейского государства и предпринял амбициозную программу по расселению беженцев. ... "
Ливни дал понять, что он понимает, что только определенное число беженцев переселится в другие места. А остальные?
"Оставшимся беженцам должно быть предоставлено израильское гражданство, а их экономический, культурный и социальный уровень должен быть поднят до израильских стандартов".
Естественно, сотни тысяч арабов из Иудеи, Самарии и Газы, которые вовсе не являются беженцами, также получат гражданство. Как Израиль, еврейское государство, может поглотить арабов? Как правило, дается ответ, уходящий от ответа. Пишет Ливни:
"Сионистская мысль [sic] всегда учитывала возможность существования большого числа арабов в еврейском государстве. По первоначальному замыслу ООН, в еврейском секторе Палестины арабское меньшинство должно было составлять 45%. Если бы арабы не бежали оттуда в огромных количествах во время боев 1948 года, они вскоре составили бы большинство населения".
Как простодушно и совершенно безответственно! А если бы они не бежали, и если бы они составляли большинство населения, что бы случилось с Израилем, с Ливни, с “Мидстримом”? А поскольку в 1967 году арабы не проявляли никакой склонности к бегству, откуда бы взялось чудо Ливни? И какая "сионистская мысль" когда-либо серьезно рассматривала эту проблему, прежде чем уклониться от нее и благословенно избежать боли?
Юваль Неэман из партии "Хатия" говорил о "двойном суверенитете" для арабов освобожденных районов. В интервью в газете "Маарив" (19 июля 1974 года) его спросили, какое гражданство будет у тамошних арабов. Его ответ:
"Как они пожелают, израильское или иорданское. ... Они будут иметь право голосовать в один из двух парламентов, в соответствии с гражданством по их выбору". На вопрос, смогут ли они работать на политических должностях, Нееман ответил: "Да, в соответствии с их гражданством. Если они достигнут высоких политических постов в Иордании, они смогут превратить Иорданию в палестинское государство".
Невероятно, но факт: интервьюер не задал логичный вопрос: А если они достигнут высоких политических постов в Израиле...? Бегство от реальности наиболее четко прослеживается в предложениях Бегина по автономии. (Мало кто знает, что концепция автономии, одобренная в Кэмп-Дэвиде, была идеей Бегина, а не Садата или Вашингтона).
В своих различных пунктах Бегин перечисляет:
"Пункт 14: Жителям Иудеи, Самарии и района Газы ... будет предоставлен свободный выбор (опция) израильского или иорданского гражданства.
Пункт 15: Жителю этих районов ..., который попросит израильского гражданства, будет предоставлено такое гражданство в соответствии с законом государства о гражданстве.
"Пункт 16: Жители Иудеи, Самарии и района Газы, которые ... выберут израильское гражданство, будут иметь право голосовать и быть избранными в Кнессет в соответствии с законом о выборах".
Лидер Лейбористской партии Игаль Алон в резкой атаке на это предложение назвал его "фарсом" и спросил на заседании Лейбористской партии (5 марта 1978 года):
"Кто гарантирует, что не найдутся сотни тысяч палестинских арабов, которые охотно примут израильское гражданство, и что, таким образом, хрупкий еврейско-арабский демографический баланс [не] сместится автоматически от еврейского государства со значительным арабским меньшинством к двунациональному государству?"
У Бегина и "ястребов" нет ответа. У "голубей" есть: Отдать большую часть территорий с арабским населением. Это не только безответственный отказ от еврейской Эрец-Исраэль, не только вонзание кинжала в сердце Израиля, поскольку арабский суверенитет возвращается в пределах пятнадцати миль от Тель-Авива, Герцлии, Рамат-Гана, Петах-Тиквы и Нетании; это также не решает проблему населения.
Проблема населения — самая большая угроза выживанию Израиля, и она существует, с освобожденными землями или без них. Какое безумие заставляет нас упорно избегать ее? Какой ужас сковывает нашу волю, чтобы мы не собрали все свое мужество и решимость для ее решения? Отказ честно решать эту проблему хорошо позвучал в речи Шарона в июне 1979 года, в которой он высмеял предупреждения о росте арабского населения и "доказал", что после Первой мировой войны евреи выросли больше, чем арабы, несмотря на уровень рождаемости.
Теперь даже Шарон прекрасно знает, что все это произошло почти исключительно благодаря еврейской иммиграции и бегству из страны более полумиллиона арабов. Только демагог или невежда может отказываться признать, что накануне создания еврейского государства в 1948 году почти 40% населения в его предполагаемых границах составляли арабы, и что более 500 000 человек бежали из страны. Сколько еще арабов было бы сегодня в Израиле, если бы те не бежали?
Кто может не знать, что за четыре года между 1948 и 1952 еврейское население увеличилось почти в три раза благодаря огромной алие как европейских евреев, переживших Холокост, так и 650 000 евреев из арабских стран, чей религиозный пыл и сионизм побудили их уехать в Израиль? Кто не признает, что только по этим причинам арабское население сократилось до едва ли 11% от общего числа жителей? И кто может отрицать, что с тех пор арабское население достигло значительного роста, о чем свидетельствуют данные Центрального статистического бюро?
"Естественный прирост неевреев настолько велик, что обгоняет процентный рост еврейского населения, несмотря на иммиграцию в Израиль с 1952 по 1978 год почти одного миллиона человек" (Маарив, 28 марта 1980 г.).
Откуда придет такая алия сегодня? Арабские страны истощены евреями. Советское еврейство в огромных количествах устремляется на Запад, а не в Израиль. Будут ли ассимилированные и обеспеченные французские, английские и американские общины миллионами эмигрировать в Израиль? На самом деле, верно и обратное.
Большинство прогнозов численности еврейского населения Израиля в 2000 году основывались на различных цифрах иммиграции, составляющей от 50 000 до 60 000 человек в год. Сейчас эта цифра снизилась до 25 000 или 15 000 в год. Правда в том, что процент иммиграционного прироста ближе к нулю, а возможно, и ниже. Причина? Наряду с иммиграцией в Израиль, существует эмиграция из страны. Евреи из изгнания не только не хотят приезжать в Израиль — даже в таких проблемных местах, как Иран и Южная Африка, евреи стремятся к берегам Америки, Европы или Содружества, а не Израиля, а израильтяне покидают страну в опасно больших количествах.
По меньшей мере, полмиллиона евреев, живших в Израиле, уехали и теперь живут в США и Канаде. По данным Комитета Кнессета по алие и абсорбции, около 2 000 израильтян уезжают каждый месяц, и многие из тех, кто планирует эмигрировать, не признаются в этом, предпочитая получить туристическую визу, указать причину поездки как "отпуск", а затем надеяться найти способ остаться в стране.
Еженедельная газета для израильтян в Нью-Йорке, воскресное утреннее телешоу и ежедневная трехчасовая радиопрограмма свидетельствуют об этом явлении. Районы Лос-Анджелеса и Нью-Йорка, где иврит слышен со всех сторон, являются леденящими душу свидетельствами реальности ериды ("эмиграции"). И, конечно, эмиграция питает сама себя. По мере того, как все больше израильтян покидают Израиль и оседают на Западе, психологический барьер стыда, который когда-то существовал, разрушается. Когда-то израильтянам было буквально стыдно признаться в том, что они хотят эмигрировать.
Сегодня, когда полмиллиона человек сделали это, стыд исчез. Все больше и больше людей могут оправдать свое намерение уехать, ссылаясь на службу в армии, высокие налоги, инфляцию, экономику, ежегодную службу в резерве. А если у человека есть родственник или друг в Америке, то получить хороший совет и помощь в эмиграции становится намного проще. Достаточно поговорить с молодыми израильтянами, чтобы понять, что число тех, кто всерьез подумывает об отъезде, просто ошеломляет.
Не стоит также говорить о том, что вид всех этих израильтян оказывает явно негативное влияние на усилия, направленные на то, чтобы убедить западных евреев приехать в Израиль. И если профессор Тель-Авивского университета Моше Хартман предупреждает о необходимости ежегодной чистой иммиграции в размере 80 000 человек, чтобы сохранить нынешнее процентное преимущество евреев в "маленьком Израиле", то откуда возьмутся эти люди? Их нет, а опасность арабского населения существует.
Есть те, кто утверждает, что модернизация снизит рождаемость среди арабов. В ответ на это можно согласиться, что это действительно так, но что это с лихвой компенсируется резким падением рождаемости среди евреев. В 1978 году министр абсорбции Давид Леви, сефардский еврей и отец одиннадцати детей, указал на острую необходимость иммиграции, потому что "самые большие вкладчики в естественный прирост еврейского населения Израиля - сефардские пары, с течением времени производят все меньше и меньше потомства", - говорит Цви Айзенбах из управления Центрального статистического бюро:
"Леви попал прямо в цель, поскольку коэффициент фертильности еврейских женщин азиатско-африканского происхождения в Израиле резко упал с почти 6 потомков в 1955 году до 3,66 в 1976" (Jerusalem Post, 7 марта 1978 года).
С тех пор общее падение еврейской рождаемости продолжалось: с 3,2 ребенка на семью в 1976 году (для всех израильских женщин) до 2,7 в 1979. Если в 1976 году родилось 75 066 еврейских детей, то в 1979 году было зарегистрировано только 69 600 рождений, несмотря на увеличение численности еврейского населения.
Впечатляющее падение рождаемости среди евреев с 1948 года было вызвано почти исключительно негативным влиянием ашкеназов на сефардских женщин. Это влияние, как прямое, через социальных работников, призывающих сефардских женщин изучать методы контроля рождаемости, так и косвенное, через желание подражать якобы более "культурным" ашкеназам, привело к более чем частому использованию противозачаточных таблеток.
Согласно данным Центрального статистического бюро, в период с 1975 по 1976 год число еврейских браков сократилось на 9% (при этом отмечается, что разводы увеличились на столько же, на 9%). Эта тенденция сохраняется. Несмотря на увеличение численности населения, в 1975 году было заключено 28 583 еврейских брака, а в 1979 году - только 24 500. Традиции сефардских евреев были разрушены со всех сторон, что привело к дальнейшему снижению рождаемости.
Средний мужчина-израильтянин женится в очень позднем возрасте — в двадцать семь лет, а женщина — в двадцать три года. Этому явлению способствовал вопиющий фактор преференций в израильской жизни. Еврейские юноши и девушки, достигшие восемнадцатилетнего возраста, обязаны отслужить в армии, мужчины — три года. Молодой солдат возвращается в гражданскую жизнь в возрасте двадцати одного года, и только тогда он может начать свою карьеру. Араб свободен от военной службы. Он может работать и зарабатывать деньги в восемнадцать лет и рано жениться — еще один фактор, который не сразу воспринимается в холодной статистике Центрального бюро.
А потом, конечно, есть аборты, почти исключительно еврейское явление в Израиле. Еще до того, как несколько лет назад Кнессет принял убийственный закон об абортах, Министерство здравоохранения признало, что в год происходит около 40 000 абортов. Процитируем газету "Джерузалем Пост" (10 марта 1978 года):
"Многие врачи и социологи считают, что реальное число гораздо выше. С новым либерализованным законом об абортах, который уже вступил в силу, этот показатель "естественной убыли" вырастет еще больше".
И настолько больше, что, по оценкам, каждый год в Израиле легально убивают около 100 000 еврейских младенцев.
По мере того, как молодое поколение сефардских евреев все больше и больше попадает под влияние левых и светской системы образования, его традиционализм, являющийся главным фактором многодетности, будет разрушаться еще больше. Это снижение еврейской рождаемости более чем соответствует любому снижению арабской рождаемости, которое будет иметь значение лишь через несколько поколений. Доктор Моше Хартман идет еще дальше и заявляет:
"Вопреки ожиданиям, индустриализация и урбанизация не снизили арабскую рождаемость, которая является одной из самых высоких в мире" (Jerusalem Post, 3 марта 1978 года).
Причина ясна. Огромный экономический рост, который еврейский либерализм дал арабскому сектору, сделал возможным для арабов иметь детей без экономической борьбы. И, конечно же, это результат израильской политики социального обеспечения, которая, по словам Оры Шем-Ор,
"поощряет большую репродуктивность в арабском секторе благодаря ежемесячным пособиям, выплачиваемым на каждого ребенка" (Едиот Ахаронот, 8 мая 1978 г.).
Еврейское субсидирование арабской рождаемости — лишь еще один катастрофический аспект политики, проистекающей из страха перед реакцией мира на "дискриминацию" и либерального чувства вины, которое, опять же, противоречит еврейской традиции и здравому смыслу и побеждает их. Еще более возмутительным является заявление д-ра Хартмана перед Комитетом Кнессета по алие и абсорбции:
"В то время как во всех странах, страдающих от перенаселения, существует политика планирования семьи, у нас ее нет по политическим причинам" (Маарив, 24 мая 1978 г.).
Конечно, верно, что любой подобный план никогда не был бы принят и поддержан никаким арабским местным советом, поскольку все они понимают, что рост населения — это мощное оружие. Но тот факт, что правительство Израиля не решается проводить такую политику, опасаясь ее воздействия на израильских арабов, показывает, насколько сильным уже стало растущее арабское меньшинство. Пусть никогда не забывают, что готовность израильских арабов к восстанию и выражению своей ненависти к Израилю и сионизму напрямую связана с ростом их населения.
И интеллектуальное топливо, и злополучное пушечное мясо революции исходит от молодежи. Именно от них исходит политический экстремизм, и они наиболее открыты для его призывов. Каждая революция начинается и совершается молодыми людьми. Израильское правительство не только не имеет политики сокращения числа арабов, но и на протяжении многих лет соглашалось на их приезд в страну или закрывало глаза на их незаконное прибытие. Сразу после войны 1948 года, по соглашению, подписанному на Родосе, к Израилю были присоединены районы Треугольника, а также 30 000 арабов.
Кроме того, в качестве жеста доброй воли, призванного способствовать "миру", 40 000 арабов было разрешено вернуться из Ливана, Франции и Кипра по схеме "воссоединения семей". Тысячи жителей северных арабских деревень Гуш Халав (Джиш), Рами, Кфар Ясиф и Эйльбон получили разрешение либо вернуться легально, либо остаться после незаконного пересечения границы, часто с помощью "благонамеренных" евреев. Большое количество "благонамеренных" израильтян сегодня требуют возвращения в свои дома арабов из деревень Икрит и Бирим, несмотря на предупреждение члена Кнессета Амнона Линна:
"Это стало бы зеленым светом для массовой кампании по возвращению всех перемещенных арабов внутрь Израиля в свои дома 1948 года [на границе] в рамках движения "Харакат эль Авда" - движения за возвращение".
В Иерусалиме правительство потратило целое состояние, чтобы обеспечить еврейское большинство (еще один пример смехотворных противоречий в государстве, которое якобы стремится убедить арабов в том, что они равноправны). Однако, несмотря на все деньги и усилия, евреи проигрывают битву, и одной из причин этого является незаконная инфильтрация арабов с территорий, особенно из района вокруг Хеврона. От 15 000 до 20 000 таких арабов живут в Старом городе, а также в деревнях за пределами Иерусалима.
Это не только означает увеличение числа врагов Израиля на 15 000 - 20 000 человек внутри его границ (и их неизбежную армию младенцев), но и, как сообщал бюллетень Еврейского телеграфного агентства (JTA) от 2 октября 1975 г.:
"Аэро-фотосъемка, сделанная недавно городскими властями, показала, что маленькие деревни вокруг города превращаются во все более толстую арабскую стену между еврейским Западным Иерусалимом и Иудейской пустыней…".
Характер арабской экспансии, однако, тревожит некоторых жителей недавно построенных еврейских кварталов на окраине города. Эти кварталы были намеренно построены в северной, восточной и южной частях еврейского пояса Иерусалима вокруг Старого города. По мере расширения арабских деревень они тянулись к новым еврейским кварталам, вытягивая арабскую цепь вокруг еврейских жилых проектов.
"Почему израильское правительство позволяет арабской демографической петле затягиваться на шее еврейского Иерусалима?
Леволиберальный Гиль Седан, автор JTA, объясняет это следующим образом:
"Город, глубоко озабоченный чумой незаконного строительства израильскими подрядчиками, едва ли сможет найти время и рабочую силу для решения этой проблемы в арабском секторе…”.
Неужели невероятное отсутствие пропорций, неправильное чувство приоритетов, характеристика еврейской "опасности" как более острой, чем арабская, - это всего лишь полная неспособность Седана понять арабскую угрозу? Вряд ли. В последнем всплеске политического комментария он пишет:
"...расширение [незаконных] арабских пригородов в Иерусалиме - это то, с чем Израилю придется научиться жить, если он не хочет... действовать вразрез с повторяющимся израильским аргументом, что арабы и евреи могут жить в гармонии в Иерусалиме".
Конечно, разговоры о гармонии смешны. Еврейские автобусы и автомобили, направляющиеся в новый еврейский район Неве Яков, забрасываются камнями в Бет Ханине и Шуафате; нападают на детей, чума грабежей и испуганных женщин в Восточном Тальпиоте, который стоит напротив Джабаль Мукаббер и Араб-аль- Савахр; напряженность в еврейском квартале Старого города - все это свидетельствует о ненависти арабов к своим еврейским "оккупантам" и является лишь небольшим намеком на то, что еврейские мужчины и женщины могут ожидать от победы арабов.
Седан, либерал, который потворствует незаконному арабскому проникновению и строительству, должен закрывать глаза на арабское насилие, потому что в глубине души его гложет чувство вины перед еврейским акцентом Израиля и сионизмом. Также и заместитель мэра Иерусалима Мирон Бенвенисти, возглавляющий шизофреническую политику, в рамках которой миллионы тратятся на иудаизацию города, а факт незаконного заселения его арабами игнорируется.
Он сказал JTA, что его "нисколько не беспокоит увеличение арабского населения Иерусалима". Лидер его партии Шимон Перес, напротив, сказал на партийном форуме 25 августа 1977 года:
"Не хочу проснуться однажды утром и обнаружить, что Иерусалим постигла демографическая судьба Галилеи".
Перес говорил членам своей партии, включая всех израильских арабов, которых он надеялся привлечь, что он не хочет видеть слишком много арабов в Иерусалиме. Но именно Лейбористская партия сидела тихо и ничего не делала, пока арабы незаконно заселяли Иерусалим.
Правительство Ликуда столь же незадачливо.
"Темпы роста еврейского населения в Иерусалиме неуклонно снижаются, несмотря на политику правительства, направленную на увеличение числа евреев, проживающих в столице"
- слова Гидеона Патта, министра жилищного строительства Ликуда. Рекомендует ли он выселить арабов-нелегалов? Конечно, нет. Миллионы и так будут ежегодно тратиться на проигранную битву за сохранение Иерусалима "еврейским", потому что еврейские лидеры охвачены чувством вины и страха.
В любом случае, Иерусалим с его 120 000 арабов (более чем каждый четвертый житель) подчеркивает еще один аспект демографического демона. Численность арабов не только растет взрывными темпами, но и концентрируется в определенных районах. В тех районах Израиля, которые граничат с Иудеей-Самарией, которой уже обещана "автономия", арабы составляют гораздо больше, чем 18% населения страны. В Иерусалиме они составляют 27%; в Треугольнике 50 000 арабов живут вдоль старой границы "зеленой линии", существовавшей до 1967 года, щека к щеке с родственниками, живущими в "автономном" регионе Самарии, а в Галилее 300 000 арабов уже составляют большинство в регионе, который соприкасается с Ливаном, Голанскими высотами и Самарией.
Галилея - это будущее Израиля.
Северная Ирландия - Кипр.
Галилея, где арабы превосходят евреев на небольшой процент, но где арабы составляют 75% жителей горных районов.
От склонов холмов Назарета до границы с Ливаном находится более миллиона дунамов (четверть миллиона акров), почти исключительно арабских, где арабская рождаемость растет на 4-6% в год, что является одним из самых высоких показателей в мире. Где арабское население удвоится менее чем за пятнадцать лет. Где в радиусе шести миль вокруг одинокого еврейского городка Кармиэль на каждого еврея приходится двадцать семь неевреев.
Галилея. О которой Шимон Перес сказал:
"Районы Израиля, которые до сих пор не заселены или заселены только определенным образом, являются и будут оставаться предметом особого внимания за пределами поселенческой политики Израиля.
Арабские страны, которые жаждут территорий, заселенных евреями, будут тем более жадными до совершенно необитаемых регионов и частей, где нет евреев.
"Галилея. Где рост арабского населения порождает испуг и бегство евреев. Где армия должна строить параллельные дороги в обход арабских деревень, чтобы еврейские женщины не проходили по ним ночью. Где в Верхнем Назарете квартиры стоят пустыми, потому что евреи покинули город или отказываются туда входить. Где за последние двадцать пять лет 10 000 евреев приехали в Кирьят-Шмона и уехали; пятая часть домов пустует; в июле 1979 года около 500 семей, включая 70 учителей, угрожали уехать.
Галилея. Район, о котором Иегошуа Бен-Порат писал ("Едиот Ахаронот", 28 августа 1965 года):
"Другой причиной было "неоднократное утверждение, что Галилея не была частью Израиля в соответствии с планом раздела, и это продолжает питать надежду, что плебисцит будет проведен в этом районе, который в конце концов является арабским, а не еврейским".
Так что "проблема Галилеи — это еврейская проблема... это арабская империя в пределах наших границ... и те, кто вместе с правительством считает, что одно лишь военное правление освободит [Галилею], просто заблуждаются".
Галилея. Там, где город Акко грозит "стать арабским". И вот автор "Маан В" Менахем Рахат (9 мая 1977 года) говорит о
"тревожном прогнозе, согласно которому Акко может потерять свой еврейский характер и превратиться в город с определенно арабским населением. Этот прогноз основывается не только на статистике, которая четко показывает тенденцию еврейских семей Акко покидать город, наряду с обратной тенденцией арабских семей в регионе переезжать туда. Это также видно из заявлений различных арабских деятелей города, которые говорят об "арабизации Акко".
"Галилея. Где евреи построили небольшой форпост, Тель Эль - 53 еврея среди 40 000 арабов. Доктор Амнон Софер из Хайфского университета рассказывает об арабской деревне Сахнин, которая разрослась до 12 000 человек, и каждый год пополняется 500 новыми жителями.
“Чтобы этому соответствовать, в этом районе необходимо строить два мошава (еврейских поселения) в год”.
“Однако этого не происходит, и Израиль сталкивается с реальной правдой арабской демографии",
- говорит доктор Софер.
Конечная угроза заключается в том, что арабы спокойно достигнут национального большинства, что позволит им взять под контроль Кнессет и законно упразднить еврейское государство.
В 1976 году Библиотека Конгресса США, исследуя арабо-еврейское население, предсказала, что даже если Израиль откажется от всех освобожденных территорий, то это будет означать, что арабы в Государстве Израиль станут большинством через 100 лет.
Это было основано на чистой ежегодной иммиграции в 25 000 человек. Израиль еще не достиг такого уровня, а с учетом экономического хаоса, уже царящего в стране, потребуются большие усилия, чтобы число эмигрантов не превысило число новоприбывших.
Семьдесят лет — гораздо более практичная цифра для арабского большинства. Почему арабы должны стать более умеренными? Перед лицом цифр, которые показывают, что он движется к тому, чтобы стать огромным меньшинством, а в конечном итоге, большинством, почему он должен добровольно отказываться от возможности править, а не быть управляемым или даже уклоняться от управления? Что такое для араба 70, 80 или даже 100 лет?
Если евреи могли мечтать о возвращении в Сион и суверенном еврейском государстве в течение 1900 лет, почему мы думаем, что араб не может мечтать, надеяться и работать над своим возвращением в течение столетия? Почему мы считаем, что араб не может быть по-своему "сионистом"?
В прошлом, среди всех сионистских лидеров, которые вводили в заблуждение народ и самих себя, один человек, Зеев Жаботинский, был ближе всех к пониманию. Но недостаточно близок. В своем классическом эссе
"Железная стена" он писал: "...нет ни малейшей надежды на то, что мы когда-нибудь добьемся согласия арабов Земли Израиля на то, чтобы "Палестина" стала страной с еврейским большинством. …
"В наших мирных прокламациях мы пытаемся убедить себя, что арабы либо дураки, которых легко обмануть более мягким толкованием наших целей, либо племя корыстных материалистов, готовых отказаться от своих прав на Землю Израиля в обмен на культурные или экономические блага. ... "Пока арабы сохраняют хотя бы проблеск надежды, что им удастся избавиться от нас, ничто в мире не сможет заставить их отказаться от этой надежды, именно потому, что они не сброд, а живой народ.
А живой народ готов уступить в таких судьбоносных вопросах только тогда, когда он теряет всякую надежду избавиться от чужеземных поселенцев. ... "Жаботинский был абсолютно прав. Но затем он тоже споткнулся. Он заключил: "Только тогда они начнут торговаться с нами по таким практическим вопросам, как гарантии против их вытеснения. ... Я оптимистически убежден, что они действительно получат удовлетворительные гарантии, и тогда оба народа, как добрые соседи, смогут жить в мире".
Удручает, что такой логичный, проницательный человек, как Жаботинский, пишет подобную чушь. Увы, вирус самообмана поражает даже гигантов интеллекта. Неужели Жаботинский не понимал, что гарантии против вытеснения арабов приведут, в конечном итоге, к арабскому большинству мирными средствами, которым он аплодировал? Неужели он не мог понять, что именно живя как "добрые соседи" с политическими правами, арабы смогут "палестинизировать" еврейское государство?
Жаботинский — продукт либерализма XIX века и приверженец "прав национальных меньшинств", не мог столкнуться с противоречием между этим и сионистским государством. И поэтому, разумеется, конечной угрозой является большинство арабов в Государстве Израиль, которое превратит еврейское государство в арабское.
Однако угроза этим не ограничивается. У евреев нет сомнительной роскоши ждать семьдесят или восемьдесят лет, чтобы стать меньшинством. Ора Шем-Ор сказал об этом следующим образом: "Мы не смеем полагать, что арабы будут ждать, пока они станут абсолютным большинством, и государство упадет им в руки, как спелый плод.
Меньшинство в миллион человек сегодня не похоже на меньшинство в несколько миллионов человек завтра. По мере роста их численности и уменьшения относительной разницы между ними и евреями, будет расти и давление. Конфронтация наступит за годы до того, как мы достигнем "красной черты" — черты равенства населения.
"Конфронтация наступит, когда арабы в Израиле будут составлять четверть или треть государства. Беспорядки и восстания можно будет увидеть на экранах телевизоров по всему миру. Будут взрываться бомбы, а кровавые столкновения между солдатами и арабскими мирными жителями унесут десятки жизней. "Умеренные" арабы, дяди Ахмеды, исчезнут со сцены, и раздадутся требования о включении Галилеи и Треугольника в состав "палестинского" государства. Мировое общественное мнение будет настроено против Израиля, а американское еврейство будут раздирать дебаты.
В Кнессете 25-30 арабских депутатов будут срывать заседания, требуя автономии и надлежащего представительства для арабов. Алия в Израиль сойдет на нет, ибо кто захочет покинуть нееврейскую землю ради той, которая движется в этом направлении? С другой стороны, произойдет огромный рост эмиграции из страны, так как талантливые люди покинут ее, что вызовет серьезную нехватку рабочей силы в вооруженных силах и в технологиях.
Требования большей доли в государстве, права жить в еврейских городах, права занимать высшие должности и полного равенства для арабов в Израиле приведут к столкновениям с толпой и сделают целые районы Израиля небезопасными для передвижения евреев. Разочарование и самообладание сабра взорвется, и он все чаще будет спрашивать, почему он должен страдать за эту сионистско-еврейскую концепцию, которая так мало для него значит.
Увеличение числа межнациональных браков и смешений на фоне его страха войны и напряженности приведет к большей поддержке двунационального государства. Еврейская поддержка государства резко снизится, поскольку оно перестанет быть еврейским государством.
Задолго до появления арабского большинства в Израиле, будут выдвинуты предварительные требования, все набирающие силу благодаря ежегодному, неизменному росту арабского населения: требования большей политической власти и представительства в Кнессете и кабинете министров; требования "автономии" в Галилее и Треугольнике; требования присоединения этих районов к любому государству "Палестина", которое может возникнуть; требования возвращения "палестинских" беженцев в их дома и собственности в Израиле.
Демография и демократия. И то, и другое в совокупности разрушает иллюзии и заблуждения. И то, и другое заставляет еврея честно взглянуть на еврейское государство и на сионизм. И то, и другое заставляет его выбирать свою судьбу. Существует противоречие, и голоса обоих звучат громко и ясно. Есть голос евреев, говорящий об отдельной, уникальной еврейской нации и государстве. И есть арабский голос "Палестины". Между ними существуют непреодолимые различия.
Глава 6 Непреодолимое противоречие
Существует абсолютное неразрешимое противоречие между государством Израиль, которое является воплощением 2000-летней еврейской сионистской мечты, и современным национальным государством, которое рассматривает всех своих граждан как обладателей равных прав и привилегий.
Существует неразрешимое противоречие между той частью Декларации независимости Израиля, которая создала еврейское государство, и той частью, которая обещала "полное равенство социальных и политических прав всем его гражданам", даже если они арабы, а не евреи. Существует (пусть это будет сказано раз и навсегда) потенциальная конфронтация между еврейско- сионистским государством, которое было тысячелетней мечтой еврейского народа, и современными понятиями демократии и гражданства.
"Мы испытываем боль, смущение, интеллектуальную агонию. Мы тут же избегаем подобных разговоров. Это ненужно, опасно, безответственно и об этом лучше не говорить".
Чушь! Гораздо лучше встретиться с этим вопросом, смело и отважно решить его, объяснить его нашим детям и самим себе, чтобы завтра он не взорвался у нас под носом.
Евреям не за что извиняться. Народ, переживший экуменическую агонию и лишенный прав, которых требуют для себя другие народы, не должен никому ничего объяснять.
На Ближнем Востоке существуют исламские республики, в которых арабское качество и мусульманский характер государства прописаны в конституции; кто кричит об арабском "расизме"? Африканцы настаивают на чернокожести своего государства, а исключительность культуры и самобытность являются основой десятков наций. Кто извиняется?
Сионистское государство — это иудаизм, потребность евреев в земле, где народ сможет избежать Холокоста и построить самобытное иудейство, которое будет процветать.
Самым ядром еврейской тоски по родине на протяжении почти 2000 лет изгнания была вера в то, что евреи — отдельный и самобытный народ.
В мире, где мы признаем право Папуа на самоопределение, кто будет оспаривать права евреев?
Более того, евреи представляли собой уникальный народ, поскольку были одновременно религией и нацией, религиозной нацией, которая жила как уникальное общество и культура на своей собственной земле в Эрец Исраэль.
С одной стороны, в своих скитаниях по чужим землям, они пережили беспрецедентные ужасы и резню. Они не знали покоя ни в одной стране, в которой их численность росла, а их качество блистало.
Не было общества, религии, экономической или социальной системы, которая дала бы им постоянное пристанище и покой.
Евреев сжигали до тла, топили, резали на куски, под угрозой смерти обращали в христианство, подвергали инквизиции со смертью, Крестовым походам со смертью, смертельной исламизации, смернтоносным погромам и Освенциму со смертью. Евреи получили горький урок за двадцать веков своего пребывания на чужбине, существования в качестве меньшинства. Какой урок?
Нехорошо быть чужаком. Никогда не будьте меньшинством. Никогда больше!
Как бы невежливо это ни звучало, но после рек крови евреи научились не уповать на терпимость, милосердие и гостеприимство других. Они больше не хотели полагаться на чужие армии, полицию и мечи, чтобы защищать себя от холокоста.
Хватит быть чужаками. Евреи хотели жить. Евреи хотели иметь свою собственную армию, свою собственную защиту, свой собственный дом.
И, конечно же, евреи хотели сохранить свою уникальную духовную идентичность. Ни одна культура меньшинства не может вырасти нормальной, здоровой и яркой на чужой почве.
"Как можем мы воспевать Г-спода в чужой земле?".
Еврей хотел иметь свой собственный дом, в котором он мог бы быть евреем, а не оставаться неким "бродячим" существом Моисеева вероисповедания.
Евреи были отдельным и самобытным народом, стремившимся жить отдельной и самобытной жизнью в своем отдельном и самобытном государстве — народом, вкусившим все обещания, гарантии и милости от сотни народов. Больше никогда.
Решив не быть уничтоженными, они вернулись домой, на землю, которую дважды теряли. Они не потеряют ее в третий раз — через войну или мир, через меч или "демократию".
Именно на основе своей уникальности евреи создали политический сионизм. Именно на этом основании они обратились к Турции, а затем к Великобритании за помощью в создании национального дома. Именно на этом основании библейские христиане мгновенно поняли требование, и Лига Наций, а затем и Организация Объединенных Наций — тоже.
Именно на основании своего иудейства, тот самый иудейский народ, который когда-то жил на этой же самой земле. которую требовали иудеи, и на которой жили другие народы-нарушители границы. Не существовало никакого иного морального или логического основания.
Израиль и возник именно как еврейское государство. Само положение о еврейском государстве гарантирует, что оно не может позволить арабскому меньшинству стать большинством. Стержнем в этом стремлении является фундаментальный закон государства. Это Закон о возвращении, который дает право на автоматический въезд и израильское гражданство любому еврею.
Это ключ к тому, чтобы евреи стали большинством, контролирующим суверенитет, политическую власть, военную мощь и судьбу страны.
Позволит ли Израиль арабам мирным демократическим путем стать большинством?
Если этот вопрос может быть задан, то ни один араб не имеет равноправия. Если на этот вопрос можно ответить утвердительно, то еврейского государства не существует.
Но дело не только в этом. Речь идет о специфической и уникальной атмосфере, которую создает еврейское государство. Язык, религия, праздники, герои, связи с внешним еврейским миром, сам воздух становятся еврейскими.
Еврей в Бостоне или Роттердаме, Мельбурне или Йоханнесбурге, Москве или Монреале чувствует, что Израиль принадлежит ему, и его право на него провозглашено в Декларации независимости как более глубокое, чем у араба, родившегося в Израиле. Не одними материальными благами живет человек. Он, она, оба должны чувствовать, что земля принадлежит им, что это их политический, культурный, духовный дом; что они принадлежат ему.
Ни один араб не сможет сказать этого об Израиле, когда он поет "Хатикву" или слушает выступления Еврейского агентства, Объединенного еврейского призыва и Всемирной сионистской организации.
"Угнетение" не обязательно должно быть физическим. Это может быть, и обычно является атмосфера жизни под чужим правлением большинства, никогда не бывшая по-настоящему "домашней". Это и есть арабская жалоба. Если араб недоволен этим, его можно понять. Нелегко быть квартирантом в чужом доме. Но его несчастье не будет разрешено, потому что еврей не превратит жильца в хозяина.
Если араб предпочитает жить в своем собственном доме и в своей собственной атмосфере, его могут принять в любом из двадцати с лишним существующих арабских государств. Израиль не может, да и морально не смеет, изменить свой еврейский характер. Для Израиля изменить еврейский характер означало бы превратить тех, кто его создал на основе еврейского исторического права, в лжецов и воров.
Это было бы равносильно признанию того, что "еврейство" использовалось в прошлом только для того, чтобы отбирать арабские земли. Это было бы циничной пощечиной мировому еврейству, которое отдало свои силы, средства, а во многих случаях и жизни ради мечты о еврейском государстве. Это было бы подлым отказом от всех обязательств перед угнетенными и преследуемыми евреями, которые видят в сегодняшнем Израиле своего попечителя и защитника.
Израильтянин, который когда-то нуждался в доме и нашел его в государстве, которое обязалось ему помогать, теперь, уже не нуждаясь, эгоистично перережет спасательный круг для других.
Еврей не имеет морального права на Израиль, который является нееврейским государством. Но в еврейском государстве пусть никто не оскорбляет араба, настаивая на том, что он равноправен, и что это "его" государство тоже.
Именно это непреодолимое противоречие между еврейским характером Израиля и демократическим правом араба претендовать на все права, которыми обладают евреи, включая право на арабское большинство на земле, никогда не даст арабу покоя и не позволит ему смириться со статус-кво.
С самого начала неевреи понимали это гораздо лучше. Большинство евреев инстинктивно чувствовали противоречие, но не могли отказаться от идеи еврейского государства, и поэтому подавляли реальность.
Однако неевреи, знакомые с этой проблемой, не испытывали подобных трудностей. Элвин Джонсон, почетный президент Новой школы социальных исследований, обсуждал проблему "Палестины" в январе 1947 года, за полтора года до создания Израиля. Написав в журнале Commentary, он сказал: "Создание и сохранение еврейского большинства в Палестине будет непростым делом. ... Вполне реально сказать, что арабы Палестины не хотят жить в качестве меньшинства под властью евреев, независимо от официальных гарантий прав меньшинства.
... Национальное меньшинство должно ожидать, что его будут притеснять. Даже если его угнетают не больше, чем судетских немцев и словаков в Чехословакии, меньшинство будет считать себя угнетенным. ...Я утверждаю, что арабо-еврейская проблема в Палестине не может быть решена по схеме национализма "большинство-меньшинство".
"Через тридцать два года после того, как Джонсон сделал свои точные наблюдения, ситуация большинства-меньшинства, о которой он предупреждал, уже существовала после более трех десятилетий правления еврейского большинства с официальными гарантиями арабскому меньшинству.
В 1979 году Арабо-еврейским центром при Хайфском университете был проведен опрос о взглядах израильских арабов. В свете "замечательных достижений" и "успехов", достигнутых израильскими арабами, результаты опроса представляют более чем умозрительный интерес.
Не менее 50% опрошенных арабских граждан Израиля открыто признали, что они отвергают право Израиля на существование. Около 64% считают сионизм расизмом. Столько же, 64% призвали к отмене Закона о возвращении. Наконец, если 87% израильских арабов требуют, чтобы Израиль отдал все земли, освобожденные в 1967 году, то поразительные 59% также требуют возврата к границам 1947 года.
Руководитель опроса. Доктор Сами Самуха заявил, что полученные результаты ясно показывают, что спор между евреями и арабами в Израиле не имеет ничего общего с темпами интеграции арабов в жизнь государства.
"В центре спора — еврейско-сионистский характер государства Израиль. Рано или поздно израильский араб потребует существенных изменений в характере государства".
Доктор Самуха говорит, что в еврейском государстве, весь характер и судьба которого связаны с еврейством и иудаизмом, арабский гражданин никогда не сможет почувствовать себя равным или частью этого государства. Доктор Самуха, конечно, абсолютно прав. Он, как араб, понимает это. Если бы израильские лидеры были столь же проницательны.
Еврей, нравится ему это или нет, должен выбирать: непоколебимая приверженность еврейскому государству или демократия западного либерального мира, которая дает арабу право превратить страну в арабское государство. Все больше и больше израильтян вынуждены признать эту реальность как лежащую в основе арабо-еврейского конфликта.
Другие же, осознав, насколько ужасна дилемма, не могут смириться с выбором еврейского решения. Они либо бегут от реальности и придумывают откровенно уклончивый или абсурдный ответ, либо делают свой выбор в пользу демократии.
Все большее число эллинизированных израильтян заявляют, что, если существует конфликт между еврейством и демократией, то они выбирают демократию и конец еврейского государства.
Конечно, уклоняющиеся от реальности по-прежнему составляют большинство. Они бегут от реальности арабского учителя в Арабе. Араба — арабская деревня в Галилее. Наама Сауд — молодой араб-сабра. Он преподает в школе, учит молодое арабское поколение Израиля. Репортер газеты "Маарив" Йисраэль Харель спрашивает его (28 мая 1976 года), принимает ли он факт существования Израиля как еврейского государства, в котором он сам является меньшинством с равными правами, но без национальных прав.
Сауд отвечает:
"Сегодня я в меньшинстве. Государство демократическое. Кто сказал, что в 2000 году мы, арабы, все еще будем в меньшинстве? Сегодня нас, арабов, около полумиллиона.в Израиле. Сегодня я принимаю тот факт, что это еврейское государство с арабским меньшинством. Но когда мы станем большинством, я не приму факт еврейского государства с арабским большинством".
Кто прислушался? Кто хотел видеть двойную угрозу для Израиля, для демографии и для демократии? Конечно же, не израильские лидеры.
В 1976 г. все признаки, характерные для этой проблемы — слепота, глухота и противоречия нашли свое проявление у премьер-министра Ицхака Рабина.
14 апреля 1973 года, Рабин был послом Израиля в США. На пресс-конференции в Тель-Авиве он сделал следующее знаменательное заявление:
"Процесс еврейского омоложения основан на подъеме государства, подавляющее большинство которого составляют евреи, и которое будет основано на еврейских ценностях. Поэтому я сомневаюсь, что оно сможет вместить большой элемент неевреев".
Три года спустя Рабин был уже премьер-министром Израиля в разгневанной стране. Рабин, выступая в Кнессете, яростно напал на Коммунистическую партию "Раках", зачинщика беспорядков в День земли, за попытку "разорвать ткань сотрудничества между евреями и арабами, созданную за последние двадцать восемь лет".
Премьер-министр, чьи взгляды основаны на том, что Израиль как еврейское государство, не может вместить "слишком большое" количество арабов, обвиняет Коммунистическую партию в разрушении "прекрасных отношений"? Что мы можем сказать? За кого Рабин принимал арабов?
Затем, 6 мая 1976 года, Рабин выступил на ежегодном сборе тель-авивских старшеклассников. Там он провозгласил:
"Большинство людей, живущих в еврейском государстве, должны быть евреями. Мы должны предотвратить ситуацию недостаточного еврейского большинства, и мы не смеем иметь еврейское меньшинство...".
"Есть место для нееврейского меньшинства при условии, что оно примет судьбу государства по отношению к еврейскому народу, культуре, традиции и вере. Меньшинство имеет право на равные права как индивидуумы с уважением к своей особой религии и культуре, но не более того".
Рабин не уточнил, как предотвратить разрастание арабского меньшинства, чтобы оно не стало слишком большим и не превратилось в большинство. Он также не проанализировал, какое положительное влияние его слова могут оказать на счастливых арабов Израиля.
24 мая 1976 года Рабин встретился с главами арабских сельских и городских советов, чтобы узнать, что их беспокоит. Разгневанные арабы покинули встречу после того, как Рабин вновь ограничил их сферой религиозной и культурной группы.
Затем, 6 июня, та же группа, которая широко считалась "умеренной" руководством арабов в Израиле, составила меморандум, в котором оспаривалось определение Рабином Израиля как "еврейско-сионистского государства, в котором живет арабское меньшинство с самобытной культурой и религией".
Вовсе нет, заявили умеренные арабские лидеры: "Государство Израиль — это двунациональное государство [дави тунайя кавмия] с еврейским большинством и арабским меньшинством".
Подтекст был ясен. Завтра это может быть арабское большинство и еврейское меньшинство. Арабы открыто возмущались еврейско-сионистским основанием Израиля, чем шокировали такие жалкие издания, как Jerusalem Post.
Можно получить потрясающее представление о каше в умах еврейских либералов, читая редакционную статью в газете Израиля от 9 июня, которая гордится своей прогрессивной борьбой от имени арабов Израиля. Это смесь классического патернализма южных плантаций и заблуждения:
"В ответ на недовольство арабской общины правительство выбрало политику, которая будет способствовать далеко идущей интеграции арабов в Израиль и устранит разрыв между двумя общинами. Это политика просвещенного меньшинства [sic]”.
"Израиль был создан в соответствии с решением ООН о разделе 1947 года как еврейское государство. ... Поэтому, возможно, необходимо еще раз подчеркнуть арабским гражданам Израиля, что, хотя они имеют неотъемлемое право бороться за большее равенство и больше возможностей — борьба, в которой многие евреи примут участие на их стороне, Израиль был и останется безоговорочно еврейским".
Жаль запутавшихся либералов. "Израиль останется безвозвратно еврейским". А если предположить, что арабы станут большинством? Сможет ли либеральный леопард изменить свои пятна? Откажется ли Jerusalem Post и все подобные ей издания разрешить им голосовать? Разве так может вести себя либерал?
И вот, в идеологической панике, Jerusalem Post отказалась думать об этом и, в лучших традициях южного патернализма или британского колониализма, предложила арабам "просвещенную политику в отношении меньшинств".
Наиболее значимым в арабском меморандуме, возможно, является тот факт, что все четыре его составителя были "умеренными" арабами, связанными с Израильской партией труда. Это были Хана Мувиз, глава совета Рамы; Тарк Рафик Абдул Хай, глава Тиры; Джамиль Д'раба, глава Сахнина; и Ахмед Мсайха из Дабурии.
В течение многих лет эти люди были "лояльными" израильтянами, послушно следовавшими линии сионизма. Что заставило их измениться? Неужели они изменились? Ответ: нет, не изменились.
Давний израильский эксперт по арабским делам Цви Эль-Пелег писал после восстания в День земли:
"Они [арабы] знали, как скрыть вражду и в нужное время позволить ей вырваться наружу. До тех пор, пока не наступило время, чтобы вражда вышла наружу, все шло мирно. Правильные отношения, продуманное гостеприимство...".
Но вот время пришло, и настоящий израильский араб встал, чтобы частично заявить о своих истинных чаяниях.
Конечно, Рабин ничему не научился. В июне 1976 года он выступил на широко разрекламированном симпозиуме Партии труда, и после того, как он снова перешел к хвалебным речам ("Израиль может гордиться своим отношением к арабам Израиля в тех практических условиях, в которых он оказался"), и после перечисления обязательных цифр "голова и живот", которые доказывали, какого прогресса добились арабы в Израиле, Рабин снова перешел к изложению двух важных столпов своей политики.
Премьер-министр сказал:
"Израиль — еврейское государство" с "полным равенством прав для всех нееврейских граждан при уважении их отдельной культурной и религиозной идентичности".
Конечно, араб хотел большего. Конечно, араб возмущался, ненавидел тот факт, что еврейское государство обрекает его на вечный статус меньшинства, никогда не способного контролировать свою родину. Конечно, право рожать детей и голосовать давало ему право в демократическом государстве стать большинством и изменить характер государства.
Неужели Рабин этого не понимал? И как он предлагал предотвратить такую ситуацию? Означало ли "полное равенство" для арабов, что они не имеют права рожать столько детей, сколько захотят, чтобы затем избрать достаточно арабов в Кнессет и изменить "Израиль" на "Палестина"? Или "полное равенство", возможно, подразумевало "ограничение их избирательных прав"?
На бессмысленном симпозиуме никто не занимался этим вопросом. Евреи старательно избегали думать об этом, отчаянно пытаясь убедить арабов в том, как все хорошо для них.
Один случай, однако, высветил реальную ситуацию. Один из присутствующих арабов, адвокат Джамиль Джалуби, сказал:
"Если все так хорошо, почему все так плохо? Мы должны признать права палестинской арабской нации, которая живет в этой земле. Был достигнут экономический прогресс, но не хлебом единым жив человек".
Принципиальная невозможность интеграции арабов в еврейское государство и фундаментальные причины неразрешимого арабо-еврейского конфликта то и дело признаются различными израильтянами, которые никак не могут прийти к решению.
Так, Моше Шарон, бывший советник Менахема Бегина по арабским делам, заявил (22 июня 1979 года):
"...Арабы Израиля чувствуют, что они полностью принадлежат к арабской нации, которая противостоит Израилю, и в то же время живут в еврейском государстве, с политическими целями которого они не могут себя идентифицировать и социальные и культурные ценности которого они не разделяют…
"Идентифицировать себя с этим государством означает считать его сионистский характер, его еврейскую культуру, его политические и еврейские национальные цели своими собственными. Ни один араб в Израиле не может этого сделать.
... Предпочтение отдается радикальному изменению характера государства, ... в котором роли поменялись бы местами: палестинское арабское большинство будет править еврейским меньшинством. ... При нынешнем положении дел в этой стране, интеграция не может работать”.
II
И, выражая свою личную точку зрения, Сара Хёниг написала после восстания в День земли (Jerusalem Post, 5 апреля 1976 года):
"Мы должны рассматривать арабские беспорядки прошлой недели как вспышки враждебности против еврейского государства, чисто и просто. ...
Если мы не поймем, что основной причиной беспорядков является нежелание арабов принять еврейское государство, несмотря на почти 28 лет его независимости, мы сознательно затуманим наше видение".
"Почему, в конце концов, арабские националисты должны соглашаться с сохранением суверенитета Израиля как необратимого факта, когда им только что удалось уничтожить ливанское государство в том виде, в котором оно существовало более 40 лет?".
Еще в декабре 1951 года Джудо Л. Теллер написал проницательную статью в Commentary, где он отметил:
"Следует помнить, что арабы в Израиле — это не просто меньшинство в обычном смысле этого слова. Они — побежденные враги со всеми вытекающими отсюда взаимными страхами, обидами и подозрениями.
"В Хайфе еврейский учитель убеждал своих учеников быть "хорошими гражданами Израиля и верными сынами арабского народа". Михаэль Ассаф, пишущий в "Хамизрах Хачадаш", назвал это доктриной несовместимости. В контексте текущих событий, сказал Ассаф, "лояльный араб" должен желать сбросить евреев в море. ..
"Они не могут считать себя просто израильтянами, отличающимися только религией и языком от еврейского большинства своих соотечественников, ибо государство по самой своей сути является выражением желания этого большинства создать страну, которая должна быть его собственной...".
В этом суть проблемы, и пока израильтяне отказываются предать смысл существования государства, его еврейский характер, решения не будет. Доктор Суби Абу Гош, арабский чиновник в Министерстве религий, цитируется в статье в журнале Present Tense (весна 1975 года):
"Израиль должен решить, преобладает ли в нем израильский или еврейский аспект. Я израильтянин, но я не могу быть евреем". Проблема арабского меньшинства — это проблема израильского истеблишмента, а не самих арабов".
Антисионистское издание "Israel and Palestine", выходящее в Париже, слишком хорошо понимает противоречия в общем израильском мышлении, а также конкретное заблуждение в заявлениях премьер-министра Рабина. Касаясь упорного заявления о "голове и животе", а также настойчивого утверждения Рабина о том, что Израиль является еврейско-сионистским государством, майский выпуск 1976 года гласил:
"Еще раз было доказано, что сытый живот не заменит свободы... Израильские арабы отныне считают себя принадлежащими к палестинскому народу, который живет на оккупированных территориях и в арабских странах. ... Речь Рабина равносильна заявлению о том, что нынешнее угнетение является атрибутом корней и характера этого государства...".
Именно еврейский характер Израиля никогда не будет принят арабами, и именно еврейскому характеру Израиля угрожают политические права, предоставленные арабам шизофренической “Декларацией независимости” и идеологически разорванными и сбитыми с толку израильскими либеральными лидерами.
Пишущий в журнале Midstream (январь 1968 года) Джоэл Кармайкл рассуждает:
"Если арабская община в Израиле достигнет паритета и будет демократически представлена в органах власти, трудно представить, как израильское правительство сможет избежать ограничения двух прав, которые оно обязано считать фундаментальными, и которые всегда так считались историческим сионистским движением: право контролировать иммиграцию, и право контролировать освоение земель.
Если израильская арабская община, примерно равная по численности израильской еврейской общине, будет справедливо представлена в правительстве, то, конечно, нет причин думать, что она будет терпимо относиться к продвижению этих двух кардинальных целей сионистского движения".
Г-н Кармайкл был милосерден. Арабы не потерпят сионистское движение и еврейское государство.
Краткое представление о том, что имеют в виду арабы, можно получить из неискреннего предложения одного из израильских арабских лидеров.
28 июня 1976 года Рашад Салах Слим, глава израильской деревни Эйблин, составил меморандум, в котором предложил изменить название государства на "Израиль-Палестина" и охватить всю территорию по обе стороны Иордана, включая страну Иорданию.
Свободная иммиграция была бы предоставлена всем евреям и арабам (включая, конечно, арабов, покинувших свои дома в 1948 году). Голосование будет основано на принципе "один человек — один голос".
Конечно, это не более чем более циничная версия призыва ООП к "демократической, светской Палестине", что в переводе означает арабское государство. Уникальный вклад Слима заключается в названии. Такое государство по численности населения станет автоматически двадцать вторым арабским государством, но название "Израиль" останется в дефисном варианте, по крайней мере, на первые шесть месяцев.
Конечно, арабы хотят "демократии". Их число означает конец единственного в мире еврейского государства. Безумное еврейское упорство в том, что Израиль привержен этой "демократии", является всего лишь последней тенденцией евреев к самоубийству. Еврей должен решить, готов ли он принести еврейское государство в жертву на алтарь "демократии", которая является циничным оружием в руках арабов, уже сотни раз попиравших ее знамя в прошлом.
Еврей должен признать, что ни один араб не желает жить в еврейском государстве, и что "демократия" — это его оружие для того, чтобы покончить с этим государством.
Конечно, есть израильские арабы, которые говорят, что они признают государство Израиль и считают его своей страной. Пусть никто не радуется преждевременно.
Арабы, которые так говорят, просто принимают то, что они считают реалистичной позицией. Израиль существует, и они живут в нем. Этот факт не делает их счастливыми, потому что в стране не найдется и двух арабов, которые не предпочли бы, чтобы произошло чудо, и еврейское правление сменилось палестинским. Но хотя они предпочли бы палестинское государство на территории нынешнего Израиля, они считают, что в обозримом будущем этого не произойдет.
Они не готовы подвергать себя опасности, говоря то же, что и многие студенты.
Но это не потому, что они не согласны с настроениями, выражаемыми "радикалами"; они просто более "практичны".
Каждый израильский араб оставляет за собой право добиваться того славного дня, когда он станет большинством и, по крайней мере, демократическим, законным путем сделает свой "Израиль" арабским государством. Таким образом, араб, провозглашающий право Израиля на существование и признающий свое гражданство и принадлежность к Израилю, играет в ту же игру, которая уже некоторое время ведется в отношении Иерусалима.
Садат или Картер, или какой-нибудь другой языческий государственный деятель мира провозглашает свою верность концепции "единого Иерусалима", и евреи ликуют. Ибо евреи также провозглашают свое требование о едином, объединенном Иерусалиме, и если египетский и американские президенты также делают это — что ж, есть доказательство того, что они поддерживают еврейскую позицию!
Глупости! Это игра, ближневосточная игра в семантику, в которой люди обмана, двуличия и уклончивости являются экспертами. Конечно, Садат выступает за "единый Иерусалим". Но его концепция — это концепция единого арабского Иерусалима.
Конечно, американцы говорят, что они поддерживают единый город. Но, если этот единый город будет арабским, они поддержат и это. Евреи боятся требовать точных и четких определений, чтобы не сбылись их худшие опасения, а поэтому они присоединяются к игре.
"Единый Иерусалим" — все для всех. То же самое и с "Израилем", который, как утверждают арабы в стране, признают и принимают. "Израиль" для еврея означает еврейское государство, бесповоротно, навсегда. Для араба это не так. Да, он признает государство под названием "Израиль", которое сегодня является еврейским государством. Но "лучшие" из арабов, самые "умеренные", самые готовые признать право Израиля, сегодняшнего еврейского государства, на существование, не признают это право как абсолютное.
Они признают право Израиля — еврейского государства, на существование до тех пор, пока большинство его граждан предпочитает "Израиль" как "еврейское государство". Но самые "умеренные" и хорошие арабы не являются сионистами. Если в стране, в конце концов, появится арабское большинство, каждый из них, присягнув на верность "Израилю", придет на избирательные участки и проголосует против его еврейского характера.
Они, несомненно, проголосуют и за изменение названия, но это не имеет значения. Каждый араб в Израиле оставляет за собой право, как демократическое большинство, отменить еврейско-сионистский характер страны, в которой теперь он будет господствовать.
Каждый араб требует права, по крайней мере, мирно добиваться того дня, когда Закон о возвращении будет отменен и Израиль станет де-факто арабским государством.
Полу-уморительное поклонение перед "демократией" со стороны израильтян и их отчаянная настойчивость в требовании к арабам наслаждаться демократией в Израиле, приверженном демократии, просто поражают.
Очевидно, что чем больше они привержены "демократии", тем крепче их привязка к своим обязательствам; тем невозможнее для них будет отказать арабам в праве демократическим путем покончить с еврейским государством. Еврейские эллинисты нашего времени, находящиеся под влиянием Запада, сами роют себе могилу.
Так, генерального секретаря Лейбористской партии Хаима Бар-Лева, посетившего Южную Африку в июне 1980 года, попросили сравнить положение меньшинств в ЮАР и Израиле. Согласно Еврейскому телеграфному агентству (10 июня 1980 года): "Бар-Лев заметил, что, хотя он не знаком с ситуацией в Южной Африке, он считает, что сравнивать нельзя. В Израиле, где существует равенство перед законом, и арабы, и евреи имеют право голоса и заседают в одном и том же Кнессете".
Бар-Лев — дурак или плут? Мысль о сравнении с изгоем западного мира — Южной Африкой, превращает его в защитника демократии и права арабов покончить с сионизмом, поскольку они сидят "в одном Кнессете" с будущим еврейским меньшинством. И в итоге он сам роет себе могилу. Он ни одного араба не обманывает, но способствует удручающему еврейскому самообману, который однажды в не очень отдаленном будущем раскроется перед нашими глазами.
27 июня 1980 года бывший генеральный директор Министерства иностранных дел от партии Труда Гидеон Рафаэль написал страстную статью в защиту демократии в Израиле. Но, что еще важнее, он осудил "фанатиков" и "экстремистов" с их "антидемократическим вирусом". Рафаэль твердо верит в демократические права для арабов Израиля. Он призывает "сторонников демократического образа жизни" быть "в постоянной готовности к борьбе с ростом антидемократических тенденций". Они должны предостерегать от дешевых лозунгов и обманчивых ярлыков. Они должны укреплять понимание того, что демократия, со всеми ее недостатками, затмевает обманчивый блеск автократии".
Рафаэль виновен в худшем из дешевых лозунгов. Его горькое осуждение честных "экстремистов" является прикрытием его боязни столкнуться с пугающим вопросом: Позволит ли он арабам Израиля использовать свои великолепные демократические права, чтобы покончить с сионизмом? Не затмит ли этот демократический "недостаток" и "автократию"? Присущая Рафаэлю противоречивость не проходит бесследно для арабов.
Но чего они не понимают, так это подлинного смятения душ у современных эллинистов, которые на самом деле являются оязыченными тварями Запада..
Их объединяет реальный конфликт между еврейскими и западными ценностями. Это поистине беспокойные души, и поэтому они пытаются избежать размышлений над реальным вопросом, все время истерически размахивая знаменем тотальной демократии, которую, как они надеются, им никогда не придется испытывать.
Обещания, которые они дают арабам, на самом деле, являются анестетиками для их собственной неспокойной совести. В конце концов, они будут вынуждены сделать выбор, когда благодаря своей собственной моральной трусости, они поставят Израиль на грань трагедии.
Еврейское государство против западного, оязыченного государства, предполагающего полное равенство арабов и евреев.
Растущее арабское население использует демократию, чтобы превратить Израиль в "Палестину". Невозможно слишком часто или слишком сильно подчеркивать, что именно в этом заключается суть проблемы. Но те трагические карлики, которые руководят израильской политикой, слишком напуганы, чтобы видеть это. Поэтому они предпочитают избегать реальности.
Тедди Колек, самый большой сторонник иллюзии "единого Иерусалима", назначает мини-советников по арабским делам. Один из них, Аарон Сариг, описал свою задачу (28 февраля 1978 года) как "ликвидацию огромного разрыва" между Восточным (арабским) и Западным (еврейским) Иерусалимом "во всем, что связано с образовательными учреждениями, жильем, культурными учреждениями, а также со всей инфраструктурой, включая дороги, водопровод и канализацию, мощение и освещение улиц".
Это, как он полагает, "усилит ощущение у иерусалимских арабов, что они являются частью города".
Сам Колек в Сан-Франциско в июне 1980 года исключал, естественно, любой арабский контроль даже над частью города, а также совместное управление городом евреями и арабами. Как же бывший венский, а ныне иерусалимский бургомистр предлагает сделать арабов счастливыми в городе, который никогда не будет им принадлежать?
Ответ: "районирование". "Большие города должны быть разделены на небольшие районы, чтобы дать людям больше чувства идентичности и ответственности. Это даст арабам ощущение, что они сами управляют своими делами.
Возможно ли, чтобы Колик действительно верил в этот план? Арабы не получат суверенитета; им никогда не будет позволено даже совместное управление с евреями, но он даст им "ощущение, что они сами управляют своими делами". Что можно сказать о таком презрении к арабскому менталитету?
Арабы заслуживают лучшего. Они заслуживают нашего признания как народа, который нельзя купить ни канализацией, ни "ощущениями". На празднике иерусалимских писателей в честь одиннадцатой годовщины "объединенного Иерусалима", один арабский писатель испортил вечер Тедди Колику, отклонившись от сценария.
Мухмад Абу Шалабай сказал:
"Это будет еще один Белфаст. Мы должны разделить город на две части и сделать восточную часть города столицей палестинского государства".
Арабы и их левые еврейские товарищи знают лучше. Доктор Исмаил Сабри Абдулла, профессор египетского университета, в 1969 году написал книгу под названием "Fi Muwajahat Isra'il" ("Противостояние Израилю"), в которой он указывал на тот факт, что существует не израильская национальность, а еврейская, и именно она является краеугольным камнем государства:
"Главным препятствием на пути формирования отдельной израильской нации является сионистская [читай: еврейская] связь. Ибо Израиль не сможет стать нацией, если окончательно не перестанет считать себя родиной евреев. Концепция израильской национальности неизбежно отрицает еврейский национализм".
Араб говорил, что еврейская основа и характер Израиля не позволяют израильтянам-арабам и евреям создать общую, равную израильскую национальность. Это, конечно, правда. Чтобы араб Израиля чувствовал себя равным, государство, в качестве первого и основного шага, должно отказаться от своего специфического еврейского характера. Разве этого хотят евреи?
Как важно понять, что израильские эллинисты — это беспокойные люди, раздираемые своими важнейшими западными концепциями и желанием удержать еврейское государство.
Они расстраиваются, когда Элмер Бергер, еврей-отступник и один из ключевых еврейских лоббистов против Израиля, говорит:
"Эта эксклюзивная сионистская концепция национальности всегда была источником конфликта в Палестине и остается таковой сегодня. По определению, сионистская национальная база "еврейского народа" государства Израиль не может вместить никакое количество "нееврейского народа" — граждан, которые могли бы, при нормальных демократических процедурах, угрожать "еврейскому характеру" государства".
Конечно, есть евреи, у которых нет проблем с такими заявлениями. По иронии судьбы, это те евреи, от которых Колик и Рафаэль, Бар-Лев и Рабин впадают в апоплексию. Это те евреи, которые не видят ни малейшей проблемы в выборе. Когда перед ними стоит выбор: выживание евреев через еврейское государство или демократия, которая превратит это государство в арабское, они естественно и вполне по-еврейски выбирают еврейство.
Конечно, говорят они, мы настаиваем на еврейском государстве с еврейским большинством, еврейским суверенитетом и еврейским контролем над своей судьбой. Конечно, мы хорошо усвоили уроки изгнания. Конечно, мы не верим, что арабы будут добры к нам и защитят нас. Конечно, мы знаем, что они делали с нами в прошлом и сделали бы завтра, если бы могли.
Конечно, мы никогда больше не согласимся быть меньшинством. Конечно, мы хорошо усвоили опыт Холокоста. Конечно, иудаизм требует еврейского государства по духу, культуре, идентичности и судьбе. Конечно, нет места для араба, который не готов принять постоянные ограничения меньшинства.
Так говорят те, чья еврейская совесть чиста, и кто не вздрагивают от окрика "расизм".
В 1933 году Давид Бен-Гурион дебатировал с британским лейбористом Джозией Веджвудом по вопросу о соотношении сионизма и демократии в Палестине. Бен-Гурион, которого было сложно назвать образцом последовательности, сказал Веджвуду:
"Когда мы сталкиваемся, с одной стороны, с демократическими формулами, а с другой — с жизненными заботами масс трудящихся, мы отдаем предпочтение практическим проблемам".
Один из них предлагает перефразировать вызов Бен-Гуриона и сделать его нашим национальным заявлением:
"Когда мы сталкиваемся, с одной стороны, с демократическим требованием позволить нашим врагам отнять у нас наше государство, а с другой — с желанием построить ту великолепную еврейскую страну, которая станет пристанищем для еврейского тела и домом для души, мы выбираем сионизм; мы выбираем еврейское государство; мы выбираем иудаизм".
The Arab Report, пропагандистский листок, издаваемый Арабским информационным центром в США, писал 15 ноября 1975 г.:
"Суть политической доктрины сионизма заключается в концепции, что евреи — единый народ, и вследствие этого, должны иметь собственное государство. ... В стране, где существует закон под названием "Закон о возвращении", разрешающий еврею, который никогда не был в Палестине, вернуться, и политика, запрещающая палестинцу фактически вернуться в свой дом... как можно назвать такую страну демократией?".
Как забавно читать это, а затем созерцать такие арабские “демократии”, как Саудовская Аравия, Сирия, Иордания, Кувейт, Ирак, Египет, Алжир, и так до бесконечности. Но это не имеет никакого значения.
Реальный вопрос заключается в том, примет ли еврей суровую реальность окончательного и неразрешимого противоречия, выберет ли он еврейское государство, вместо демократии, или падет жертвой эллинизма и чувства вины, порожденного ассимилированными западными концепциями.
Бешеные муки ассимилированной совести не сулят еврейскому государству ничего хорошего. В статье для Еврейского телеграфного агентства (10 июня 1976 года) Узи Бенциман писал:
"Сегодня израильтяне вынуждены решать вопросы, которые долгие годы замалчивались. ... Израиль был создан для того, чтобы евреи могли иметь свое собственное независимое государство, где они могли бы реализовать свое сионистское видение восстановления суверенной национальной жизни. Но отношения между арабскими жителями и евреями, живущими в Израиле и иммигрирующими в него, никогда не были достаточно определены и прояснены…
"Настоящая проблема, коренится в итоге, в самом определении государства как еврейской страны, которая позволяет арабскому меньшинству иметь свою собственную жизнь…
Отношения между евреями и арабами сложны, потому что большинство представляет собой уникальное образование, объединяющее религию и национальность, тогда как меньшинство принадлежит к более крупному, наднациональному образованию. ...Необходимо новое определение израильской нации".
Что Бенциман подразумевает под "новым определением" израильской нации? Неужели он говорит, что для того, чтобы принести мир в Израиль, государство должно "де-иудаизировать" себя, отбросить сионистское определение Израиля как еврейского государства? Призывает ли он разорвать связи между Израилем и еврейством, еврейским народом, еврейскими традициями и культурой?
Хочет ли он сказать, что теперь все люди, живущие в Израиле, должны рассматриваться как граждане израильской национальности, независимо от того, евреи они или арабы, и степень “израилизма” теперь будет измеряться так же, как степень "британизма"?
Есть немало израильских евреев, которые говорят "да". Это те, кто не видят ни малейшей причины быть евреями, поскольку этот термин для них не несет в себе абсолютно никакого религиозного, национального значения, ни ценности. Это сабры или почти сабры (вместе с обычными еврейскими самоненавистниками), эллинисты нашего времени.
Это люди, для которых иудаизм как религия ничего не значит, и поэтому рушится самый фундаментальный столп еврейства. Но у них нет даже поверхностных причин быть евреями, которые были у евреев изгнания и у некоторых элементов в Израиле. Эти последние, хотя и отбросили религию, остаются евреями по одной или двум другим интересным причинам: гоим и чолент.
Гоим — язычники. Огромное количество евреев в мире остаются евреями только потому, что язычники не позволяют им поступать иначе.
"То, что не смогли сделать сорок восемь пророков и семь пророчиц — обратить евреев к покаянию, сделал перстень Амана".
Антисемитизм — кровавая, убийственная, ироничная причина того, что миллионы евреев остаются таковыми.
Чолент — субботнее блюдо из картофеля, бобов и мяса, которое готовится всю ночь на плите. Это символ еврейских кулинарных и других народных традиций, о которых до сих пор помнят миллионы евреев, оставивших традиции.
Ностальгия! Я помню зейде (дедушку); я помню пятничные свечи и вино. Ностальгия, оружие совести, связывающее и удерживающее еврея с народом, в котором он иначе не увидел бы ни малейшей уникальной ценности.
Гои и чолент — едва ли логичные или глубокие причины оставаться евреем, но, тем не менее, мощные и действенные.
Но что мы скажем сотням тысяч сабров, которые никогда не жили в меньшинстве и не знают урока гоев, неевреев? И что делать со всеми теми, у кого по каким-либо причинам нет чолента или ностальгии, которые могли бы захватить их и сделать для них еврейство важным? Что делать со всеми сухими костями Израиля, у которых нет ни еврейской кожи, ни плоти, ни вен, ни духа?
Как быть со всеми оязыченными евреями, продуктами светского сионизма, социалистического или иного, который стремился создать нацию, точно такую же, как все другие нации, и преуспел в этом, о чем красноречиво свидетельствуют всеобщая преступность, социальные потрясения и вседозволенность, охватившие сегодня государство?
Для таких людей еврейство не имеет ни малейшего значения, и их "израилизм" значит для них ровно столько же или даже меньше, чем "датскизм", "шведскизм" или "уругвайскизм" для граждан этих стран. Для оязыченных евреев существует только один главный императив — жить, и по возможности, без проблем...
И если "сионизм", эта связь между Израилем и еврейством, является причиной стольких бед — ежегодных сборов резервистов, высоких налогов, угроз террора, инфляции, отсутствия безопасности, то зачем, кому он нужен? И вот тысячи тех, кто может, покидают страну, а узи-бенциманы предлагают "изменить определение" государства.
Существуют десятки вариаций на тему де-сионизации и де-иудаизации Израиля. Каждая из них предполагает сделать государство менее еврейским, в абсурдной надежде, что это удовлетворит арабов. Так, группа под названием "Шутафут" ("Партнерство") была создана еврейским интеллектуалом как "союз по созданию условий партнерства между арабами и евреями".
Вопрос: Как можно создать "партнерство", в котором один из партнеров настаивает на том, чтобы он был старшим? Конечно, сделать обоих равными совладельцами в бизнесе, а там и сионизм исчезнет. Этого ли желает “Шутафут”?
Конечно, истинная нелепость заключается в том, что арабы не хотят партнерства на земле, которую они искренне считают своей, особенно когда они верят, что время и условия на их стороне.
Само появление такой группы убеждает их в том, что евреи боятся за будущее, ведь иначе зачем им — тем, кто контролирует государство, пытаться делать арабов "партнерами"? Конечно, они, арабы, никогда бы не совершили такого безумного поступка, если бы были в большинстве. Арабы не хотят шутафута, партнерства; они хотят контролировать землю, которую они назовут "Палестиной".
В действительности, политическая программа Шутафута расплывчата или вообще не существует. Для всех практических целей она возвращается к старой философии "головы и живота" — помочь арабам жить лучше как средство проявления обеими сторонами "доброй воли" и "сосуществования".
Тем не менее, хотя ее "программа" политически расплывчата и запутанна, весь ее дух дышит "де-сионизацией". Кажется, что на уровне подсознания, эта группа понимает, что сионистское еврейское государство и арабо-еврейская "любовь" — это противоречие. И поэтому, хотя ее практические проекты — это "голова и живот", реальной целью является добиться отказа от исключительно еврейского государства в пользу "равноправного" партнерства, в котором арабы будут любить евреев.
“Шутафут” — еще одна в длинной цепи либеральных еврейских попыток отказаться от своих собственных прав в надежде завоевать любовь других. Неизбежный провал этих усилий будет проистекать из фундаментального презрения, которое язычник испытывает к еврею, который, не имея самоуважения, явно никогда не сможет уважать его.
Среди проектов любви и сосуществования, которые являются первыми шагами на пути к де-сионизации Израиля, “Шутафут” основал вблизи Латруна своего рода лохматую коммуну под названием “Неве Шалом”. (Среди ведущих деятелей были Бруно Хассар, египетский еврей, ставший католиком, которого называли "пророком" коммуны, и раввин-реконструкционист Джек Коэн).
Там, в августе 1977 года, в рамках недельной программы по подготовке вожатых для совместных еврейско-арабских детских летних лагерей, было проведено еврейско-арабское поэтическое чтение на тему "любовь к родине".
Евреи, естественно, говорили о любви и мире. Фавзи Абдулла, арабский поэт, говорил о другом. Его любовь к родине была искренней — он хотел свою землю. Поэтому стихотворение, которое он прочитал, называлось "День земли", в котором он осуждал евреев за захват арабской земли.
По его мнению, у арабского поэта есть национальная задача: писать "исторические документы". Это означало описание "израненной родины", в которой арабы были разделены на "меньшинство внутри нее и беженцев вне ее".
То еще партнерство.
“Шутафут” никогда не принесет мир Израилю, но две вещи он делает вполне успешно. Он помогает ослабить и, в конечном итоге, отравить концепции сионизма и еврейского национализма, особенно в его влиянии на молодых еврейских студентов и либералов в Соединенных Штатах.
Их упрощенческий и интеллектуально сомнительный подход, основанный на магических словах "любовь", "мир" и "сосуществование", находит благодатную почву в умах молодых людей, которые сами являются жертвами отсутствия корней и интеллектуального убожества.
Во-вторых, "Шутафут" помогает подготовить почву для разрушения барьеров, которые до сих пор в основном препятствовали межнациональным бракам и ассимиляции. Не имея никакого плана предотвращения политического захвата арабами еврейского государства, эллинисты "Шутафут" через де-сионизацию энергично работают над программами, разрушающими уникальность и обособленность еврея.
Это неизбежно должно дублировать межнациональные браки и ассимиляцию, которые уничтожили евреев в Германии, откуда родом основатель "Шутафут".
Правда в том, что даже без таких групп, как "Шутафут", ассимиляция в Израиле начала расти. Сдерживаемая в течение десятилетий арабо-израильским конфликтом, строгим географическим разделением между евреями и арабами, а также сильными традиционными и антиарабскими чувствами, ассимиляция в Израиле начала распространяться.
В последние годы она стала распространяться, и эти причины начали ослабевать. Возросло число смешанных браков и усилилось разрушение уникальности. Это само по себе делает растущее арабское население угрозой духовному существованию все большего числа евреев.
Но работа "Шутафут" и других групп подобного рода, несомненно, обострит этот процесс. Несомненно, совместные еврейско-арабские семинары, летние лагеря, ретриты, клубы и посещения домов будут делать то же, что делали подобные вещи во время вечной еврейской борьбы за права меньшинства в каждой стране изгнания. Еврейская молодежь, не получившая еврейского образования, не будет видеть разницы между собой и арабской молодежью. Друзья станут любовниками. Еврейские женщины будут находить сосуществование с арабскими мужчинами в спальнях, а уже несуществующие интеллектуальные причины не вступать в смешанные браки будут усилены во имя "братства" и "доброй воли".
"Шутафут" и другие группы, такие как "Интерны за мир" (организация с большими деньгами и поддержкой со стороны реформистского еврейского движения США, Американского еврейского комитета и других гигантов истеблишмента), все они питают миф о сосуществовании "головы и живота", а также продвигаются в направлении де-сионизации Израиля. Но более всего, они являются главными движущими силами на пути к еврейско-арабской ассимиляции.
Поскольку межнациональные браки и ассимиляция не могут процветать в условиях разделения, то в первую очередь необходимо разрушить барьеры и объединиться. Этим занимаются "Шутафут" и "Интерны".
Есть, конечно, многие, кто не видит в этом ничего плохого. Это мастера нелогичности, которые призывают к "решению" еврейской проблемы ассимиляции в изгнании путем героической борьбы за создание еврейского государства, в котором арабо-еврейское смешение приведет к исчезновению евреев в совместной "израильской" идентичности.
Если отбросить черный юмор, то эти люди, столкнувшись с еврейскими/глобальными ценностьями, будучи по сути оязыченными евреями, выбирают глобализм.
Еврейство против глобализма. Еврейское государство против западного, либерального, равноправного государства. Сионизм или открытая демократия. В конечном счете, Израилю придется выбирать.
В июне 1976 года премьер-министр Рабин вскользь спросил, как долго еще "мы сможем препятствовать арабам из Назарета селиться в [еврейском] Верхнем Назарете?". Сразу же возмущенные жители еврейского города подписали петицию, которая гласила: "Мы приехали сюда, чтобы дать нашим детям еврейское образование и вырастить их в еврейской, а не арабской атмосфере". Еврейские жители, все иммигранты, рассуждали вполне логично: чтобы жить рядом с арабами в смешанной атмосфере, они могли бы остаться в Марокко.
Ветеран газеты "Едиот Ахаронот" Шломо Шамгар обнаружил, что его либеральные инстинкты отталкиваются еврейской реакцией.
27 июня 1976 года он гневно писал:
"Я не могу понять, как евреи, знающие, что случилось с нашим народом, из-за таких реакционных взглядов могут так высокомерно отвергать соседей той или иной национальности или религии. ... Араб в лучшем случае терпим, как сосед по стране, но не по району".
Шамгар, конечно, упивался своей самоуверенностью. Скажет ли он нам, что он думает о государстве, которое по закону является еврейским, и что он думает о европейских государствах, называющих себя христианскими? Что скажет Шамгар о государстве, чей закон об иммиграции распространяется только на неевреев? Согласится ли Шамгар на демократически избранное палестинское государство вместо Израиля?
Шамгар — один из тех, чей ужас от размышлений о противоречии между демократией и сионизмом заставляет его чувство вины вспыхивать от имени арабов в жилых проектах Верхнего Назарета.
Арабо-еврейская проблема в Израиле не имеет ничего общего с отсутствием интеграции, работы, образования или туалетов. Она не имеет ничего общего с желудком или головой.
Это желание меньшинства (бывшего когда-то большинством), которое потерпело унизительное поражение, быть суверенным на земле, которую оно считает своей собственной. Это проблема еврейского государства, которое эмоционально, духовно, национально или культурно ничего не говорит арабам.
Это проблема государства, Декларация независимости которого вызывает недоумение, будучи составленной растерянными и обескураженными людьми, чьи глобальные идеалы вступили в противоречие с еврейскими ценностями, оставив их в смятении и с чувством вины.
Это вопрос о демократическом варианте, который может ликвидировать еврейское государство у избирательной урны.
Это вопрос демократии. Это вопрос демографии. Это вопрос, который мы должны задать себе: Готовы ли мы совершить национальное самоубийство?
Два столь разных во всех отношениях народа не могут сосуществовать в одной стране. Мир полон примеров роста национализма и разделения, которые сулят Израилю ужасы, ставшие сегодня международной реальностью. Нам достаточно взглянуть на мир, раздираемый партикуляризмом, чтобы понять глупость веры в то, что евреи и арабы смогут сосуществовать в Эрец Исраэль.
Глава 7 Единые миры
Бешеные усилия Израиля разработать действенные планы сосуществования арабов и евреев в Израиле основаны на необходимости уверовать в достоверность и истинность следующего утверждения:
Есть возможность сосуществования двух народов, которые различаются по всему, что составляет народ: национальности, религии, этнической принадлежности, культуре, языку и общему историческому развитию на протяжении 3000 лет; возможно сосуществование двух народов, один из которых жил на этой земле в качестве большинства на протяжении шести веков, в то время как другой в основном отсутствовал на протяжении 1900 лет;
возможно сосуществование двух народов после того, как бывшее меньшинство, после многолетней ненависти, насилия и войн, стало большинством и правителем, а бывшее большинство в одночасье превратилось в маленькое и бессильное меньшинство; возможно сосуществование двух народов, после того как это меньшинство приобрело полный суверенитет и национальную власть на земле, которую бывшее большинство постоянно называло своей;
оно возможно для двух народов, живущих на земле, которую нынешнее меньшинство считает полностью своей и на которой нынешнее большинство настаивает, что это его родина, его дом, его собственность, его право, и поэтому провозглашает в ней свое государство, принадлежащее всем членам его нации, где бы они ни находились; возможно, чтобы это государство дышало религией, государственностью, культурой, этнической принадлежностью, языком и судьбой только одного из двух народов; возможно, чтобы меньшинство имело массовый рост населения и образования, гарантирующие ему в будущем стать по крайней мере третью, если не большинством населения страны;
возможно, чтобы народы, окружающие это государство, были связаны кровным родством, религией, государственностью, культурой, этнической принадлежностью, языком и судьбой с меньшинством, поклявшись стереть суверенитет государства большинства; возможно, чтобы большинство в государстве становилось все более изолированным и подвергалось ожесточенным нападкам во всем мире; возможно, чтобы меньшинство чувствовало растущую слабость, незащищенность и разделение в государстве, даже когда на территории, граничащей с районами, в которых они живут, делались предложения об автономии, и при всем этом можно по доброй воле и в результате экономического и социального прогресса обоим народам мирно жить вместе, причем меньшинство будет чувствовать лояльность и гражданскую привязанность к государству, которое принадлежит другому, без мечты когда-нибудь захватить его.
Если бы я был арабом, я бы смеялся. Будучи евреем, я плачу. Государство — это колыбель и дом нации. С незапамятных времен эти два понятия были синонимами. Город-государство в Греции был домом для определенного народа. Все граждане (за редчайшими исключениями) были одной нации, религии, культуры, языка. Повторю, за редчайшим исключением, в Афинах не было ни немцев- афинян, ни итальянцев-афинян, ни испанцев-афинян, ни афро-афинян — никаких "дефисных" граждан не было.
Все афиняне были греками; все происходили из одной среды с общей кровью и общим историческим опытом. Это было естественным и нормальным положением вещей в древнем мире, и оно было.логичным.
Нация — собрание племен, которые сами произошли от родов и семей, была одной большой общей семьей, объединенной самым густым и связующим элементом — кровью. Везде было одно и то же. Земля Моава была государством моавитян и никого другого. В нем все говорили на одном языке — моавитском; в нем все поклонялись одному богу — Кмошу; в нем все помнили своего общего предка — Лота. Никакие два народа не "делили" Моав. И это было нормально и логично.
Семье нужно место для жизни и защиты от стихий; она приобретает дом. Дом принадлежит этой семье и никому другому. Только семья устанавливала правила и порядки в доме. Именно ее имя давалось дому. Так же было и с расширенной семьей, нацией. Нация давала свое имя земле, и прибывшие чужеземцы не становились ее гражданами и совладельцами, просто поселившись там. Земля принадлежала одной семье-народу, и именно она устанавливала правила. Тот, кто не был членом семьи, мог быть гостем, желанным посетителем или даже терпимым жителем, но он не был гражданином: земля не принадлежала ему.
Лишь сравнительно недавно появилось новое понятие—современное национальное государство. Внезапно, не принадлежность к нации стала давать человеку гражданские права и право собственности, а проживание и владение землей. Если раньше один народ-владелец давал имя земле, то теперь земля давала имя проживающим на ней людям, независимо от отсутствия общих расовых, религиозных, культурных, этнических, языковых или исторических связей.
И вот уже австро-венгерская империя с гордостью хвастается своими австро-венгерскими "гражданами", сербами, хорватами, поляками, румынами, венграми, чехами. Хвастовство закончилось громким убийством австрийского эрцгерцога "гражданами", которые предпочитали быть независимыми славянами, или поляками в суверенной Польше, румынами в Румынии и венграми в Венгрии.
Первая мировая война ознаменовала начало конца веры в то, что многонациональное государство может существовать без жестокости, крови и применения силы. Стало девизом "самоопределение"— современная попытка вернуться к первоначальному национальному государству.
Вильсон и союзники вырезали целые новые страны из старых, надеясь, что каждый народ будет жить под своим виноградником и смоковницей, в своем собственном суверенном государстве, где он сможет сам определять свою судьбу. Это было признанием неизбежности конфликта между двумя народами, живущими на одной земле.
Поскольку государства, одно за другим оставались со значительными национальными меньшинствами, было решено включить в мирные договоры, следовавшие за войной, "гарантии для национальных меньшинств”. Так возник целый свод законов международного права, призванных защищать эти нации в составе больших государств.
Конечно, они потерпели неудачу. Кровавые коммунальные конфликты и постоянное напряжение были уделом Центральной и Восточной Европы в период между двумя мировыми войнами. Именно наличие значительного числа этнических немцев в Польше и Чехославакии дало Гитлеру возможность оказать помощь своим "угнетенным" соотечественникам, напасть на эти два государства и ускорить Вторую мировую войну и Холокост.
После войны возникли разного рода универсалисты и федералисты. По всей Европе национализм оказался под ударом, и призыв к созданию европейского сообщества наций возглавил Жан Монне, который, наряду со многими другими, предсказывал гибель национализма.
Подъем коммунизма и его призыв к пролетарскому интернационализму сочетался с поразительными достижениями науки и техники, которые якобы уравняли культуры, стерли различия, уменьшили мир и сделали его единым. Это была иллюзия.
Интернационализм — это не волна будущего, а талмудическая аксиома "Своя рубашка ближе к телу", которая в современных геополитических условиях стала выражаться в эпидемии национализма и сепаратизма.
Сила сепаратизма неизбежно больше, чем сила слияния, поскольку тяга и давление религии, расы, национального образования и вероисповедания оказывают гораздо более сильное эмоциональное воздействие на души людей, чем туманный международный призыв к федерации или искусственное объединение народов, не имеющих или почти не имеющих общей истории страданий или совместного проживания.
Человеку свойственно чувствовать себя ближе к самым ограниченным и узким кругам людей. Как семья почти во всех случаях имеет приоритет перед нацией, так и нация легко завоевывает большую лояльность у своих граждан, чем у "мира".
И в современном государстве, границы которого так часто являются искусственными, которые переполняют и разрывают целые племенные или национальные образования, объединяя волевым решением множество различных и отдельных национальностей или религий, сегодня существует брожение, поскольку притяжение и перетягивание нации, племени, религии и просто различия приводят к требованиям отдельной власти, суверенитета и государства.
Иногда речь идет о двух различных национальных группах, проживающих в одной стране, одна из которых составляет большинство, а другая — многочисленное и влиятельное меньшинство.
На ум сразу приходит пример Кипра. Иногда именно религия разделяет и приводит к кровавым беспорядкам или войнам; вспомните индуистско-мусульманский конфликт, который привел к разделу Индии на два государства, одно из которых — индуистское (Индия), а другое — мусульманское (Пакистан). Иногда это ожесточенная языковая борьба, которая также является вершиной айсберга в конфликте национальностей; в качестве примера можно привести Канаду и Бельгию. Во многих случаях, это просто "различие".
Сегодня мир полон конфликтов между сторонами, разделяющими общую территорию и требующими полного контроля над ней, "автономии", устранения одной из конфликтующих групп или разделения земли на отдельные части.
Это неслыханная ситуация, чтобы две резко различающиеся национальные группы, одна из которых сотавляет большинство, а другая — меньшинство, жили мирно на одной территоррии, и чтобы одна — спокойного принимала статус постоянного меньшинства.
Нет, различия между субъектами приводят к требованиям отдельной суверенной территории или автономии, чтобы они могли жить своей собственной уникальной национальной, культурной, религиозной и социальной жизнью.
Тот факт, что после достижения собственного суверенитета они могут начать гражданскую войну сами с собой, и обычно так и происходит, не умаляет притяжения к магниту суверенитета. Различия сами по себе ведут к враждебности. Иногда именно меньшинство требует власти и суверенитета. Иногда большинство подавляет меньшинство, чтобы защитить свою власть и суверенитет. Но каким бы ни был результат, причина одна и та же. Различные национальные, религиозные или культурные группы не живут в мире друг с другом.
Бесчисленные случаи волнений из-за различий, существуют сегодня не только в "незаселенных" районах Азии и Африки, но и в упорядоченной и заселенной Европе и Западном полушарии. Они выходят за рамки идеологии и делают это легко; великая ирония нашего века заключается в неспособности коммунизма даже отдаленно приблизиться к объединению мирового пролетариата в единое целое.
Национализм легко победил коммунизм, а конфликт между Китаем и Вьетнамом является не более чем прямым продолжением национальной борьбы между ними, длившейся на протяжении веков.
Не имеет особого значения, кто сидит в Пекине или Ханое — император или комиссар. И именно гневный национализм Китая по поводу унижений, перенесенных от царской России в девятнадцатом веке, имеет гораздо больший вес в сознании Пекина, чем марксистско-ленинские пролетарские узы. Китайская идентичность и связи между китайцами, где бы они ни жили, гораздо важнее для "коммунистов" Китая, чем международные связи коммунизма во всем мире.
Точно так же Югославия смотрит только на себя, и Тито ставит свои собственные национальные интересы на первое место, а интересы Интернационала — на второе.
Стремление к сепаратизму живо и достаточно хорошо себя чувствует, чтобы ошеломить нас в таких стабильных регионах, как Великобритания, где шотландцы и валлийцы вдруг начали бормотать что-то о независимости и даже умудряются завоевывать места в британском парламенте.
Франция шокирована тем, что бретонцы и корсиканцы требуют свободы, и в Париже взрываются бомбы, чтобы подчеркнуть эти требования.
И, если призывы к свободе и независимости рождаются из-за отдельных национальных, религиозных и языковых различий, то тем более невозможно ожидать мира, гармонии и признания статуса меньшинства от израильского араба, который отличается от еврея, составляющего правящее большинство, во всех возможных отношениях. А если к этому добавить тот факт, что арабское меньшинство было когда-то большинством на этой земле, то каковы шансы на гармонию и мир?
Такова реальность ситуации еврейского большинства и арабского меньшинства в Земле Израиля.
Обзор лишь некоторых из огромного количества сепаратистских движений и конфликтов в мире (в большинстве своем гораздо менее резких, чем еврейско-арабский) поможет в значительной степени развеять опасные иллюзии и заблуждения относительно возможности еврейско-арабской гармонии в Эрец Исраэль.
Этот обзор обязательно будет беглым и неполным, поскольку в книге просто нет места для подробного описания всех споров. Однако этого достаточно, чтобы представить еврейско-арабский конфликт в правильной перспективе: смертельная битва, в которой будут только кровавые столкновения до тех пор, пока арабы остаются в стране.
Ближний Восток
На заднем дворе Израиля находятся не только первоклассные образцы "сосуществования" между различными группами, но и классическое доказательство того, как арабы относятся к другой группе в своей среде, даже если эта группа — арабская. Из этого можно сделать вывод о том, какой будет жизнь евреев в стране с большим и влиятельным арабским меньшинством или большинством.
Ливан: Христиане / Мусульмане
Никто точно не знает, сколько людей было убито в Ливане с начала гражданской войны, начавшейся всего несколько лет назад, но 50 000 человек было бы скромной цифрой. Мы также не говорим о десятках тысяч искалеченных и раненых, сотнях тысяч людей, покинувших свои дома, о несметном материальном ущербе.
Антагонисты в Ливане говорят на одном языке: арабском. Разделяют одну и ту же культуру, происходят из одной и той же национально-этнической среды. Все они — арабы, один народ во всех отношениях, кроме одного: около 55% населения — мусульмане, остальные — христиане. Этого достаточно, чтобы вызвать кровавую пятилетнюю войну, привести к фактическому разделу Ливана на христианские и мусульманские анклавы, породить ненависть и месть.
Этого было достаточно, чтобы произошел инцидент, подобный тому, что произошел в деревне Айшия.
Айшия — это христианская маронитская деревня на юге Ливана.
21 октября 1976 года ливанские мусульмане, при поддержке террористов ООП, совершили нападение.
Надиль Нассен, араб-христианин, выжил и описал нападение:
"Они резали нас, как овец. Они насиловали женщин, разбивали черепа и убивали детей на руках у матерей". Женщин и детей, прятавшихся во фруктовых садах и пещерах вокруг деревни, находили и убивали, одного за другим, ножом и кинжалом".
Надиль сообщил, что видел тридцатипятилетнюю женщину по имени Мэри Самих и ее семилетнего сына, привязанных к дереву и с отрубленными головами.
28 сентября 1976 года Ассошиэйтед Пресс сообщило о нападении на христианскую деревню Рас-эль-Харф, расположенную в десяти милях к востоку от Бейрута. Ссылаясь на христианскую радиостанцию "Фаланга", AP сообщило, что мусульманские силы захватили деревню, "взяли штурмом церковь и монастырь, а также взорвали кладбище".
Скелеты были зверски вырыты из могил и выброшены на главную улицу павшей деревни", — сообщила радиостанция. Конечно, следует отметить, что арабы-христиане были не менее жестоки в своих нападениях на мусульман.
Сама ливанская система говорит о враждебном разделении различных общин, их страхах и подозрениях по отношению друг к другу. Ее окончательный развал свидетельствует о неспособности арабов принять сосуществование с "другими" группами — даже если они сами являются арабами.
Конституционный закон 1943 года, когда Ливан обрел независимость, предусматривал официальное признание различных общин и гарантировал им справедливое представительство. По общему согласию, президент (реальная власть) всегда должен был быть христианином-маронитом, как и подобает самой большой религиозной общине. Премьер-министром всегда является мусульманин-суннит, несмотря на то, что сунниты не являются самой большой мусульманской общиной в стране; однако они наиболее развиты. В свою очередь, это привело к трениям с более крупной мусульманской общиной — шиитами, которые считают, что заслуживают большего за счет мусульман-суннитов и христиан. (Согласно конституции, шииты "получают" только пост спикера Палаты представителей).
У суннитов есть еще одна претензия. В 1920 году по политическим причинам колониальное французское правительство, правившее в то время Сирией и Ливаном, отрезало от Сирии большой суннитский мусульманский регион и присоединило его к Ливану. Этот шаг, превративший суннитов из большинства в меньшинство, с тех пор является источником горечи.
В любом случае, все государственные должности, от высших до низших, были распределены по численному составу религиозных общин. Таким образом, парламент формировался из расчета шесть христиан на пять мусульман, а внутри каждой религии существовала еще одна разбивка по сектам. Эта невероятно сложная и обременительная система была создана в надежде, что если каждая группа получит свою "надлежащую долю", то все научатся сосуществовать.
Конечно, гражданская война доказала, что это было безнадежное заблуждение. Как только мусульмане почувствовали, что у них есть возможность захватить контроль над страной, они попытались это сделать. И вот арабы, которые не отличаются ничем, кроме религии, режут друг друга. Причина? Арабы-мусульмане требуют государства, в котором они будут обладать властью. Они не готовы жить под властью других, какими бы незначительными ни были различия. Каждая группа стремится к собственному суверенитету, к культурному и политическому образованию, которое можно назвать своим.
Различия между группами, сами по себе, порождают трения, конфликты, враждебность, ненависть.
Ирак и Иран: курды / арабы-мусульмане и мусульмане-не арабы
Миллионы курдов живут в приграничных районах Ирака, Ирана и Турции. Они — мусульмане, но не арабы. Они не скрывают, что требуют создания независимого Курдистана. Из-за этого и в Ираке, и в Иране периодически вспыхивают восстания, сопровождающиеся тяжелыми боями и человеческими жертвами.
В частности, в Ираке, где не менее 25% населения составляют курды, восстание угрожало территориальной целостности страны. Курды пытались восстать и против бывшей иракской монархии, но в 1970 и в 1973 году началась по-настоящему серьезная война против правительства Баас в Багдаде.
Предположительным требованием была автономия, но курды не скрывали, что они, в конечном итоге, хотят создать курдскую республику, состоящую из больших кусков Ирака, Ирана и Турции. Иракцы направили все свои силы на подавление курдов, и когда шах Ирана прекратил их поддержку, к 1977 году восстание было подавлено. Однако наследие ненависти осталось.
В сентябре 1977 года лондонское общество по борьбе с рабством заявило, что иракцы пытают курдов и лишают их собственности. Курды, в свою очередь, до сих пор мечтают о своем государстве.
Между тем, похожий сценарий разыгрался в Иране. После падения шаха, курды на западе Ирана, вблизи иракской границы, вновь подняли знамя автономии. В июле 1979 года произошли кровопролитные бои у городов Серов, Мариван и Керманшах, ставшие кульминацией многомесячной борьбы.
30 июля духовный лидер иранских курдов. Шейх Эззедин Хоссейни обратился к Тегерану с призывом выработать компромисс, который предоставил бы курдам самоуправление. Борьба продолжается и по сей день.
Иран: Персидские мусульмане / арабы / афганцы
В июне 1979 года арабы Ирана попытались захватить главный портовый город Хоррамшахр, требуя автономии для арабов юго-западной провинции Ирана, Хузистан. В первую неделю было убито 37 человек, а в течение следующего месяца сотни других были либо арестованы, либо расстреляны, поскольку арабы добивались автономии от персидского большинства. Тот факт, что обе группы являются мусульманскими, не оказал ни малейшего влияния на ход борьбы.
В пустынной местности, где сходятся Иран, Афганистан и Пакистан, живут белуджи. Они называют эту землю Белуджистаном, к ужасу трех существующих государств. Они мусульмане-сунниты, все одного племенного, исторического и культурного происхождения. Искусственные границы для них мало что значат, и иранские белуджи, которых насчитывается более полумиллиона, открыто поддерживали своих афганских братьев против Советского Союза.
Еще важнее то, что растет стремление выделить государство белуджей из территории трех государств, на которой они проживают. К концу 1979 года в городе Захидан произошли столкновения между белуджами и иранскими исламскими революционерами. В результате трехдневных столкновений погибли, по меньшей мере, одиннадцать человек и восемьдесят — были ранены.
Иранское правительство, состоящее из мусульман-шиитов, нервно смотрит на белуджей, отличающихся по этническому и религиозному признаку. Так же как и Пакистан.
Пакистан: пакистанцы, белуджи, патаны, бенгальцы, бихарцы, шииты.
В 1971 году Пакистан пережил унизительную травму. В короткой, но решительной войне повстанцы восточной половины страны, при поддержке индийских войск, разгромили пакистанскую армию и отделились, образовав новое государство под названием Бангладеш.
Первоначально жестокие столкновения между мусульманами и индусами, в результате которых погибли тысячи людей, вынудили британцев в 1947 году разделить субконтинент на индуистскую Индию и мусульманский Пакистан после того, как выяснилось, что ничто не может убедить их жить вместе мирно.
Однако проблема мусульманского Пакистана заключалась в том, что на субконтиненте существовали две огромные области проживания мусульман, отделенные друг от друга более чем 1000 миль. Таким образом, в результате раздела возникли "два Пакистана, которые были одним", разделенным огромными просторами Индии. Пакистан, возникший в результате неспособности мусульман и индусов жить вместе, начал воевать сам с собой из-за других разногласий. Пакистанцы Западного Пакистана отличались от восточных бенгальцев во всем, кроме религии. Различия привели к враждебности, насилию, войне.
Бангладеш
Бенгальцы не успели добиться независимости большинства, как оказались в меньшинстве. Речь идет о мусульманах-не бенгальцах, говорящих на урду и известных как бихари.
Около 250 000 этих нежелательных людей (по словам президента Бангладеш Муджибура Рахмана: "Пусть мир купит для них остров") сидели в страхе в Бангладеше, в то время как 200 000 бенгальцев оказались запертыми в Западном Пакистане и отправлены в лагеря для интернированных.
Пакистан столкнулся с еще одним "Бангладешем", на этот раз — на западе. Наибольшее число белуджей проживает на пакистанской стороне региона, который они называют Белуджистан.
Там существует сепаратистское националистическое движение — Объединенный белуджский фронт, возглавляемый Мобаширом Хасаном Кесрами со штаб-квартирой Всемирной белуджской организации Ульфата Наззрама в Багдаде.
В 1973 году начались серьезные бои между белуджскими повстанцами и правительственными войсками.
Еще более серьезной проблемой может стать национальное движение патанов или пушту, чьи крепкие горные бойцы населяют район Хайберского перевала и другие части Пакистана и Афганистана.
И как все сунниты, мусульмане воюют из-за национальных и этнических различий.
Пакистанцы той же национальности и гражданства столкнулись в 1980 году в кровавом противостоянии в столице Пакистана Исламабаде.
Более 10000 пакистанских шиитов с дубинками и камнями сражались с полицией из-за введения суннитского религиозного налога, известного как закят. Шииты, составляющие 15% восьмидесятимиллионного населения Пакистана, почувствовали угрозу для себя. Угрозу со стороны сильного фундаментализма суннитского мусульманского президента Пакистана Зии.
Сирия: Сунниты / Алавиты / Друзы
Сирия "благословилась" обилием религиозных сект. Большинство населения — мусульмане-сунниты (65-70%), но страна контролируется сектой алавитов, шиитского ответвления.
31 августа 1979 года в крупнейшем портовом городе Сирии, Латакии, был убит религиозный лидер алавитов. Тысячи мусульман-суннитов вышли на демонстрацию против правительства, и для подавления восстания пришлось ввести 2000 солдат. Погибло не менее пяти человек. С тех пор ширится мятеж против правительства, охвативший все города Сирии. Его возглавляет суннитское движение "Мусульманское братство", а корни восстания уходят в период прихода к власти партии "Баас" в 1963 году.
В течение десятилетий сунниты контролировали Сирию; секты алавитов и друзов были бессильны. И друзы, и алавиты, которые горько возмущались отсутствием власти, стекались в оппозиционную партию Баас, находившуюся тогда вне закона.
В то же время алавиты и друзы нашли в армии работу, которую не хотели выполнять более обеспеченные сунниты. Когда Баас, при поддержке армии, сверг правительство в 1963 году, алавиты ликвидировали друзских офицеров в армии и приступили к захвату власти у суннитов. (Можно отметить, что ранее друзы также были жертвами крупномасштабной резни в их горном районе Джебель эд-Друз около тридцати лет назад. И, чтобы никто не плакал, напомним, что некоторые из самых жестоких расправ над христианами в Ливане были совершены друзами и суннитами).
Алавиты предприняли шаги против богатых и против среднего класса (в основном суннитов и христиан), а также против власти суннитского мусульманского духовенства. Почти ежедневные взрывы в Сирии сегодня — это ответ суннитов.
Сирия — место, где две группы, обе мусульманские, обе арабские, различающиеся только в сектантстве, убивают друг друга. Причина? Они разные и обе хотят власти.
Египет: Мусульмане / Копты
Коптская христианская церковь откололась от Рима в 451 году, и в Египте ее приверженцев насчитывается не менее шести миллионов человек, что, однако, является большим меньшинством, которое меркнет на фоне остальных тридцати четырех миллионов египтян , из которых почти все мусульмане.
В Египте копты всегда жили в условиях отсутствия безопасности, а недавний всплеск мусульманского фундаментализма вызвал серьезные трения.
В марте и апреле 1980 года, студенческие беспорядки мусульман в университетском городе Асьют, который наполовину состоит из христиан, привели к гибели, по меньшей мере, одного студента и ранениям и арестам многих других. Мусульмане требовали, чтобы копты не назначались на государственные должности, и вводили другие ограничения.
Преследования были настолько серьезными, что папа церкви, Шенуда III, отменил все нерелигиозные празднования Пасхи и удалился в монастырь в западной пустыне в знак протеста против преследований со стороны фанатичных мусульманских групп.
За два года до этого Шенуда и сорок четыре епископа уединились в каирской церкви для пятидневного поста. В центре этого протеста был закон, одобренный Государственным советом Садата, высшим судебным органом Египта, и предусматривавший смертную казнь для любого мусульманина, перешедшего в другую веру, и для любого, кто подстрекал его к этому.
Закон был явно направлен против коптов и их усилий по прозелитизму. Церкви в Асьюте были закиданы камнями, а коптская община в Хьюстоне, штат Техас, обратилась с протестом к президенту Картеру. По данным Associated Press (11 сентября 1977 года), в Египте участились "требования вернуться к строгим традициям первых дней ислама".
Растущее насилие против коптов привело к их запланированным антиегипетским демонстрациям в Америке и Австралии. Правительство выступило с завуалированной угрозой против протестующих коптов, которые ставят под угрозу "национальное единство и социальный мир", а Садат в общенациональной трансляции из парламента почти двадцать минут осуждал коптов за нарушение национального единства.
Копты — такие же египтяне, как и их мусульманские коллеги. К чему эта напряженность и угрозы? Они составляют значительное меньшинство, они образованы и... совсем другие.
Турция: мусульмане / мусульмане; армяне / православные сирийцы
В декабре 1978 года многотысячные толпы мусульман-суннитов в турецком городе Кахраманмараше прошли по улицам с криками: "Джихад ["священная война"] за Аллаха!". Через два дня более 100 алавитов были убиты, более 1000 ранены, а тысячи — в панике бежали.
Министр внутренних дел Ирфан Озайдиний сказал: "Бои возникли на почве вражды и ненависти, которые накапливались годами".
Отчаявшись найти решение (в июле 1980 года еще 18 алавитов были убиты в Коруме — городе, где их секта составляет 30% населения), тысячи алавитов бежали в Сирию, чтобы присоединиться к своим братьям-алавитам: там они смогут защитить себя от сирийских суннитов.
Другие, однако, бежали вплоть до Голландии, где проживает большое (100 000) количество турецких рабочих-иммигрантов (что само по себе вызывает трения в этой европейской стране). Несколько забитых алавитов прибыли в 1980 году в Алмело и Энсхеде и скрывались вместе с другими турецкими семьями.
Они присоединились к тысячам сирийских ортодоксальных турок-христиан, которые бежали из восточной Турции в Голландию, опасаясь преследований со стороны мусульман, особенно — курдов. Их основным убежищем является голландский город Хенгел, но они получили широкую известность в Страстную пятницу 1979 года, когда 135 из них захватили римско-католический собор Святого Иоанна в Буа-ле-Дюк, требуя разрешения остаться в Голландии, чтобы их не убили в Турции.
А в 1977 году Армянская Тайная Армия освобождения Армении убила посла Турции в Ватикане — пятого турецкого дипломата, убитого этой группой, целью которой является месть за массовое убийство армян во время Первой мировой войны и создание армянского государства.
Резня более двух миллионов армян турками в той войне никогда не была забыта, как и недолговечная независимая Армения, возникшая после войны.
14 июня 1977 года президент Федерации турецко-американских обществ написал гневное письмо в New York Times, осуждая "безумные поиски идентичности некоторыми армянами". Безумные или нет, но смысл был понятен. Спустя 60 лет после этого армяне по-прежнему стремятся к созданию отдельного государства и собственной власти.
А вот и Ближний Восток, где мусульмане и арабы, похоже, не способны жить в мире ни с кем, в том числе, с самими собой и всеми, кто отличается.
Иногда это религия, иногда — этническая принадлежность, иногда — язык. Иногда они составляют большинство, иногда — меньшинство. Но всегда остается неспособность терпеть различия.
Через века до нас дошли пророческие слова: "И наречешь ему имя Ишмаэль... и будет он диким человеком; и будет рука его против всякого человека, а рука всякого человека — против него" (Бытие 16:11-12).
А если это так, то какое безумие держит нас в своих тисках и заставляет думать, что они будут жить с евреями, которые отличаются от них во всех отношениях, которые "украли" их землю и которые сегодня выглядят слабыми и отступающими? Израиль неумолимо следует в направлении еще одного Кипра.
Кипр
Кипр — это островное государство, которое в 1960 году обрело независимость, но не мир. Не успела закончиться борьба греков-киприотов против британцев, как они обратили свое внимание на турок. На протяжении веков греческое большинство, составлявшее около 80%, неспокойно уживалось с турецким меньшинством, составлявшим около 18%. Требование греков независимости всегда несло в себе следствие — энозис, объединение с греческой родиной.
Для турецкого меньшинства сама мысль о том, чтобы жить под властью греков-киприотов в качестве 18-процентного меньшинства, была достаточно плоха; мысль о том, чтобы стать частью Греции, была ужасающей. Поэтому план независимости предусматривал создание "двухобщинного" государства — не федерации, а государства, в котором турки получили бы пропорциональное представительство с соответствующим правом вето по важным вопросам, включая энозис.
Архиепископ Макариос, лидер греков-киприотов, попытался подорвать это соглашение в 1963 году, что привело к ужасной войне между греками и турками, когда турецкая армия, находившаяся по ту сторону воды, была готова вмешаться.
В 1974 году, когда греческие полковники в Афинах попытались установить тотальное греческое правление на всем острове, турецкие войска вторглись и положили конец двухобщинности.
Силой, страхом и преследованиями им удалось заставить греков-киприотов уехать на юг Кипра, в то время как турки-киприоты переселились в северную часть острова. Десятилетия ожесточенных боев привели к решению проблемы путем перемещения населения. Сегодня Кипр — это фактически два государства, каждое из которых однородно, каждое является суверенной землей народа, который не смог жить в мире с другим.
Есть отличия от Израиля, но есть и поразительные параллели с ним. В обоих случаях два народа различаются по национальным, этническим, культурным, религиозным и языковым признакам. В обоих случаях меньшинство имеет влиятельных этнических братьев за пределами страны, но поблизости, которые ему сочувствуют. В обоих случаях меньшинство составляет от 18 до 20% от общей численности населения.
Все это достаточно плохо, но для Израиля есть еще более серьезное отличие. Греки всегда были большинством, и турки никогда не утверждали, что земля была украдена; самое большее, чего они добивались, — это своей доли земли. Арабы Израиля утверждают, что поскольку они когда-то были большинством, вся земля была у них украдена. Израиль неумолимо движется к Никосии.
Азия
Индия: Бенгальцы, трипурцы, ассамцы, мусульмане, индусы, андхры
Майор индийской армии Р. Паджамани сказал журналистам: "Интересно, было ли в Май Лай [деревня в Южном Вьетнаме, где произошла массовая резня] хоть наполовину так ужасно, как здесь".
Это было 8 июня 1980 года, и местом событий была деревня Мандай в северо-восточном индийском штате Трипура. До 2000 бенгальцев были зверски убиты индийскими племенами Трипуры, которые насиловали и сжигали заживо женщин и детей. Десятки тысяч бенгальцев в истерике бежали из провинции. Причина?
Трипура Упайяти Юуа Самити возглавила акцию с требованием изгнать всех бенгальцев, эмигрировавших из Восточного Пакистана (ныне Бангладеш) после 1947 года. Влияние бенгальцев-мусульман привело к тому, что индуисты Трипуры оказались в меньшинстве в своем собственном штате.
За пять месяцев до этого аналогичные беспорядки начались в соседнем штате Ассам, коренное индуистское население которого происходит от племен шан в Бирме. За эти годы миллионы бенгальцев бежали в Ассам, и, согласно материалам United Press International (6 апреля 1980 года): "Ассамцы называют бенгальцев угрозой для своей культуры и политической жизни и боятся, что в их собственном штате будет их перевес голосов". Ассамские студенты возглавляют кампанию по депортации бенгальцев из штата".
Во время беспорядков в Ассаме толпы, вооруженные мечами, копьями, канистрами с бензином и бамбуковыми палками, врывались в бенгальские деревни, убивая сотни людей, сжигая дома и заставляя десятки тысяч бежать в соседнюю Западную Бенгалию, этнически схожий штат. Западные бенгальцы нанесли ответный удар, перекрыв узкий коридор, который является единственным доступом в Ассам из остальной части страны.
Ассам, Трипура, Нагаленд и другие северо-восточные штаты "кипят экстремистскими требованиями национального самоопределения", согласно DPI (22 апреля 1980 года).
Сама Индия родилась в кровавой бойне ужасной индусско-мусульманской гражданской войны, в которой погибло бесчисленное множество людей. Восемнадцать миллионов индусов и мусульман покинули свои дома в результате массового обмена населением в поисках безопасности среди себе подобных. Но Индия осталась страной с астрономическими проблемами.
Правда в том, что Индия — это искусственное государство, которое стоит на грани распада. Существует по меньшей мере дюжина основных региональных языков, причем на севере страны наиболее распространен хинди. Но хинди непонятен на юге страны, где индийцы говорят на одном из дравидских языков.
В 1978 году правительство предприняло попытку сделать хинди действительно официальным языком страны, в результате чего главные министры четырех южных штатов собрались в Мадрасе и осудили правительство за его попытки "скрыто навязать хинди" людям, говорящим на другом языке. Южные индийцы предупредили: "Эта конференция выражает свои опасения, что любые дальнейшие попытки навязать хинди могут подорвать доверие не говорящих на хинди людей к правительству".
Это было прямое предупреждение, которое подчеркнуло хрупкость и разобщенность Индии. Ведь именно кровавые беспорядки между языковыми и этническими группами заставили первого премьер-министра Индии Неру перекроить карту страны, чтобы дать каждой основной языковой группе отдельный штат. Очевидно, что это была временная мера, заплатка, призванная выиграть время.
Однако кровавые коммунальные беспорядки, происходящие сегодня в Индии, свидетельствуют о неизбежном преобладании разделения над принудительным, искусственным объединением.
Действительно, даже общая проблема мусульман и индусов, которая, как считалось, была решена в результате раздела 1947 года, все еще преследует Индию. Миллионы мусульман все еще живут в Индии, и в августе 1979 года пятнадцать человек были убиты и десятки ранены в результате взрыва бомбы на индуистской религиозной церемонии в Джамшедпуре, а мусульмане и индусы сражались на улицах.
И, как некая неизменная сноска: чтобы разрешить языковые и этнические противоречия, сорок пять миллионов индийцев, говорящих на языке телугу, получили свою провинцию Андра-Прадеш.
Потребовалось двадцать пять лет, но в 1973 году начались кровавые бои, когда жители самой богатой части штата, Андра, подняли бунт, требуя отделения от более бедной части, Теленганы. Шестьдесят человек погибли, когда толпы громили, жгли, грабили и закрывали штат, известный как "рисовая чаша Индии". Различия, когда два соперника достаточно велики, приводят к враждебности, разделению и отделению.
Шри-Ланка: Буддийские сингалы / индуистские тамилы
Всего в двадцати двух милях к юго-востоку от Индии расположен большой остров Шри-Ланка, бывший Цейлон. В августе 1977 года взаимная резня, продолжавшаяся 2 недели, между десятимиллионным сингальским населением, исповедующим буддизм и составляющим большинство населения, и тремя миллионами тамилов-индуистов унесла жизни 54 человек (официально) и оставила без крова 25 000 тамилов.
Потрясенный чиновник сказал: "Я видел зверя в человеке, я видел, как заживо сжигали мужчин, насиловали женщин и поджигали дома".
Во главе с Объединенным фронтом освобождения тамилов, они стремятся создать отдельное государство Тамил Эалам на севере Шри-Ланки, рядом с их пятидесятимиллионными братьями-тамилами Южной Индии. По иронии судьбы, сингальцы, возможно, невольно способствуют этому. Их нападения на тамилов привели к тому, что десятки тысяч людей в страхе бежали на север острова. Так что, происходит фактическое разделение острова?
Воинствующие тамилы-сепаратисты убили по меньшей мере дюжину полицейских в 1979 году.
К февралю 1974 года ситуация настолько обострилась, что правительство объявило, что разговоры о разделе будут считаться уголовным преступлением. Никто не верил, что правительство сможет посадить в тюрьму три миллиона человек. И насилие продолжалось.
Филиппины: мусульмане / христиане
Более 2 000 человек были убиты или ранены в 1978 году в ходе войны на юге Филиппин между мусульманскими повстанцами- сепаратистами и правительственными войсками. По словам заместителя министра обороны Кармело Барберо, за первые семь лет восстания было убито около 60 000 человек. Около 100 000 филиппинских мусульман, кроме того, бежали в близлежащий мусульманский малайзийский штат Сабах, чтобы найти убежище у своих единоверцев.
Да, мусульманское присутствие ощущается и в Юго-Восточной Азии, и правительство Манилы было вынуждено тратить более полумиллиона долларов в день на борьбу с восстанием. На юге страны филиппинских мусульман насчитывается около двух миллионов, в основном — на острове Минданао.
Когда испанцы завоевали острова в шестнадцатом веке, те мусульмане, которые сопротивлялись и назывались морос (мавры), были изгнаны на юг. Там они сегодня борются за создание государства под названием Бангса Моро, а кровопролитие продолжается.
Таиланд: буддисты / мусульмане
22 сентября 1977 года две гранаты взорвались на церемонии, на которой присутствовали король и королева Таиланда и две их дочери в провинции Яла. Королевская семья не пострадала, а правительство обвинило в покушении шесть мусульманских сепаратистов.
Мусульмане трех южных провинций, расположенных рядом с мусульманской Мальей, Паттани, Яла и Наратхиват, уже много лет борются за отделение этих провинций с их миллионом мусульман. Их возглавляет Национальный фронт освобождения Республики Паттани.
Бирма: буддисты /мусульмане
Не менее 100 000 мусульманских беженцев бежали в Бангладеш в первой половине 1978 года из Бирмы, где, по их словам, армия "вела кампанию террора против мусульманского меньшинства страны".
Исход вызвал серьезный разрыв между двумя странами, когда президент Бангладеш, генерал-майор Зиаур Рахман, обвинил Бирму в "бесчеловечном выселении мусульман".
"Заморские китайцы": Вьетнам, Камбоджа, Индонезия, Малайзия
Вьетнамские "лодочники" в большинстве своем не вьетнамцы, а хоа — этнические китайцы, родившиеся во Вьетнаме, тогда как китайцы, живущие за пределами Китая, во всех странах Юго-Восточной Азии являются ненавистным меньшинством. По большей части это связано с тем, что их усердие и трудолюбие позволили им контролировать торговлю в городах. Зависть — глубоко укоренившаяся черта в человеке. Когда объект этой зависти — "другой", возникают предпосылки для кровавого коммунального конфликта.
И вот с марта по июнь 1978 года 90 000 китайцев бежали из Вьетнама после официальных преследований, вызванных желанием "вьетнамизировать" экономику.
В Китае беженцы столкнулись с тяжелыми условиями среди своего собственного народа. Рассылка Associated Press (2 июня 1978 года) приводит высказывание западного дипломата: "Они предпочитают Китай, где они не являются ненавистным меньшинством, а не Вьетнам, где, что бы они ни делали, на них будут смотреть с подозрением".
С тех пор сотни тысяч китайцев бежали, поскольку вьетнамский национализм легко побеждает любые братские пролетарские коммунистические чувства. На протяжении 2000 лет эти два народа ненавидят друг друга. Коммунизм просто неуместен перед лицом этнических различий. В Камбодже, где до кошмара красных кхмеров проживало полмиллиона китайцев, новое правительство выступило против них.
По данным AP (18 августа 1976 г.), существуют специальные "кооперативы", "предназначенные для китайцев, где дисциплина и безопасность более строгие, работа более изнурительная, а рисовый паек часто меньше, чем у этнических камбоджийцев". Было создано как минимум две специальные деревни, в которые загоняли китайцев. Одна из них называлась Пум Чен Юм, "деревня плачущих китайцев".
Истребление китайцев происходило в двух государствах, где властвовали мусульмане. В конце шестидесятых годов произошла одна из самых страшных массовых убийств в истории — в Индонезии были уничтожены миллионы китайцев. Правительство утверждало, что был раскрыт коммунистический заговор с целью захвата власти, однако, индонезийцы использовали эту возможность для уничтожения китайской общины, которой они злобно завидовали из-за ее экономического преобладания в стране.
Другой страной была Малайзия, где сегодня экономическое процветание преобладает над тлеющим вулканом расовой напряженности между малайцами и китайцами. Малайцы составляют около 50% населения, но на их долю приходится менее 10% капиталовложений в страну. Китайцы, составляющие 10% населения страны, контролируют около 35% экономики.
В пятидесятые годы страна пережила кровавый период коммунистического восстания. Восстание было не столько идеологическим, сколько китайцев против малайцев, поскольку почти все коммунисты были китайцами. В конце концов, Малайзия, подавленная британцами, смогла выжить только потому, что преимущественно китайский Сингапур мудро отделился, изменив, таким образом, соотношение в стране с совершенно невозможных “пятьдесят на пятьдесят” до почти невозможных — в настоящее время.
Через шесть лет после создания Малайзии, молодые малайцы в мае 1969 года ворвались в китайский район столицы Куала-Лумпур и ножами и копьями забили насмерть всех китайцев, каких смогли найти. Дома сжигали, машины разбивали. Погибло не менее 300 человек.
Сегодня, когда государственная политика преференций помогает малайцам догнать китайцев, экономический бум отвлекает большинство людей. Но, как сказал один иностранный дипломат в интервью журналу Newsweek (12 марта 1973 года): "Проблемы, породившие 1969 год, все еще существуют". Совершенно верно. Ибо все другие проблемы основаны на жизненно важной дилемме: две конкурирующие национально-религиозные группы на одной земле, которые отличаются друг от друга.
Западная Европа
Ничто так ярко не иллюстрирует силу и реальность различий и стремление "других" к собственной автономии и суверенитету, как невероятный всплеск сепаратизма в развитой, прогрессивной, стабильной. Западной Европе.
Там, где еще двадцать лет назад говорили об экономическом и политическом союзе единой западной половины континента, сегодня наблюдается настоящий подъем сепаратизма. В Испании — это каталонцы и баски; во Франции — корсиканцы и бретонцы; в Бельгии — валлоны и фламандцы; в Великобритании — ирландцы, шотландцы, валлийцы; в Югославии — сербы, хорваты, албанцы, македонцы.
Никакое международное давление никогда не сможет преодолеть силу различий и желание самостоятельно решать свое будущее и судьбу. Давайте рассмотрим следующие примеры:
Испания: баски, каталонцы, галисийцы, андалузцы.
Смерть Франко могла также стать прелюдией к окончательному распаду Испании, какой мы ее знаем. По меньшей мере две, а возможно, и пять областей стали очагами требований автономии и сепаратизма.
За первые шесть месяцев 1980 года, более шестидесяти человек были убиты в районе северной Испании, где живут баски, мечтающие о независимом государстве, которое будет называться Эускади, а террористическая группа ЭТА (Баскская родина и свобода) является серьезной и смертоносной силой на этой земле.
Центральное правительство в Мадриде, в отчаянной попытке остановить баскский терроризм (например, 24 июля 1979 года баскские бомбы взорвались в переполненном аэропорту Мадрида и на двух главных железнодорожных станциях, убив 7 и ранив 113 человек, включая многих туристов, которые стали главной жертвой), согласилось на план автономии, который, как оно надеялось, удовлетворит басков.
Конечно, этот шаг только подстегнул сепаратистские настроения (более половины избранного баскского парламента высказались либо за независимость, либо за гораздо большую "автономию", а ЭТА, члены которой тренируются в Южном Йемене, продолжают взрывать свои бомбы).
Отступление мадридского правительства, когда оно разрешит баскский красно-бело-зеленый флаг (икуррина), даст контроль над полицией и введет образование (на баскском языке), гарантирует, в конечном итоге, создание баскской республики.
Второй основной кандидат на сепаратизм — Каталония, северо-восточная провинция с населением в шесть миллионов человек, столицей которой является гордая Барселона. В 1932 году каталонцы получили местную автономию, известную как Женералитат. Франко это отменил, а после его ухода вспыхнуло требование Женералитат восстановить. Стал развеваться каталонский флаг — желтый с четырьмя красными полосами, появились наклейки: "Я - каталонец" и "Читай, пиши и говори по-каталонски".
Правительство Мадрида согласилось на возобновление деятельности Женералитата, и тысячи людей приветствовали вернувшегося из тридцативосьмилетней ссылки каталонского лидера Хосе Тарраделласа, который исполнил под их руководством национальный гимн Каталонии "Els Segadors".
Он сказал толпе: "Мы должны быть авангардом свободы и демократии всех народов Испании". К ним относятся галисийцы на северо-западе, андалузцы на юге и Канарские острова — все они требуют "автономии". Профранковская газета "Эль Алькасар" заявила: "Это открывает путь к дезинтеграции Испании".
Франция: Баски, корсиканцы, бретонцы
Граница между Испанией и Францией разделяет больше, чем две страны. По словам французской баскской сепаратистской группы Eneata ("Океанский ветер"): "Это преступление против природы и стена позора, подобная той, что разделяет Берлин". Группа имеет в виду, что граница является искусственной, поскольку она разделяет испанскую страну басков и французский Pays Basque, но придет день, когда испанская респблика Эузкади будет освобождена, а французская респблика Эузкади “присоединится к нам в едином басксском государстсве”.
Причина, по которой насилие против французов до сих пор было ограничено, заключается в том, что ЭTA в Испании нуждается во французском регионе басков как в убежище для побега от испанской полиции и солдат. Но мало кто сомневается, что день французских басков приближается.
В апреле 1980 года девять корсиканских террористических взрывов потрясли Париж и Ниццу; в январе того же года вооруженные члены Корсиканского народного союза (КНС) захватили отель в Аяччо, столице Корсики; сотни взрывов, приписываемых Корсиканскому фронту национального освобождения, уничтожали топливные цистерны, грузовые станции и офисы.
Умеренные партии требовали "автономии", гневно указывая на французскую политику, направленную на сброс на Корсику бывших алжирских поселенцев, известных как pieds noirs (блэкфут)
Люциан Альфорси, один из лидеров корсиканского национального движения, сказал: "Если так дальше пойдет, мы станем меньшинством на своей родине".
Экстремисты, которые взорвали Boeing 707 авиакомпании Air France в аэропорту Аяччо, были честнее — они открыто призывали к независимости Корсики.
Французское правительство не желает слышать ни о независимости, ни об автономии и поклялось "защищать целостность Республики". Но на Корсике убивают полицейских, терроризм достиг материка, и корсиканцы желают французам удачи в сохранении “целостности Франции”, но утверждают, что они не французы и не часть этой целостности. Они другие, они хотят иметь свое государство.
В конце XV века французы аннексировали Бретань. Сегодня, 500 лет спустя, требования автономии звучат громче всего за последние десятилетия. Около 2,7 миллионов бретонцев бушуют, а за день до визита президента Франции Валери Жискар д'Эстена в 1977 году, бомбы разнесли правительственные учреждения и центр сбора лицензионных платежей за радио и телевидение в Редоне и Ренне. В октябре того же года бретонская бомба вывела из строя телевизионную ретрансляционную станцию.
В качестве первого шага бретонцы требуют "автономии". Они требуют, чтобы бретонский, кельтский язык, родственный гаэльскому и валлийскому, преподавался в государственных школах.
Сегодня в Бретани "дядятомизм" умирает медленной смертью. Говорит шестидесятипятилетний мэр города Каст: "Лучше бы они учили английский или немецкий. Какой толк учить язык, которым они никогда не будут пользоваться?".
Молодые бретонцы, такие как народный певец Алан Стивелл, с усмешкой относятся к "дядюшкам Пьерам". Эти молодые бретонцы продвигают этническое чувство идентичности. "Наши бабушки и дедушки гордились тем, что мы говорили по-французски", — говорит редактор газеты в Квимпере. "Теперь наши дети гордятся тем, что говорят по-бретонски".
Бретонские националисты установили контакты с ИРА. В ближайшие годы Франция еще больше будет нуждаться в стабильности и "целостности Республики". Бретонцы — не французы. Они другие.
Британия: азиаты, негры, шотландцы, валлийцы.
Глядя на всемирные просторы британской недвижимости, когда-то говорили, что "солнце никогда не заходит над Британской империей". Сегодня у солнца нет такой проблемы, поскольку Британия уменьшилась до размеров крошечного острова. И даже он демонстрирует тревожные признаки распада.
В апреле 1980 года в обычно спокойном юго-западном английском городе Бристоль произошел полномасштабный бунт (некоторые назвали его "восстанием"). Бунт был настолько жестоким, что полиция покинула район, оставив район Святого Павла на милость толпы. Это был бунт черных против белых, и примечательно то, что, по словам одного из авторов, "он застал их и всю страну врасплох".
С точки зрения цвета кожи, Великобритания на протяжении веков была однородной нацией. "Белое, как ангел, английское дитя", — писал поэт Уильям Блейк, и до Второй мировой войны оно, безусловно, было таким.
Великобритания наняла десятки тысяч выходцев из стран Содружества, чтобы помочь в борьбе с нацистами, а в условиях послевоенной нехватки рабочей силы, она позволила многим выходцам из Вест-Индии выполнять рутинную работу, которую не хотели выполнять белые британцы.
В 1948 году, когда империя развалилась, британцы отчаянно пытались привить ей чувство "британскости". И вот был принят Закон о британском гражданстве, объявлявший всех граждан Содружества также гражданами Соединенного Королевства. Британия уже навсегда перестала быть прежней.
Волны небелых свободно вливались в страну, так что сегодня, по официальным данным, их около двух миллионов, что составляет 3,5% населения. Но большинство британцев относятся к этому с насмешкой, потому что правительству удобно игнорировать число нелегальных иммигрантов. Так, если правительство утверждает, что в 1978 году в Британию иммигрировало 43 000 небелых, то полиция считает, что прибыли еще около 90 000 нелегальных иммигрантов,
В целом, к 1979 году небелые жители распределялись следующим образом: Вест-Индия — 620 000; афроазиаты — 180 000; африканцы — 110 000; Индия — 430 000; Пакистан — 240 000; Средиземноморье (Кипр) — 160 000; Океания/Азия — 130 000; Бангладеш — 50 000.
Интересно, конечно, отметить, что некоторые из иммигрантов приехали из-за этнических гонений в своих старых домах (азиаты, изгнанные из Африки чернокожими; выходцы из Бангладеш, бежавшие от столкновений между бенгальцами и не бенгальцами).
Иммигранты, как правило, собирались в крупных городских районах, поэтому более 10% населения Лондона — небелые. Районы Брэдфорда, текстильного центра, больше похожи на Индию, чем на Мидлендс, а некоторые школы Бирмингема (Англия) похожи на школы Бирмингема, штат Алабама.
Сегодня в Англии существует ненависть с обеих сторон. Несмотря на Закон о расовых отношениях, который запрещает разжигание расовой ненависти, в 1978 году в Неттинг-Хилле произошли кровавые беспорядки; в 1976 году расовые столкновения произошли в Лондоне, Манчестере, Бирмингеме, Ливерпуле и Блэкберне. В июне 1976 года и снова в апреле 1979 года кровавые беспорядки произошли в лондонском пригороде Саутхолл, где проживает наибольшее количество индийцев и пакистанцев. А в почти полностью черном районе Брикстон можно увидеть тлеющий гнев и ненависть.
Белые британцы рассматривают приток небелых как еще один симптом своего национального упадка. Тяжелые экономические времена и социальная депрессия сочетаются с чувством, выраженным адвокатом, который вновь посетил свой старый район Пекхэм, теперь смешанный по расовому признаку: "Я был поражен. Я чувствовал себя совершенно чужим. Я чувствовал давление". Одним словом, многие белые британцы чувствуют, что теряют "свою" страну.
И мало что дает указание на то, что по закону эти небелые — такие же "британцы", как "белый ангел" Блейка. Граффити "Черные вон!", регулярные стычки, рост неонацистского Национального фронта, который пользуется значительной поддержкой в неспокойных районах — все это указывает на растущую проблему.
В течение многих лет британцы самодовольно обвиняли Соединенные Штаты в расизме и предрассудках по отношению к небелым, но это было тогда, когда небелых в Соединенном Королевстве было менее 17%. Все изменилось, и член парламента от консерваторов Джон Стоукс может встать и предупредить о "захвате этой страны чужими народами".
В 1968 году люди насмехались, но сегодня они помнят слова Еноха Пауэлла, члена Палаты общин: "Мы должны быть сумасшедшими, буквально сумасшедшими как государство, чтобы разрешать ежегодный приток около 50 000 иждивенцев [иммигрантов]. ... Когда я смотрю вперед, меня охватывает предчувствие. Мне кажется, что я вижу реку Тибр, пенящуюся от большой крови".
Борьба в Северной Ирландии слишком хорошо известна, чтобы описывать ее здесь. Это непрерывная борьба, которая началась в 1690 году с битвы при Бойне, а раздел Ирландии на одно независимое католическое государство и другое — преимущественно протестантское, так и не поставил точку в этой борьбе.
Однако из этой кровавой бойни можно извлечь два важных урока:
- Два ирландских противника похожи во всех отношениях, кроме религии. Это не предотвратило зверства и ужасы.
- В течение десятилетий казалось, что ирландский вопрос решен, а Ирландская республиканская армия угасла из-за апатии и безразличия населения. Глубокие разногласия действительно могут дремать, но они не умирают. Они просто ждут подходящего момента.
Обнаружение нефти в Северном море принесло надежду экономически ослабленной Великобритании, а также вызвало всплеск шотландского движения за независимость. Внезапно шотландские националисты превратились из группы, получавшей от 2 до 3% голосов избирателей, в группу, набравшую 30%.
Причина была ясна: экономически депрессивная Шотландия столкнулась с возможностью получения огромных доходов от нефти, которая лежит у берегов страны, если она станет независимой. Это, а также осознание того, что она привязана к Англии, имеющей серьезные политические, социальные и расовые проблемы, которые Шотландии не нужны, внезапно придало пугающую остроту необходимости для Лондона успокоить шотландского сепаратистского зверя.
Палата общин после ожесточенных дебатов одобрила ограниченное домашнее правление для Шотландии в 1978 году, что привело в ярость англичан и не удовлетворило шотландских националистов. Бесспорно то, что это крупное конституционное изменение в Соединенном Королевстве является важным шагом на пути к его распаду.
По мере того, как Соединенное Королевство будет становиться все меньше, валлийские националисты, такие как Plaid Cymru и Adfer, будут расти. Один из их лидеров, Гинфор Эванс, говорит: "Этой стране действительно нужна независимость". Для большинства людей рост сепаратизма и движений за независимость в Британии является чем-то невероятным.
Однако урок для Израиля очень важен: если после столетий спокойного принятия, в контексте стабильной, интегрированной Великобритании, люди одной религии и общей культуры могут быть так разделены по этническому и историческому происхождению, то каковы мыслимые надежды для арабов и евреев жить вместе на земле, на которой они отличаются во всех отношениях и которую арабы считают украденной у них?
Все остальные
Только в Западной Европе насчитывается около тридцати различных не ассимилированных этнических сообществ. Их мечтой является не универсализм, а сепаратизм, автономия и независимость.
Бельгия
Невероятно, но эта политически и экономически развитая страна столкнулась с разрушительными последствиями раскола по языковому вопросу.
В результате создания Бельгии в 1830 году, на севере страны были объединены фламандцы, говорящие на голландском языке, а на юге — валлоны, говорящие на французском. Французы доминировали во власти, а фламандцы, составлявшие теперь 60% населения, претендовали на свою долю.
Вопрос о языке возникал вновь и вновь, поскольку язык символизировал различия. Кризис породил лоскутные и даже сюрреалистические решения, например, о разделении Католического университета Лувена в 1968 году на фламандский и валлонский филиалы: книги, помеченные нечетными номерами перешли в новый франкоязычный кампус, а книги с четными номерами остались.
В стране, национальный девиз которой "В единстве — сила", шли ожесточенные уличные бои из-за языка. После того, как в апреле 1980 года очередное правительство пало из-за языкового вопроса, сенатор от фламандской христианско-социальной партии Ян де Мейер сказал: "Может показаться, что государство еще существует, но оно прогнило. Потребуется совсем немного, чтобы фламандцы ушли в одном направлении, а франкофоны — в другом".
Португалия
В 1978 году в Понта-Дельгаде, столице Азорских островов, омоновцы вступили в ожесточенную схватку с толпой, стрелявшей из пистолетов. В предыдущие выходные толпа физически избила заместителя премьер-министра Португалии Антонио Алмейда Сантуша. Все это было частью сепаратистского требования независимости для Азорских островов от Португалии. Острова находятся в 1000 милях от материка, отличаются, и их поддерживают около миллиона азорцев, живущих в США и Канаде. Аналогичное движение за независимость возглавляет Фронт освобождения Мадейры, группа, требующая свободы для этого острова, расположенного примерно в 350 милях от Португалии.
Австрия
В ноябре 1972 года в австрийской провинции Каринтия, которая примерно на 25% состоит из словенцев, югославского меньшинства, были сняты двуязычные указатели на немецком и словенском языках. Президент Югославии Тито предупредил, что он "не потерпит" обращения Австрии с "нашими меньшинствами". (Конечно, у Тито было достаточно проблем с меньшинствами в его собственной стране, как мы увидим). Словенцы требуют языковой "автономии".
Италия: И наоборот, австрийцы горько жаловались на якобы плохое обращение с немецким меньшинством в итальянском регионе Альто-Адидже, известном австрийцам как Тироль. Эта область была отделена дипломатическим решением после Первой мировой войны. После более чем 200 взрывов, совершенных немецкоговорящими террористами в конце 1960-х годов, была предоставлена определенная автономия, но итальянцы называют улицы via, а австрийцы — strasse. Ситуация тихо ухудшается.
Лапландцы в Швеции, эскимосы в Гренландии, выступающие против "датского империализма", фризы на северо-востоке Голландии — все они агитируют за "автономию". И еще есть интересная проблема национализма:
Коммунистическая Европа
Югославия: сербы, хорваты, словенцы, албанцы, македонцы
После смерти Тито в 1980 году большинство опасений было сосредоточено на том, могут ли Советы напасть на Югославию и вернуть ее в орбиту Москвы. Но главный вопрос заключался в том, сможет ли страна удержаться от развала изнутри. Пытаясь справиться с быстро растущим национализмом, Тито создал федеративную систему для шести республик, входящих в состав государства, и двух автономных республик. Югославия была не государством, а представляла собой лоскутное одеяло из восьми основных этнических групп и еще шести — второстепенных.
Когда она была создана в 1918 году из различных южнославянских групп, это было искусственное образование. Вплоть до Второй мировой войны, она была глубоко разделена, причем в столице Белграде предпочтение отдавалось православным сербам. Большинство конфликтов возникало с хорватами-католиками.
Вторая мировая война усилила горечь, поскольку многие хорваты поддерживали нацистов, а хорватское фашистское движение "Устачи" уничтожило сотни тысяч сербов.
Сербы этого никогда не забывали, а хорватские националисты никогда не прекращали своего стремления к национальной автономии. Под руководством таких людей, как Мика Трипало и Матица Хорватская, национализм разгорался все сильнее. Загребский университет был захвачен хорватскими студентами в 1971 году, а сербы и хорваты все чаще оскорбляли друг друга.
Конечно, самым драматичным свидетельством ненависти и жажды отделения стала деятельность хорватских националистов за пределами Югославии. Угон самолета, захват консульства в Чикаго, стрельба по чиновникам в Европе — вот внешние доказательства конфликта, который кипит под поверхностью Югославии.
Еще одна проблема — Македония.
В 1878 году по договору Сан-Стефано, Македония была передана Болгарии. Через несколько месяцев Берлинский договор забрал ее обратно и передал Сербии. Болгары утверждают, что не существует такого понятия, как "Македония", что расовая принадлежность населения — болгары.
Самым бедным краем Югославии является Косово, населенное албанцами, которые имеют сильные культурные и семейные связи со своими братьями в соседней Албании. В 1968 году Косово потрясли беспорядки, поскольку требования об отделении привели к насилию. Это повторилось в 1975 году, а в марте 1980 года, когда Тито лежал при смерти, было объявлено о проведении крупного судебного процесса над пятьюдесятью албанскими националистами.
В белградской газете "Политика" было опубликовано подробное обвинение: "Они распространяли враждебные знамена и брошюры, распространяли неправду о Югославии и отстаивали ирредентистские позиции в отношении нашей страны".
Правительство предприняло усилия, чтобы смягчить требования националистов. Это означает радио и телевидение, книги, журналы и газеты на восьми языках. Югославы (и израильтяне) не могут понять, что удовлетворение национального сепаратизма путем потворства ему, успокаивает его на некоторое время, но сами уступки только подпитывают и усиливают отдельную идентичность и аппетиты, неизменно приводя к окончательному взрыву.
Румыны / венгры
Все восточноевропейские государства были ярыми националистами до того, как стали коммунистическими. Сегодня все восточноевропейские государства являются коммунистическими и все еще являются ярыми националистами. В период между двумя мировыми войнами, поляки, словаки, румыны, венгры, русские и литовцы страстно ненавидели друг друга.
После Второй мировой войны была разыграна большая международная игра в музыкальные стулья, главной целью которой было оттеснить Россию на запад.
Так, Польша потеряла свои восточные территории и 1 миллион поляков в пользу России, но получила восточную часть Германии. Чехославакия потеряла Рутению с ее славянами, но получила часть Германии. Румыния потеряла Буковину и Бессарабию (сейчас они образуют Молдавскую Советскую Социалистическую Республику) и получила около 1,8 млн. венгров вместе с Трансильванией. Венгры потеряли еще 600 000 в Чехославакии и 200 000 — в Советском Союзе. Пусть никто не сомневается, что сегодня в Восточной Европе царят брожение и недовольство. Советские сателлиты находятся не только в состоянии этнического взрыва, но и самая захватывающая и опасная националистическая бомба замедленного действия тикает на огромной территории, известной как...
Советский Союз
Советский Союз — это гигант с массивными стальными кулаками и глиняными ногами. Основа, на которой он стоит, прогнила и несет в себе семена собственного разрушения.
В СССР насчитывается не менее 100 национальностей, религий и этнических групп, и этнические русские, по данным 1980 года, официально составляли 52,4% от общей численности населения.
По мере того, как другие этнические группы становились большинством в государстве, вирус национализма, который является тайным ужасом Кремля, будет становиться все опаснее. В настоящее время русские в основном боятся более выраженных и широко "европейских" меньшинств…: укранцев, литовцев, румын, грузин, армян, и должны бояться.
Призрак укранского национализма, был в частности (укранцы составляют 20% населения), одним из факторов советского вторжения в Чехославакию. "Независимый" национальный коммунизм на границах Украины мог бы поставить под угрозу само основание Советского Союза из-за массовой инфекции национализма. Продвинутые европейские меньшинства смотрят на русских с презрением, и не нужно многого, чтобы вызвать серьезные разногласия.
Но именно в Азии русские столкнулись с огромной силой сепаратизма. По данным 1979 года, рождаемость в шести мусульманских республиках Центральной Азии в пять раз превышала среднюю по стране. Мало того, западные источники подсчитали, что из-за более высокой доли молодежи среди азиатов, вооруженные силы могут наполовину состоять из азиатов и мусульман. А известно, что серьезная напряженность уже существует.
22 мая 1978 года надежные источники сообщили, что в Душанбе, столице среднеазиатской советской республики Таджикистан, вспыхнули массовые расовые беспорядки. В них приняли участие не менее 13 000 человек, и кровавое столкновение было подавлено войсками 201-й мотострелковой дивизии. Очевидец рассказывал, что толпа выкрикивала "Колонизаторы!".
Таджикистан — одна из нескольких мусульманских азиатских республик в СССР, где сохраняются как религиозные, так и националистические проблемы. Остальные — это Узбекистан, Казахстан, Азербайджан, Туркменистан и Кыргызстан.
На юбилейном заседании, посвященном пятидесятилетию Советского Союза, президент Брежнев говорил о достижении СССР "полного решения национальной проблемы в соответствии с ленинскими принципами".
Любая надежда на то, что Советы смогут сформировать "единый советский народ" из всех тех, чья национальность, язык, религия и культура отличаются друг от друга, несомненно, является заблуждением.
Сам Брежнев признал это на своем кремлевском жаргоне, когда добавил: "Националистические предрассудки, преувеличенные или искаженные национальные чувства являются чрезвычайно живучими, поскольку они глубоко укоренились в психологии политически незрелых людей".
В более честных словах:
В Советском Союзе существует серьезная национальная проблема. Она, наряду с попытками Китая вернуть "потерянные китайские территории", захваченные царями, может подтолкнуть Советы к актам отчаяния, которые могут привести к мировой войне.
Есть много других примеров стремления к сепаратизму из-за "различий". Существует клановость в Африке и клановость Нового Света, причем качественных различий меньше, чем может показаться.
В Африке
Черные вступают в жестокие столкновения с белыми на юге Африки, а затем ополчаются на азиатов, которые представляют для них экономическую угрозу. Не только безумный Иди Амин изгнал свои 28 000 азиатов. В 1976 году умеренное государство Малави начало высылать свои 20 000 азиатов. Это был "государственный деятель" Джулиус Ньерере из Танзании (а на его острове Занзибар африканцы вырезали своих бывших арабских угнетателей). А после беспорядков в Соуэто в Южной Африке газета "Вашингтон пост" (27 июня 1976 года) процитировала азиатского лавочника, который был уничтожен беспорядками и грабежами: "Мы оказались в центре событий. Черные выместили свою ярость на нашей собственности, потому что мы не черные. Полиция не защитила нас, потому что мы не белые. Что нам делать? И так по всей Африке". Различия.
Белый, черный, коричневый. Различия и потребность быть отдельным.
А в Африке — это клановость в Нигерии, где мусульманский север сокрушает христианскую и языческую Биафру; Уганда, где каквасы конфликтуют с лугбарами; Катанга, которая стремится отделиться от Заира (Бельгийское Конго); Бурунди, где тутси и хуту вырезали 100 000 человек друг у друга; Чад, где пятнадцать лет идет гражданская война между арабским и мусульманским севером и югом, состоящим из язычников и христиан; сомалийский народ, который претендует на огромные части Эфиопии и Кении, потому что эти территории населены в большинстве сомалийцами. Такова клановость в Африке.
Новый свет
И в Новом Свете, в Канаде, где генерал-губернатор Эдвард Шрайер в апреле 1980 года спросил канадский парламент: "Будет ли Канада существовать как страна в конце этого десятилетия, или она будет расколота терроризмом нашей прошлой и недавней истории?".
Для Шрайера эта мысль была ужасающей, но не для Парти Квебекуа (P.Q.) премьер-министра Квебека Рене Левеска. По его мнению, народ с общим языком, обычаями и культурой должен естественным образом образовать национальное государство. Французы Квебека боятся, что "англоязычная" культура Северной Америки поглотит их. Поэт Фернан Уэлетт сказал: "В среде двуязычия нет сосуществования; есть только непрерывная агрессия языка большинства".
И с 15 ноября 1976 года, когда Канада проснулась и обнаружила, что P.Q. получила мандат большинства в парламенте Квебека, французские сепаратисты стали постепенно продвигались к этой цели. При моральной поддержке Франции (в 1977 году президент Франции Жискар д'Эстен заверил Левеска в поддержке со стороны Франции), сепаратисты предприняли шаги, чтобы усложнить жизнь в Квебеке для не французов. В августе 1977 года закон, известный как Билль 101, сделал французский язык единственным официальным языком и радикально ограничил право новых жителей отдавать своих детей в англоязычные школы. Это был фактический шаг к сепаратизму.
С тех пор как в 1759 году британцы под командованием Монткальма победили французов, последние стали страдать от британского правления. Они католики, франкоязычные, французы по своей этнической принадлежности и образу жизни. Они другие.
В Канаде живут две отдельные нации, и французы хотят дать обеим суверенную независимость.
И Соединенные Штаты не так едины, как нам кажется. В течение тридцати лет после войны, Соединенные Штаты наслаждались хорошей жизнью, в которой кипели все проблемы. Но они существовали, и сегодня они проявились со всей своей яростью. Более двадцати пяти миллионов чернокожих — "других", совсем других. В шестидесятые годы они преодолели смирение и апатию. Они жгли, грабили, убивали. Это еще не конец. Ненависть осталась, и вкус крови уже почувствовался.
Есть и латиноамериканцы: миллионы чиканос на Юго-Западе и в Калифорнии, пуэрториканцы в трущобах Востока и Среднего Запада. Для них существуют те же ингредиенты черной смеси, но в еще большей степени, поскольку у них есть территориальные притязания. У пуэрториканцев это крик "Viva Puerto Rico Libre!". С 1974 года террористическая F.A.L.N. взяла на себя ответственность за более чем 100 взрывов, в результате которых погибли пять человек.
В Пуэрто-Рико были совершены нападения на американские войска. Планировалось нападение на Демократическую национальную конвенцию в Нью-Йорке в 1980 году.
Для чиканос существует Юго-Запад, некогда испанский, часть Мексики, захваченная Соединенными Штатами в девятнадцатом веке. Абсурд?
Не для миллионов чиканос, которые живут там и становятся все более воинственными.
А есть еще американские индейцы и их Международный совет по индейским договорам, которые заявили на конференции ООН по дискриминации коренного населения Америки, что Соединенные Штаты воруют "их ресурсы". И эскимосы Аляски, которые объединились с эскимосами Канады и Гренландии в Общеполярную ассамблею инуитов (эскимосов).
На первой конференции в Барроу, Аляска, они заявили: "Инуиты Гренландии, Аляски и Канады — один неделимый народ с общим языком, культурой, окружающей средой и проблемами".
Чернокожие, латиноамериканцы, индейцы, эскимосы, восточные народы — это создание коалиции меньшинств из сорока или пятидесяти миллионов человек, которые отличаются от большинства, не похожи на него, не похожи друг на друга. Не похожи и несчастны.
Этот мир состоит из многих, многих миров. Он фрагментирован, разделен и индивидуалистичен — мир, в котором каждая группа желает обрести свою идентичность, отделения и права быть собой и решать свою собственную судьбу.
Для евреев верить в то, что израильский араб, имеющий все мыслимые отличия, спокойно уступит свою судьбу еврейскому государству, — значит накликать катастрофу. Как сказал об этом квебекский поэт? "В среде двуязычия нет сосуществования; есть только непрерывная агрессия языка большинства".
Что говорит израильский араб об "агрессии" языка, религии, культуры и судьбы большинства? Для Израиля есть только один ответ: удалить арабов из Израиля, пока земля не превратилась в сплошной кошмар взаимного общинного ужаса.
Нет ничего необычного в концепции удаления враждебного меньшинства из земли, для которой оно представляет опасность, ирредентистскую опасность. Это уже случалось и раньше.
Глава 8 Дети своих отцов
Поразительная неспособность или нежелание евреев видеть реальную исконную арабскую враждебность к сионизму и еврейскому государству, вряд ли относится к недавнему времени.
С начала двадцатого века, когда современный национализм хлынул из Европы в Османскую империю, существовала интенсивно растущая арабская националистическая враждебность к любой попытке евреев, в отношении установления еврейского государства в Эрец Исраэль.
Проблема была в том, что первые сионисты просто не хотели понять основной факт национализма: ни один народ не готов постоянно жить как меньшинство под властью другого народа на земле, которую оно считает своей собственной. Наши отцы не хотели этого видеть; мы отказываемся видеть. Мы — их настоящие дети.
С самого начала современного политического сионистского движения, вопрос об арабском населении Эрец-Исраэль был предметом невероятного заблуждения и невообразимого самообмана. Именно Теодор Герцль — основатель современного политического сионизма, придумал поразительный лозунг: "Земля без народа для народа без земли".
Возможно, как журналистский оборот речи, это было удачно. Но с точки зрения реальности, Герцль был очень, очень неправ. То, что существовал еврейский народ без земли, было неоспоримым фактом. Но земля, которую они по праву называли своей, была не безлюдной.
В 1880 году, с которого начинается современное восстановление еврейского народа, в стране насчитывалось около 30 000 евреев. Это были "старые ишувы" ("община"), религиозные евреи, спокойно жившие при османском режиме, довольствовавшиеся выполнением мицвы ("заповеди") о проживании в Земле Израиля и существовавшие по большей части за счет благотворительности. Вместе с ними проживало около 80 000 арабов.
Эти последние могли быть бедными, невежественными, отсталыми, лишенными политического сознания, не осознающими "палестинской" национальности, но они там были. И, казалось, никто этого не замечал. Лео Пинскер, самый значительный из политических сионистов до Герцля, в своей книге "Аутоэмансипация" (1882) не упоминал арабов как важный элемент, с которым должны были иметь дело верующие сионисты.
Классическая работа Герцля, Der Judenstaat ("Еврейское государство"), также не содержит никаких упоминаний о проблеме арабов, и уже 4 июня 1921 года официальный сионистский журнал Великобритании "Палестина" назвал страну "пустынной, бесхозной землей".
С одной стороны, арабы как будто не существовали, а если и существовали, то не имели значения. С другой стороны, существовала наивная вера в то, что этот отсталый и примитивный народ непременно обрадуется преимуществам и прогрессу, которые станут их уделом благодаря появлению прогрессивных и талантливых евреев. Что касается арабского национального движения, то все были почти единодушны в том, что такого движения просто не существует.
Профессор А. Ягуда, делегат на Первый сионистский конгресс (1897), пытался убедить Герцля, что арабский вопрос все же существует, но это ему не удалось. И действительно, в протоколах первых сионистских конгрессов нет ни одного упоминания об арабской проблеме.
По словам радикального социалиста Бера Борохова, "если мы внедрим нашу культуру в Земле Израиля, феллахины ["арабские крестьяне"] полностью интегрируются с нами. ... жители Земли Израиля не имеют оснований смотреть на нас с ненавистью; напротив, они признают, что юридически эта земля принадлежит нам".
Это удивительное заявление было сделано в 1905 году. Оно было основано на убеждении многих в том, что арабы будут культурно интегрированы, абсорбированы и ассимилированы с евреями. Майкл Гальперин предложил ускорить этот процесс путем массовых межнациональных браков. Глупости об "исчезновении" арабов в культурном или национальном плане долгие годы твердились сионистскими лидерами, даже тогда, когда всем было уже очевидно, что существует большое и растущее арабское движение, которое является смертельным врагом сионизма.
Уже в 1891 году появились свидетельства антисионизма со стороны арабов Земли Израиля. В том же году несколько сотен арабских знатных людей из Иерусалима и Яффо направили петицию ко двору в Константинополе с просьбой к султану положить конец еврейской иммиграции и покупке земли.
Ни Герцль, ни другие политические сионисты не понимали значения такого шага. Араб был просто человеком, чье присутствие не имело никакого значения для будущего страны.
Именно Османская империя, турецкий "больной человек Европы", управлял страной и был тем партнером, с которым евреи должны были иметь дело. Либо турки согласятся на создание еврейской родины в рамках своей империи, либо такое государство возникнет в результате распада Османской империи и расчленения ее территории европейскими державами.
Что из этого выйдет, будет зависеть от того, насколько умно сионисты будут вести дела с нациями. Но термин "нация" категорически не относился к арабам Земли Израиля.
Вряд ли кто-то знает, как относиться к наивности Герцля. С одной стороны, он, видимо, считал, что родину можно купить так же, как дом или фабрику. В письме к Герцлю социолог Л. фон Гумплович спрашивал: "Вы хотите основать государство без кровопролития? Где вы такое видели? Без насилия и коварства, просто путем продажи и покупки акций?". Герцль действительно так думал, потому что арабский вопрос не играл никакой роли в его понимании проблемы. По его мнению, как могли бы арабы, какими они были, возражать против еврейского государства на земле, которую они захватили, если они разбогатеют через еврейское строительство?
Возможно, Герцль не имел этого в виду на самом деле, но это было грубое, презрительное отрицание арабской национальной гордости. Так, в письме к бывшему мэру Иерусалима Юсефу Зияху аль-Хальди Герцль писал: "Вы полагаете, что араб, чей дом или участок стоит три или четыре тысячи франков, будет недоволен, если его собственность вырастет в пять или десять раз? А ведь именно это неизбежно произойдет, когда придут евреи. ..."
А в своей книге "Альтенуланд" Герцль приводит слова араба Решид Бея по поводу прихода евреев: "Это было благословением для всех нас и, прежде всего, для владельца недвижимости. ... Разве человек, который ничего у тебя не берет, а приходит только для того, чтобы дать тебе, должен считаться в твоих глазах вором? Евреи сделали нас богатыми; почему же мы должны жаловаться на них?".
Не все были слепы. Сионистский философ Ахад Хаам посетил эту землю в 1891 году. Он приехал; он увидел; он понял. И это понимание заставило его написать: "Мы ошибаемся, полагая, что арабы — дикари пустыни…, которые не наблюдают и не понимают, что происходит вокруг них. ...
Арабы, особенно жители городов, видят и понимают нашу работу и амбиции. Но они притворяются невеждами, поскольку в настоящее время не видят в нашей деятельности опасности для своего будущего".
Ахад Хаам также понимал, что это кратковременное отсутствие опасности совпадает с экономическими выгодами для арабов, которые усиливают временное отсутствие напряжения. Но, добавлял он, “когда придет время, когда жизнь нашего народа разовьется до такой степени, что может в какой угодно малой степени посягнуть на арабов, они не будут легко уступить. ...".
Но каким бы проницательным он ни был, даже этот пронзительный крик не стал настоящим сигналом опасности. Ишмаэль, однако, начинал волноваться. Ветры национализма девятнадцатого века с опозданием пришли на Ближний Восток, но эти ветры не могли вечно сдерживаться.
В 1905 году араб-христианин по имени Негиб Азури опубликовал книгу, которую вполне можно считать первым убедительным выражением арабского национализма, на несуществовании которого настаивали евреи. Из своей ссылки в Париже Азури опубликовал антитурецкую, антиеврейскую работу под названием Le Reveil de la Nation Arabe (Пробуждение арабской нации).
В ней он не только призывал к созданию арабского государства от Нила до Евфрата; он также назвал сионизм опасностью для арабских устремлений и заявил, что "было ясно", что два националистических движения не могут со-существовать на одной земле.
Одним из немногих, кого беспокоил рост арабского национализма и анти-сионизма (арабы-христиане в Яффо организовали антиеврейскую банду под предводительством Антона Кассара), был просветитель Ицхак Эпштейн, который во время Седьмого сионистского конгресса предупреждал: "Давайте не будем сердить спящего льва. ...Мы должны решить вопрос наших отношений с арабами до того, как среди них возникнет еврейский вопрос". Что же предлагал Эпштейн? Среди прочего, поднять уровень жизни арабов в области образования, здравоохранения и экономики. ...
Реакция на предупреждение была характерна для Моше Смилянского, который в статье в газете "Ха-Олам" высмеял Эпштейна и написал, что "тот принимает тень горы за гору". Смиланский прямо заявил, что арабы Земли Израиля — это не нация, а социальный организм, разделенный на племена и классы.
Этот ранний раскол во мнениях сделал типичными два заблуждения, которых придерживалось почти все сионистское движение. С одной стороны были те, кто отказывался даже думать о такой "нелепости", как арабское национальное движение в стране. С другой стороны, были те, кто признавал наличие арабской проблемы, но настаивал на том, что ее можно укротить, предоставив арабам социальные и экономические льготы. Первая точка зрения в конце концов умерла под тяжестью арабских пуль и бомб. Вторая — все еще жива и застряла в больных мозгах еврейских лидеров в Израиле и в изгнании.
В 1908 году первое организованное нападение арабов на евреев произошло в ночь еврейского праздника Пурим. Первая реакция страха была официально пресечена сионистским истеблишментом, который отказался видеть какие-либо проблемы. Артур Руппин, глава палестинского отделения Всемирного сионистского движения, в успокаивающем письме президенту движения Давиду Вольфсону писал: "Вместо того чтобы удивляться, что подобные инциденты происходят в Яффо, мы скорее должны удивляться тому, что отношения между евреями и арабами в Земле Израиля такие спокойные, несмотря на все разногласия".
В том году в результате революции султан был свергнут, и к власти пришла группа "младотурок", решивших модернизировать Турецкую империю. В рамках этого процесса они предоставили право на политические ассоциации и самовыражение. К ужасу турок и изумлению евреев, произошел настоящий взрыв арабского национализма.
В статье, опубликованной в ивритской газете "Хацви", говорилось следующее: "С момента принятия конституции, арабы в нашей стране начали пробуждаться к новой жизни. Во всех крупных городах были созданы отделения национальной арабской ассоциации "Арабское братство"".
В Яффо появилась арабская газета "Аль-Ацмаи", которая сразу же начала злобные нападки на евреев. Другие арабские газеты последовали его примеру. Одна арабская карикатура 1911 года изображает Джошуа Хэнкина, пионера сионизма, который пытается купить землю у араба и получает удар ножом от Саладина. Ведущим антисионистским изданием была хайфская газета "Аль-Кармель" под редакцией Наджиба Нацера, которая не только нападала на еврейскую иммиграцию и продажу земли, но и направляла свои основные удары против самой идеи еврейского государства.
Рост ожесточенной антисионистской арабской журналистики привел к тому, что молодой еврей Давид Бен-Гурион в 1910 году пожаловался: "С одной стороны, они распространяют в правительственных кругах клевету и ложные обвинения против еврейского поселения в Земле Израиля. С другой стороны, они сеют ненависть к евреям среди всех слоев арабского народа".
В январе 1911 года яффская газета "Фалистын" предупреждала об опасности "сионистского империализма". И когда арабам удалось избрать около шестидесяти пяти представителей в новый турецкий парламент (примерно четверть всех делегатов), сионисты внезапно осознали их силу. Они в ужасе наблюдали, как три арабских представителя от Иерусалима, которых усердно обхаживали, присоединились ко всем остальным, заняв решительную антисионистскую позицию.
С.Д. Левонтин, глава офиса Англо-палестинской компании в Яффе, писал Вольфсону: "Мы впервые осознали, что арабское население не так уж примитивно, и что оно обладает культурными способностями, которые не следует принижать. ... У них есть люди, которые понимают, что такое свобода, и ... появляются новые политические силы, с которыми мы должны бороться".
Подавляющее большинство сионистских лидеров не были впечатлены. Тот факт, что арабы могут рассматривать эту землю как свою, был просто слишком неправдоподобен. Постоянно поднимались и вновь подчеркивались три момента:
1. Земля Израиля была бесплодной землей, достаточно большой для всех евреев, которые придут строить свое государство, а также для арабских крестьян.
2. Нападки арабов на сионизм и еврейские поселения были результатом страха богатых помещиков (эффенди) потерять свою власть.
3. Арабские массы охотно примут евреев, которые поднимут их уровень жизни и освободят от феодализма.
Почти все сионисты верили в эту чушь на протяжении многих лет.
Однако их не стоит презирать, поскольку нелепости, не слишком оличимые от этой, говорили даже Бегин и другие лидеры подполья "Иргун", которые заявили комиссии ООН, расследовавшей условия в Палестине в 1947 году: “Нет такого явления как независимая арабская оппозиция. Вся арабская оппозиция спровоцированна самими британцами”.
Арабский националистический антисионизм начал приносить "плоды". В 1909 году физические нападения в еврейских поселениях в Галилее привели к образованию еврейских групп самообороны (Бар Гиора, Хашомер). Евреи были убиты арабскими мародерами в Явнеле, Бейт-Гане и Саджре. Несмотря на то, что наивные евреи заплатили хорошие деньги за землю, арабы теперь открыли для себя понятие "лишенный собственности". Так, еврейских поселенцев из Дм-Юни или Деганья обвиняли в лишении арабов собственности, хотя те жалко размахивали своими законными "документами". Ненависть арабов стала настолько ощутимой, что в ноябре 1910 года даже Руппин предложил создать отдельную еврейскую общину в Хайфе, "поскольку евреям неприятно жить вместе с арабами, особенно в свете нападок антиеврейской газеты "Аль-Кармель"".
Арабские националисты сосредоточились на том, чтобы остановить еврейскую иммиграцию и покупку земли. Они совершенно правильно понимали, что конечной целью сионистов является еврейское государство и еврейское большинство, и поклялись смертельно бороться с ними.
В 1911 году около 150 знатных арабов направили телеграмму в парламент Константинополя, требуя прекратить еврейскую иммиграцию и покупку земли. Натцер основал в Хайфе группу для бойкота евреев. "Мы не будем ни продавать им, ни покупать у них, ни сдавать им дома", — заявил он.
Похожая группа под названием "Османская патриотическая партия" была основана в Яффе. Кризис обострился, когда сотни арабов напали на еврейское поселение Мерчавия, грабя и расхищая продукты питания, одежду и пшеницу на полях.
Теперь сионистское руководство готовилось к встрече на Десятом сионистском конгрессе. Руппин просил, чтобы ораторы остерегались разжигать арабов, "чтобы каждый выступающий взвешивал каждое слово, и что было бы лучше, если бы вопросы, касающиеся Земли Израиля, вообще обсуждались, разве что в комитетах".
Тем не менее, Десятый сионистский конгресс стал первым, на котором рассматривался арабский вопрос. Шломо Капланский, делегат от "Поалей Цион", лейбористов, выразил уверенность в том, что несмотря ни на что, с "арабской демократией [sic]" еще можно достичь взаимопонимания.
Ицхак Бен Цви, ставший впоследствии вторым президентом Израиля, подробно остановился на разнице между арабской христианской интеллигенцией и владельцами недвижимости (которые были настроены враждебно) и общим мусульманским населением, которое якобы станет дружелюбным, благодаря еврейскому прогрессу и преимуществам.
Это была сионистская условная мудрость того времени. Руппин и Левонтин 16 февраля 1911 года направили в центральный офис Сионистской организации в Кельне следующий меморандум: "Единственным источником ненависти к евреям... является христианский истеблишмент, богатые христиане и те, кто получил образование в иезуитских школах. ..."
Чтобы посмотреть, что думают "умеренные" мусульмане о сионизме, интересно обратить внимание на заявления, сделанные двумя иерусалимскими соперниками по выборам в турецкий парламент. Иерусалимские кланы Нашашиби и Аль-Хусейни были давними мусульманскими соперниками за власть в Иерусалиме.
Каждый из них выставил своего кандидата в парламент в 1914 году. Раджиб Нашашиби сказал:
"В случае избрания я буду посвящать свои усилия днем и ночью, чтобы устранить вред и опасность сионистов и сионизма". Его соперник Саад аль-Хусейни сказал: "Мы должны, особенно, поддержать феллаха [крестьянина]..., чтобы убедиться, что рука сионистов не овладеет даже пядью его земли".
Вот вам и "умеренные мусульмане".
Эта нелепая попытка представить арабов-мусульман в качестве потенциальных союзников сионизма принесла бы нам небольшое историческое утешение, если бы мы хотя бы извлекли уроки из этого заблуждения. Вместо этого сегодня мы дошли до абсурда на противоположном конце полюса. Теперь мы утверждаем, что именно мусульмане являются источником антисионистского зла, в то время как христиане были источником умеренности и поборниками сосуществования.
Точно так же, как было быстро разрушено заблуждение раннего сионизма (худшими подстрекателями против сионизма в турецком парламенте были мусульмане), так и сегодняшние эксперты- "арабисты" ломают голову над "загадкой" крупнейшего христианского города Израиля, Назарета, ставшего центром пропаганды ООП под руководством его антисионистского мэра-коммуниста Теуфика Заяда, который является христианином.
Руппин, Левонтин, Бен Цви и все остальные могут строить свой мир приятных иллюзий. Истина терпит дураков некоторое время, а затем грубо возвращает их к реальности.
По словам Мордехая Элиава, эксперта по ранним еврейским поселениям, существовавшим тогда в Палестине: "Несомненно, Руппин был убежден, что в грядущие времена арабы будут благодарны за экономические блага, которые еврейская община принесла им своим динамичным развитием. Но эта предпосылка была совершенно ошибочной.
... Никакие объяснения о росте выгод не могли их убедить, ибо спор с самого начала был политическим, как и непримиримое столкновение между двумя национальными движениями [курсив добавлен]".
("Первые столкновения с арабским национальным вопросом", журнал университета Бар-Хан 977, стр. 297)
В статье, написанной в 1913 году, немецкий сионист Рихард Лихтхайм сказал: "Арабы были и всегда останутся нашими естественными противниками. Им нет ни малейшего дела до "общего семитского духа". ... Еврей для них — конкурент, угрожающий их господству в Палестине. ..."
Последующие почти два десятилетия были годами кровавого насилия, включая беспорядки 1920, 1921 и 1929 годов. В течение всех этих лет общая точка зрения сионистов оставалась оптимистически-благожелательной: не было никакого реального столкновения между еврейскими и арабскими интересами. В стране есть место для обоих народов (в еврейском государстве, конечно), и все, что требуется, — это "понимание" и "добрая воля". В течение многих лет ничто не могло поколебать это заблуждение, потому что горькую реальность лучше было убрать с глаз долой и из сердца вон.
Так, Бен-Гурион в статье 1915 года под названием "Перед лицом живых" писал: "В настоящее время Земля Израиля является полузаброшенной и разрушенной страной, и элемент арабского меньшинства не способен воскресить эту землю. ... Мы строим и возрождаем землю, и это моральная гуманная основа нашего желания и работы в Земле Израиля".
Бен-Гурион либо не мог, либо не хотел понять, что араб верил, что земля была его полузаброшенной или полностью заброшенной, и что способность возродить ее, в глазах араба, не несла с собой никакого "морального гуманного права" отнять ее у него.
Снова и снова первые сионисты пытались обмануть себя мыслью, что они действительно приносят пользу арабу, который готов продать свое политическое право первородства за социально-экономическую похлебку.
Так, "Ахдут Авода", крупнейшая и наиболее влиятельная из рабочих групп в первые годы (из нее в конечном итоге вышли два президента и три премьер-министра), после нескольких лет серьезных арабских беспорядков, на своем седьмом съезде (1924 год) могла заявить, что, с одной стороны, съезд "рассматривает как незыблемую основу ... право еврейского народа на создание национального дома в Эрец Исраэль ["Земле Израиля"]".
И не моргнув глазом, та же программа беззастенчиво заявляла о своих намерениях "создать условия для подъема и улучшения положения трудящихся масс, еврейских и арабских. ...
Экономическое развитие страны, которое произойдет благодаря росту еврейской иммиграции и поселений и верному влиянию и помощи еврейского рабочего движения, поднимет арабского рабочего из его низкого состояния и подготовит его к выполнению его политической и социальной роли...".
Можно, конечно, представить себе, какое трогательное воздействие оказала на Ишмаэля эта смесь социалистического noblesse oblige и менталитета ""бремени белого человека"". Однако более подходящей будет невероятная слепота первых сионистов, которые не имели ни малейшего представления о том, что их усилия в интересах араба на самом деле готовят его к "политической и социальной роли", но эта роль будет сильно отличаться от той, которую наметили для него еврейские социалисты-киплинги..
Еврейский прогресс и развитие создавали чудовище Франкенштейна, образованное и радикальное арабское поколение, которое поклялось изгнать евреев из Эрец Исраэль.
Слепота. Как еще можно объяснить статью 1925 года в "Даваре", официальном органе Федерации труда Гистадрута? Написанная Моше Бейлинсоном, одним из редакторов газеты, она щедро хвалила рабочий совет Яффо за успешную забастовку арабских фабричных рабочих. Бейлинсон писал: "Мы знаем, что арабский народ, который все еще разобщен, может стать сильным и единым, и, возможно, станет им завтра".
Радость, которую, по идее, должны были чувствовать по поводу такого развития событий, была заметна только тем, кто отказывался видеть, что именно еврейское образование и организация создадут арабский народ, сильный и единый в своей решимости уничтожить сионизм.
Слепота, да, но это, видимо, наследственная болезнь, некий вид политической глаукомы, потому что дети и внуки, современное поколение сионистов, страдают от того же самого вида потери зрения. Они тоже воспитывают, развивают, "поднимают" арабов. Они, сегодня, создают лидера и последователя ООП, подготовленного "к выполнению своей политической и социальной роли. ..."
В 1930 году, после двадцати лет кровавых арабских беспорядков, Бен-Гурион все еще мог на встрече со своим внутренним кругом (4 шешвана 5680 [1929]) выступить с заявлением, в котором на словах говорилось об арабском национальном движении, и добавить:
"Мы должны объяснить ему [арабу], что сионизм пришел не для того, чтобы покушаться на права жителей, а, наоборот, чтобы принести свое благословение. Это объяснение может произойти только через сотрудничество в области экономики и здравоохранения, чтобы араб ощутил его результаты на практике".
Одним из первых сторонников работы с арабами был "кихот" по имени Х. М. Кальварийский. Он одновременно считал себя "экспертом" по арабам и арабофилом. Как и большинство тех, кто без всякой логической причины утверждает, что испытывает особую симпатию к какому-либо народу, Кальвариски на самом деле испытывал снобистское презрение к арабам.
Так, он сказал сионистскому исполнительному политическому департаменту в 1923 году, что араб "по природе своей материалист, и если он поймет, что сотрудничество с нами не принесет ему никаких выгод, он, естественно, отвернется от нас".
Нет ни малейшего сомнения в том, что это презрение лежало в основе мнения большинства сионистов о том, что политическую душу араба можно купить экономическими выгодами. Точно так же верно и то, что сегодня все те, кто отвергает выселение арабов с Земли Израиля и утверждает, что экономическая и социальная "интеграция" сделает их лояльными сионистскому государству, относятся к арабам с тем же презрением.
Время от времени сионистский лидер высказывал ясную и правдивую мысль, но затем отказывался от ее последствий. Так, Бен-Гурион, политический хамелеон, чьи изменения в образе мыслей свидетельствовали не столько о прагматизме, сколько о растерянности и оппортунизме, в 1921 году призвал к "дружественным отношениям между еврейскими рабочими и массами арабски трудящихся" и предложил длинный список выгод. Предложение Бен-Гуриона было основано на старом и испытанном тезисе о плохих арабских эффенди и хороших арабских феллахинах.
Социалист Моше Шерток (Шаретт) не согласился с этим мнением и написал ему в сентябре 1921 года, сказав: "Кто скорее найдет отклик? Мы, ненавистные иностранцы, или мухтар ["староста"] и шейх, которые живут среди своего народа и играют на таких эффективных инструментах, как расистские и националистические инстинкты, язык, освященные традиции и сила инерции. ... Ради самообмана, мы заставили все это звучать легко и просто — горстка эффендистов против масс рабочих”. [курсив добавлен].
Ничто не могло изменить сознание тех, кто твердо решил не меняться. Бен Цви настаивал на том, что арабы Эрец-Исраэль не могут быть даже частью общего арабского национального движения, не говоря уже о "палестинском", поскольку он пришел к научному выводу, что они действительно являются потомками евреев, оставшихся на этой земле после римского завоевания и принявших позднее ислам. Очевидно, что "бывшие евреи" не будут оспаривать право евреев на землю, рассуждал Бен Цви.
По его мнению, они — не народ, а скорее одиннадцать общинных народностей и множество более мелких сект. К сожалению, интеллектуальная диалектика мало повлияла на жителей земли, которые неблагодарно продолжали, несмотря на исследования Бен Цви, считать себя арабами и "палестинцами".
Социалисты продолжали с религиозным рвением, которому позавидовали бы хасиды района Меа Ш'арим, придерживаться принципа, что социальные и экономические блага сделают араба "нашим другом". Сама по себе эта концепция должна была восприниматься как смехотворная, но сионистские рабочие добавили еще один удивительный штрих к своему пиплулизму. Они не только планировали сделать эту землю еврейской родиной, но и начали отчаянную борьбу за то, чтобы еврейские наниматели брали на работу только еврейских рабочих.
Ясно, что необходимость создания прочного трудоустроенного еврейского рабочего класса, была жизненно важна для создания инфраструктуры настоящей еврейской родины, но столь же очевидно, что это мало способствовало тому, чтобы арабские рабочие и крестьяне полюбили сионистов.
То, что действительно действовало, было процессом двойного обмана: арабам говорили, что каким-то образом еврейские рабочие, еврейская иммиграция, покупка евреями земли и окончательная еврейская родина, на самом деле, не лишат его каких-либо прав. А еврей, повторяя это себе достаточное количество раз, убеждал себя, что это правда.
Так, на первом послевоенном сионистском конгрессе (1921 г.) была принята резолюция о «дружбе» с арабами с подчеркиванием того, что Эрец-Исраэль является общей родиной двух народов.
Она никак не разъясняла, каким образом обещание Бальфура еврейской родины означало, на самом деле, «общую» родину для евреев и арабов.
Описывая запутанные взгляды Ахдут Аводы в период между двумя мировыми войнами, один писатель сказал: «Она признавала существование арабского народа в Израиле, но требовала от него отказа от своих прав. Она провозглашала право еврейского народа на Палестину, но признавала необходимость сосуществования евреев и арабов» (Йосеф Горни, «Сионистский социализм и арабский вопрос», «Ближневосточные исследования», 1978).
Что делать с таким бредом? Горни пишет: "Ключом к их субъективному подходу была вера в то, что объективная необходимость рано или поздно создаст еврейское большинство в Палестине, которое решит все политические, этические и социалистические аспекты проблемы".
В переводе на простой, хотя и циничный язык, политика была такова: Пока мы в меньшинстве на этой земле, давайте на словах говорить об "общей родине" и "взаимной выгоде", в то же время работая над тем, чтобы стать большинством, и тогда неудобный политический и этический вопрос о правах арабского большинства исчезнет.
Либо сионистские лидеры были идиотами, либо, что более вероятно, считали таковыми арабов. Бен Цви мог сказать Ваад Леуми (еврейскому представительному комитету) в 1922 году: "Некоторые права не зависят от одобрения других. Мы будем использовать все возможные средства для въезда в страну, и поскольку это исторически неизбежно, арабы должны нас понять. И только когда они поймут нас, мы сможем прийти к примирению с нашими соседями".
А потом "Поалей Цион" в 1920 году заявил, что "интересы феллахов и массы арабских рабочих не будут затронуты еврейским притоком. Ибо мы хотим построить эту страну не только для себя, но и для всех ее жителей". И, наконец, лидер Всемирного сионистского движения Нахум Соколов мог сказать арабам, что единственная проблема заключается в "непонимании".
Арабы должны были быть кретинами, чтобы не дать ответ через арабского писателя Иссата Дарвазе в "Аль-Кармель" (1921): "Они [сионисты] постоянно вдалбливают нам в уши слово "непонимание". Они пытаются сказать нам, что наводнение страны подавляющим еврейским большинством — это ерунда, которая не испугает арабскую нацию в Палестине? ... Не скажет ли нам г-н Соколов, каких прав не будут лишены арабы в результате сионистских политических свершений? Пусть лидеры сионистского движения... найдут для своего государства какую-нибудь необитаемую страну".
Представитель "Поалей Цион" Йосеф Ахароновиц в статье 1921 года под названием "Л'Ацмейну" мог как-то написать: "Арабские массы, как и всякие некультурные массы, пойманы в сети интриг... теми, кто распространяет и пробуждает в них страсть к мести, а также естественную для их сердец страсть к грабежу и мародерству. Тот, кто склонен видеть в этих интригах признаки национального или политического движения, ошибается и своей ошибкой оскверняет понятие идеологического движения любого рода. ... Можно говорить о всевозможных тенденциях и поворотах с разных сторон, но не об арабском национальном движении".
Увы, бедный арабский парень настаивал на том, что он существует. После кровавых беспорядков 1921 года, устроенных "невидимым" арабским национальным движением, британское колониальное правительство назначило комиссию Хейкрафта для расследования причин арабских беспорядков, унесших жизни сорока трех евреев.
Вряд ли это была беспристрастная сторона, но факт остается фактом: антисионистским англичанам не нужно было выдумывать основную причину беспорядков.
К сожалению, совершенно верно, что "главное возражение арабов против иммиграции было, однако, политическим, и эта одержимость, хотя и зародилась среди более образованных арабов, проникла через ханов и кофеен на улицы и в деревни. Ее можно свести к страху, что в результате активной еврейской иммиграции, Палестина превратится в еврейский доминион".
Поскольку национальное арабское страшилище не поддавалось изгнанию, сионистское движение прибегло к всевозможным уловкам и приспособлениям, чтобы "завоевать" арабов. Все они были основаны на постыдном для Ближнего Востока аппетите к бакшишу (взяткам, подкупу).
Так, такие люди, как Йосеф Нахмани, стали искусными в пышных развлечениях и подарках местным бедуинским шейхам. Другой частой инициативой был сбор подписей арабов на мазбатах ("петициях") в поддержку сионизма. Их получали за небольшие суммы от глав деревень, а затем с гордостью выставляли на всеобщее обозрение в качестве внешней пропаганды, чтобы показать, что арабское население не единодушно выступает против сионизма.
(После создания государства Израиль и в течение первых двух десятилетий или около того, велась более сложная, но по сути аналогичная игра при сотрудничестве глав хамулл. Сегодня это исчезло вместе с подвижными песками времени. Благодаря израильскому образованию, арабы сегодня побьют камнями любого чиновника, который попытается применить такой грубый подход).
В любом случае, эти "спонтанные" арабские объявления и петиции от имени сионизма оказались лакомым источником дохода для дядюшек Ахмедов своего времени, но их эффективность была несуществующей. Каждый араб знал, почему другой араб вдруг стал "просионистом".
Петиции стали предметом насмешек, и, что еще хуже, когда принималось решение о прекращении долгосрочной субсидии, "просионист" поворачивался и ставил в неловкое положение своих еврейских друзей, "раскаиваясь" и подписывая антисионистскую петицию.
Еще более дорогостоящим заблуждением было решение взять с трудом заработанные еврейские деньги и попытаться успокоить "арабского зверя" с помощью простых пособий. По оценкам, между 1918 и 1921 годами на эти цели ушло около £3,000, и мы знаем, что в
1923 году полковник Киш, глава политического отдела Палестинского сионистского исполнительного комитета (ПСЕ), запросил £8,500 на подобные мероприятия.
Сердитым (и трезвым) сионистам, которые горько протестовали против траты таких больших (по тем временам) сумм денег, которые изначально были собраны для колонизации, Доктор Хаим Вейцман патетически ответил (8 июня 1920 года): "Это может принести небольшую отдачу, но, если это принесет лишь временное облегчение ситуации, это все, что нужно". Такова политика всеобщего заблуждения.
Самым амбициозным заблуждением была попытка создать арабское политическое движение, которое, по словам Кальварийского, стало бы "большой арабо-мусульманской партией, благоприятствующей нашим устремлениям".
Самый заурядный политический реалист-любитель мог бы предсказать провал такой партии дяди Ахмеда. Какой уважающий себя араб поддержит политическую группу, задуманную сионистами, появившуюся на свет с помощью сионистских акушерок, и весь фундамент которой основан на ее успешной выплате бакшиша?
Тысячи и тысячи фунтов ушли в арабские карманы, а доктор Эдер из Палестинского сионистского исполнительного органа (PZE), комментируя "щедрость" Кальварийского, заметил: "Он очень охотно раздает деньги людям, которые, возможно, берут их и смеются над нами".
Сионисты прошли через два арабских политических движения— Мусульманскую национальную ассоциацию и Палестинскую арабскую национальную партию, прежде чем сдаться. По словам мэра Тель-Авива Меира Дизенгофа в 1923 году: "Умеренные ... — это взяточники, которые выступят против нас, если мы им не заплатим". Самуэль Толковский, израильский эксперт по арабам, дал волю своему "сионизму", решительно поддержав взяточничество, потому что "мы должны доказать арабам, что наш приход в страну действительно будет им выгоден, а ... подавляющее большинство палестинских арабов понимают под "выгодой" только материальную выгоду".
И Аарон Ахаронсон: "Насколько мы знаем арабов, среди них человек, который выдержит взятку, еще не родился".
Какая политика сосуществования! Какой способ гарантировать мирный прогресс сионизма! Политика, основанная на взаимном презрении взяткодателя и взяткобрателя . ...Она также не увенчалась успехом.
Среди самых оголтелых ненавистников сионизма был Муса Казим аль-Хуссини, президент Арабской исполнительной власти. Неугомонный Кальварийский встретился с ним в 1922 году в Лозанне, Швейцария, и слегка намекнул на возможность финансового вознаграждения, если он умерит свои взгляды. По словам Кальварийского, Муса Казим ответил, что "его отношение к нам находится в наших руках".
Щедрая сумма денег была передана, но через несколько месяцев поведение Мусы Казима вернулось к крайнему антисионизму. В ответ на это он гордо произнес: "Я по-прежнему патриот и не продал себя и свой народ сионистам". Вот вам и отсутствие враждебности со стороны дяди Ахмеда.
Путаница, противоречия и массовое заблуждение были характерными чертами официальной сионистской политики по отношению к арабам с самого начала.
Моше Бейлинсон озвучил теорию, преобладающую в движении "Ахдут Авода", в статье 1925 года "О противоречиях в арабо-еврейских отношениях". Суть теории заключалась в том, что "Палестина", в целом, не имела "значения" для арабов, поскольку у них было много других национальных центров и земель. У евреев же была только одна земля, и она была жизненно важна для их физического и духовного выживания.
Поскольку сионисты, таким образом, захватили лишь небольшую часть огромной арабской территории, а также гарантировали арабам лучшую жизнь в Эрец-Исраэль, включая равные права, арабы, несомненно, в конце концов, поняли бы, что сионизм, на самом деле, не противоречит арабскому национализму.
Именно такое мышление заставило лейбориста Йосефа Спринцака в 1919 году объявить себя "одним из поклонников еврейско-арабского союза", а затем настаивать на том, что "мы должны получить Палестину без ограничений и оговорок". В большой еврейской Палестине есть место для полумиллиона арабов, но здесь нет места для арабского королевства".
Очевидно, что сионисты совершенно неправильно поняли мысли арабов. Арабы не были заинтересованны в большом количестве земли. Они хотели получить ее всю, потому что верили, что она принадлежит им. Неразумно, правда. Исключительно эгоистично, вне всякого сомнения. Но это факт. И этот факт остается фактом и по сей день, только еще более резко выраженный.
Что бы ни чувствовал "палестинец" по отношению к большой "арабской нации" и "родине", он прежде всего "палестинец", и ему нужна "его" земля — вся. Будь-то палестинцы национального движения или народ в 1880, 1900 или 1930 годах, они безусловно, считают себя таковыми и сегодня. Наш отказ признавать их таковыми правомерен и оправдан. Но этот отказ должен сопровождаться осознанием последствий.
Чтобы отказать "палестинцам" в правах на всю или любую часть Эрец-Исраэль, нужно перестать обманывать себя, что они каким-то образом и когда-нибудь согласятся с этим. Они никогда этого не сделают. Ни одна национальная группа никогда не могла и не сможет примириться с потерей значительной части своей земли в пользу другого народа, особенно, когда последний выглядит слабым, изолированным, растерянным и не уверенным в своих правах. Пусть евреи знают, что нет никакой "Палестины" или "палестинцев", но пусть они не ожидают, что арабы примут это".
В 1936 году, Бен-Гурион представил свое заблуждение о том, что сионизм и арабское национальное движение не находятся в конфликте, поскольку у арабов так много земли, а у бедных евреев только одна страна, Джорджу Антониусу. Антониус, христианский палестинский лидер, встречался с Бен-Гурионом три раза, и в своем описании их беседы будущий премьер-министр Израиля нарисовал радужную картину, в которой стремился изобразить лишь узкую пропасть, разделяющую его и Антониуса.
Один лишь беглый взгляд на ответы Антониуса показывает, насколько шокирующим было стремление сионистского руководства обмануть само себя. Антониус считал саму идею еврейского государства опасной для арабских устремлений. Бен-Гурион ничего не слышал и не хотел слышать. Мы страдаем от глухоты политического уха по сей день.
Была одна небольшая часть сионистского движения, которая понимала, что арабы никогда не примут еврейского государства, и что война будет постоянной угрозой для него. Они не заблуждались. Вместо этого они предложили отказаться от идеи еврейского государства.
Этой жалкой альтернативой сионистским заблуждениям была в основном группа "Брит Шалом" ("Союз мира"), основанная в 1925 году интеллектуалами преимущественно немецкого происхождения. Среди них были философ Мартин Бубер, президент Еврейского университета Иуда Магнес, доктор Хуго Бергманн и другие. Эти люди, чувствуя существенные недостатки в официальной сионистской аргументации, призывали к созданию двунационального государства, в котором арабы и евреи пользовались бы абсолютным равенством и паритетом, независимо от численности.
Бергман, поднявшись до метафизики, открыл, что по "божественной милости", не меньше, земля была предназначена для обоих народов. Другие, более политизированные, утверждали, что благородный жест евреев, отказавшихся от своего права на исключительную родину в Земле Израиля, побудит арабов сделать то же самое.
В конце концов, интеллектуалы "Брит Шалом" объединились в группу под названием "Ихуд" и работали с марксистским движением "Хашомер Хацаир" в общей Лиге еврейско-арабского сотрудничества и сближения, целью которой было создание двунационального государства.
По сути, разница между бинационалистами и официальными сионистами заключалась в заблуждениях. У каждого из них было свое собственное, и конечный общий знаменатель, который все отказывались и не хотели видеть, заключался в том, что арабы верили, что земля принадлежит им.
-- что они, как большинство, имеют на нее право и не видят причин отказываться от одного дюйма земли или одного сантиметра прав.
Множество слепых сионистов, и смотрите, как они высказываются! Столкнувшись с неопровержимым фактом существования арабского большинства на этой земле, они стали высказываться в разных направлениях, говоря:
- Араб как отдельное образование, на самом деле, не существует, и, в конечном итоге, растворится среди евреев, поэтому нет никакой проблемы.
- Арабы существуют и будут существовать, но они являются лишь совокупностью племен и классов, а не отдельным народом, поэтому проблемы нет.
- Арабы — отдельный народ, но, если мы проявим к ним добрую волю, выучим арабский язык, смешаемся с ними и дадим им экономические и социальные блага, они согласятся на еврейский контроль над страной, а значит, проблемы нет.
- Арабы — это отдельный народ, который никогда не согласится на еврейское государство, но примет двунациональное государство, в котором и евреи, и арабы будут иметь абсолютно одинаковые полномочия и права, даже если арабы будут составлять большинство, поэтому проблемы нет.
- Арабы никогда не примут ничего меньшего, чем собственное суверенное государство, поэтому раздел страны на отдельные арабское и еврейское государства даст им то, чего они хотят; они примут этот план, и все "палестинцы", которые захотят, будут жить в его границах, а те, кто решит остаться в еврейском государстве, будут жить с евреями в братстве и равенстве, так что проблемы нет.
Однако проблема есть. Это проблема сыновей, которые ничему не научились на ошибках своих отцов. После ста лет еврейского пионерского возвращения; после восьмидесяти лет политического сионизма; после десятков бунтов; после четырех крупных войн и более тридцати лет существования еврейского государства, сыновья отцов, евреи Израиля, все еще верят, что они могут жить в мире с арабами на земле, которую арабы считают своей. Время на исходе, и нам лучше, как можно скорее, прислушаться к голосам арабов и поверить в то, что они говорят, что они планируют для нас.
Глава 9 Время поджимает
Голоса израильской арабской революции отчетливо слышны в стране, а еврейские лидеры Израиля, словно проклятые небесами, сидят, как парализованные. События в арабском секторе Израиля ежедневно обнажают несостоятельность израильской политики в отношении арабов, показывая все заблуждения, иллюзии и ошибки, нагроможденные на ошибки. Эта политика соткана из многих тканей: тут и презрение к арабам, и боязливое нежелание смотреть в лицо реальности, и чувство вины.
В 1949 году корреспондент Хэл Лерман, давний обозреватель арабских событий, посетил новое государство Израиль, а затем записал свои впечатления для журнала Commentary (декабрь 1949 года).
В городе Назарет он отметил, что "еврейские власти, очевидно, делают искреннюю попытку добиться равенства, обещанного в их Декларации независимости…, сохраняя администрацию настолько арабской, насколько это возможно в пределах безопасности".
Опасаясь угрозы безопасности, израильтяне поставили арабов под военное правительство.
В Назарете военным губернатором был майор Элиша Сольц, член кибуца от левой партии Мапам (сегодня она объединена с Партией труда в блок, известный как Маарах). Представители Мапама, находящиеся в левом, либеральном конце спектра, конечно же, являются страстными сторонниками теоретического арабского равенства.
Описание Сольца, ланное Лерманом, — это описание общего израильского презрения и невежества по отношению к арабам. Лерман пишет: "Майор Элиша Сольц, который выглядит и говорит как кибуцник, был обеспокоен только экономическими проблемами. ... "Если бы я смог найти работу для 2500 кормильцев, я бы с квакерами собрал вещи и вернулся домой".
Однако майор Сольц не беспокоился о ситуации с коммунистами. Да, у них здесь есть хорошие пропагандисты и некоторое влияние.
Но они и близко не составляют большинства. Их единственным большим преимуществом было то, что у них здесь было арабское отделение, подпольное, которое вышло на поверхность, как только арабская армия покинула Назарет". Но он со смехом отверг возможность того, чтобы коммунисты могли расти на арабском недовольстве.
Отношение Сольца разделяло большинство в партии Мапай ("Лейборист"), которая контролировала Федерацию труда Гистадрута. Один из местных членов Гистадрута сказал: "Снимите ограничения на передвижение арабов. Дайте им работу. В Назарете не останется и десяти коммунистов".
Прошло немногим более двадцати пяти лет, и арабы Назарета имели все, что проповедовали еврейские материалисты "с головой и животом" в качестве рецепта для исчезновения антисионистских коммунистов. Военное правительство уже давно было упразднено, и сольцы Израиля разъехались по домам. Ограничения на поездки остались в прошлом.
В Назарете не было безработицы. И, как и говорили шутники, в Назарете осталось не десять коммунистов. Их, по меньшей мере, было 9 653.
Это было в ночь на 9 декабря 1975 года.
"К вечеру начали гудеть автомобильные клаксоны. Несмотря на сырую и холодную погоду, Назарет захлестнул поток радости. Хриплые голоса радостно кричали. Глаза были полны слез. “Мы победили!” Молодые люди хлопали друг друга по спине и целовались. Телефоны звонили в домах, где не погас свет, и в магазинах, которые не закрылись. Мабрук! Мабрук! Поздравляю! Поздравляем! Голоса, которые мы еще услышим" (Маарив, 12 декабря 1975 года).
Выборы состоялись в свободном и равноправном Назарете, в котором заблуждающиеся евреи уже более четверти века набивали арабские головы и желудки.
Только что израильские арабы этого города пришли на избирательные участки, чтобы избрать городской совет и мэра самого большого арабского города в Израиле. В результате ошеломляющую победу одержала коммунистическая партия "Рака". За коммунистический список проголосовало 67,3% избирателей. Более двух третей избирателей — 9 653 из 14 125 выбрали партию, приверженную антисионизму, ненависти к Израилю. Получив единственный способ выразить свое желание быть "палестинцами", арабы Назарета сделали это с большим успехом.
Все это было достигнуто, несмотря на открытые и грубые попытки запугивания со стороны правительства. Накануне выборов два министра кабинета министров были посланы в Назарет, чтобы предостеречь его от голосования за Раку, чтобы не лишиться финансирования. Деньги вливались в казну марионеток Арабской рабочей партии. Все напрасно. Коммунисты вытеснили старых вождей хамуллы, которые рабски следовали линии правительства в обмен на политические услуги.
Как обычно, израильтяне были "ошеломлены". Они не могли поверить, что одиннадцать из семнадцати мест в совете выиграла Рака. Они не могли представить, что новым мэром Назарета стал Теуфик Заяд.
В то время Теуфику Заяду было сорок шесть лет, он был политиком и поэтом. Его поэзия? В честь первой годовщины войны Йом-Кипур, в октябре 1974 года, Заяд написал стихотворение, восхваляющее египетскую переправу через Суэцкий канал:
Солнце было посреди неба.
и черные лица питали почву своей плотью.
тяжелые полуторки и металлические орлы
прожевали внутренности линии Бар-Лева...
и все глаза плакали от радости...
Переход был свят, и свята будет родина...
Заяд, уже будучи членом Кнессета по списку "Раки", стал национальным героем для арабов Израиля за свои стихи и готовность открыто подстрекать против государства.
В конце концов, голосуя за "Раку", арабы голосовали не за ее коммунизм, а скорее потому, что это была единственная успешная антисионистская политическая группа. Это был их способ проголосовать против еврейского государства, против еврейской "оккупации" — всего того, что теперь называлось "Израилем". Это был их способ проголосовать за "Палестину", и шок, который евреи испытали от победы Раки, был вполне объясним. Только продажность и коррупция назаретских хамулл позволили Лейбористской партии увековечить иллюзию удовлетворения арабов еврейским государством.
Политическим "боссом" Назарета на протяжении четверти века был член Кнессета Сейф-э-Дин Зуаби. Он был одним из типичных "дядей Ахмедов", верным и надежным последователем правительства, выполнявшим его поручения в обмен на политические и экономические блага. Израильская газета Ha'Aretz (12 декабря 1975 года) назвала Зуаби "человеком, который дорог властям, и который в течение двадцати лет вел себя так, как будто Назарет был его вотчиной". Он и его большая хамулла обеспечивали иллюзию арабской лояльности и принятия арабами еврейского государства.
Однако когда пришло новое поколение арабов и, благодаря израильскому образовательному, социальному и экономическому прогрессу, сбросило иго хамуллы, все изменилось. Они увидели своих старших как есаулов, продавших свое национальное право за экономические блага. Старейшины ушли, хамуллы ушли, и город Назарет проголосовал за Раку, за Заяда, за Арафата. Голос Зайада — один из тех, что возглавляет борьбу арабов против Израиля.
Он становится все более пронзительным и дерзким прямо пропорционально страху Израиля действовать против него. После его стихотворения, восхваляющего египетскую армию за убийство израильских солдат, Организация ветеранов-инвалидов направила спикеру Кнессета письмо со словами: "Нетерпимо, чтобы в Кнессете заседал человек, который ненавидит Израиль и пишет слова ненависти, причиняющие боль всему народу". Для рассмотрения этого вопроса была создана специальная комиссия Кнессета.
Она предложила Зайаду явиться и объясниться. Заяд, действуя обдуманно, отказался явиться и оказался прав. Комиссия объявила свои выводы: стихотворение "не соответствует клятве, которую дает член Кнессета", обещая верность государству. Наказание? Никакого. Заяд только рассмеялся.
В своем первом интервью после разгромной победы в Назарете, Заяд сказал Израильскому радио: "Мы не одни, не в стране и не в мире". Это было предупреждение евреям не выступать против него. Это был риск, который сработал из-за еврейского страха. Ничто из сказанного Зайадом в плане ненависти, подстрекательства и крамолы не подвигло Израиль принять против него меры, а потому он стал арабским национальным героем.
6 марта 1976 года в Назарете Заяд обратился к ликующей толпе из 1200 человек с призывом бороться против государственной экспроприации земли в Галилее:
"Правительство бросает в нас камни, поэтому пришло время бросать камни в него, и оно не должно забывать, что живет в стеклянном доме. ... Они хотят, чтобы мы ушли, а мы им говорим, что мы останемся, а вы уйдете". Член Кнессета Игаль Коэн потребовал, чтобы адвокат принял меры. Никаких мер против Теуфика Зайада принято не было.
Первого мая 1976 года Заяд выступил перед толпой из 4000 арабов Назарета. Пока он говорил, несколько израильских флагов были приспущены. Заяд сказал: "Отныне не будет никаких общин и религиозных групп, а будет только единое арабское меньшинство, часть палестинской нации" И поэтому "арабы Израиля не будут сохранять нейтралитет в отношении событий на Западном берегу. Ибо арабы Израиля — палестинцы, а арабы Западного Берега — наш народ, наша плоть и кровь".
В заключение он призвал арабов к эскалации борьбы в Галилее "и не жалеть столько жертв, сколько необходимо. Если они начнут забирать наши земли, мы ляжем тысячами под их бульдозеры". Его призыв бросить вызов правительству был встречен дикими криками "Галилея вернется к арабам". "Галилея — арабская, а вы уходите". "Мы отдадим наш дух и кровь за Галилею". Против Зайада не было принято никаких мер за подстрекательство.
1 мая 1978 года, Заяд сказал толпе из 3000 человек на главной площади Назарета следующее: "Военная политика Маараха [лейбористской коалиции] привела к тому, что она проиграла выборы…, но Ясир Арафат все еще жив и существует. Ликуд пришел к власти — он тоже падет, а Арафат останется, а это означает, что палестинский народ живет и существует".
В заключение он сказал: "То, что было отнято силой, будет возвращено силой". Против него не было предпринято никаких действий по обвинению в подстрекательстве к мятежу.
В июне 1980 г. состоялась встреча мэров и председателей местных советов в знак протеста против нападения на двух мэров из ООП — в Шехеме и Рамалле (Jerusalem Post).
На фоне криков "Мы все ФАТХ" и "Мы ждем Арафата", Заяд, в частности, сказал: "Правительство — это сборище уголовников и скотов". "Народ, находящийся под оккупацией, имеет право противостоять завоевателю любыми средствами, которые он выберет". "Палестинский флаг скоро будет поднят по всей стране".
Раанан Коэн, глава арабского отдела Партии труда и один из ведущих сторонников практики подкупа "голова и живот", был в ярости. Он назвал слова Зайада "совершенно явным подрывом самого существования государства". Возможно, и несомненно. Но никаких мер против араба принято не было.
Перед лицом такого полного бездействия правительства лейбористов и Менахема Бегина — бездействия, явно вызванного страхом перед арабскими беспорядками и мировым общественным мнением, неудивительно, что и рядовые израильские арабы стали наглее. Так, во время посещения израильской арабской деревни Тэйбе, репортер газеты "Маарив" (1 марта 1978 г.) зафиксировал следующие открытые высказывания молодых арабов:
"Ясин, который называет себя Абед аль-Насер, говорит, что должно быть создано палестинское государство под руководством Ясира Арафата. А что делать с евреями? “Евреи”, - говорит он, “должны вернуться в Европу, откуда они пришли. Те, кто останется, будут жить в кварталах, как жили раньше в Германии". Кто-то из молодых людей кричит сбоку: "Евреев — в море!"".
Точно также, Моше Шарон, бывший советник Бегина по арабским делам, жаловался, что в некоторых арабских деревнях после убийства террористами более тридцати евреев на прибрежной дороге, раздаются возгласы радости.
Шарон сказал: "В отличие от прошлых террористических убийств, когда в канцелярию премьер-министра поступал целый вал писем, телеграмм и заявлений с осуждением террористических акций, в этот раз, после убийства на прибрежной дороге, было получено всего три телеграммы".
К этому можно добавить, что после убийства шести евреев в Хевроне в 1980 г., ни одна арабская организация не прислала телеграмму соболезнования.
Коммунистическая партия "Рака" в настоящее время является ведущей организованной антисионистской группой. Хорошо организованная и финансируемая из Москвы, она уже контролирует многие местные сельские советы. В связи с этим более половины членов председателей арабских местных советов, всегда считавшихся наиболее умеренными и уступчивыми из арабских организаций, собрались 20 января 1979 г. и заявили о своей поддержке ООП.
Резолюция приветствовала борьбу арабов Западного берега реки Иордан "против оккупации, аннексии и колониальных поселений" и выразили свою солидарность с "борьбой палестинского народа под руководством ООП за создание своего независимого государства".
Захват Ракой одной деревни за другой, показывает, что время Израиля в его борьбе за предотвращение арабского восстания истекает.
Член Кнессета Амнон Линн, член собственного блока Бегина «Ликуд» (январь 1979 г.): «Радикализация арабских студентов и глав местных советов Галилеи сейчас гораздо серьезнее, чем во времена правления Маараха».
Наглость привела Раку к успеху, а успех породил еще больше наглости. После восстания в День земли израильские арабы с гордостью и восторгом наблюдали, как Рака выносит в Кнессет вотум недоверия правительству.
Член Раки араб Теуфик Туби, старший коллега Заяда, загремел: «Почему здесь не присутствует правительство убийц? Почему трусы убивают, а потом убегают от зова пролитой ими крови…? Где архиубийца...?
Время поджимает. Двадцать лет, пятнадцать лет назад Туби никогда бы не осмелился сказать такое. Сегодня это другой арабский израильский мир. Это мир групп, которые бросают вызов Раке как недостаточно радикальной. Такие группы, как Бней Хакфар с их Прогрессивным национальным движением и лево- националистическая Абна-эль-Балад — сильный вызов Раке для умов и душ израильской арабской молодежи и интеллектуалов.
Этот сегмент стал уже радикальным, и ничто из того, что Израиль мог сделать, не изменило бы сурового факта.
Еще в феврале 1978 года группа из пятидесяти шести израильских арабских интеллектуалов из Назарета и крупных деревень Треугольника выступила с публичным заявлением с требованием официального признания «палестинских арабов, проживающих в Израиле», наряду с предоставлением им полных политических прав. Кроме того, они потребовали вернуть все арабское имущество и заявили о признании ООП единственным законным представителем «палестинского» народа. Это новая эра.
Наряду с быстрым ростом светского национализма наблюдалось поразительное возвращение и рост мусульманского фундаментализма, по крайней мере, как националистического и яростно антиизраильского. Нет никаких сомнений в том, что приход к власти Хомейни в Иране дал огромный импульс религиозному восстанию среди израильских арабов.
На симпозиуме по исламу арабов Эрец-Исраэль в январе 1979 года Моше Шарон указал, что «ислам является выдающимся выражением их национального единства среди арабов Эрец-Исраэль». Он указал на спонтанное религиозное возрождение среди израильских арабов как на форму национальной идентичности. Это включало в себя множество новых мечетей и большое количество молодых арабов, отрастивших бороды и одетых в традиционную одежду (а ля «Мусульманское братство») и стремящихся учиться в мусульманском колледже в Хевроне.
Однако религиозный или светский, бородатый или безбородый, городской или деревенский, израильский араб мечтает о своей собственной суверенной арабской Палестине. А пока он поэтапно формирует свою политическую борьбу.
Одну из самых значительных речей Заяд произнес в первомайский день 1976 года, потребовав от государства Израиль полного равноправия арабов, заложенного в Декларации независимости. В частности, он потребовал, чтобы арабам пропорционально их (тогдашнему) населению было выделено восемнадцать мест в Кнессете и три поста министра, а также пропорциональное количество руководящих должностей в различных министерствах.
Зайад предупредил: "Если израильские арабы не добьются равенства прав в государстве Израиль, они станут гражданами другого государства". Это сильно пугало тех, кто до сих пор упорно отказывался смотреть на фундаментальное противоречие между еврейским государством и тем, в котором арабы действительно требуют политического представительства, которое начинает
двигаться в сторону возможного арабского демократического контроля.
Есть крайняя степень лицемерия в том, как мы рассыпаемся в восторженных похвалах израильской демократии, позволяя "Раке" гневно осуждать государство, когда в ней пять членов.
Заяд и другие арабы стали тепрь требовать своей пропорциональной доли, а это уже совсем другое дело для всех либеральных сторонников демократии.
Призывы к расширению арабского представительства будут звучать все громче, нравится нам это или нет, и по мере роста их населения, они будут заседать в Кнессете и без нашей помощи. И по мере роста численности их населения, израильские арабы будут все настойчивее требовать возвращения всех своих семей и соотечественников-арабов, бежавших во время Войны за независимость 1948 г., а также возвращения их собственности, находящейся сейчас в руках евреев. При этом они будут опираться на резолюции ООН, предоставляющие этим "беженцам" право выбора между компенсацией и возвращением.
Неважно, что сами арабы с презрением отвергли первоначальную схему раздела, предложенную ООН в 1947 году. О цинизме и двуличии арабов ходят легенды, а когда их поддержала ООН, состоящая из политических проституток и профессиональных ненавистников Израиля, противоречия никого не взволновали.
Израиль вновь столкнется с угрозой прихода на его территорию новых арабов в рамках программы израильских арабов по уничтожению еврейского государства изнутри.
Рост населения в Галилее и Треугольнике ускорит ирредентистский призыв к арабскому суверенитету над этими территориями, сначала через "автономию", а затем — через прямую аннексию к "Палестине", к которой будут призывать в Иудее-Самарии.
Оправдания для этого готовы повторяться бесконечно. Мы — большинство, говорят арабы этих районов, и мы хотим сами распоряжаться своей судьбой. Мы хотим жить своей культурной и этнической жизнью. Эта территория является арабской в силу своего населения, и мы требуем автономии, которая даст нам право на получение того, чего требует наша идентичность.
Для обоснования таких требований вновь будет привлечена Организация Объединенных Наций. Согласно предложению всемирной организации от 1947 г., большая часть Галилеи и Треугольника (а также многие другие города) должны были войти в состав арабского государства. Арабское сознание не выдерживает логики того факта, что они отвергли этот план и вступили в войну в надежде уничтожить еврейское государство.
Тот факт, что в начавшейся войне они проиграли и сражение, и моральное право говорить о плане ООН, который они отвергли, для арабов совершенно неважен.
Интересно отметить, что в 1949 году, менее чем через год после их поражения, арабскому чиновнику из коммунистической партии в Назарете Халу Лерману был задан вопрос, почему партия в Назарете называется Лигой арабского освобождения, а не Коммунистической партией Израиля, как в других странах.
Его ответ был таким: "Назарет — арабский. Об этом говорит план раздела. Он должен быть частью арабского государства". Ничего не изменилось. Требование автономии перерастет в рев, чему, как ни парадоксально, будет способствовать чудовищный провал "плана автономии" Менахема Бегина.
План Бегина не только похоронил надежду на аннексию освобожденных земель, но и, по словам Моше Шарона, "скорее всего, приведет нас к катастрофе. Я не сомневаюсь, что это ядро палестинского государства, которое Израиль фактически помогает создать".
Но что еще хуже, с точки зрения Израиля, — это динамическое влияние, которое автономия на территориях может оказать на проживающих там арабов Галилеи и Треугольника.
Еще до того, как Бегин разработал свою невероятную схему автономии для Иудеи-Самарии, начались разговоры об автономии для Галилеи.
Теперь, когда территориям была предложена автономия, последствия для израильских арабов в Галилее и Треугольнике стали взрывоопасными.
Хуже всего то, что два основных очага концентрации арабов в Израиле граничат с "автономией в Галилее и Треугольнике, но в привязке к автономии их собратьев в Иудее-Самарии". От этого — всего один короткий шаг до требования отделения Галилеи и Треугольника от Израиля и вхождения их в состав Палестинского государства, с которым они граничат и с которым их связывают раса, история, язык и религия.
Сам Шарон заявил в интервью газете "Маарив" (2 февраля 1979 г.), что он видит "опасную вероятность образования легальной арабской партии, которая потребует от арабов автономии. В таком случае, израильские арабы потребуют возврата к разделу 1947 года".
Аналогичное предупреждение сделал 9 декабря 1975 г. депутат Кнессета Амнон Линн, заявив, что среди израильских арабов есть элементы, которые планируют поднять восстание и потребовать от любого нового палестинского государства аннексии территорий Израиля.
Конечно, Израиль не согласится, и начнутся кровопролитные бои, взрывы бомб и пули. Бунт поднимется в самом центре Израиля, и в ночных телевизионных новостях будут показывать кадры, как израильские солдаты расстреливают арабов в Галилее. По этой территории будет опасно передвигаться, не говоря уже о том, чтобы там жить, а рост арабского населения будет означать увеличение числа арабских законодателей в Кнессете и еще один шаг к "демократически" созданной "Палестине".
Слишком поздно израильское правительство осознало опасность и стало лихорадочно пытаться предотвращать арабизацию Галилеи путем ее "иудаизации", наполнения евреями, чтобы компенсировать рост арабского населения.
Конечно, даже на этой поздней критической стадии национального кризиса есть евреи, у которых либеральный инстинкт вступает в противоречие с их еврейством и чувством национального самосохранения.
И вот президент Ицхак Навон нелепо говорит поселенцам Галилеи, что термин "еврейское поселение" предпочтительнее термина "иудаизация", чтобы не показаться расистом и не вытеснить арабов.
Однако, как бы ни называли это детище "иудаизацией" или играли в самообман, придумывая "еврейское поселение" или даже безобидное "развитие Галилеи", факт оставался фактом — израильтяне отчаянно пытались увеличить численность еврейского населения в районе, который является средоточием арабского национализма и ирредентизма. Это политика, которой слишком мало и которая слишком запоздала.
Когда Моше Ривлин, глава Еврейского национального фонда Израиля и давний функционер Партии труда, вскричал: "Если нам не удастся, не дай Б-г, ... изменить соотношение еврейского и арабского населения в Галилее до уровня минимум пятьдесят на пятьдесят, Израиль вскоре окажется в серьезной опасности", можно было понять его опасения.
Однако, на самом деле, опасность со стороны арабов не иссякнет даже в том случае, если нам удастся каким-то образом сохранить шаткое равенство населения в Галилее.
Тот факт, что католики Северной Ирландии составляют меньшинство, никак не мешает им требовать аннексии Эйре, Ирландской республики.
Огромное, растущее, враждебное арабское население, составляющее 40-50%, достаточно, чтобы превратить Галилею в вечную кровавую арену противостояния.
Более того, нет никакой возможности, чтобы Израиль, в конце концов, нашел достаточное количество евреев, которые поселятся в Галилее, чтобы компенсировать невероятную арабскую рождаемость.
Тем не менее, сама мысль, что Галилея будет сплошь заселена арабами, делает сильных сионистов слабыми, и уже в 1966 г. премьер-министр Леви Эшколь предложил план заселения евреями верхней и центральной Галилеи. Из-за Шестидневной войны план был отложен, и только после войны Йом-Кипур и арабского восстания правительство возродило и дополнило его.
Ключом к расселению большого числа евреев и строительству ферм, деревень и городских центров является экспроприация земель.
К сожалению, смелость правительства не соответствует его осознанию опасности. И вот перед лицом ожесточенного сопротивления арабов (они прекрасно понимали цель плана), вылившегося в кровавое восстание в День земли, правительство в страхе пошло на попятную и вырвало жизненно важные пункты из своей программы,
Вместо честного изложения проблемы — арабское население и ирредентизм, угроза Галилее как части Израиля, правительство выпустило "информационно-справочный бюллетень", построенный на извинениях и оборонительных заявлениях, которые не прошли мимо арабов. "Политика правительства всегда заключалась в том, чтобы поощрять и стимулировать расселение населения страны и двигаться в направлении выравнивания плотности населения. ...Разумеется, это не является мерой, направленной против какой-либо конкретной группы населения [sic]. ..."
Отголоски раннего сионистского презрения к арабам! Все обманы, ложь и самообман возродились! Если проект был так хорош для арабов, почему же тогда поднялся шум? К чему бунты? Почему восстание? Потому что, вопреки внутренним ощущениям либералов и левых, арабы не дураки. Такие абсурдные объяснения израильского правительства могут удовлетворить разве что богатых дарителей из Объединенного еврейского призыва (UJA) и глав либерального американского еврейского истеблишмента, но арабов они не обманут.
Так, арабская газета "Аль-Иттихад", издаваемая Ракой, 6 июня 1975 г. писала: "Мы узнали о существовании такого заговора около года назад в связи с возобновившимися разговорами об "иудаизации Галилеи"... Мы не будем молчать перед лицом этого зловещего, расистского плана. ... Это действительно вопрос жизни".
Голоса. Если вы хотите понять, почему евреи Израиля отступают перед лицом катастрофы, а арабская звезда восходит, прислушайтесь к этим двум голосам; прислушайтесь к контрасту. Один — арабский, пронзительный, громкий, наглый, уверенный. Другой — еврейский, защищающийся, извиняющийся, виноватый. Между двумя такими противниками нет никакого соревнования. У арабов есть определенная цель, и их программы безоглядно направлены на ее достижение.
Евреи, раздираемые противоречиями, строят шизофренические планы, безумно направленные в разные стороны. Результат очевиден.
Если бы Израиль был честен и честно и жестко обозначил проблему, мировое еврейство поняло бы его. Но если он, с одной стороны, отрицает наличие проблемы, а с другой — предпринимает "антилиберальные" действия для ее решения, что тут думать?
Есть евреи, которые понимают безысходность проблемы и необходимость ее смелого решения. Именно это понимание позволило генералу Авигдору Бен-Галю назвать арабов Галилеи "раковой опухолью". Выговор, сделанный ему министром обороны Бегина Эзером Вейцманом, стал еще одним свидетельством того, что сегодня в Израиле царит страшная неразбериха и отсутствие решительности.
Пожалуй, наиболее четкое и смелое восприятие проблемы было у представителя МВД на севере страны Исраэля Кенига. В секретном меморандуме, направленном премьер-министру Рабину в 1976 г., Кениг предупреждал, что арабское большинство в Галилее будет угрожать суверенитету Израиля в этом регионе. В качестве примера этой проблемы Кениг указал на то, что в 1974 г. в Галилее проживало всего 75 человек.
В качестве примера Кениг указал, что в 1974 г. население Галилеи пополнилось всего 759 евреями против 9 035 арабов! Он призвал принять следующие меры: расселить евреев в густонаселенных арабских районах; ограничить число арабских студентов университетов и поощрять их к обучению за пределами страны, а затем затруднить их возвращение; резко сократить выплаты арабам по национальному страхованию; ограничить возможности их трудоустройства.
План Кёнига, как бы хорош он ни был, к сожалению, практически не стал необходимым ответом. Но он был разработан с пониманием того, что чувство вины за отсутствие чувства национального самосохранения, охватившее израильских евреев, не позволило принять еще более энергичный и эффективный план.
В итоге даже Кениг и его план стали целью потерявших ориентиры и растерявшихся либералов. Так, газета Jerusalem Post (9 сентября 1976 г.) назвала его "схемой, запятнанной националистическим фанатизмом". Депутат Кнессета от партии "Мапам" Аарон Эфрат призвал уволить Кенига. Министр туризма Моше Коль назвал его "вредным документом".
Журналист газеты "Едиот Ахаронот" Иегошуа Бен-Порат посетовал на то, что доклад Кенига нарушает все то, что Государство Израиль обещало в “Декларации независимости” и обещает ежедневно... равные права для всех своих граждан, включая арабское меньшинство". Затем он продемонстрировал противоречие и растерянность, которые должны быть уделом всех либералов, испытывающих чувство вины, когда провозгласил право всех евреев селиться в любом месте Израиля, "если они не нарушат прав меньшинства".
Но, конечно, именно в этом и состоит заблуждение Бен-Пората. “Декларация независимости”, если она дает равные права, дает право меньшинству стать большинством. Это ли отстаивает Бен-Порат? Неужели он, подобно современному Вольтеру, будет стоять и кричать перед воющей арабской толпой, требующей покончить с сионистским государством: “Я не согласен с вами, но буду до смерти защищать ваше право стать большинством”? Как трудно быть либералом и сионистом!
А Аарон Мегед, один из интеллектуальных самоненавистников Израиля, в своей громогласной статье поносит политику "иудаизации", а затем провозглашает, что "путь, который предлагает Кениг, противоречит сионизму и его пути!" И действительно. Политический сионизм родился из книги под названием "Еврейское государство"; он был воплощен в “Декларации независимости”, которая создает еврейское большинство. Но иудаизация Галилеи - это антисионизм!
Усилия Кенига по сохранению еврейского и сионистского характера страны — антисионистские! Мегед не является сионистом. В своей ненависти к самому себе он — интеллектуальный псевдо-Самсон, чье желание смерти сопровождается желанием не идти в одиночку.
Только репортер-"язычник" Уильям Э. Фаррелл из газеты "Нью-Йорк Таймс" смог поставить точку в единственном актуальном вопросе. В своем письме от 22 сентября 1976 г. он сказал:
"Доклад также вновь актуализировал важнейший вопрос, на который еще предстоит ответить и который мучает Израиль с момента его основания: может ли арабское меньшинство полноценно и демократически участвовать в жизни государства, которое премьер-министр Ицхак Рабин недавно охарактеризовал как основанное на "возвращении изгнанников еврейского народа" и "жизни еврейского государства"?".
Но, разумеется, ответ на этот вопрос кроется в реальности предельного противоречия между этими двумя понятиями. Еврейское государство может существовать в мире только при наличии значительного еврейского большинства. Оно не может предоставить меньшинству право мирно забрать свой дом. Это противоречие арабы намерены разрешить в свою пользу, а демократия в сочетании с демографией — ввергнуть Израиль на путь катастрофы.
И пока политические часы тикают, а стрелки часов движутся к эпохе политического и насильственного противостояния, арабы внутри Израиля различными способами подрывают политическую, экономическую и социальную стабильность и здоровье еврейского государства.
Гневные крики арабов по поводу экспроприации земли, на самом деле, являются тактикой прикрытия кражи арабами невероятного количества государственной земли на протяжении многих лет, благодаря боязни Израиля спровоцировать инциденты.
Буквально сотни тысяч дунамов государственной земли были украдены не только в результате арабских самозахватов, но и в результате незаконного строительства арабских домов, которое имеет тенденцию увековечивать кражу, а также отрезать и окружать еврейские деревни, что достигло стадии эпидемии. Кражи происходят в Негеве, в Галилее и все чаще в центре страны, в том числе, в центре городов.
Огромный повальный грабеж земель породил политические факты.
Араб поселяется на государственных землях; евреи ничего не делают; араб обрабатывает их, строит на них дома, а затем претендует на них как на свои собственные. Действительно, на каждый дунам еврейских поселений на освобожденных землях тысячи дунамов приходятся на де-факто незаконные арабские поселения внутри Израиля (а также на освобожденных землях).
Ситуация в Негеве стала настолько отчаянной, что министр сельского хозяйства Ариэль Шарон заявил комитету по иностранным делам Кнессета (30 июля 1980 г.), что необходимо создать пять новых поселений к востоку и западу от Беер-Шебы, между сектором Газа и Хевронским нагорьем, чтобы предотвратить вторжение бедуинов на государственные земли, что может привести к образованию террористической непрерывности между нынешними населенными арабами районами Иудеи и Газы. Используя карту, Шарон показал, как племена бедуинов из района Беэр-Шебы распространятся на север, запад и восток.
Комитет Марковица, созданный для изучения проблемы кражи государственных земель, в июне 1980 г. сообщил, что кража земель приобрела характер чумы. Основной проблемой стал рост численности бедуинов. Благодаря израильским медицинским учреждениям и сельскохозяйственному прогрессу, стало больше не только бедуинов, но и их стад. Что касается самих бедуинов, то в 1948 г. в Негеве их насчитывалось от 12 до 15 тыс. человек. Сегодня там
проживает более 40 тыс. человек! Такое утроение населения за тридцать лет благодаря темпам роста, которые сегодня достигают мирового рекорда в 7%, означает неизбежный взрыв в ближайшие годы. Что касается стад бедуинов, то если в 1948 г. их было около 30 тыс., то к 1978 г. их стало почти полмиллиона. Они не только украли землю, сделав ее де-факто "арабской", но и из-за своего безответственного выпаса скота, они разрушили ее с сельскохозяйственной и экологической точек зрения.
Арабы становятся все наглее благодаря невероятному безразличию и робости правительства. В сентябре 1979 г. патрульный заповедника Асахель Лев обнаружил большое стадо бедуинских животных, незаконно пасущихся на государственной земле. Когда он вышел из своего джипа, чтобы предупредить бедуинов, на него напали семеро вооруженных ножами людей с криками "Итбах-аль-Яхуд" ("Бей жидов"). Он бежал.
В декабре 1979 г. депутат Кнессета и мэр Димоны Жак Амир внес на обсуждение срочный вопрос о притеснении бедуинами еврейского поселения Неватим в Негеве. По словам Амира, поселенцы - евреи из Индии "понесли большой имущественный ущерб от бедуинов, которые без колебаний применяют силу". Еврейские жители рассказывали о том, что стада бедуинов выедают их поля и деревья. На надгробных плитах поселкового кладбища можно было увидеть козий помет. Полиция так и не задержала ни одного бедуина.
Жители поселения Биса, расположенного недалеко от города Офаким в Негеве. были настолько раздражены вторжениями бедуинов на протяжении двух лет, что в марте 1978 г. они взорвали и сожгли палатку бедуинов. Четыре еврея были тут же арестованы.
В 1976-1978 гг. почти все синайское бедуинское племя Аль-Хайват переселилось в южный Негев вместе с 5 тыс. голов скота. Постепенно они стали жителями Израиля, не считая захвата и уничтожения земель.
4 марта 1978 г. Алон Галили, руководитель подразделения "зеленого патруля" заповедника, заявил, что бедуины захватили земли в районе полигона израильской армии. В этом районе находилось более 10 000 голов скота. Аналогичная проблема была отмечена и в районах армейских полигонов в Галилее.
Армия была вынуждена не только ограничивать и откладывать важные военные учения, но и, как отмечают в Галилее, бедуины получили доступ к секретной военной информации. Кроме того, кражи армейского оружия и боеприпасов приобрели характер эпидемии.
То, что враждебные политические элементы осознают важность установления арабских "фактов на месте" на как можно большей территории, подчеркнул в марте 1978 г. Ицхак Бардимон, глава южного округа МВД, заявив, что бедуины подстрекаются "врагами государства" к попыткам получить контроль над государственными землями. Он также отметил, что внезапное "дикое строительство было попыткой установить факты на месте".
Кража земли бедуинами, которая, по словам Ариэля Шарона, является "результатом слабости евреев", - это лишь одна сторона медали. Дело в том, что земли, которые они используют под выпасы, на момент возникновения государства в 1948 г., по большей части им тоже не принадлежали.
Бедуины кочевники и скотоводы, никогда не владели землей. Они переходили из одной части страны -- в другую вместе со своими стадами. Нынешние попытки бедуинов заявить о своей "собственности" — это прозрачные попытки узаконить свое воровство.
Так, на пресс-конференции в Беер-Шебе 28 марта 1978 г. бедуины Негева не смогли предъявить никаких юридических документов (кушаним) на землю, на которую они претендовали. Это проливает необходимый свет на противоречия, связанные с попытками израильского правительства завладеть остро необходимыми землями для строительства новых авиабаз после Кэмп-Дэвида.
Израиль, страна с 3,1 млн. евреев, проживающих на площади всего 8 тыс. кв. миль, отчаянно нуждается в каждом сантиметре своей земли.
Земля для сельского хозяйства у евреев скудна, каждая капля воды драгоценна.
Негев, занимавший до 1967 года более половины территории Израиля — это регион, который евреи однозначно воспринимали как свое будущее. Однако на протяжении десятилетий Израиль предпочитал не сообщать об этом бедуинам, позволяя им претендовать на большую часть земли. И вдруг Израилю пришлось за это расплачиваться.
Катастрофические Кэмп-Дэвидские соглашения предусматривали отказ Израиля не только от Синайского полуострова с его нефтью, но и от жизненно важных израильских авиабаз. Было решено, что новые базы будут построены в Негеве. Вопрос заключался только в том, где.
Эксперты тщательно обследовали возможные площадки, и было решено, что взамен базы в Охире, которая должна была быть сдана в 1982 г., будет построена новая — в Негеве на территории Тель-Мальхата.
Нежелание евреев решать проблему бедуинов на протяжении тридцати лет теперь начало вновь преследовать их — беспорядки, протесты, угрозы. Внезапно бедуины стали претендовать в одном только Негеве на 600 тыс. дунамов (150 тыс. акров) земли.
Нури-И-Урби, секретарь Комитета по правам бедуинов в Негеве, 7 июля 1980 г. поклялся, что арабы "не отступят от своих земель, даже если их порежут на куски"...
Естественно, арабы получали поддержку со стороны профессиональных еврейских самоненавистников. Интересным документом стала петиция, распространенная крайне левой кнессетской партией "Шелл", в которой предложение об экспроприации земель Негева в Тель-Мальхате (с внушительной компенсацией бедуинам-сквоттерам) названо "вопиющим нарушением фундаментального принципа равенства". Было предложено разослать петицию несионистам и неевреям, чтобы усилить давление на Израиль.
Среди "предполагаемых подписантов" были Рэмси Кларк, Джерри Браун, Тедди Кеннеди, Леонард Бернстайн, Джейн Фонда, Вуди Аллен, Сол Беллоу, Артур Херцберг, Нахум Голдман и Йоахим Принц.
Галилея — еще один район захвата арабами земель и установления фактов.
В феврале 1979 г. МВД утверждало, что за последние двадцать лет только в военных районах и в районе 117 арабами было захвачено не менее 40 тыс. дунамов (10 тыс. акров) галилейской земли.
Депутат Кнессета Иегуда Бен Меир 21 июля 1976 г. предупредил, что земля была не только захвачена, но на государственной земле было незаконно построено более 1600 зданий. По его словам, одной из причин этого было стремление сократить еврейскую территорию по политическим соображениям, а сам метод был охарактеризован как "хап" (захват):
"Они ставят два-три дома на холме. Если реакции нет, они начинают строить еще дома на холме. Постепенно территория превращается в деревню, как это произошло с деревней Данун в западной Галилее. Сегодня там проживает 1700 человек, и никто и не мечтает их выселить".
Несмотря на предупреждение Ариэля Шарона от 7 сентября 1977 г. о том, что "арабские сквоттеры [в Галилее] должны быть лишены возможности продолжать кампанию по захвату государственных дунамов", процесс продолжался.
Официальный представитель Еврейского агентства Амос Харпаз сообщил 26 декабря 1979 г., что только за последние месяцы арабы захватили еще 800 дунамов (200 акров) в военной зоне 9. "Они вспахали и засеяли эту землю и теперь претендуют на нее по праву бесспорного владения".
К угрозам "демократии" и "демографии" добавилась угроза "географии". Но, несмотря на огромный политический подтекст, в сентябре 1976 года Министерство внутренних дел объявило о легализации незаконных домов "задним числом".
А 16 февраля 1978 г. Еврейское телеграфное агентство смогло сообщить следующее: "Управление земельных ресурсов Израиля изменило свою тактику в отношении незаконных домов, построенных арабскими жителями Галилеи на государственной земле без получения разрешений. Вместо того чтобы сносить их бульдозером, оно сдает землю в аренду арабам, которые с готовностью признают, что заключают "выгодную сделку".
"В качестве примера можно привести деревню Искаль в нижней Галилее с населением 5 тыс. человек. За несколько лет местные жители построили около 300 домов без разрешений, что неоднократно приводило к конфликтам с земельным управлением. В трех случаях правительство присылало бульдозеры для сноса домов. Но это только усилило ожесточение. Недавно Управление земельных ресурсов достигло соглашения с сельским советом. Оно узаконило постройки задним числом и передало землю в аренду жителям деревни по ставкам 1970 года, что выходило относительно дешево.
"Ахмад Абдул Хахман Ассад, строительный подрядчик, должен будет заплатить Управлению земельных ресурсов 50 000 шекелей за землю, на которой он построил свой дом 13 лет назад. Асад доволен сделкой. "Когда я строил на этом месте, это было незаконно. Теперь я за это плачу", — сказал он. Он также получит разрешение на строительство дополнительных домов на арендованной земле для своих детей.
"Мэр Искала, известный сторонник коммунистической партии Рака, считает, что жители деревни одержали победу. То, что мы делали, было, на самом деле, незаконным поселением", — сказал он. "Мы просто вынудили правительство заключить соглашение". Земельное управление передало сельскому совету в аренду около 25% земли для общественных нужд. Новая мечеть и новая дорога строятся за государственный счет на сумму 1,2 млн. шекелей.
"Весть о "сделке" быстро распространилась по Галилее. Яаков Вакнин, директор земельного управления, встретится в эти выходные с представителями других арабских и друзских деревень Галилеи, чтобы обсудить аналогичные сделки".
В том, что поразительное решение отдать арабам их незаконные дома и государственную землю стало для них победой, сомневаться не приходится. Арабы были как никогда уверены, что время на их стороне.
Чувствительная зона "треугольника", отделяющего Самарию от густонаселенной долины Джезриэль и прибрежной равнины, является ареной как нелегальной арабской "иммиграции", так и захвата государственных земель. Как и в случае с Иерусалимом, где счет идет на тысячи, сотни арабов с освобожденных земель по ту сторону "зеленой линии" незаконно поселились в "Треугольнике".
Многие из них "растворились" в многочисленных израильских арабских деревнях, но другие просто поселились на государственной земле. Они работают в близлежащих еврейских городах и поселках — Натании, Хадере, Кфар-Сабе, и постепенно становятся частью быстро растущего арабского населения Израиля. Они тоже "создают факты".
Захват земель вызывает душераздирающие чувства. Вади Ара, "Треугольник", — это стратегически важная территория. Среди более чем 40 тыс. арабов, проживающих в непосредственной близости, стоит единственное в регионе одинокое еврейское поселение Мей-Ами. Изначально оно располагалось высоко на холме, вокруг него были обширные участки пустой земли. Теперь это не так. Враждебно настроенные арабы позаботились об этом, говорит тридцатилетний Ури Бежарно, казначей Мей-Ами. "Они захватили власть. Они заселяют каждый участок. Они сажают растения, а потом заставляют проектировщиков признать свершившиеся факты".
По оценкам, арабы построили в этом районе около 600 незаконных домов. Они быстро поглощают все свободные земли в Треугольнике, чтобы еврейское поселение стало невозможным — еще шаг к "автономии" арабского треугольника.
И они продвинулись в самое сердце Израиля. В октябре 1977 г. министр сельского хозяйства Шарон заявил, что в Израиле идет процесс "захвата 10 тыс. арабов государственных земель между Ашкелоном и Хадерой и строительства на них домов".
Говоря о Хадере, Шарон имел в виду самое сердце страны, район далеко к северу от Негева. Бедуины добрались уже и туда.
В центре прибрежного и центрального регионов их можно встретить повсюду. На окраинах Реховота, Рамие, Гиват Бреннер, Мазкерет Батья, Нес-Циона и далее на север. Они находят землю, частную или, скорее, государственную, и ставят палатки или примитивные дома. Все. Они и сотни и тысячи их животных обрели "землю".
Ицхак Нир, житель мошава Мазкерет Батья, расположенного недалеко от Реховота, говорит: "Они сидят на государственной и частной землях. Они используют большое количество воды для своего стада; они свободно разгуливают по территории военного объекта строгого режима".
Недалеко от квартала Моледет в Холоне сотни бедуинов поселились на песчаных дюнах, и их человеческие и животные экскременты засоряют местность.
Алон Галили из "Зеленых патрулей" обеспокоен. Целых три племени бедуинов перешли из Синая, чтобы жить в Израиле. Тысячи других перешли с освобожденных земель на территорию собственно государства. Галилея теперь называет это "вторжением" в сердце Израиля. И дело не только в том, что стада бедуинов уничтожают землю: в южной части Холона, граничащей с Тель-Авивом, были сожраны целые сады, парки и газоны.
Галилея предупредила, что "недостаточное осознание того, насколько серьезной стала ситуация, приведет к потере фактического еврейского контроля над обширными участками земли, за которые когда-то велись ожесточенные бои. Открытая страна стала в значительной степени арабской".
Проблемы географии и демографии душат Израиль. В 1978 г. арабы из Рамаллы построили двадцать семь незаконных арабских зданий нагосударственной земле в пределах северной границы Иерусалима. Это произошло после того, как в сентябре 1976 г. арабские землевладельцы пренебрежительно проигнорировали постановление военного правительства, запрещающее строительство новых зданий без разрешения. Арабы окружили Иерусалим петлей незаконных построек, которые препятствуют еврейской экспансии.
Но то, что происходит в Яффо, является самым ярким свидетельством катастрофы, к которой движется Израиль.
Сегодня Яффо является частью города Тель-Авив. Во время Войны за независимость 1948 года около 70 000 арабов в панике бежали из города, оставив после себя несколько тысяч испуганных и покорных собратьев. Сегодня арабы Яффо не испытывают ни страха, ни смирения. Под руководством четырех отдельных хамулл яффские арабы захватили целые районы города, отбирают государственные земли и строят на них дома и магазины. Евреи напуганы, и многие покидают этот район.
В районе, известном как Яффо-Далед, находится большая огороженная территория площадью 45 дунамов (11 акров), известная как "Роща Абу-Саяфа". Абу-Саяф - один из четырех арабских кланов, захвативших землю в Яффо (другие кланы - Дача, Шнир и К'чиль). В начале 1980 г. директор компании "Халамиш" Аарон Фарбер в письме-жалобе в Министерство жилищного строительства писал: "Этот район незаконно удерживается арабской хамуллой... которая сейчас строит десятки незаконных домов, фабрик и магазинов. Затем эти дома сдаются в аренду арабам с территорий".
Полиции известно, что этот район является центром разного рода преступлений, и соседи регулярно жалуются. При посещении этого района корреспондент газеты Haaretz Нан Щори был насильственно не допущен туда двумя арабами. Мириам Леви, еврейская жительница этого района, говорит: "Мы живем в постоянном страхе. Рядом находится площадка для детей, и арабские хулиганы бьют их и прогоняют". После 19:00 мы боимся выходить из дома. Трудно поверить, что мы живем в Яффо. ...".
Политическую остроту проблеме придает тот факт, что Абу-Саяфы утверждают, что эта собственность принадлежала им до 1948 года и что они просто вернули ее себе. Эта попытка вернуть Яффо к догосударственной ситуации представляет собой явную и настоящую опасность для государства. Яффо не является единичным случаем.
В районе Яффо-Гимель, недалеко от границы с Бат-Ямом, находится территория, принадлежащая Управлению земельных ресурсов Израиля. По плану государства, на территории в двадцать дунамов (пять акров) должно быть построено 250 единиц жилья, общественный парк и коммунальные службы.
Однако арабская хамулла "Дача" решила иначе. Она захватила млю (теперь она известна как "Дачный сад") и построили множество жилых домов, в которых живут арабы с территорий. Они также претендуют на право владения этой землей еще со времен существования государства. Этот захват земли арабами — предтеча и прецедент для сотни тысяч других, требующих возвращения "своей земли" по всей стране. А власти? "Все жалуются, а власти даже пальцем не пошевелили" — слова Шулы Эльяким, живущей напротив "Дачного сада".
И как арабы переводят часы назад к 1947 году в географическом плане, так и в демографическом. Нан Щор писал в газете Ha'Aretz (9 мая 1980г.):
"В последние месяцы в районе улицы Кедем в Гиват ха-Алия в Яффо появилось новое явление. Десятки еврейских жителей продают свои квартиры арабским семьям и покидают этот район.
Район изменил свой характер и превратился в арабское гетто, а невидимая рука поменяла даже уличные знаки с иврита на арабские. Квартиры продаются дороже их реальной стоимости. Члены семьи Альфандари... рассказывают, что получили предложение от яффского араба, в полтора раза превышающее рыночную цену.
... Семейство Альфандари не стало задавать вопросов, взяло деньги и переехало. ... Квартиры покупают израильские арабы, но тут же сдают их в аренду арабам Газы, некоторые из которых жили здесь до 1948 года..
За три месяца на улице Кедем арабам было продано не менее 22 еврейских квартир".
Возвращение яффских арабов и их семей не только незаконно увеличивает численность арабского населения Израиля, но и создает элемент, который станет катастрофическим прецедентом, открывающим возможность для громких требований сотен тысяч других арабов, бежавших из страны, о предоставлении им аналогичного "права на возвращение". Со стороны правительства - только молчание.
Может быть, Альфандари и не задавали вопросов, но, по крайней мере, один из них имеет отношение к еще одной болезни Израиля. Откуда у арабов столько денег? По оценкам, у арабов хранятся десятки миллионов долларов наличными. По мнению налоговиков, "в арабском секторе растет нелегальный капитал, о чем свидетельствуют строительство роскошных вилл в целом ряде деревень, покупка новых автомобилей, поездки за границу, приобретение различных предметов роскоши" (Едиот Ахаронот, 22 января 1979 г.).
Откуда берутся эти деньги, когда подавляющее большинство израильских евреев ведет отчаянную борьбу за то, чтобы "дотянуть до конца месяца"?
Ответ: Они не платят налоги. Они не платят ничего или платят лишь абсурдный процент от того, что должны.
Для государства Израиль, испытывающего острую потребность в средствах для решения экономических и социальных проблем нуждающихся евреев, арабы, которые платят так мало налогов, являются непосильным бременем. При этом они получают миллиарды из национальных фондов на социальные нужды и услуги.
В меморандуме, направленном министру финансов Симхе Эрлиху в начале 1979 г., депутат Кнессета Меир Коэн писал: "Арабский сектор страны никогда не платил и не платит налогов... в соответствии со своими экономическими возможностями и доходами. Проезжая по новой дороге между Кирьят-Атой и Назаретом, мы видим, что на обочинах, где десять лет назад стояли хижины, теперь выросли виллы, более роскошные, чем в Савьоне...."
Следующая цитата взята из статьи, опубликованной в газете "Гаарец" (16 марта 1976 г.):
"Арабы составляют 15% населения государства, но платят лишь 1,5% налогов. По мнению сотрудников министерства финансов, это смехотворно и никак не отражает условия жизни большинства арабов, чьи доходы сегодня намного выше, чем у еврейских жителей городов развития.
"Большинство тех, кто должен платить налоги, получают национальное страхование, но Институт национального страхования не позволит Министерству финансов забрать то, что ему причитается, наложив арест на пособия. ..
"Налоговики знают целые деревни, где, за исключением работников, занятых на производстве, никто не платит налоги, несмотря на то, что уровень жизни в этих деревнях очень сильно вырос".
А вот это поразительное сообщение ("Едиот Ахаронот", 13 июня 1976 г.):
"Руководители фракции Ликуда в Кнессете в минувшие выходные обсуждали вопрос об арабских гражданах, которые перестали платить налоги. Из обсуждения стало известно, что с марта многие арабские граждане перестали платить налоги в деревнях Тайбе, Тира, Кфар Кассем, Джальджилия и др..."
Возникает вопрос: что заставляет правительство не замечать массового уклонения от уплаты налогов? Почему оно отказывается взыскивать штрафы с арабской собственности, что оно быстро делает в случае с еврейскими нарушителями? Почему муниципалитет ничего не предпринимает, когда житель Яффо говорит об арабах:
"Каждую ночь крики, наркотики, полиция. Жить здесь больше невозможно" Что мешает ему принять меры против арабов-маронитов, проживающих в районе улицы Оев Исраэль ("Любитель Израиля"!), когда они свободно строят незаконные здания и заявляют: "Наш священник [sic] дал нам разрешение на строительство"?
Что позволяет еврейским властям нового, не галутного, не геттообразного израильского бренда спокойно наблюдать за тем, как целые районы захватываются арабами и заселяются нелегальными жителями территорий со всем тем политическим динамитом, который это сулит?
Ответ:
"В муниципалитете Тель-Авива и Яффо знают о массовом незаконном захвате..., но из-за боязни конфронтации с арабскими жителями, муниципалитет избегает конкретных шагов" (Ha'Aretz, 9 мая 1980 г.).
"В арабском секторе не взимается налог на имущество в случае неуплаты налогов из-за опасения насильственной реакции в арабских деревнях и из-за враждебного общественного мнения..." ("Едиот Ахаронот", 9 мая 1980 г.).
Рост численности арабского населения, его рассредоточение по стране, ощущение растущей силы породили новую дерзость, которая проявляется еще в одной сфере, калечащей государство, — в резком росте преступности. Полиция Тель-Авива в мае 1980 г. подсчитала, что около 25% всех преступлений в Гуш-Дане (район, включающий Тель-Авив-Яффо, Бат-Ям, Рамат-Ган и другие крупные города) совершается арабами. Кроме того, по их словам, в сексуальных преступлениях доля арабов запредельно высока. И хотя очевидно, что в основе преступности арабов лежит индивидуальная или клановая выгода, в то же время не вызывает сомнений тот факт, что жертвами являются евреи.
Руководитель "Зеленого патруля" Галили особо отметил бедуинов как один из основных факторов роста преступности в стране. Глава совета Мацкерет Батья заявил в интервью газете "Маарив" (13 августа 1976 г.):
"Они [бедуины] и арабские рабочие с территорий воруют сельхозпродукцию и дорогостоящее оборудование. Временами мне кажется, что здесь действует организованная банда, которая специализируется на демонтаже водопроводных труб и деталей ирригационных систем и контрабанде их на Западный берег".
Среди других примеров - арест в окрестностях Афулы (10 июля 1980 г.) бедуинов племени Араб-Шибли за кражу армейских боеприпасов и сельскохозяйственного оборудования из еврейских поселений. Среди похищенного были и минометные снаряды. Сторож мошава Ахузам застрелил (30 июля 1980 г.) члена банды с Западного берега реки Иордан, промышлявшей воровством фруктов, что является сегодня бичом страны.
Действительно, арабы создали банды воров и контрабандистов, которые воруют оптом и продают оборудование на территориях и в арабские страны на миллионы долларов. Немалую роль они играют и в тревожном росте наркотрафика. (В Яффо, Иерусалиме и Хайфе арабские наркоторговцы пользуются дурной славой).
Разумеется, это не означает, что без арабов в Израиле не было бы преступности. Безусловно, количество преступлений, совершаемых евреями, печально велико. Но количество преступлений, совершаемых арабами, очень велико и наносит серьезный ущерб экономике и населению Израиля.
Самым страшным является количество преступлений, совершаемых исключительно на почве того, что жертвы — евреи. К таким преступлениям относятся поджоги, особенно, в лесах Еврейского национального фонда в Галилее и на севере страны.
В июле 1978 года пожары уничтожили десятки тысяч деревьев. Евреи мошава Йодфат прямо обвинили в поджогах арабских пастухов, а 27 октября 1977 г. был арестован житель арабской деревни Кфар Кабул за поджоги в лесах ЕНФ в окрестностях Хайфы и кибуца Гинегар.
Еврейская собственность является политической мишенью для арабов. В июле 1980 г. еврейские жители "смешанного" иерусалимского района Абу-Тор создали организацию для защиты от, по их словам, третьего за год акта вандализма в отношении принадлежащих евреям машин.
Они горько жаловались на отсутствие реакции полиции и утверждали, что уверены в "политической подоплеке" нападений.
Физические нападения на евреев растут пропорционально арабской наглости и высокомерию, которые, в свою очередь, подпитываются отсутствием реакции евреев на эти нападения. Случаи нападений арабов и отказа евреев принять ответные меры не зарегистрированы.
24 июля 1979 года в районе Бицарон в Тель-Авиве двадцать арабов напали на группу еврейских подростков. Ругаясь и толкаясь, арабы нанесли ножевые ранения шестнадцатилетнему Якову Абриану, который едва выжил.
По сообщению газеты "Маарив" (27 июля 1980 г.):
"Двое жителей района. Рати Хади и Шолом Азулай, жаловались: "Наши маленькие дети боятся выйти из дома и играть на улице. Днем арабы их прогоняют. Ночью они боятся, что те нападут на них и изнасилуют девочек". Не так давно напали на шестнадцатилетнюю девушку. У нее был шок, и семья хочет покинуть этот район.
"Арабы работают почти на всех крупных и мелких заводах в районе, и большинство из них остаются ночевать без разрешения. Они ходят и проклинают евреев, включают громкую арабскую музыку по радио, чтобы беспокоить и злить нас".
Израиль, 1980 год. Государство еврейской гордости. Это происходит в каждом городе, где стали появляться арабы. В Рамат-Гане в День памяти 1980 года еврейский рабочий Йона Бен Йона, услышав сирену памяти жертв Холокоста, приостановился и встал по стойке смирно. Трое арабских рабочих начали смеяться, а один из них крикнул: "Ты чего встал перед собаками?". Затем они набросились на него.
Но самое страшное происходит в Иерусалиме — Золотом Иерусалиме, Иерусалиме, где живут 120 000 арабов, Иерусалиме Тедди Коллека.
Коллек, ставший мэром Иерусалима благодаря арабским голосам, — главный символ упорного нежелания видеть арабскую опасность. В газете "Едиот Ахаронот" (11 апреля 1980 г.), Коллек на вопрос о том, возросла ли в последнее время напряженность в Иерусалиме, ответил следующее:
"Нет никакой большей напряженности, и одно из наших выдающихся достижений состоит в том, что практически нет никакой напряженности".
А буквально на следующей же странице — статья под заголовком:
"Жители еврейского квартала: нападения на нас в Старом городе участились".
В статье рассказывалось о нападении на группу студентов ешивы возле арабской школы "Умрия", о забивании камнями пятилетней еврейской девочки, о том, как араб на лошади едва не растоптал отца и трех его сыновей. По словам Ципоры Левин, жительницы еврейского квартала Старого города: "К нашему горю, это стало нормой".
Почему они не жалуются в полицию, в полицейский участок Старого города Кишии? Еще один урок: "В Кишии сидят в основном арабские полицейские, которые не готовы выслушивать жалобы евреев, подвергшихся нападению арабов.
Вот еще одна непонятная часть израильской политики — создание арабской полиции в опасном Старом городе, арабской полиции, чьи самые естественные базовые инстинкты — арабские.
Предполагалось, что они будут следить за тем, чтобы арабы не причиняли вреда евреям. Одна из многих подобных историй произошла с двадцатидвухлетним американским иммигрантом, находившимся в Иерусалиме в увольнительной из армии. Когда он возвращался от Западной стены, на него напал араб, к которому присоединились еще десять человек. Вырвавшись, он нашел армейский патруль, а тот, в свою очередь, вызвал полицию. Приехали два арабских полицейских и пожали руки нападавшим арабам. К тому времени, когда все прибыли в полицейский участок Кишии, арабы арестовали солдата по встречному заявлению.
Другие евреи рассказывали об избиениях арабскими полицейскими на территории участка. В июне 1976 г. было зафиксировано несколько случаев избиения евреев. Писатель (а сегодня депутат Кнессета) Моше Шамир писал в газете "Маарив" (11 июня 1976 г.):
"Мы читаем о небольших случаях насилия, о поножовщине. Мы не читаем о ежедневных действиях хулиганов, о проникновении в еврейские дворы, о мелких кражах, о вандализме. ... Слабость Израиля порождает наглость арабов".
Арабские нападения калечат людей, наносят ущерб имуществу, обходятся в миллионы, вселяют страх и напряженность в жизнь евреев в возрожденном еврейском государстве.
В мае 1980 г. председатель Комитета по безопасности иерусалимского муниципалитета Шмуэль Прессбургер в гневе подал в отставку. В своем заявлении в местной газете "Коль хаир" (9 мая) он сказал:
"Шаткая ситуация с безопасностью в Иерусалиме в последнее время обусловлена неправильной политикой органов безопасности, и Тедди Колик оказывает на это немалое влияние. Они пытаются выстроить взаимные отношения..., но отсутствие реакции со стороны [евреев] доказывает не толерантность, а скорее свидетельствует о слабости. ...
"Я знаю места, где арабские жители ежедневно нападают на евреев, например, в Восточном Тальпиоте., но эти инциденты не афишируются. ..."
Особенно не афишируются сексуальные нападения арабов, например, многочисленные случаи изнасилования женщин бедуинами в Эйлате, на туристических пляжах, в Негеве (особенно ужасающим было изнасилование и убийство бедуином женщины-солдата Веред Винер). В Иерусалиме женщины, проживающие в ешиве диаспоры на горе Сион, уже более десяти лет страдают от сексуальных нападений арабов.
Арабские сексуальные извращения приводят к таким случаям, как тот, в котором обвинялись пятеро арабских рабочих, которые заплатили еврейским детям из Тель-Гиборима, а затем занимались с ними содомией. Возраст детей варьировался от восьми до десяти лет ("Едиот Ахаронот", 22 января 1976 г.). Не вызывает сомнений, что сексуальные преступления, совершаемые арабами против еврейских женщин, проистекают как из обычной болезни, так и из того, что можно назвать феноменом "Элдриджа Кливера" (в книге "Душа на льду") — желания напакостить и унизить врага.
Чем больше арабы будут множиться и проникать в еврейские районы, тем больше будет число общих преступлений, и в первую очередь — сексуальных, совершаемых против евреев.
Слишком хорошо известно такое унизительное явление, как еврейские проститутки, обслуживающие арабских клиентов в цитрусовых рощах прибрежной равнины, в дешевых гостиницах и на задних дворах Тель-Авива. Арабы составляют значительную часть клиентов еврейских проституток в таких городах, как Яффо, Хайфа и Акко, а руководят ими арабские сутенеры. Социальные разрушения и моральное унижение не нуждаются в подробном описании.
Нельзя обойти вниманием и рост социальных связей между еврейскими женщинами и арабскими мужчинами, который ежегодно увеличивается как за счет разрушения еврейских традиций, так и за счет расширения контактов между евреями и арабами, благодаря повсеместному присутствию арабских рабочих, планам правительства по интеграции, росту числа арабских студентов в университетах. Количество межнациональных браков в Израиле растет, но еще более поразительным является число арабов, живущих с еврейскими женщинами.
С одной стороны, это преимущественно сефардские женщины из мошавов или бедных городских кварталов, которые становятся легкой добычей для арабов, обещающих им "лучшую жизнь". Двадцатичетырехлетняя еврейка из Холона, участвовавшая в десятках краж вместе со своим арабским парнем из деревни Бака аль-Гарбия, — лишь один из примеров.
С другой стороны находятся преимущественно ашкеназские женщины из семей среднего и высшего класса, которые по всем нездоровым причинам, наблюдавшимся среди таких женщин в США в эпоху гражданских прав и радикализма, находят выход бунтарству и личному смятению в отношениях с арабами.
Такие контакты происходят в основном в университетах. И еврейские женщины, и иностранные студенты-евреи становятся легкой мишенью для ненавидящих евреев арабских студентов.
В серии статей, посвященных этой проблеме, газета Jerusalem Post писала (23 февраля 1979 г.):
"Один из преподавателей, хорошо знакомый с атмосферой жизни арабских студентов в университетском городке, добавил резкое замечание: "Я бы не стал говорить это обо всех смешанных парах в кампусе, но в некоторых случаях речь идет о том, что лучший путь для еврейского государства - это... еврейская девушка и как можно более широкая трансляция этого факта".
Арабы четко понимают важность унижения евреев и то место, которое в этом унижении занимают сексуальные отношения с еврейскими женщинами. В случае иностранной студентки-еврейки, контакт часто происходит на основе преднамеренного обмана. Симпатичный израильтянин, который представился ей как "Моше", впоследствии оказывается "Мусой", но к тому времени, как она узнает об этом, она уже глубоко вовлечена в отношения. Этому не способствует политика, проводимая, например, в Университете Бен-Гуриона в Беершеве, где общежития полностью смешанные, мужские и женские, арабские и еврейские.
Правительство играет не последнюю роль в разрушении социальных барьеров между евреями и арабами. В политическом плане это ничего не даст Израилю, зато приведет к распаду еврейского сепаратизма и сионизма, к росту сексуальных отношений и межнациональных браков. Так, Министерство образования в пресс-релизе (27 июля 1979 г.), касающемся спонсируемых правительством летних лагерей, заявило:
"Существуют также лагеря, в которых учатся как арабские, так и еврейские студенты".
В пользу этого можно привести тезис о том, что ничто не сможет лучше разрушить социальные барьеры между евреями и арабами. Это, конечно, верно. И ничто лучше не приведет к межнациональным бракам.
Однако, опять же, следует понимать, что это никоим образом не решит проблему арабского политического требования "Палестины" вместо Израиля, так же как и массовая ассимиляция евреев в Западной и Центральной Европе не решила проблему антисемитизма. Все, что произойдет, — это то, что судорожные попытки правительства решить проблему грядущего взрыва, разрушат еврейскую уникальность и ослабят желание и понимание сабров относительно создания специфически еврейского государства.
Именно к этому и ни к чему другому приведет трагическая политика правительства, подобная той, что описана в газете Jerusalem Post (20 октября 1977 г.):
"В этом году израильских еврейских школьников будут возить в арабские города и деревни на ознакомительные экскурсии и по программам обмена, сообщил вчера газете Jerusalem Post Элиаху Мансур из отдела арабского языка Министерства образования. По его словам, в рамках этой программы израильские арабские дети также будут посещать еврейские дома".
Разумеется, не будет достигнуто ни малейшего прогресса в убеждении арабов счастливо признать свой второсортный статус в еврейском государстве. Но разрушение еврейской уникальности убедит значительную часть еврейских израильтян в том, что концепция "еврейского" государства вряд ли стоит того, чтобы за нее умирать, тем более что у них остались такие приятные воспоминания о смешанном лагере и школе, о визитах и еде в арабской деревне. Особенно, это касается случаев, когда невесты или жены — арабки.
Когда еврею говорят, что между евреями и арабами нет принципиальной разницы, это самый верный способ убедить еврея в том, что, если ему будет предоставлен мир, то не будет никакой разницы между "Израилем" и "Палестиной". А до тех пор, пока арабы остаются в Израиле, и пока будут расти они и их угроза, израильтяне будут лихорадочно искать решение. Эта дезинтеграция и идеологическое разрушение будут их единственным ответом, вызывающим недоумение.
И наконец, существует ошеломляющее экономическое бремя этих арабов, почти не платящих налоги, как в самом государстве, так и на освобожденных территориях.
Ежегодно на всевозможные услуги для арабского сектора тратятся многие миллиарды израильских фунтов. Это и национальное страхование, и социальное обеспечение, и школы, и медицинские учреждения, и автострады, и электричество, и полиция,. и санитарная служба., и все остальные услуги социального государства.
Достаточно посмотреть на объемы национального страхования —
деньги, собираемые израильскими арабами на выплату детских пособий, чтобы поразиться оттоку средств из государственной казны
Когда инфляция и рецессия сотрясают экономическую структуру Израиля, когда молодые пары не могут купить или снять приличную квартиру, когда оборонный бюджет вместе с бюджетами всех других ведомств должен быть сокращен; когда сокращаются субсидии на основные продукты питания; когда экономический коллапс приведет к тому, что израильские "Черных пантеры" выйдут на улицы, чтобы угрожать социальными и коммунальными столкновениями; когда тысячи молодых израильтян уезжают из страны, а многие другие задумываются об отъезде в другие страны — как можно себе позволять огромное экономическое бремя арабов?
Экономика, демограгия, география, демократия — все в совокупности толкает Израиль все ближе к пропасти. Каково же решение?
Есть те, кто понимает опасность роста численности арабов и призывает к увеличению числа еврейских детей.
Действительно, их должно быть больше, но евреи не хотят больше детей. Есть и те, кто призывает нас научить арабских женщин рожать меньше детей.
Действительно, это надо делать, но арабы рассматривают своих детей как национальное оружие против евреев, и это так и есть.
Есть те, кто призывает к массовой алие, иммиграции в Израиль.
Действительно, есть ли среди нас такие, что станут возражать против того, чтобы евреи США, Канады, Великобритании, Франции, Австралии и других стран, оставили все, что у них есть, и приехали в Израиль?
Но они не приезжают; единственная значимая алия за последние пятнадцать лет была алия из Советского Союза, а сегодня эти евреи предпочитают Запад еврейскому государству. Во что бы то ни стало давайте постараемся, чтобы было больше еврейских детей, меньше арабских и больше еврейской иммиграции. Но это все слабые надежды, и мы добьемся успеха, если нам удастся добиться того, чтобы в ближайшие годы баланс численности населения не изменился в пользу противника.
Арабы Израиля растут в численности, в образовании, в ненависти к еврейскому государству и в уверенности, что время на их стороне.
Время уходит для государства, чьи представители следуют давней традиции сионистских лидеров, которые либо не могли, либо не хотели понять, что еврейское государство невозможно при наличии многочисленного и быстро растущего арабского населения. Любой "мир" в мире со стороны Египта или Сирии не спасет Израиль от раковой опухоли, разрастающейся внутри. Проблема не в арабских армиях извне, а в тихо, а скоро и в громко тикающей бомбе внутри самого еврейского государства.
Существует неразрешимое противоречие между правом арабов стать большинством и еврейским государством. Каждый день арабы Израиля с каждым днем приближаются к этому большинству. А мы сидим, оцепенев от ужаса. Неужели нет ответа? Неужели нет надежды?
Конечно, ответ есть. Конечно, есть надежда. Если все, что было написано до этого, является удручающим и болезненным, то это только потому, что реальность действительно, удручает и причиняет боль. Но бегство от реальности не заставит ее исчезнуть или стать менее болезненной. Она станет только хуже и опаснее, и под угрозой окажется сама наша национальная жизнь.
Необходимо поэтому заставить еврея взглянуть на болезненную реальность и удручающую правду, чтобы величина опасности стала пугающе очевидной, и он бросился спасать себя. Сможет ли он? Есть ли надежда? Конечно: Если у нас хватит мужества быть евреями и разумными людьми. Если мы сможем сбросить с себя ненужное и ложное бремя вины и извращенные, языческие понятия, которые по ошибке называют "моралью", но которые представляют собой худший вид безнравственности, если мы сможем освободиться от ложных пастырей, лидеров Израиля, которые погнали свои еврейские стада на пастбища смертной тени.
Наш ответ, наша надежда — удалить арабов Эрец-Исраэль из страны.
Глава 10. Разделение — только разделение
В 1948 г. произошло двойное чудо. Всевышний спас евреев нового государства Израиль от арабов и от самих себя. Величайшим благословением, постигшим евреев с появлением государства, стало дикое, паническое, вопреки всякой логике, иррациональное бегство арабов с территории зарождающегося государства.
Вопреки всему и даже собственным интересам, более 500 тыс. арабов бежали, избавляя государство Израиль от огромного меньшинства, которое могло бы разрушить его изнутри. Б-гу Израиля было особенно трудно даровать благословение Своему народу, поскольку, как это часто бывало в прошлом, тот приложил немало усилий, чтобы от него отказаться.
Если бы арабы остались, то 40% нового населения составляли бы арабы. Жалкий экономический механизм государства не смог бы за десять лет принять миллион беженцев. От четверти до трети Кнессета сразу же составили бы арабы. Возникла бы "пятая колонна", а с ней и социальная напряженность огромных масштабов.
Многие, очень многие евреи, которые в итоге все же приехали жить в Израиль, не стали бы этого делать, учитывая взрывы и гражданские беспорядки, к которым это привело бы. Это было божественное благословение, неожиданный подарок, который даже ребенок мог понять и быть за это благодарным.
Ну, а что евреи Израиля? Подумайте: 22 апреля 1948 года смешанный арабо-еврейский город Хайфа пал под ударами еврейских сил обороны — Хаганы. Арабы были охвачены дикой паникой, начался первый исход. Евреи умоляли их остаться и продолжить работу равноправного двухнационального муниципального совета. Арабы не слушали. Исход превратился в беспорядочное иррациональное бегство.
Перед хайфскими евреями открылась радостная перспектива создания еврейского города, свободного от напряженности и коммунальной войны. Их реакция была зафиксирована 26 апреля 1948 г. британским начальником полиции Хайфы,
A. Дж. Бридмид:
"Евреи прилагают все усилия, чтобы убедить арабское население остаться и продолжать жить своей обычной жизнью...".
Это была гонка между двумя иррациональными группами, каждая из которых действовала против своих интересов. Вопрос заключался в следующем: Кто выиграет, проиграв?
28 апреля евреи предприняли решительную попытку доказать, что они безумнее своих врагов. Рабочий совет напечатал тысячи листовок для раздачи убегающим арабам, в которых, в частности, говорилось следующее:
"Не разрушайте собственными руками свои дома и не навлекайте на себя ненужные трагедии ненужной эвакуацией и самообременением. Выселяясь, вы обрекаете себя на нищету и унижение. Но в этом городе, вашем и нашем, Хайфе, открыты ворота для работы, для жизни и мира, для вас и ваших семей".
Никакие самоубийственные стремления евреев не могли им помочь. Арабы Хайфы были полны решимости уничтожить самих себя, и они бежали, никем не преследуемые.
Мари Сыркин, писавшая в журнале Commentary (январь 1966 г.), описала невероятную сцену:
"...60 тыс. хайфских арабов начали лихорадочно стекаться к порту, стремясь спастись любым доступным способом. Целые дни семьи стояли на причалах. ... Это была бешеная давка, в которой люди, казалось, внезапно повскакали из-за обеденного стола, выскочили из постели или убежали с работы, движимые импульсивным желанием бежать".
В каждом городе наблюдалось великолепное зрелище иррационального бегства арабов. Шесть тысяч арабов Тверии 18 апреля ввергли в ступор 2 тыс. евреев своим внезапным бегством. Совет еврейской общины выступил с заявлением, в котором говорилось:
"Мы их не выгоняли, они сами выбрали этот путь. Но наступит день, когда арабы захотят вернуть свои дома и имущество в этом городе. Поэтому, пусть пока никто из жителей не трогает их собственность".
Хал Лерман подтверждает это общее отношение евреев:
"Вначале никто не мог представить себе новый Израиль без многочисленного арабского населения. Даже когда они уже были на пике бегства из страны, возвращение большинства арабов считалось само собой разумеющимся".
Все официальные израильские информационные бюллетени и все сионистские писатели из кожи вон лезли, чтобы подчеркнуть, что бегство арабов не было вызвано и желаемо евреями. Необъяснимый народ.
В 1978 году в Израиле разгорелась ожесточенная дискуссия вокруг фильма "Хирбет Хиза", в котором рассказывалось об изгнании арабов из их деревни в 1948 году. Спор шел о том, могло ли такое произойти в действительности. Одна сторона утверждала, что это действительно произошло, другая -- категорически отрицала это и говорила, что, если это и произошло, то "не репрезентативно, не типично".
При этом оба лагеря исходили из того, что такое изгнание "аморально". Именно такое извращенное представление о "нравственности" поведения привело Израиль на грань катастрофы. Если и есть основание для рукоплесканий, то только по поводу того, что евреи не понимали необходимости “Хирбет Хизы”. Своим неуместным милосердием они навлекли на Израиль и его евреев потенциальную жестокость и трагедию.
Б-г Израиля продолжал склонять своих неразумных детей к восприятию чудес. В Цфате не менее 14 000 арабов столкнулись с 1 500 евреями, в основном пожилыми религиозными людьми. Арабы были там ночью, а на следующее утро их уже не было.
Всевозможные причины бегства арабов приводятся теми самыми светскими евреями, которые в своей иррациональной манере желали, чтобы те остались: арабские лидеры приказали; британцы подстрекали; резня Иргуна в Дир-Ясине вызвала у них панику; они ушли, чтобы облегчить проход арабских армий.
Существовала сотня различных "объяснений", но ни одно из них не объясняет реальной, иррациональной паники, охватившей те районы, где арабы контролировали ситуацию; районы, где арабы контролировали сельскую местность и где не было боевых действий. Секуляристу трудно согласиться с чудом, поскольку, убегая от него, тот обычно стоит к нему спиной.
К 15 мая 1948 г. — окончанию действия британского мандата и провозглашению еврейского государства, из страны ушло около 200 тыс. арабов. Яффа добавила 70 тыс. человек, присоединившихся к паническому бегству, а город Тель-Авив оказался избавленным от постоянного кошмара, связанного с тем, что на его пороге сидели более 80 000 злейших врагов. В течение следующих нескольких месяцев к ним присоединились еще 300 тыс.
Действительно, произошло чудо: большинство арабов бежало. Появилась золотая возможность очистить страну от врагов и спасти ее от сегодняшней трагедии. В конце концов, что может быть естественнее, чем избавить страну от людей, которые истребляли евреев на протяжении двадцатых и тридцатых годов и поклялись стереть с лица земли еврейское государство, как только оно появится на свет?
Как бы поступил любой другой народ в тех же обстоятельствах? Ответ на этот вопрос не нужно искать далеко. Немецкое меньшинство в Европе. Европейские государства — Польша и Чехославакия являются классическими примерами тех, кто приютил в своей среде опасное меньшинство, принесшее им беды и горе.
В обоих случаях это меньшинство было немецким, и Польша, и Чехославакия, едва пережив катастрофу, которую принесли им немецкие меньшинства, при первой же возможности решили все будущие проблемы путем решительного изгнанием их.
Поляки уже более века были народом без государства. Их земли были поделены между Россией, Австрией и Пруссией, но после Первой мировой войны они вновь обрели независимость. В новом польском государстве осталась значительная часть немцев, особенно — в его западных провинциях: Поморце, Познани и Верхней Силезии.
Практически с самого начала, несмотря на официальные заверения о лояльности, немецкое меньшинство не изменило своего истинного отношения к польскому государству. Было много случаев шпионажа, в которых часто были замешаны лидеры немецкого меньшинства.
В 1926 году в Верхней Силезии была раскрыта шпионская сеть, тесно связанная с Фольксбундом, ведущей организацией немецкой Силезии. Десять видных членов организации были приговорены к тюремному заключению за государственную измену. Польско — германский договор о ненападении от 1934 г. не привел к изменениям в этом отношении. Наоборот. Гитлер использовал свое немецкое происхождение для осуществления своей мечты о "немецком рейхе".
Агенты германского правительства в Познани, Поморце и Силезии предлагали тайные кредиты на очень выгодных условиях немецким фермерам и ремесленникам в обмен на обещание работать на возвращение земель рейху.
В 1936 г. ситуация дошла до такого накала, что польское правительство закрыло тридцать филиалов Немецкого союза. В следующем году подрывная деятельность организации "Рат дер Дойчен" в Польше стала настолько очевидной, что ее председатель Геро фон Герсдорф был арестован. В том же году был раскрыт заговор National-Sozialistische Deutsche Arbeiter Partei в Силезии.
Ее члены поклялись в верности лично Адольфу Гитлеру. На этом процессе было привлечено к ответственности 109 немцев, большинство которых были признаны виновными в государственной измене и приговорены к различным срокам тюремного заключения.
Существование немецкой пятой колонны в Польше было прямым следствием нацистской доктрины, которая отвергала представление о лояльности немцев, проживающих за рубежом, государствам, гражданами которых они являлись, и подчеркивала исключительную важность кровной связи с немецкой нацией.
Последствия такой доктрины были достаточно очевидны: каждый немец за границей, осознавая свою национальность, являлся агентом германского рейха, готовящегося к войне. Польша стала жертвой немецкой пятой колонны.
Гитлеру неизмеримо помогло немецкое меньшинство в Польше, и он использовал его как повод для нападения на польское государство. Поляков не только обвинили в плохом обращении с немецким меньшинством, но и спровоцировали войну через германские требования аннексии польской Померании, "польского корридора", чтобы добиться территориальной непрерывности между Германией и Восточной Пруссией. После быстрого захвата Польши нацистами, западные провинции были включены в состав германского рейха.
26 октября 1939 года в рамках политики Германии по аннексии приграничных территорий, на которых проживало значительное количество этнических немцев. (Другими территориями были Австрия, через Аншлюс, Судетская область, Мемель, Данциг, а также некоторые прилегающие к ним земли., которые ни в коей мере не являлись германскими [например, остатки Польши и Чехословакиии). Гитлер планировал удалить всех не-немцев из этих районов в течение десяти-двадцати лет и заменить их немцами.
Это привело ко второй части плана — переселению в "Великую Германию" всех этнических немцев, проживавших в то время за пределами Третьего рейха. Для этого были заключены соглашения с различными государствами о переселении немцев из Латвии, Эстонии, Южного Тироля, Восточной Галиции, Волыни, Румынии, Хорватии, Болгарии и Венгрии. В период с 1938-1941 гг. германский рейх увеличил численность своего немецкого населения с десяти миллионов до почти двадцати двух миллионов. Миллионы немцев поселились на территории, ранее принадлежавшей Польше.
В конце войны число погибших поляков исчислялось миллионами (не считая евреев), а изнасилование страны немцами никогда не будет забыто. Когда Советский Союз сообщил полякам о своем намерении аннексировать огромную часть восточной Польши до линии Керзона (и, чтобы обеспечить себе спокойствие, изгнать около трех миллионов поляков на запад), польское правительство потребовало компенсации. Сталин согласился, чтобы восточная Германия до линии реки Одер-Нейсе была передана Польше. Ялтинская конференция дала свое согласие на свершившийся факт.
Поляки, узнав, к своему великому горю, что такое враждебное меньшинство, решили, что немецкое население уйдет из Польши. Никогда больше они не допустят подрыва государства изнутри. К ним присоединились чехи, которые столкнулись с аналогичной проблемой и приняли аналогичное решение.
После поражения немцев и австро-венгров в Первой мировой войне три миллиона немцев оказались гражданами новой Чехославакии, где они проживали на территории, получившей название Судетской области. Когда эта территория входила в состав Австро-Венгрии, немцы с презрением и пренебрежением относились к якобы неполноценным славянским чехам. В отношении них применялись все виды политической, экономической, социальной и культурной дискриминации.
Поэтому то, что они оказались в меньшинстве в Чешской Республике, стало сокрушительным ударом по немецкой гордости. Многие судетские немцы не пытались скрыть, что они прежде всего немцы. В чешском парламенте, когда один из ораторов оспорил их желание принадлежать к рейху, Йозеф Майер заявил, что судетцы отправятся в Германию "ночью и босиком".
Приход к власти Гитлера вызвал огромный всплеск судетского немецкого национализма, а требования автономии и всевозможные рассказы о преследованиях заложили основу для планов Гитлера по аннексии области и, в конечном итоге, захвата всей Чехославакии. Присутствие немцев в Судетской области давало Гитлеру повод. И вот, говоря о немцах Австрии и Чехославакии, Гитлер заявил 20 февраля 1938г.: "В двух государствах, примыкающих к нашей границе, проживает более десяти миллионов немцев", и поэтому Германия обязана их "защищать".
Немецкая националистическая партия в Судетской области под руководством Конрада Хенлейна была активной пятой колонной. 24 апреля 1938г., выступая в Карловых Варах, Хенлейн потребовал "автономии" для приграничных районов Германии.
Чехи, вместо того чтобы действовать силой, пошли на переговоры, что придало смелости и Гитлеру, и судетцам. Произошли дерзкие протесты и беспорядки против чешского правительства. 16 сентября Генлейн потребовал аннексии Судетской области Рейхом. Затем последовал Мюнхен, отделение Судетской области от Чехославакии и, в конечном итоге, распад Чехии.
После страшной войны, унижения и уничтожения немецкого меньшинства, чехи тоже хорошо усвоили урок. В стране больше никогда не будет большого количества немцев, чтобы мечтать об отделении и давать кому-либо повод для разрушения страны. С чьего бы то ни было разрешения или без него поляки и чехи были полны решимости избавиться от своих немцев.
Однако в августе 1945 г. в Потсдаме Трумэн, Эттли и Сталин неофициально договорились (добавив к ним еще и Венгрию) и тем самым обеспечили международно-правовую основу для высылки.
"Большая тройка" договорилась о следующем:
XIII. УПОРЯДОЧЕННОЕ ПЕРЕМЕЩЕНИЕ НЕМЕЦКОГО НАСЕЛЕНИЯ
Конференция достигла следующего соглашения о вывозе немцев из Польши, Чехославакии и Венгрии:
Три правительства, рассмотрев вопрос во всех его аспектах, признают, что необходимо осуществить перемещение в Германию немецкого населения и его элементов, остающихся в Польше, Чехославакии и Венгрии. Они согласны с тем, что любое перемещение должно осуществляться упорядоченно и гуманно.
Поляки и чехи, в памяти которых еще свежи воспоминания о немецких зверствах, были заинтересованы в скорейшем изгнании, "упорядоченном и гуманном" или нет. Масштабные высылки начались еще до созыва Потсдамской конференции, и миллионам людей было дано двадцать четыре часа на то, чтобы покинуть страну.
Было оставлено имущество на миллиарды долларов. Не было предложено ни копейки компенсации. Беженцы прибыли нищими и несчастными. Журнал "Тайм" (22 октября 1945 г.) писал: "Это ужасная история. ..." На Западе Папа Пий выразил протест; был создан Американский комитет против массовой высылки; генерал У. Беделл Смит назвал эту акцию "отвратительной и неприемлемой". Полякам и чехам было все равно.
Ни Пий, ни комитет, ни Смит не были ни чехами, ни поляками, ни европейцами, которые приютили у себя дома змею и были страшно наказаны за свои старания. Надпись на воротах чешского центра интернирования в Будвайсе гласила: "Око за око и зуб за зуб". В той же статье журнала Time признавалось:
"Поляки и чехи, изгоняющие их, думают о прошлом и о будущем. Немецкие меньшинства в Восточной Европе не были безобидными ни в качестве гостей, ни, позднее, в качестве хозяев".
Венгрия, которая также получила "одобрение" в Потсдаме, немедленно выслала около 260 тыс. своих немцев. Румыния, Югославия и Советский Союз не стали даже поднимать этот вопрос - они просто действовали. К 1950 году принимающие страны вывезли следующее количество немцев:
6 817 000 - территории Одера и Нейсе
2 921 400 Судетская земля
1 865 000 Восточная Европа (Польша, Венгрия, Румыния, Югославия, Мемель-Данциг)
В это число 11 603 400 человек не входили немецкие этносы в составе Советского Союза, судьба которых до конца не ясна.
В Европе до Второй мировой войны огромное немецкое население приносило несчастья странам, в которых оно проживало в качестве меньшинства. Впредь эти страны уже никогда такого не сделают.
Период между Первой и Второй мировыми войнами в Восточной и Центральной Европе познал проклятье национальных меньшинств. Каждая из них испытывала гораздо большую лояльность к своему общинному, этническому народу за границей, чем к стране пребывания. Каждый район, где они проживали в значительном количестве, становился очагом ирредентистских призывов к "автономии" и отделению.
По крайней мере, в случае с немцами, народы региона были полны решимости устранить эту проблему.
Интересно отметить, что в феврале 1946 г. Венгрия и Чехословакия взаимно устранили проблему меньшинства, мучившую их на протяжении десятилетий. Они договорились о добровольном обмене своими меньшинствами, передав 31 тыс. мадьяр Венгрии и 33 тыс. словаков Чехословакии.
Когда два народа являются наследниками глубоких и фундаментальных различий — этнических, религиозных, языковых, культурных, и, когда эти различия привели к десятилетиям ненависти, враждебности и войны, самое радикальное решение иногда оказывается самым очевидным и легко принимаемым. Чтобы избавить оба народа от неизбежных и постоянных убийств и страданий, которые являются плодом противоречивых притязаний на землю, правительства иногда понимают, что единственным решением является постоянное отделение раз и навсегда.
Иногда это делается, как в случае с немцами, в одностороннем порядке; реже встречаются случаи согласия и сотрудничества правительств. Однако в современной истории есть выдающиеся примеры, когда логичные, твердолобые правительства понимали, что существование в пределах страны многочисленного враждебного меньшинства — это гарантия будущих бед и несчастий. Исходя из этого предположения, враждебное меньшинство, потенциальная бомба замедленного действия, обезвреживалось путем удаления.
Турция, Греция, Болгария
К началу ХХ века Балканы и Малая Азия представляли собой раскаленные котлы националистических интриг. Османская империя находилась на стадии упадка и распада.
В 1821 году грекам уже удалось освободить часть полуострова и создать независимое государство. За ними последовали другие национальности, создавшие свои независимые государства— Румыния, Сербия, Черногория, а в 1878 г. — Болгария. Но другие национальности все еще страдали от османского ига; часть национальностей, завоевавших независимость, все еще жили как меньшинства в составе других национальных государств, а новые — все еще имели притязания не только к османам, но и друг к другу.
Болгария появилась на свет благодаря своей великой державе-покровительнице — царской России, которая нанесла османам сокрушительное поражение. Турки были вынуждены подписать Сан-Стефанский договор (1878 г.), согласно которому "Великая Болгария" простиралась от Черного моря на востоке до Эгейского моря на юге и до Салоников на западе.
Эта территория включала в себя не только турецкие территории и население, но и территории, на которые претендовали греки и сербы. Когда Берлинский конгресс (1878 г.) заставил булгар отдать значительную часть территории, она стала в их понимании "Непокорённой Болгарией", включавшей всю Македонию и большую часть Фракии. Неизбежное случилось.
Когда балканские государства в тайном союзе победили Турцию в Первой Балканской войне (1912 г.), вся европейская Турция, за исключением окрестностей Константинополя (Стамбула), была завоевана. Державы-победительницы сразу же начали ссориться из-за трофеев, и во Второй Балканской войне (1913 г.) Болгария потерпела унизительное поражение. Она поклялась отомстить и "выкупить" землю и народ.
В результате двух войн и Бухарестского и Константинопольского договоров произошла массовая миграция населения. Более 100 тыс. турок покинули Балканы; 15 тыс. болгар ушли из Македонии в Болгарию; 10 тыс. греков покинули территорию Македонии, уступленную сербам и булгарам; 10 тыс. греков покинули западную Фракию, занятую в то время Болгарией.
Они бежали сами, однако, по Константинопольскому договору (1913 г.) из западной Фракии, занятой Болгарией, а Турцию эмигривали 48 570 мусульман, а 46 764 болгар ушли из восточной Фракии в западную.
Турецко-болгарская миграция, хотя и была спонтанной, тем не менее была признана Турцией и Болгарией в протоколе, приложенном к мирному договору 1913 года. Впервые была сформулирована идея обмена населением. Она фактически подтвердила свершившийся факт, но оба государства осознали конечную целесообразность избавления от опасных меньшинств.
Балкано-малоазиатский котел бурлил. Младотурки Османской империи пришли к очень правильному выводу, что любая территория, населенная сильной национальной группой, гарантирует восстание и отделение. Турки предпочли решить эту проблему, предоставив меньшинствам выбор — быть "тюркизированными" или уничтоженными.
Армяне
Армяне пострадали больше всех: около двух миллионов человек были уничтожены, а многие другие изгнаны. Но в целом турки были полны решимости превратить империю в однородное турецкое государство. В 1914 г. из восточной Фракии в Грецию было изгнано 115 тыс. Греков; 150 тыс. греков были высланы с турецкого побережья западной Анатолии в Грецию; в обмен Турция приняла 115 тыс. мусульман из Греции. Турецкая пропаганда, призывавшая мусульман, проживающих в других балканских странах, вернуться "домой" в мусульманскую Турцию, привела еще 135 тыс. беженцев.
Тем временем болгары, пылая ирредентистской местью, вступили в мировую войну с Центральными державами, чтобы вернуть себе землю и людей, — и снова проиграли. К 1919 г., после окончания войны, на территории Греции проживало 139 тыс. болгар. Греческий премьер Венизелос понимал, что мир с Болгарией не может быть достигнут до тех пор, пока значительная часть болгарского населения будет оставаться на территории, считавшейся "неосвобожденной".
Поэтому Нейийская конвенция (1919 г.) достигла договоренности о том, что в интересах мира и стабильности будет осуществляться взаимная миграция греческого меньшинства в Болгарию и болгарского меньшинства — в Грецию. Этот договор позволил избежать океанов крови.
Греко-турецкая вражда все равно продолжала бушевать. В ходе Первой мировой войны было разделено около 600 тыс. греков и 300 тыс. мусульман. Теперь Турция была побежденной державой, и Греция в 1920 г. начала греко-турецкую войну, оккупировав Смирну и западную часть Малой Азии.
Однако в 1922 году турки под руководством Ататюрка нанесли грекам решающее поражение, и греческая армия отступила из этого района.
Вскоре, в течение нескольких месяцев, почти все греческое население западной части Малой Азии, Понта, Восточной Фракии и большей части Константинополя (один миллион человек) бежало в Грецию.
Чтобы остановить бесконечные войны, турки и греки встретились и заключили в 1923 г. Лозаннскую конвенцию об "обязательном обмене населением". Это был триумф здравого смысла. В соответствии с ним было оформлено бегство греков, и под эгидой международной комиссии Лиги Наций была осуществлена принудительная репатриация оставшихся в Турции (кроме Константинополя) 150 тыс. греков. Конвенция предусматривала принудительную передачу Турции большей части мусульманского населения Греции — 400 тыс. человек.
Эта же международная комиссия продолжила свою работу по этому и другим обменам населения. К моменту завершения ее работы в 1932 году на Балканах и в Турции в депортации, перелетах и принудительных обменах приняло участие более четырех миллионов человек. Но войн не было. Примерно таким же образом была решена последняя греко-турецкая проблема на Кипре. Десятилетия ожесточенной вражды, коммунальные беспорядки, войны, и снова похоже, этому нет конца. А затем произошло турецкое вторжение и бегство турок на север и греков на юг. Вражда осталась, но противников разделяет граница. Сегодня ненависть есть, и это печально. Но кровопролития нет.
Индия и Пакистан
По мере того как индийский национализм, возглавляемый Ганди и Неру, неумолимо вытеснял Великобританию с субконтинента, индийская нация, насчитывавшая около 400 млн. человек, разделилась на десятки языков, религий и сект. Но, в частности, именно широкая категория "индусы против мусульман" сделала невозможным первоначальное решение Великобритании о предоставлении стране независимости.
В 1942 году англичане предложили свободу Индии с обязательством новой страны "защищать социальные и религиозные меньшинства".
Мусульмане категорически отказались следовать этому обещанию. Они составляли лишь около 22% всего населения и не доверяли 68% индуистского большинства. Причина? Различия, серьезные и фундаментальные различия. При Мухаммаде А.Н. Джинне они выиграли борьбу за разделение субконтинента на индуистскую "Индию" и мусульманский "Пакистан".
Однако четкое понимание невозможности совместной жизни в одном государстве не решило проблему меньшинств, которые должны были жить в уменьшенном варианте неразделенного государства. Девятнадцать миллионов индусов и сикхов, которые теперь должны были стать меньшинством в яростно националистическом исламском Пакистане, начали нервно рассматривать обиды, которые мусульмане, в основном бедные крестьяне, вымещали на индийских купцах и лавочниках.
В свою очередь, основатель пакистанского национального движения Чоудхарри Рахмат АН писал:
"Оставить наши меньшинства в индуистских землях - значит... забыть о трагической судьбе, постигшей наши меньшинства, которые в более благоприятные времена... мы оставили на Сицилии, в Италии, Франции, Португалии, Испании, Австрии и Венгрии. Где они теперь?"
Реальность не заставила себя ждать: массовые убийства и коммунальные беспорядки в Пенджабе, где мусульмане составляли 57% всего населения; в Лахоре и Амритсаре, где толпы, ножи и поджоги захлестнули города. К 23 июня 1947 г. только в Пенджабе было убито не менее 3200 человек. Индусы и сикхи начали спасаться бегством. К июлю четверть миллиона индусов бежали в Индию. Паника охватила и другие регионы субконтинента.
Индусы стали в ужасе бежать из Восточной Бенгалии. К 1948 г. 100 тыс. человек бежали из пакистанской столицы Карачи — страх оказаться в меньшинстве, страх быть чужими, желание найти убежище среди своего народа.
Происходили самые страшные убийства и грабежи. По оценкам, только в Пенджабе было убито 200 тыс. человек. По словам одного из наблюдателей,
"это была настоящая жажда крови. ... Жертвы появлялись не просто в результате случайных встреч, а в результате систематической резни и выслеживания жертв".
Люди бежали всеми возможными способами: на грузовиках, поездах, которые были забиты до отказа. Тысячи людей погибали по дороге. Ничто не могло остановить бегство. Индусы и мусульмане знали, что только среди своего народа они смогут найти спасение. В октябре из Пакистана начала прибывать самая большая в истории колонна беженцев — более 800 тыс. индусов и сикхов, которые шли пешком и образовали процессию длиной в сорок пять миль. Месяц спустя колонна из 600 тыс. мусульман двигалась в обратном направлении.
По официальным данным, из Индии в Западный Пакистан бежали 6 млн. мусульман, а из него — 4,5 млн. индуистов. Кроме того, в общей сложности около 8 млн. индусов и мусульман переместились между Индией и Восточным Пакистаном, что представляло собой ошеломляющий обмен населением в 18 млн. человек!
Бегство спасло их от ужасов межобщинных распрей. Существование на одной земле людей с глубокой ненавистью друг к другу, с историей взаимных войн и убийств, разных во всех отношениях, может привести только к бесконечным распрям. Если бы инстинкт людей не побуждал их к бегству, то в конце концов они были бы изгнаны по соглашению между правительствами двух стран о принудительном обмене населением.
Однако евреи не сделали того, к чему призывали здравый смысл и еврейство. Получив возможность завершить то, что начал для них Вс-вышний, евреи Израиля не смогли реализовать задуманное и, не выдержав и не поняв, заронили семена сегодняшней и завтрашней трагедии.
Жаль, что пришло лишь понимание возможности и необходимости. Во второй половине Войны за независимость, после мая 1948 года, великолепная "удача" бегства арабов из Хайфы, Яффо и Западного Иерусалима была правильно истолкована израильтянами как разница между "еврейским" государством, 40% населения которого составляют быстро размножающиеся арабы, и государством, в котором враждебных арабов мало или совсем нет.
Так, были моменты, когда такое понмание порождало здравый смысл самосохранения. Арабы Рами и Лидды, двух больших и враждебных городов, были изгнаны после того, как их короткое сопротивление привело к большим потерям среди евреев. Если бы их оставили в качестве арабской концентрации между Тель-Авивом и Иерусалимом, то демографиеская и стратегическая ситуация Израиля была бы гораздо более серьезной.
Оставалась самая большая и опасная концентрация арабов — жители Галилеи. И, судя по всему, израильтяне всерьез задумались об изгнании и этих арабов. Но они потерпели неудачу. Полностью арабский город Назарет— столица арабской Галилеи и сердце арабской оппозиции Израилю. Его мэр, Теуфик Заяд, являлся главным ненавистником сионизма в стране и потенциальным лидером опасного израильского арабского меньшинства.
Именно Назарет является политическим и интеллектуальным центром для арабов. Именно Назарет является крупнейшим арабским городом Израиля. Именно в этом городе зародилось восстание в День земли 1976 года. Без Назарета и его многочисленных жителей, лидеров и интеллектуалов арабская угроза Израилю изнутри была бы гораздо меньше. И именно Назарет в 1948 году стал ключом к изгнанию арабов из всей Галилеи.
Правда заключается в том, что сегодня Израиль был бы свободен от арабов как в Назарете, так и в Галилее, если бы не действия канадского еврея, проживающего сейчас в Канаде вместе со своей женой-саброй Яэль Имя этого канадца - Бен Дункельман.
Он и все те, кто считал, что арабы должны были остаться, нанесли Израилю колоссальный ущерб. По его собственным словам, он считает, что спас арабов Израиля.
К июлю 1948 года евреям Израиля после кровопролитных боев удалось переломить ситуацию. Арабы в панике бежали из Яффы, Лидды, Рами, Хайфы и других городов, а еврейские армии, которые еще несколько недель назад сражались за спасение еврейского государства и его евреев от "резни", обещанной главой Лиги арабских государств, пришли в движение.
Теперь Галилея, сердце арабского сопротивления, начала рушиться. Дункельман возглавил седьмой армейский корпус — подразделение, захватившее Назарет.
Три года назад он решил выгодно использовать свой опыт и опубликовал книгу, написанную Перецом Кидроном, под названием "Двойная лояльность" (Dual Allegiance), которая вышла на английском и иврите. Из нее мы узнаем поразительный факт: Дункельман получил приказ эвакуировать все арабское население Назарета и отказался его выполнить. Именно это "спасло" Назарет, предотвратив всеобщее бегство арабского населения из Галилеи, и оставив Израиль с бомбой замедленного действия, известной как израильское арабское меньшинство.
Вот фактический рассказ, написанный Кидроном по указанию Дункельмана:
"Через два дня после вступления в силу второго перемирия мы были выведены из Назарета. Авраам Яффе, командовавший 13-м батальоном во время штурма города, явился ко мне с приказом Моше Кармеля сменить меня на посту военного губернатора. Я выполнил приказ, но только после того, как Авраам дал мне честное слово, что не причинит вреда арабскому населению и не вытеснит его. Мое требование может показаться странным, но у меня были веские причины для беспокойства по этому поводу.
"Всего за несколько часов до этого Хаим Ласков пришел ко мне с поразительным приказом: Гражданское население Назарета должно быть "эвакуировано": я был потрясен и ужаснулся. Я сказал ему, что ничего подобного делать не буду: в свете наших обещаний защитить жителей города такой шаг был бы и лишним, и вредным. Я напомнил ему, что едва ли не за день до этого мы с ним, как представители израильской армии, подписали документ о капитуляции, в котором торжественно обязались не причинять никакого вреда городу и его населению. Увидев, что я отказываюсь подчиниться приказу, Хаим ушел.
"Спустя всего двенадцать часов пришел Авраам Яффе и сообщил, что освобождает меня от должности военного губернатора, и я был уверен, что этот приказ был отдан из-за моего неповиновения приказу об "эвакуации". Но хотя я был отозван из Назарета, похоже, что мое неповиновение все же возымело действие. По-видимому, это дало верховному командованию время для размышлений, в результате которых они пришли к выводу, что изгонять жителей Назарета действительно было бы неправильно. Насколько мне известно, о плане "эвакуации" больше не говорили, и с тех пор арабские жители города живут в нем".
Трагедия, конечно, заключалась в том, что арабы вырезали бы всех евреев, которых они сочли бы окончательно побежденными. В то же время, осознав свое поражение, они с радостью приняли бы любые еврейские условия, которые сохранили бы им жизнь.
Именно катастрофическая, извращенная "гуманность" Дункельмана, который впоследствии покинул Израиль, спасла арабов и сегодня угрожает Израилю изнутри.
Арабы Галилеи остались, как и многотысячные скопления в Яффо, Хайфе, Рамие, Лидде и среди бедуинов. Израиль не только не удалил их, но все чаще стал принимать бежавших арабов обратно. Около 70 тыс. было разрешено вернуться по "плану воссоединения семей". Тысячи других нелегально проникли в страну и получили разрешение остаться.
По Родосскому соглашению в Израиль прибыло около 30 тыс. арабов из "Треугольника". Именно эти арабы и стали тем ядром, из которого произросла нынешняя бомба замедленного действия. Они остались, чтобы стать шипами в наших глазах и колючками в наших боках в наше время. Они остались, чтобы вырасти в количестве, в наглости, в опасности для существования еврейского государства.
Они остались, но более 700 тыс. евреев из арабских стран прибыли в Израиль. Появилась возможность для многократного благословения: евреи — в Сион, арабы — на свои земли. Сотни тысяч евреев вернулись домой к своим братьям с земель, на которых они жили веками, но которые им не принадлежали. Сотни тысяч арабов покидают чужую землю и обретают дом среди своих собратьев.
В 1948 году евреи жили почти во всех арабских странах Ближнего Востока и Северной Африки: Марокко - 300 тыс. евреев; Тунис - 25 тыс.; Алжир - 150 тыс.; Ливия - 40 тыс.; Египет - 75 тыс.; Сирия - 45 тыс.; Ирак - 145 тыс.; Йемен - 55 тыс.; Ливан - 20 тыс.; Аден - 5 тыс.
Подавляющее большинство из них покинули родину, где их семьи жили как меньшинства в официальных мусульманских государствах, не имея равных прав, и вернулись домой, к своему народу.
Они оставили там огромное имущество, которое сегодня оценивается в миллиарды долларов, и за которое арабы не дали им ни копейки компенсации. Евреи из Великой Аравии вернулись домой, но израильтяне не завершили процесс переселения арабов из еврейского государства. Если бы они это сделали, то произошел бы обмен населением, в результате которого и евреи, и арабы вернулись бы к своим народам. Это была золотая возможность, которая была упущена.
И в значительной степени неспособность реализовать возможность 1948 г. привела к катастрофической ошибке 1967 г., когда Б-г Израиля предоставил Своему народу вторую возможность изгнать на этот раз врагов из всей западной части Эрец-Исраэль. И снова Израиль потерпел поражение — на этот раз полное, катастрофическое.
Шестидневная война 1967 года — какая божественная, золотая возможность! И какая катастрофическая неспособность ею воспользоваться! Они устремились по древней земле — их земле. Дети Израиля. Солдаты, дети поколения, ушедшего в газовые камеры — то, в чем язычники стали отождествлять себя с евреями. Теперь они шли по земле, на которой всего несколько дней назад арабы хвастливо грозились устроить резню.
Капкан, железная петля, которую арабы соорудили вокруг еврейского государства в мае 1967 года, был разрушен. "Капкан сломан, и мы проррвались!" (Псалом 124).
Они устремились через всю землю — их землю. Холмы Иудеи! Вифлеем, где родился Давид, и где на протяжении двух тысячелетий Рахель оплакивала сыновей и дочерей, которые теперь вернулись. Хеврон, где жили и похоронены отцы и матери народа. Самария со Шхемом и Бет Элем. Газа, где Самсон разбил филистимлян. ... И вот дети вернулись, невероятно, стремительно, могущественно, чтобы освободить землю от нарушителей, чтобы вернуть украденную родину.
Какая возможность! Мессия постучался, и история улыбнулась, и они коснулись пальцами своих предков. Теперь, теперь была возможность избавить землю от тех, кто всего сорок восемь часов назад танцевал в оргии ненависти к евреям, поклявшись сделать с еврейскими мужчинами то, что они уже делали в прошлые десятилетия, и причинить еврейским женщинам те ужасы, на которые они были способны.
Теперь, именно теперь пришел тот момент, время для которого наступило. Теперь…
Как арабы ждали, что с ними расправятся! Как они представляли себе, что бы они сделали, если бы роли поменялись местами! В Хевроне из каждого окна торчали белые флаги, жители тряслись от ужаса, вспоминая 1929 год. Шестьдесят семь убитых евреев тяжело давили на их головы в ожидании еврейского возмездия.
Восемь лет спустя арабский житель этих территорий Муади Абу-Минша сказал израильскому журналисту:
"Я не мог вынести того сокрушительного поражения, которое мы потерпели. Я даже опасался массовой резни. Но, слава Б-гу, израильские солдаты не убили нас....".
Нет, израильские солдаты их не убили, а как они этого ждали! И как бы они падали и целовали солдатские сапоги, если бы им сказали:
"Вы знаете, чего вы заслуживаете. Вы знаете, что вы сделали и что мы должны с вами сделать. Вы знаете, что бы вы сделали на нашем месте. Но мы — не вы: мы — евреи, и мы даем вам шанс на жизнь. У вас есть сорок восемь часов, чтобы взять все, что можете, и перейти Иордан. Вон отсюда!
Они бы поцеловали ноги евреев и убежали.
Израиль был бы свободен от них, и уродливый мир, который всего несколько дней назад ждал и предвкушал еврейскую трагедию, умолк бы, пораженный чудом Шестидневной войны! И Израиль был бы избавлен от раковой опухоли - страшного призрака еще 800 000 ненавистников евреев. И евреи могли бы расселиться по всей земле, и мы могли бы приблизить искупление. ...
Но нет, язычники и эллинисты, для которых ужас перед человеком — предмет веры, заменяющий благоговение и веру в Б-га, отказались от величия. Именно из-за этого страха перед реакцией мира был отдан приказ не обстреливать Старый город, чтобы не пострадали христианские и мусульманские святыни. Еврейские солдаты вынуждены были пробираться по узким улочкам и переулкам. Десятки людей были убиты снайперским огнем — без необходимости, все были убиты арабскими пулями и еврейской робостью.
Арабы не были ни убиты, ни изгнаны из Хеврона. Министр обороны Моше Даян — один из архитекторов еврейской катастрофы, примчался в город, чтобы заверить мусульманского хади ("священника"), что пещера Махпела останется в руках мусульман. Пещера, в которой похоронены Авраам и Сара, Исаак и Ребекка, Иаков и Лия и которая на протяжении веков была запрещена для евреев, теперь останется мусульманским местом. Благодаря Даяну Хеврон останется арабским.
Это была политика человека, который выступал против атаки на Голанские высоты, опасаясь вмешательства советских союзников Сирии. Это был страх человека, который не только отказался изгнать арабов, но и насильно вернул тех, кто уже бежал! Арабская деревня Калкилия, примыкающая к Кфар-Сабе, долгие годы была одним из самых злостных гнезд террористов.
Регулярно эти гады выползали из Калкилии, чтобы убивать евреев. В течение многих лет евреи смотрели, стиснув зубы, и ждали дня…
И в 1967 году он наступил. Население в панике бежало. Тысячи людей бросили свои деревни и устремились на восток к Иордану. Даян приказал десантникам ловить их и возвращать обратно, чтобы мир не подумал, что Израиль готовит новую волну беженцев. Боже упаси!
Чудо произошло и было отвергнуто. Золото было превращено путем обратной алхимии в отбросы. Вместо того чтобы освободиться от 800 000 врагов, евреи позволили им остаться — им и их несметному количеству детей. Они выкачивают из нас деньги, убивают наших детей, крадут нашу землю.
В 1967 г. Муади Абу-Минша опасался резни. В 1975 году он сказал:
"У Израиля нет выбора. ... Я думаю, что весь мир признает справедливость в отношении палестинцев. ... План Арафата хорош, и я думаю, что Израиль должен будет его принять."
История никогда не простит Израилю его нервного срыва и страха перед мировым мнением. В целом, нация уже расплачивается за это.
Почему Израиль по сей день упорно отказывается разрешить арабам, бежавшим из страны в 1948 году, вернуться обратно? Потому что он понимает, что каждый из них — это инородное тело, выступающее против еврейского государства и стремящееся к созданию "палестинского" народа и страны.
Израиль понимает, что арабы, которые вернутся, станут пятой колонной, как с точки зрения их потенциальной возможности действовать насильсвенным путем против еврейского государства, так и в смысле их численности, которая может в перспектив склонить чашу весов в пользу арабского большинства. Идея позволить этим людям вернуться, была немыслимой.
Нет ни малейших логических, моральных или рациональных оснований повторять то же самое с арабами, которых у нас не хватило здравого смысла или мужества изгнать. Сохранение арабов в Ливане, чтобы они не разрушили Израиль изнутри, и отказ переместить других, находящихся сейчас в Израиле, в Ливан, несмотря на ту же самую опасность, является полным безумием.
Нет никакого морального обязательства позволить отнять у человека его дом только потому, что тот, кто его желает, уже находится в нем. Нет ничего несправедливого в том, чтобы выдворить того, кто хочет лишить тебя твоей собственной земли, до того, как он сможет осуществить свое желание.
Вопрос не в том, как мы можем убрать арабов, а в том, как мы можем этого не сделать? Ничего не делать — это самая простая и незамысловатая политика. Она, безусловно, избавит и это правительство, и, возможно, следующее, от мучений, связанных с необходимостью сделать смелый и ответственный шаг, и от цены за непринятие его. Потоп, наводнение не наступит завтра. Но он обязательно наступит, и раньше, чем мы думаем.
Нынешнее поколение уже ощущает первую обжигающую жару, которая превратится в страшный огненный потоп. Нет, вопрос состоит в том, как мы можем спокойно сидеть и не избавляться от арабов, стремящихся уничтожить нас изнутри?
Что за необъяснимая общенациональная потеря чувства самосохранения, воли и здравомыслия заставляет евреев Израиля колебаться в вопросе спасения самих себя?
Мы знаем, что арабы считают нас ворами, укравшими их землю; мы знаем, что арабы убивали евреев на этой земле с самого начала сионистского возрождения и пытались уничтожить еврейское государство при его рождении; мы знаем, что при самых благоприятных обстоятельствах, арабы — это поверженные враги, вкусившие унизительную катастрофу, которая превратила их из большинства в стране — в меньшинство.в еврейском государстве, управляемом еврейским народом, и характер и судьба которого определяются де-юре как еврейские.
Мы знаем, что арабы отличаются от нас во всех возможных отношениях: этнически, религиозно, культурно, лингвистически, и что все, что связано с еврейским государством, для них чуждо; мы знаем, что их численность растет взрывообразно (в то время как евреи не растут), и что при огромном росте населения и жалких показателях еврейской рождаемости, алии и абортов он станет завтра мощным и опасным меньшинством, стремящимся (при демократических правах государства) стать большинством в будущем; мы знаем, что он образован и становится все более радикальным; что его студенты и интеллектуалы открыто призывают к поддержке ООП и государства "Палестина", а не Израиля.
Мы знаем, сколько арабских депутатов Кнессета будет избрано демократическим путем, и что вместе с еврейскими левыми они станут силой в стране; мы знаем, что арабы призывают к "правильному" представительству в Кнессете и кабинете министров; мы знаем, что сегодня целые регионы Израиля имеют арабское большинство и что там раздаются крики об "автономии", крики, которые усиливаются по мере того, как они граничат с районами освобожденных земель, которым обещана "автономия".
Мы знаем, что звучат и будут звучать все громче призывы присоединить эти районы Израиля к "Палестине", которая возникнет рядом с ними; мы знаем, что речь идет лишь о том, что это всего лишь "автономия"; мы знаем, что не имеем права отдавать ни пяди еврейской земли ни в государстве, ни на освобожденных территориях, ибо это лишь приблизит врага к центру страны и к
событию, которого он ждет — уничтожению Израиля; мы знаем, что с ростом достаточно многочисленного меньшинства, Израиль превратится в очередную Северную Ирландию и Кипр с регулярными взрывами, беспорядками, демонстрациями, убийствами; мы знаем, что всемирного осуждения и санкций не избежать; мы знаем, какому экономическому и социальному распаду способствуют арабы.
Мы знаем, какие огромные средства тратятся на арабский сектор в то время, как экономическая нагрузка на государство непомерно велика, а социальные и экономические проблемы евреев обостряются из-за отсутствия денег. Нам известны огромные площади государственной земли, захваченные арабами, и тысячи незаконных построек, возведенных ими. Мы знаем о развращающем влиянии дешевой арабской рабочей силы и о постоянно растущей зависимости от рабочих-арабов, забастовки которых могут парализовать целые отрасли экономики. Мы знаем, как уродливы межнациональные браки, проституция и сексуальные контакты между арабами и еврейскими женщинами.
Мы знаем, какую поддержку имеют арабы в лице арабских государств и всеобщего мирового мнения. Мы знаем, как они чувствуют слабость, раскол и отступление Израиля. Мы знаем их уверенность в том, что время на их стороне, и видим наглость, которую они демонстрируют. Мы помним ужасные изнасилования еврейских женщин и зверские увечья еврейских мужчин. когда они были большинством. Мы знаем, какую ненависть они питают к евреям и государству, и что они бы сделали, если бы, не дай Б-г, у них была такая возможность.
Все это Израиль знает, но не может встать и избавиться от опасности, угрожающей самому его существованию. Самое элементарное чувство самосохранения требует проводить политику максимального усложнения жизни арабов, чтобы побудить их уйти. Однако Израиль на протяжении более чем тридцати лет поступал как раз наоборот. Израиль делал все возможное, чтобы сделать жизнь арабов в Эрец Исраэль все лучше и лучше.
Израильские арабы получают национальное страхование и социальное пособие; Израиль субсидирует их детей и поощряет рождаемость; их не заставляют выполнять никакую государственную службу, и они могут зарабатывать деньги с восемнадцати до двадцати одного года, в то время как еврейские юноши должны служить в армии.
Они почти или совсем не платит налогов, в то время как евреи стонут под их бременем. Они селятся на государственных землях, незаконно строят дома, а власти смотрят на это сквозь пальцы. Стоит ли удивляться, что они предпочитают остаться и строить заговоры с целью разрушить Израиль изнутри?
Освобожденные земли 1967 года — это классический пример. Израильское правительство, и в частности, Даян, не только упустили золотую возможность избавить Эрец-Исраэль от арабов Иудеи-Самарии-Газы, но и объявили политику, которая гарантировала, что они с радостью останутся.
Проводилась политика "открытых мостов", позволяющая арабским фермерам, проживающим в этом районе, отправлять свою продукцию в Иорданию и другие арабские страны. Это не только спасло арабских фермеров от разорения, но и открыло для них дверь в эру богатства, которую они никогда не знали. Сразу же после войны стали образовываться огромные излишки сельхозпродукции, которые всегда отправлялись в Иорданию и Персидский залив. От этого зависело все сельское население Иудеи-Самарии.
Если бы излишки портились, это стало бы экономической катастрофой для арабских фермеров и не слишком явным сигналом о том, что жизнь в условиях оккупации — очень тяжелая. Но израильтяне невероятным образом спасли арабов Иудеи-Самарии от экономического краха.
Джоэль Маркус, "голубиный" автор либеральной газеты Ha'Aretz, нарисовал идиллическую картину всего этого в издании Еврейского агентства Midstream (июнь-июль 1968 г.): "Благодаря торговле... Западный берег был спасен от экономического краха.
После войны через Иордан в обоих направлениях прошло товаров на сумму более $40 млн. Повсюду на Западном берегу можно было видеть грузовики, грузящие урожай; доехав до моста Алленби, они меняют свои израильские номера на иорданские и продолжают путь в Амман, где их груз продается традиционным покупателям".
Правительство сделало арабов Иудеи-Самарии-Газы богаче, чем они могли себе вообразить. В эти районы были влиты огромные средства, а лучшие израильские технологии обучали и совершенствовали арабов.
И вот 4 апреля 1976 года Израиль с радостью узнал, что "сельскохозяйственное производство на управляемых территориях растет быстрее, чем где бы то ни было с 1968 года!".
Докладчиком был Реувен Эйланд, генеральный директор Министерства сельского хозяйства. Он порадовал еврейские сердца, сообщив, что за восемь лет средний доход на душу населения фермеров Иудеи и Самарии вырос со $133 до $666 (скачок на 500%!) и что этот доход в 4,5 раза выше, чем у среднего египетского фермера. Он добавил, что "помимо профессиональной помощи от Израиля, они также получают кредиты, займы и льготы на экспорт".
Рабочие с территорий хлынули в Израиль, чтобы работать за низкую зарплату, ликвидируя еврейские рабочие места, создавая постоянный резерв дешевой "грязной рабочей силы", разрушающей еврейскую трудовую этику, и ставя Израиль в зависимость от них. Они не платили налоги, и территории стали бурно развиваться: дома строились направо и налево, бытовая техника заполняла дома, в которых теперь было электричество, туалеты и все то, о чем до прихода израильтян и мечтать не приходилось.
При этом арабам была предоставлена невероятная местная автономия и свобода. По словам Маркуса, "была ли когда-нибудь оккупация, при которой люди могли бы так свободно передвигаться... и не встречать ни одного вооруженного солдата?". Блаженство Маркуса разделял и сторонник движения "Мир сейчас" Шиомо Авинери, бывший генеральный директор Министерства иностранных дел.
В журнале Commentary (июнь 1970 г.) он воскликнул:
"Военная администрация, созданная Израилем... была блестящей импровизацией. ... Общая идея заключалась в том, что чем меньше военная администрация будет вмешиваться в повседневные дела населения, тем лучше, и в результате сегодня арабское муниципальное самоуправление на Западном берегу и в Газе остается нетронутым, а иорданские и египетские законы по-прежнему являются законом страны".
Конечно, реальным результатом этой "блестящей импровизации" стало то, что неспособность Израиля объявить суверенитет над тем, что, как он заявил всему миру, является еврейской территорией, лишь убедила всех и каждого в том, что евреи действительно являются "оккупантами" и ворами. А скромное присутствие евреев, оставление ими на месте арабских законов и муниципального самоуправления убедительно доказывало местным арабам, что присутствие израильтян носит лишь временный характер.
Именно эта губительная политика не позволила арабам уйти, заблокировала суверенитет евреев и, в конечном итоге, привела к сегодняшним беспорядкам, убийствам и восстаниям.
Архитектором этой катастрофической политики был Моше Даян, чей вклад в израильскую трагедию еще будет полностью описан в истории, которая будет написана в наше время. Даян — человек, обладавший необыкновенной способностью занимать противоречивые позиции. В 1968 году в газетном интервью по случаю Дня независимости Израиля, Даян сказал следующее о своих взглядах на территории и на самого себя. Призвав не прерывать контакты с арабскими странами, он продолжил:
"Мы, евреи, не должны слишком сильно вмешиваться в их внутренние дела, такие как система образования, суды, порядок избрания руководителей и представителей, газеты и т.д. Мы должны позволить им жить своей собственной жизнью. Если эти два условия будут соблюдены, то я не думаю, чтобы арабы Западного берега возражать против того, чтобы евреи жили в Хевроне. ... В целом, с точки зрения готовности арабов жить бок о бок с нами, я считаю, что перспективы сегодня лучше, чем когда-либо прежде".
Комментарии здесь совершенно излишни.
Результаты просвещенной и "блестящей импровизации" можно увидеть в годы бунтов, восстаний, ненависти и убийств евреев. Убийство шести евреев в Хевроне, побивание камнями солдат, взрывы автобусов — все это произошло благодаря этой политике. Либеральная политика Израиля дошла до того, что в апреле 1976 г. в Иудее-Самарии были разрешены выборы мэров. В результате почти во всех муниципалитетах победу одержали сторонники ООП. "Израильтяне в шоке, они не ожидали таких результатов", — заявил представитель Рамаллы Карим Халаф.
Беспорядки и восстания приобрели такой размах, что министр иностранных дел Израиля 23 января 1979 г. предупредил арабов Иудеи-Самарии и Израиля, что, если они позволят себе "увлечься настроениями фанатичного ислама", то "дорого за это заплатят". Странные слова из уст министра иностранных дел в правительстве г-на Бегина, которого звали Моше Даян.
Банкротство — политика Израиля, которая хуже, чем полный провал. Это душераздирающая трагедия. В 1967 г. Израилю была дана возможность избавиться от всех арабов на тех территориях, которые, как даже ребенок мог бы понять, были костью в горле Израиля. Даян, правительство, Израиль, испугавшись мирового мнения, отказались от этой возможности. Сегодня Израиль за это расплачивается.
Политика либерализма, позволяющая арабам жить в условиях материальных благ и свобод, гарантирует, что они останутся на этой земле и попытаются разрушить Израиль изнутри. Они должны
покинуть страну и уйти в свои земли — такова должна быть политика Израиля. В рамках этой политики жизнь арабов должна быть очень сложной. Именно так можно стимулировать эмиграцию и избавить Израиль от трагедии.
Я призываю принять программу решения арабской проблемы в Эрец-Исраэль, в основе которой лежат реальные рациональные еврейские отношения гражданина, нации и государства.
Я призываю принять следующую программу, направленную на прояснение характера нации, государства, его граждан и положений его неграждан, а также — на подготовку основы для переселения арабов из Земли Израиля (государства и территорий, освобожденных в 1967 году):
Земля, государство существуют для того, чтобы служить людям. Только тираны утверждают обратное. Вначале была семья, племя, род, народ. У них общее происхождение, история, наследие, судьба. У земли есть определенная, конкретная функция. Она существует для того, чтобы служить людям как вместилище, удерживающее его и позволяющее ему вести свой уникальный образ жизни, реализовать свое национальное предназначение и наследие.
Государство — это инструмент, служащий этой цели и позволяющий народу реализовать себя. Ни государство, ни земля не обладают собственной волей или властью. Сущность и характер земли и государства определяются и даруются народом. Земля и государство не повелевают, а подчиняются; не приказывают, а служат; они существуют только для целей народа, имя которого с ними связано.
Народ - хозяин и собственник земли, и как таковой он является ее гражданином. Те, кто не являются членами семьи, племени, рода, народа, нации, очевидно, не имеют права собственности, владения или юридической связи с землей. Они не могут быть гражданами, поскольку не являются членами народа, нации. Чужаки, конечно, могут стать частью народа и нации через процесс и практику иудаизма и галахи. Но только так они могут стать гражданами государства.
Что рационального утверждать, что участок земли обладает волей, властью и полномочиями передавать гражданство тем, кто на нем живет, независимо от того, кем он является? Только человек определяет землю, а не земля определяет человека. Человек становится "израильтянином" не потому, что живет на этой земле. Сама земля определяется волей, владением и правом собственности на нее народа Израиля. Израильтянином можно стать, принадлежа к народу Израиля, присоединившись к нации, к народу, а не просто живя на участке земли, который является простым слугой и вместилищем народа.
Таким образом, вопрос о праве неевреев жить в Земле Израиля решается владельцами земли, ее гражданами - евреями, в соответствии с еврейским понятием "посторонний человек" (гер тошав). В соответствии с этой концепцией и тем, что хорошо и правильно для народа и нации, решение о проживании или выселении неграждан принимается владельцами земли, входящей в состав еврейского государства.
На этом основании пусть будет объявлено следующее:
- Тождество между государством и нацией является единственным основанием для гражданства в Государстве Израиль. Государство Израиль принадлежит и существует только для еврейской нации и поэтому является еврейским государством, домом, в котором живет еврейская нация.
Следовательно, только принадлежность к еврейской нации дает право на гражданство в еврейском государстве. Все члены еврейской нации, без исключения, и кем бы они ни были, обладают правом на автоматическое получение гражданства в еврейском государстве, и никто, не являющийся членом еврейской нации, не может получить такое гражданство. Принадлежность к еврейской нации и народу может быть приобретена через процесс и практику иудаизма и галахи.
Неевреи могут жить на земле без гражданства и политических прав, но не более ограниченного количества, разрешенного соображениями безопасности государства и еврейского народа. Ни одно государство, как бы ни относились к нему неграждане, не может позволить им жить в стране в неограниченном количестве. Разрешение на проживание всех чужестранцев-резидентов действует в течение одного года и пересматривается в конце каждого года.
- Каждому арабу, проживающему в Эрец-Исраэль, должно быть предложено добровольно переехать в арабскую или, если возможно, неарабскую землю. Тем, кто согласится, будет предоставлена полная компенсация за имущество, денежная премия, а также первоочередное право на получение визы на Запад (при необходимости с профессиональным обучением).
Справедливую компенсацию за имущество устанавливает беспристрастный орган, выплаты производятся равными, разумными частями. В состав этого органа должны входить представители еврейской и арабской общин. Выплаты арабам за их собственность должны производиться с учетом долгов еврейским общинам.
Арабским нефтяным государствам предлагается внести деньги, полученные ими за имущество, экспроприированное без компенсации у евреев, изгнанных с арабских земель. Это предложение о компенсациях и бонусеах будет действовать в течение двух месяцев с тем, чтобы все арабы в стране могли тщательно его обдумать. По истечении этого срока, в силу вступит третий этап программы.
- Арабам, отклонившим предложение (изложенное в п.2), предлагается дать клятву верности еврейскому государству, в которой они соглашаются с тем, что Земля Израиля — это дом еврейского народа, и признают полный еврейский суверенитет над ней, а также абсолютное и исключительное право еврейского народа на эту землю.
Те, кто это сделает, остаются жителями-негражданами Израиля без национального суверенитета и без политических и избирательных прав, поскольку они не являются членами еврейской нации. Они будут иметь индивидуальные права на собственную культурную, экономическую, религиозную, социальную и общинную жизнь без тех государственных льгот, которые предоставляются только гражданам. Государство ограничивает число неграждан в соответствии с соображениями безопасности.
- Отказавшимся принять статус негражданина будет выплачена компенсация за имущество (без бонуса), и они будут переселены только в арабские, а не в западные земли. Переселение должно осуществляться, по возможности, мирным путем, но, если арабы все равно откажутся, то принудительно и без компенсации. Переселяемые арабы должны быть вывезены на ливанскую или иорданскую границу или на территорию, разделяющую Израиль и Египет.
- Оставшиеся арабы, поклявшиеся в верности еврейскому государству, но впоследствии уличенные в преступлениях против национальной безопасности, а также все те, кто сознательно помогает таким людям, не подлежат тюремному заключению, а депортируются без компенсации.
- Мировое еврейское сообщество должно быть подробно проинформировано о проблеме и, в частности, о последствиях ее нерешения. Мировое еврейство должно организовать чрезвычайную кампанию по финансированию программы эмиграции.
В то же время должна быть проведена кампания по убеждению арабов добровольно покинуть страну. Арабы будут обязаны отработать три года в трудовых отрядах, начиная с восемнадцатилетнего возраста, а в дальнейшем — по одному месяцу каждый год. Ни одному арабу не будет разрешено учиться в университете без заявления о лояльности еврейскому государству.
С арабов Израиля будут взиматься налоги в полном объеме, в отличие от нынешней практики, допускающей огромное количество уклонений от уплаты налогов. Аналогичным образом, твердая и энергичная политика позволит предотвратить захват арабами земель и незаконное строительство.
Выплаты по национальному страхованию будут ограничены только евреями.
В рамках национальной службы в армии для евреев будут созданы трудовые батальоны, где их будут обучать физическому, ручному труду и профессиональным навыкам, профессиям. Приоритет получит компания по найму еврейских рабочих.
Вопрос о бедных и обездоленных в Израиле - это проблема, несущая в себе потенциал для взрыва. Отчаянная ситуация, когда молодые пары не могут найти достойное жилье из-за непомерно высокой стоимости, плачевное состояние образования, отсутствие школ и центров, обучающих и прививающих ценности, растущие цены на продовольствие и предметы первой необходимости — все это создает социальную проблему, которая может перерасти в бунт и гражданскую войну.
Шхунот ("кварталы") являются центрами конфликта между богатыми и бедными, сефардами и ашкеназами. Деньги нужны на жилье, работу, удовлетворение базовых потребностей. До сих пор денег просто не хватало.
Выселение из страны огромной массы арабов позволит правительству ежегодно перечислять многие миллиарды средств, которые раньше тратились на арабскую секту, на категории обедневших евреев.
Левые сетуют на то, что денег не хватает ни на бедных, ни на новые поселения. Глупости! Деньги, которые сегодня тратятся на арабское национальное страхование, социальное обеспечение, школы, медицинские учреждения, дороги, канализацию и все другие услуги, могут быть направлены на нужды евреев. Избавление от арабов станет гигантским шагом к избавлению не только от врагов, но и от нищеты.
Существует множество преимуществ. Арабская собственность— дома, поля и деревни, которые будут выкуплены правительством, смогут быть предоставлены молодым парам в рамках программы рассредоточения населения.
Исход арабов положит конец массовому захвату государственных земель, которые станут доступными для создания поселений любого типа. Исход арабских рабочих не только не станет постоянным ударом по экономике, но и окажется благом. Из-за наличия обильной и дешевой арабской рабочей силы евреи стали избегать ручного, физического труда.
В результате возникло больное, нездоровое общество, в котором евреи сначала использовали, а затем стали зависеть от арабов в выполнении жизненно важных, но неприятных задач, без которых не может существовать ни одно общество. Арабы создали не только кризис путем опасного создания у евреев презрения к физическому труду, но и к тому, что в результате этого евреи перестали работать, и возникла острая нехватка еврейской рабочей силы. В свою очередь, это сделало арабский труд уже не роскошью, а необходимостью.
Зависимость от арабского труда — это национальный позор, и опасность. Кроме того, привлечение арабских детей и женщин к работе за рабскую плату и в возмутительных условиях, не только отнимает рабочие места у евреев, которые не могут работать за такую низкую плату, но и является моральным позором и безобразием, разлагающим еврейский характер.
Кроме того, конечно же, существует очевидный факт роста физической силы арабов, которые занимаются тяжелым ручным трудом, в то время как евреи становятся разнеженными. Это приводит к нападениям на них в городах со "смешанным" населением.
Сам факт найма арабов на фабрики приводит их в города, где резко возрастает уровень преступности и сексуальных нападений.
Все это обязательно будет изменено. Когда не будет арабских рабочих, евреи будут вынуждены работать. Когда не будет выбора, еврейские работодатели будут вынуждены платить достойную зарплату. Когда в стране возникнет дефицит рабочих рук, правительство будет вынуждено принять чрезвычайную политику использования еврейского труда. В армии будут созданы "рабочие батальоны" или иная государственная служба.
Каждый молодой солдат будет проходить интенсивную подготовку в области профессиональных навыков и получать опыт элементарного ручного труда. Ни один студент не сможет закончить школу или поступить в университет, не отработав часть года на национальной службе в качестве рабочего.
Выселение арабов с этой земли сделает эти территории открытыми для мирового еврейства, особенно для молодежи. Возможность поселиться в библейских частях Израиля и, таким образом, по-настоящему исполнить еврейское историческое предназначение, может быть представлена им так, как никогда до сих пор.
Противники арабской эмиграции называют такие планы "подстрекательством к революции". Но на самом деле, само существование государства Израиль является уже гарантией этого. Именно присутствие евреев и еврейских учреждений в Восточном Иерусалиме, планы правительства по "иудаизации" Галилеи, само существование Тель-Авива и "Израиля" вместо "Палестины" разжигают ненависть арабов и порождают у них мечты о мести.
Идея переселения арабов из Эрец-Исраэль не нова. Иосиф Вайц из Еврейского национального фонда ясно видел арабскую проблему и писал:
"Должно быть ясно, что в стране нет места для проживания двух народов... и в этом случае нет альтернативы переселению арабов в соседние страны, переселению их всех, за исключением, возможно, тех, кто живет в Вифлееме, Назарете и Старом городе Иерусалима. ..." (Иосиф Вайц, Дневники и письма к детям, Тель-Авив, 1965, с. 181).
Вайц был убежденным сторонником иудаизации Галилеи и находился под влиянием ветерана Еврейского национального фонда Йосефа Нахмани.
Понимание Нахмани проблемы прослеживается в меморандуме, направленном премьер-министру Бен-Гуриону, в январе 1953 г. по проблеме арабов в Галилее:
"Само существование единой арабской группы в этой части страны является приглашением арабским государствам предъявить свои притязания на этот район. ... Когда придет время, она сыграет ту же роль, которую сыграли немцы в Чехославакии в начале Второй мировой войны...".
Возмущенный профессор Эфраим Урбах сказал на симпозиуме по арабам в 1968 году:
"Я читал интервью с писателем Хаимом Хазазом [одним из самых авторитетных израильских писателей], в котором он упрощенно предложил решить проблему арабов следующим образом: война обошлась нам в три миллиарда фунтов. Давайте возьмем еще три миллиарда фунтов, отдадим их арабам и скажем, чтобы они убирались" (Midstream, апрель 1968).
Урбах — известный голубь. Взгляды Хазаза не показались ему, по его словам, " убедительными". Возможно, это и не так, но ответа у Урбаха нет вообще.
В 1937 г. британская Королевская комиссия под руководством лорда Пиля предложила в качестве возможного решения еврейско-арабского конфликта раздел Палестины на еврейское и арабское государства. В рамках этого плана предлагалось переселить около 200 тыс. арабов из еврейского государства в арабское. В сионистском движении, и особенно в самой крупной его группе— лейбористской Мапай разгорелась бурная дискуссия по этому поводу. Две центральные фигуры в этой партии, которые были также одними из ведущих фигур в сионистском движении, решительно выступили за трансфер.
Берл Каценельсон, идеолог и пресс-секретарь, заявил:
"Вопрос о перемещении населения вызывает споры: Разрешено это или запрещено? Моя совесть в этом вопросе совершенно чиста. Далекий сосед лучше близкого врага. Они не потеряют от перемещения, и мы, конечно, не потеряем. В итоге, это станет урегулированием политической реформы в интересах обеих сторон. Я давно чувствовал, что это лучшее из решений, а в трудные времена я еще больше утвердился в мысли, что когда-нибудь это должно произойти. Однако я не предполагал, что перенос "за пределы Эрец Йисраэль" будет означать перенос в район Шехема. Я верил и продолжаю верить, что они еще переедут в Сирию или Ирак..." (1937).
Другим сторонником удаления арабов из предполагаемого еврейского государства был будущий первый премьер-министр Израиля. 29 июля 1937 года Давид Бен-Гурион сказал:
"Если можно переселить арабов из деревни в деревню в пределах британского мандата, то трудно найти какую-либо политическую или моральную причину, чтобы не переселить тех же арабов из района, находящегося под властью евреев, в район, который будет находиться под властью арабов".
... Даже при самых высоких моральных угрызениях нельзя возражать против трансфера, который гарантирует переселенцам как удовлетворительные материальные условия, так и максимальную национальную безопасность. Для арабов, которые будут поселены в арабском государстве, этот переход будет полным и окончательным удовлетворением их национальных чаяний".
Некоторые из наиболее известных первых представителей сионизма обсуждали вопрос о переселении арабов. Артур Руппин в мае 1911 г. предложил сионистам купить земли вблизи Алеппо и Хомса на севере Сирии для переселения палестинских арабов. Идею трансфера рассматривали и Лев Моцкин, и Нахум Соколов, ставший впоследствии президентом Всемирной сионистской организации. Наиболее последовательным и настойчивым сторонником этой концепции был англо-еврейский писатель Израиль Зангвиль,
который добивался создания государства для палестинских арабов в Аравии.
Налицо начало пробуждения. В 1972 году, когда я впервые публично поднял этот вопрос в своем выступлении в Хайфском университете, всеобщая реакция была резко отрицательной. Премьер-министр Голда Меир публично обвинила меня в том, что я оскорбил чувства арабов, а редакционные статьи и обозреватели очерняли меня. Один из самых яростных выпадов был сделан националистическим "ястребом" Моше Шамиром.
В 1973 г. против меня были выдвинуты обвинения в подстрекательстве, когда Лига защиты евреев Израиля (Ках) начала кампанию среди арабов Израиля, предлагая помощь желающим эмигрировать. Откликнулись не только арабы со всего Израиля и территорий, но и израильский араб из галилейской деревни Фасута Эмануэль Хури, который постоянно работал в этом регионе и собрал множество списков.
Урок, который можно извлечь из этого, заключается в том, что значительное число арабов хотели бы уехать из страны в какое-нибудь западное государство. Это вряд ли должно кого-то удивлять, ведь разве мало израильских евреев, которые с радостью сделают то же самое? В последующие годы, трудные для меня и движения Ках, упорство и решимость перед лицом арестов и очернения были вознаграждены. Произошло не только резкое изменение в отношении широкой общественности к необходимости переселения арабов, но и различные деятели начали высказываться на эту тему.
Конечно, у них пока не хватает смелости и понимания, чтобы призвать к принудительному переселению всех арабов, не желающих принимать условия проживания неграждан, и они все еще говорят о "добровольной эмиграции", но они начинают двигаться в правильном направлении. Это доказательство силы небольших, но решительных катализаторов.
И вот в январе 1979 года Меир Хар-Цион, один из самых известных героев израильской армии, написал по поводу арабов:
"Я не говорю, что мы должны сажать их на грузовики или убивать. ... Мы должны создать ситуацию, при которой для них не будет смысла жить здесь, а лучше в Иордании, Саудовской Аравии или любом другом арабском государстве".
Хар-Циону аплодировала самая известная израильская поэтесса-песенница Наоми Шемер ("Золотой Иерусалим") в статье, опубликованной в лейбористской газете "Давар" (9 февраля 1979 г.):
"Арабская эмиграция из Израиля, если она осуществляется при взаимном уважении и позитивном согласии... может стать правильным ответом".
А во время дебатов в Кнессете по вопросу об арабском терроризме на территориях депутат Кнессета от партии "Ликуд" Амнон Линн заявил (18 мая 1976 г.):
"Мы должны начать массовую высылку целых общин, участвовавших в демонстрациях и беспорядках, и перевести их через границу. Это касается и женщин, и мужчин, и детей".
Пока их еще меньшинство в обществе, они еще не осознали всей полноты того, что необходимо сделать, или им не хватает смелости сказать об этом. Но они уже прошли долгий путь. Прежде всего, многие израильтяне, особенно — в сефардских общинах, понимают и поддерживают политику добровольного или принудительного переселения арабов.
Тем временем жизнь арабов в Израиле должна перестать быть уклонением от обязательств, материальным благополучием и ожиданием, когда демография покончит с Израилем. Жизнь арабов должна быть усложнена в рамках целенаправленной кампании, направленной на то, чтобы побудить их покинуть страну. Прежде всего, необходимо покончить с массовым уклонением от уплаты налогов и земельных законов.
Необходимо создать эффективную правительственную службу, которая совместно с пограничным патрулем будет отслеживать каждый участок государственной земли, ставший объектом захвата. Все незаконные постройки должны быть снесены, за них должны быть назначены жесткие штрафы и тюремные сроки, но с возможностью их отмены в обмен на обещание эмигрировать.
Все государственные земли, переданные в аренду арабам в результате изменения политики правительства в конце 70-х годов, должны быть расторгнуты. Необходимо открыто признать "иудаизацию" Галилеи и Треугольника со всеми ее вескими и достаточными основаниями, и решительно провести экспроприацию земли с выплатой компенсации. Большое количество бедуинов и арабов из Иудеи-Самарии-Газы, незаконно проникших в Израиль, должно быть подвергнуто крупному штрафу, а затем депортировано.
Помимо этого, специальный налоговый отдел, работающий совместно с полицией, должен следить за тем, чтобы каждый араб платил свою долю налогов - подоходный, на добавленную стоимость и другие. Наказанием должны стать жесткие штрафы и имущественные взыскания, а правосудие должно быть быстрым и неукоснительным.
Арабская молодежь должна готовиться к тому, что с восемнадцати лет она будет три года служить в трудовых отрядах, а после этого — по месяцу в год, так же как ее еврейские коллеги служат в вооруженных силах и на национальной службе. Благодаря освобождению арабов от такой службы они смогут работать и откладывать деньги в течение тех длительных периодов, когда израильский еврей, рискуя собой, проходит национальную службу.
Освобождение от национальной службы, низкое или нулевое налогообложение и захват земель нетерпимы и далеко не стимулируют арабов к выезду. Это необходимо изменить, как и существующую систему университетского образования для арабов, вне независимости от их взглядов. Процесс, при котором евреи позволяют своим университетам быть производственными линиями и учебными центрами для подготовки лидеров ООП, не может продолжаться.
Всякий араб, желающий учиться в университете, должен будет заявить о своем согласии и поддержке Земли Израиля как исключительной и постоянной родины еврейского народа. Если он на это не пойдет, он не будет принят в еврейский университет. Государственные средства, которые сегодня идут на стипендии для арабских студентов, должны быть переданы Еврейскому агентству, которое будет направлять эти деньги достойным, нуждающимся евреям.
Следует строго наказывать всех работодателей, нанимающих арабских рабочих за зарплату ниже официальной или установленной. Такие же крупные штрафы и тюремные сроки должны быть назначены за наем малолетних детей, за содержание работников в нездоровых и опасных условиях труда. С моральной точки зрения такие действия не имеют оправдания, а с экономической— поощряют наем арабов, поскольку это дешевле для работодателя. Работодатели должны всячески поощряться к найму евреев.
И, наконец, национальное страхование, которое, помимо прочего, субсидирует высокую рождаемость среди арабов, должно быть передано Еврейскому агентству, которое как негосударственный орган будет предоставлять льготы только евреям. Стимулирование огромной арабской рождаемости, призванной покончить с еврейским государством, лишено всякой логики.
Цель справедливого и гуманного переселения арабов из Эрец-Исраэль с полной компенсацией и в рамках обмена населением будет неизмеримо продвинута в результате ликвидации условий, которые только поощряют израильских арабов оставаться и комфортно ждать, когда их государство "Палестина" заменит "Израиль". Жизнь должна быть трудной и некомфортной, чтобы эмиграция, в конечном итоге, стала лучшим выбором для арабов.
Программа переселения арабов станет объектом беспрецедентной ненависти и очернения как внутри, так и за пределами Израиля. Однако самым большим препятствием для ее успеха является не реакция неевреев, а ожидаемый фанатичный экстремизм ее еврейских противников.
Среди израильских евреев есть влиятельная группа, которая скорее согласится на прекращение существования Израиля как еврейского государства, чем на выселение арабов из страны. К ним присоединится значительное число американских евреев-либералов и представителей еврейского истеблишмента. Ими будут двигать как господствующие либеральные представления, так и страх перед последствиями такого шага для них как меньшинства в изгнании. Их присутствие уже заметно по их резким нападкам на еврейские поселения и требованиям отступления со значительных участков освобожденных земель. По сути, они не являются сионистами, несмотря на их активное отрицание этого.
Их основные тенденции направлены на глобализм, а не на национализм, а сама их связь с еврейством сдерживается чувством вины, поскольку противоречия между конкретикой и обособленностью иудаизма вступают в конфликт с всеобщим беспредельным универсализмом и несектантским братством.
Во всяком случае, в последнее десятилетие эти противоречия подверглись серьезному испытанию в связи с арабским вопросом. Вопрос о переселении арабов с земли подтолкнет их к неистовому осуждению израильской политики.
Их опасность заключается в том, что они оказывают влияние на большое количество простых, добропорядочных американских и западных евреев.
Упрощенное и демагогическое использование таких ярлыков, как "аморальный", "бесчеловечный", "нееврейский", "нацистский", скорее всего, найдет неравнодушное, сочувствующее ухо среди простых, порядочных евреев.
Таким образом, мы расплатимся за все годы обмана и заблуждений. Все эти десятилетия еврейские и израильские лидеры отказывались говорить правду об урегулировании арабской проблемы в Земле Израиля. Они предпочитали избегать ее и лгать мировому еврейству. Неудивительно, что любая внезапная политика, призывающая к переселению арабов, будет встречена с изумлением и чувством вины.
Уже сегодня необходимо начать кампанию среди мирового еврейства по разъяснению всего масштаба арабской ненависти и опасности. Массам добропорядочных евреев должна быть сказана полная правда как для обоснования необходимости удаления арабов, так и для разоблачения опасностей либерального блока истеблишмента. Еврейская оппозиция изнутри — это препятствие для успешного переселения арабов и спасения еврейского государства. Нет никакой иной проблемы, кроме проблемы еврейского самоуничтожения.
Проблема в том, что евреи тупо приравнивают переселение арабов к гитлеровскому геноциду евреев, как будто мы выступаем за газовые камеры или за убийство арабов в какой бы то ни было форме! Как будто разделение евреев и арабов не спасет жизни и арабов, и евреев! Как будто именно политика извращенных моралистов не приведет, в конечном счете, к ужасной кровавой бане, которую еврейские реалисты видят слишком хорошо!
Как возмутительно нечестны эти сравнения!. Как унижают и принижают страшную историческую уникальность и ужас Холокоста эти интеллектуальные карлики, приравнивающие его к любому событию, с которым они не могут смириться!
Разве евреи Германии говорили, что эта страна, на самом деле, принадлежит им, украдена у них немцами, и что они будут работать до того дня, когда они станут большинством, возьмут эту страну и сделают ее "Иудеей"? Если так, то евреев гитлеровского времени можно приравнять к арабам.
Разве евреи Европы убивали немцев, насиловали их женщин, сжигали их поселения и клялись загнать их в море? Если да, то европейские евреи и израильские арабы — одно и то же.
И если бы это было так, если бы евреи Германии убивали немцев и пытались отнять у них государство, то немцы были бы вправе изгнать их из Германии и спасти свою страну.
Но если, как это было на деле, евреи стремились не к уничтожению Германии, не к отделению от нее, не к независимости от нее, а к тому, чтобы быть хорошими, лояльными гражданами, тогда то, что сделали немцы, — ужасно, а то, что делают евреи, приравнивающие арабов-убийц к убитым евреям — непристойно.
Не извиняясь, не защищаясь, не колеблясь, еврей с презрением отвергает оязыченных евреев и нео-эллинистов. Он знает еврейский ответ на угрозы уничтожить народ и государство: "Если кто придет убить тебя, убей его первым" (Санхедрин, 72d). "Не будь чрезмерно праведным" (Екклесиаст, 7). "Сказал рабби Шимон бен Лакиш:
"Тот, кто становится милосердным к жестоким, обречен быть жестоким к милосердным".
Как жестоки чрезмерно праведные, носители извращенной морали, бездумные язычники! Сколько еврейских женщин и детей погибнет из-за милосердия чрезмерно милосердных к жестоким! Глупые дети, извращенные взрослые, призывающие от имени "человечества" к уничтожению еврейского государства — именно они будут проблемой, и ничто иное.
Но есть и вопросы: Как убедить арабов уйти? Ответ таков: Мы к арабам придем не просить, не спорить, не уговаривать. Правительство, которое придет к власти, будет помнить прошлое и надежды арабов на его повторение. Оно не будет просить. Араб будет поставлен перед выбором: принять ли ему положение негражданина и новые сложные условия, которые повлечет за собой этот статус, уехать добровольно с компенсацией или уехать недобровольно без компенсации. Других вариантов у него не будет, а избрание сильного правительства с железной рукой, чья репутация и решимость реализовать эту программу любой ценой известны арабу, сведет сопротивление к минимуму.
Найдется небольшой процент тех, кто согласится на условия чужака— негражданина. В основном это будут пожилые люди. Они останутся. Большинство же смирится с реальностью. Понимая, что им в любом случае придется уйти, самая большая группа согласится на компенсацию, премию и надежду на визу на Запад. Они уедут добровольно. В идеале на Западе должны быть уверены в том, что гуманно и в их собственных интересах, принять арабов в свои страны.
Десять лет назад Соединенные Штаты приняли более четверти миллиона беженцев с Кубы. Это было не просто проявление щедрости. Оказавшись на грани ядерной войны во время противостояния Кеннеди и Хрущева, Вашингтон увидел в растущей напряженности и антиправительственной агитации на Кубе опасность того, что США вновь окажутся втянутыми в противостояние с Советским Союзом. На этот раз не было ни малейшего шанса на то, что русские пойдут на попятную, а Америка уже была не готова вступать в войну за принципы. Было принято решение принять большое количество кубинцев, настроенных против Кастро, которые могли восстать против правительства. Это было политическое решение, призванное обезвредить потенциальную бомбу замедленного действия.
Аналогичный урок следует преподать западным державам в отношении Ближнего Востока. Израильское правительство должно предпринять настойчивые усилия, чтобы убедить их в том, что, если они действительно стремятся к миру и спокойствию в регионе, чтобы обеспечить стабильность и наладить потоки нефти, необходимо решить проблему арабов внутри Израиля.
Если арабы останутся на территории Израиля, мира в регионе не будет, какие бы соглашения ни были бы достигнуты с зарубежными арабскими правительствами, которые неизбежно восстанут, вынудив арабские государства прийти им на помощь. Все соглашения, достигнутые между Израилем и его соседями, окажутся бесполезными, так как регион взорвется войной. Будет объявлен нефтяной бойкот, поскольку гнев арабского мира будет направлен против Запада, и шаткие троны прозападных феодальных арабских монархов рухнут со всеми вытекающими отсюда последствиями для Запада.
Мира не будет до тех пор, пока в Эрец-Исраэль будет гнить арабо-еврейская проблема, а согласие принять арабских эмигрантов из Эрец-Исраэль отвечает жизненным интересам западных стран. Соединенные Штаты, хотя теоретически и связаны квотами, проводят большую часть иммиграционной политики на ситуативной основе. За последние четверть века более миллиона беженцев из Кубы, Венгрии, Советского Союза и других стран были приняты в США в соответствии с полномочиями генерального прокурора по "условно-досрочному освобождению". Конгресс также делал исключения из закона в ответ на особо важные события по мере их возникновения.
Арабы Эрец-Исраэль умные и хорошие работники, и на Западе есть потребность в тех, кто готов выполнять важные, но небезопасные работы, которые не востребованы из-за отсутствия местных рабочих рук. Кроме того, остро ощущается нехватка квалифицированных работников в отдельных отраслях экономики, и тщательное изучение Израилем специфических потребностей каждой западной страны могло бы привести к разработке программы обучения арабов с учетом специфических навыков, востребованных на Западе.
Найдутся и те, кто откажется уезжать добровольно. Это будут худшие из ненавистников и самые опасные из арабов, те, чье перемещение является наиболее срочным. Их вывоз из страны должен быть осуществлен быстро и без колебаний. Эти арабы будут переправлены в Ливан или в Иорданское Хашимитское Королевство, которое вместе со всеми остальными стремится к уничтожению Израиля.
"Но что скажет мир!?"
Именно этот вопрос заставляет евреев трепетать. Что скажет мир? Они повсеместно осудят Израиль. Можно подумать, сейчас его любят... .Дорогой еврей, посмотри вокруг себя, прислушайся. Голоса, которые ты услышишь, и полные ненависти лица, которые ты увидишь, — это подтверждение мудрости раввинов, которые тысячелетия назад изрекли: " Таков закон; знай — Исав ненавидит Иакова".
Одежда ненависти к евреям многоцветна, она соткана из зависти, порождена глубоко укоренившимися первобытными эмоциями, которые, простираются теперь от Мексики до Кореи. Одежда эта волшебная. Она растягивается, чтобы вместить людей всех цветов и вероисповеданий: Первого, Второго, Третьего и Двенадцатого миров, коммунистов и нацистов, советских и китайских, вьетнамцев и камбоджийцев, аятолл-мусульман и ватиканских христиан. Это экуменическое чудо, объединяющее злейших врагов под единым знаменем ненависти к евреям.
Пусть те, кто боится гнева и осуждения языческого мира, знают, что даже без этой программы Израиль в ближайшие годы столкнется с такой международной ненавистью, злобой и угрозами, с какими не сталкивалась ни одна страна, даже Южная Африка. Израиль ничего не может с этим поделать, ибо требованием мира, является не больше, не меньше, как исчезновение Израиля.
Ничто из того, что делает или не делает Израиль, не влияет на эту ненависть. Это патология, корни которой лежат в самом существовании еврея. Если народы почувствуют, что могут, они пойдут против Израиля, независимо от того, насколько "доброжелательно" еврейское государство относится к своим арабам. Если же они поймут яростную решимость Израиля применить все свое смертоносное оружие против любого врага, осмелившегося выступить против него, то ограничатся бранью.
Израиль принял евреев из арабских земель; он отдаст им арабов из единственной еврейской земли как обмен населением; разделение ради мира.
В итоге, пусть еврей навсегда запомнит две вещи. Первая: у Израиля нет выбора. Сидеть и позволять арабам разрастаться и разрушать Израиль изнутри — немыслимо. Пусть еврей никогда не забывает о полной и абсолютной ненависти арабов к Израилю. На это могут уйти годы, десятилетия, столетия — араб будет ждать. Он использует все возможные средства, он одержим. Так было всегда, с момента зарождения сионизма. Так есть и сегодня. Так будет и завтра.
Вспомните голоса:
"Сегодня я в меньшинстве. Государство демократическое. Кто сказал, что в 2000 году мы, арабы, все еще будем в меньшинстве? ... Сегодня я принимаю тот факт, что это еврейское государство с арабским меньшинством. Но когда мы станем большинством, я не приму факт еврейского государства с арабским большинством" (учительница Наама Сауд из израильской деревни Араба).
Готов ли еврей принести свое единственное государство в жертву на алтарь демократии, которую арабы будут использовать для уничтожения Израиля?
И еще один голос — одного из самых известных арабских ученых в его классическом труде "Арабское пробуждение" (1938 г.). Так писал "палестинец" Георгий Антониус:
"Логика фактов неумолима. Она показывает, что в Палестине не может быть создано место для еще одной нации, кроме как путем вытеснения или истребления нации, владеющей ею."
Именно в это верят арабы и именно это они имеют в виду в отношении нас. Никогда. В Эрец Йисраэль нет места для второй нации. Арабы должны уйти.
У нас нет выбора, — или они, или евреи. Но это будут не евреи.
На следующий день после восстания в День Земли в 1976 г. корреспондент газеты "МаанВ" Менахем Талми (2 апреля 1976 г.) сообщил о разговоре двух евреев, чьи машины были остановлены арабским блокпостом в районе арабской деревни Кфар-Кассем.
Один из них сказал, что единственный способ справиться с арабами— это сила. Другой ответил, что с такой позицией "мы никогда не достигнем понимания и урегулирования с арабами".
Поучительно послушать ответ первого еврея:
"Не волнуйся, друг мой, у них нет никакого желания достигать с тобой взаимопонимания и урегулирования. Все, чего они хотят, — это посмотреть, как вы будете плавать в море. Они говорят об этом открыто, но мы не хотим слышать".
Здесь, в Треугольнике, были две деревни — Миски и Тира. Оттуда приходили все банды, чтобы нападать на равнину Шарон. Мы стерли с лица земли Миски, но пощадили Тиру. Я не знаю, почему. Члены кибуца Рамат Хаковеш, которые жрали навоз из-за них еще в 1936 году, а потом и во время Войны за независимость, просили изгнать их после того, как они попали в плен. Но их никто не послушал. Теперь арабы "благодарят" нас. Они бросают в нас камни и жгут полицейские машины".
Это был простой еврей, который понимал, что никакого "понимания и урегулирования" не будет, что только выселение арабов из страны избавит нас от страданий. Что это либо они, либо мы. Что это не могут быть и не будут евреи.
И второй ответ испуганным евреям: Что с вами случилось? Вы забыли, кто такие евреи? Неужели вы не имеете ни малейшего представления об исторической судьбе и непреложности государства Израиль? Неужели вы настолько оязычены, что совершенно забыли Б-га Израиля?
Вместо заключения: У Израиля есть Б-г
Изложенные мною анализ и предложение о переселении арабов из Израиля не являются моими личными взглядами. И уж тем более — политическими. Это еврейское мировоззрение, основанное на Галахе— законе, сформулированном в Торе.
Изгнание всех арабов, отказывающихся признавать исключительный и неоспоримый еврейский суверенитет над Эрец-Исраэль, не только логично и нормально для любого еврея, обладающего хотя бы толикой инстинкта самосохранения, но и является еврейской галахической обязанностью.
Нам важно это знать, чтобы осознавать, что на самом деле диктует нам истинное "еврейство", а также чтобы вселить в себя веру и уверенность в том, что, если мы это сделаем, то все народы мира окажутся неспособными причинить вред Израилю..
Точка зрения Торы на статус неевреев в Эрец-Исраэль — это часть общей точки зрения на саму природу еврейского народа и Земли Израиля. Поневоле возникают вопросы: Что такое еврей? Почему именно Земля Израиля? Каковы отношения евреев с язычниками? С точки зрения иудаизма, еврейский национализм, сам по себе, не имеет смысла.
В чем, в конце концов, логика создания отдельного государства, флага, парламента, системы обороны? Зачем ставить барьеры между людьми? Что за чушь — государственный гимн, прославляющий один народ, который, по сути, ничем не отличается от другого? Национализм — это, в лучшем случае, глупость; в худшем - он ведет к ненависти, к расколу, к войне. Нет никакого особого смысла в еврейском народе, если он всего лишь один из множества народов. В этом случае, судьба еврея подобна судьбе моавитянина, ханаанея, финна или турка.
Еврейский народ может существовать, развиваться и вымирать. Его исчезновение с мировой арены так же возможно и так же вероятно, как и исчезновение всех других древних людей, которые были современниками евреев в библейские времена, и которых уже давно нет.
Но еврейский народ — это не просто еще один народ.
"Хотя Я и покончил со всеми народами, среди которых ты рассеян, но с тобою не покончу никогда" (Иеремия, 30:11).
Израиль несокрушим. Он уникален, он свят, он избранник Г-спода; у него есть причина для существования. Его национальная уникальность основана на идее, на идеологии, которая есть только у него. Это, действительно, причина быть не таким, как все.
Евреи избраны и обязаны быть религиозной нацией, им предписано соблюдать законы и идти по пути Торы. Через священные заветы, сначала с каждым из трех патриархов — Авраамом, Исааком и Иаковом, а затем со всем народом, стоявшим у горы Синай и слушавшим голос Всевышнего. Так еврейский народ был создан:
"Так что, если вы будете слушаться голоса Моего и соблюдать завет Мой, то будете вы Мне выше всех народов, ибо Моя вся земля. И будете вы Мне царством священников и народом святым" (Исход, 19:5-6).
Завет. Еврейский народ взял на себя иго Г-сподне, признав Его Б-гом и соблюдая Его законы. Всевышний избрал их Своим уникальным народом, пообещав, что они будут несокрушимы и будут жить в мире и процветании в своей собственной земле, Эрец Исраэль.
Эрец Исраэль.
"Семени твоему Я дал землю сию от реки Египетской до реки великой, реки Евфрат" (Бытие 15:18).
Земля была дана как награда, как благословение. Но это и нечто гораздо большее. Народ Израиля имеет не только право на землю, но и обязанность.
"Ибо ты перейдешь через Иордан, чтобы войти в землю, которую Г-сподь, Б-г твой, дает тебе, и овладеешь ею и будешь жить в ней" (Втор. 11:31).
Уникальный народ, которому дана уникальная земля. В отличие от всех других конфессий, которые не ограничиваются одной особой страной, евреям была дана особая земля и заповедано жить в ней. И не просто так, как объясняет Моисей:
"Вот, я научил тебя уставам и постановлениям, как повелел мне Г-сподь Б-г мой, чтобы ты поступал так в земле, в которую идешь овладевать ею" (Втор. 4:5).
Невозможно создать святой, уникальный народ, живущий как меньшинство в землях, принадлежащих другим. Культура большинства должна проникнуть, повлиять, развратить, увлечь, соблазнить, извратить. Еврею же велено создать из себя святую нацию, а это возможно только в свободе от других, отдельно, по-другому, обособленно.
Именно поэтому уникальный еврейский народ, избранный для святости и уникальной судьбы, получил страну для себя: чтобы создать уникальное, святое общество, которое будет светочем для народов, видящих в нем пример и образец.
Такое государство закреплено за тем народом, которому оно было дано для его особой цели и судьбы. Оно было отнято у народа - ханаанеев, чтобы евреи могли выполнить свою обязательную судьбу. Г-сподь, Творец и Хозяин мира — все земли принадлежат Ему.
Он отнял у ханаанеев то, что принадлежало Ему, и отдал избранному народу Израиля.
"И отдал им земли народов, и они унаследовали земли народов, чтобы соблюдать уставы Его и хранить законы Его..." (Псалмы, 105:44-45).
Право еврейского народа на эту землю основано не на человеческой благосклонности или историческом проживании. Это право даровано Творцом и Владыкой. Очевидно, что она не была отнята у одного народа с тем, чтобы евреи делили ее с другими.
Земля была дана для того, чтобы она служила еврейскому народу, чтобы у него было отдельное, обособленное место, где он мог бы исполнять свои обязанности. Не может быть, чтобы там свободно жили другие, а тем более, делили суверенитет и право собственности.
Допустить подобное — значит пригласить как военное нападение, так и духовную ассимиляцию, а значит, разрушить и положить конец тому уникальному обществу Торы, ради которого евреям была дана Земля Израиля.
Это касается всех неевреев. Любое предоставление им гражданства, предполагающего право собственности и право определять судьбу и характер государства, разрушит уникальность и всю цель передачи земли Израилю. Это приведет к духовной ассимиляции и, в конечном счете, —к требованию политической автономии.
Тем более это касается жителей земли не-евреев, которые проживали на ней до того, как Г-сподь отдал ее евреям. Эти жители отказываются признавать такой факт. Они считают, что земля принадлежит им, и мечтают о том дне, когда они снова вернут ее себе. Разрешить им оставаться собственниками или даже свободно жить с ограничениями — значит обеспечить не только общую духовную ассимиляцию, которой угрожает любое большое количество неевреев, но и угрозу реваншистского политического и военного нападения.
Это понятие настолько важно и основательно, что когда евреи готовились к переходу через Иордан в Землю Израиля, когда вода поднялась на огромную высоту и дети Израиля быстро перешли на другой берег, когда они находились посреди высохшего русла реки, Иисус Навин вдруг остановился и заговорил с ними.
Что было такого важного, что не могло подождать, пока они благополучно переправятся на другой берег? Что нужно было сказать именно сейчас, посреди Иордана, когда вода поднималась все выше и выше?
"Находясь еще в Иордане, Иисус Навин сказал им: Знайте, зачем вы переходите реку Иордан! Это для того, чтобы вы изгнали жителей земли до вас, как написано (Числа 33:52):
"И изгоните всех жителей земли до себя". "Если вы сделаете это, то будет хорошо. Если же нет - то нахлынут воды и затопят меня и вас" (Талмуд, Сота 34а).
Ничто не могло быть более насущным, чем это послание, ибо позволить народам Земли Израиля свободно оставаться там — значило навлечь на себя физические и духовные угрозы, военные или политические усилия со стороны озлобленных реваншистов, стремящихся вернуть себе землю, духовную и культурную ассимиляцию и распад уникальности особого общества, которое еврею было заповедано построить.
И как четко заповедано в Торе:
"И изгоните всех жителей земли от лица вашего. ... Если же не изгоните жителей земли пред вами, то будет так, что те, которых вы оставите из них, будут тернием в глазах ваших и чертополохом в боках ваших и будут мучить вас в земле, в которой вы живете. И будет, что Я поступлю с вами так, как думал поступить с ними" (Числа, 33:52-56).
Библейские комментаторы прямо заявляют:
"И изгоните жителей, и тогда вы унаследуете ее, вы сможете существовать в ней. А если не изгоните, то не сможете существовать в ней" (Раши - рабби Шиомо Ицхаки).
"Когда вы истребите жителей этой земли, тогда вы получите привилегию наследовать эту землю и передавать ее своим детям. Если же вы не истребите их, то, даже завоевав землю, вы не будете иметь привилегии передавать ее своим детям" (Сфорно - раби Овадья бен Яаков).
"... В стихе говорится и о других, помимо семи ханаанских народов..... Они не только будут удерживать ту часть земли, которой вы не владели, но даже и ту, которой вы владели и в которой поселились, - они будут тревожить вас и говорить: "Встань и уйди..." (Ор ха-Шаим - рабби Хаим бен Атар).
И вот Талмуд рассказывает:
"Иисус Навин послал три сообщения жителям Ханаана. Кто хочет эвакуироваться — пусть эвакуируется; кто хочет заключить мир — пусть заключает мир; кто хочет воевать — пусть воюет" (Ваикра Раба, 17).
Варианты предоставлены: либо уходить, либо готовиться к войне, либо заключать мир.
Вариант "заключить мир" объясняется раввинами как включающий в себя три момента. Во-первых, нееврей должен согласиться принять семь основных законов Ноя, которые включают запреты на идолопоклонство, богохульство, аморальность, кровопролитие, грабеж, употребление в пищу плоти, отрезанной от живого животного, и положительные действия, такие как соблюдение общественных законов.
После этого он приобретает статус жителя-чужестранца (гер тошав), которому разрешено жить в Эрец Йисраэль (Талмуд, Авода Зара 64б), если он также примет условия дани и рабства. (Следует отметить, что употребление слова гер ["чужак"] в Торе неизменно относится не к чужаку-нееврею, а к перешедшему в иудаизм).
Библейский комментатор рабби Давид Кимхи (Радак) поясняет (Иисус Навин 9:7):
"Если они искоренят идолопоклонство и примут семь законов Ноя, они должны будут также платить дань и служить Израилю и быть его подданными, как написано (Втор. 20:11): "Они будут данниками и будут служить тебе"".
Маймонид (Хилхот Млахим 6:11) заявляет:
"Если они заключили мир и приняли семь законов Ноя, мы их не убиваем, ибо они — данники. Если же они согласились платить дань, но не приняли рабства, или приняли рабство, но не дань, мы не соглашаемся, пока они не примут и того, и другого. А рабство означает, что они должны быть тише воды и ниже травы и не поднимать головы своей в Израиле. Они, скорее, должны быть нашими подданными и никогда не будут назначены ни на какую должность главенствующую над евреями".
Гораздо лучше, чем глупые люди, Всевышний понимал опасность того, что народ, считающий, что земля принадлежит ему, может свободно и беспрепятственно проживать на ней, не говоря уже о собственности, владении, гражданстве. Что может быть естественнее, чем требовать вернуть себе землю, которую он считал по праву своей? И это помимо необходимости создания уникальной и четко обособленной культуры Торы, которая сформирует еврейский народ как святую нацию. Такая "уникальность" может быть гарантирована только тем, что нееврей не будет обладать суверенитетом, правом собственности или гражданства в государстве, что позволило бы ему определять его судьбу и характер.
Поэтому в отношении любого нееврея Маймонид говорит:
"Не ставь над собою чужеземца, который не из братьев твоих" (Втор. 17:15).
Не только на царскую, но запрет распространяется на любую власть в Израиле. Даже офицер вооруженных сил... даже государственный чиновник, отвечающий за распределение воды на полях. И нет нужды упоминать, что судья или руководитель должен быть только из народа Израиля. ... Любая власть, которую ты назначишь, должна быть только из среды народа твоего" (Хилхот Млахим 1:4).
Цель ясна. Нееврей не имеет никакой доли в Земле Израиля. У него нет в ней ни собственности, ни гражданства, ни судьбы. Нееврей, пожелавший жить в Израиле, обязан будет принять на себя основные человеческие нормы. Тогда он может жить в Израиле как резидент-иностранец, но ни в коем случае не как гражданин с какими-либо имущественными интересами или с правом политического голоса, ни в коем случае не как тот, кто может занимать какую-либо государственную должность, дающую ему власть над евреем или долю в управлении страной. Принимая такие условия, он признает, что земля не принадлежит ему, и поэтому он может жить в Израиле спокойно, отдельно, соблюдая свою частную жизнь, имея все религиозные, экономические, социальные и культурные права. Отказавшись от них, он не сможет остаться.
Это и есть Тора. Это и есть еврейство. А не тот нечестивый псевдо-"иудаизм", который воспевают либеральные секуляристы, выбирающие, какой "иудаизм" им нравится, и отвергающие то, что в их собственных языческих представлениях неприемлемо. Они взвешивают "иудаизм" на весах собственного интеллектуального высокомерия — высокомерия, кстати, происходящего от крайнего невежества.
А если это не только право евреев, но и их обязанность, то чего нам бояться? Почему евреи трепещут и дрожат перед угрозой народов? Неужели в Израиле больше нет Б-га? Неужели мы настолько потеряли ориентиры, что не понимаем предначертанной исторической роли государства Израиль --- роли, которая гарантирует, что оно никогда не будет разрушено, и что дальнейшее изгнание из него невозможно? Почему мы не понимаем, что именно наш отказ поступить с арабами в соответствии с галахическими обязательствами обрушит на наши головы ужасные страдания, в то время как наша смелость в их устранении станет одним из главных факторов, ускоряющих окончательное искупление?
Более 2500 лет назад великан-филистимлянин по имени Голиаф вышел к израильским войскам и насмешливо сказал:
"Сегодня я унижу войско Израиля. Дайте мне человека, чтобы он мог со мной сразиться".
Никто не двинулся с места. Великан был слишком силен, и противостоять ему было безумием, самоубийством. Все сидели в стыде и страхе, когда каждое утро и каждый вечер, в течение сорока дней филистимлянин насмехался над ними и унижал их.
И вот появился молодой Давид, не обученный военному делу, пастух, пришедший принести еду своим братьям, служившим в армии. И когда он стоял там, появился Голиаф. Давид в ярости прислушался. Он с нетерпением ждал, кто же вскочит на ноги, чтобы сразиться с филистимлянином? Давид с недоумением увидел, что никто не двинулся с места. Все боялись силы язычника.
Гневные слова Давида звучат в веках, как вечное назидание:
"Кто этот филистимлянин необрезанный, что унижает войска живого Б-га?".
Давид инстинктивно понимал, что унижение Израиля было одновременно унижением Б-га Израиля. Он понимал, что наглая готовность нападать на евреев и издеваться над ними проистекает из полного отсутствия страха и благоговения перед Б-гом Израиля. Для филистимлянина не было Б-га Израиля; в лучшем случае Он был бессилен; на самом деле Он не воспринимался как божественная сила.
Такое презрение к Б-гу Израиля, проявляющееся в унижении евреев,
является хилуль хашем, осквернением имени Г-спода. Отрицание еврейских прав и власти, пренебрежительный отказ признавать еврейский суверенитет, угрозы в адрес еврея и его земли — все это признаки пренебрежения и презрения к Б-гу евреев.
"Унижение Израиля — это осквернение имени Г-спода" (Раши, Иезекииль 39:7).
Все это Давид понимал, и он также понимал, что нельзя мириться с Хилуль Хашем: его нужно удалить. Здесь нет места страху, потому что вся причина существования евреев — это Киддуш Ха-Шем, освящение имени Г-спода и тем самым убедить мир следовать за Ним.
И вот юный Давид вышел навстречу гиганту-филистимлянину, воину-ветерану и профессиональному солдату,
"рост которого был шесть локтей и пядь..., на голове медный шлем..., одет в кольчугу..., и жезл копья его был как бревно ткацкого станка, а наконечник копья его весил шестьсот сиклей железа".
И говорил с ним Давид, прежде чем убить его, сказав
"Ты приходишь ко мне с мечом, копьем и щитом, а я прихожу к тебе во имя Г-спода, Б-га воинств Израиля, которого ты унизил".
"В этот день Г-сподь предаст тебя в руку мою, и я поражу тебя и сниму с тебя голову твою... чтобы вся земля знала, что есть Б-г в Израиле".
И убил его Давид, и снял с него голову, и узнала земля и евреи, что в Израиле есть Б-г.
Что случилось с нами? Кто ослепил нас и вычеркнул из нашей памяти существование и силу Б-га Израиля? Разве еврейский народ существовал 2000 лет без государства, правительства и армии, бесконечно скитаясь по земле из края в край, переживая погромы и Холокост, выживая в могущественных империях, которые исчезали в истории просто по стечению обстоятельств? Неужели еврейский народ вернулся на свою землю с дальних концов земли и создал собственное суверенное государство — в точности как обещано в Библии — простым естественным путем? Какой другой народ когда-либо совершал подобное? Где сегодня филистимляне Голиафа? Где императорский Рим с его латынью и богами? Кто разгромил армии за шесть дней, а на седьмой отдыхал? Кто, если не Израиль, потому что в нем есть Б-г! Земля Израиля — это Его Б-жественная земля, государство Израиль, Его Б-жественная рука.
История — это не цепочка рандомных событий, разрозненных и случайных. Есть Творец, Проводник, Рука, которая планирует и направляет.
У истории есть сценарий. Евреи вернулись домой в третий и последний раз.
"А третий останется там" (Захария 13:8).
"Первым искуплением было искупление из Египта, вторым — искупление Эзры. Третье никогда не закончится" (Танхума, Шофтим 9).
Мы живем в эпоху приближения Мессии, начала окончательного искупления. Появление государства Израиль из пепла Освенцима знаменует собой конец черной ночи унижений и мучений, Хиллуль Хашем, и начало рассвета окончательного, полного искупления, Киддуш Хашем, освящения имени Б-га.
Государство Израиль— это не не просто еще одна азиатская нация. Это высоко поднятая Б-жья рука (наконец-то!), чтобы положить конец унижению Его имени.
"Итак, скажи дому Израилеву... Я делаю это не ради вас, о дом Израилев, но ради имени Моего святого, оскверненного вами через народы, к которым вы пошли. И Я освящу великое имя Мое которое было осквернено у народов... и узнают народы, что Я - Господь. когда Я освящусь через вас на их глазах. И Я возьму вас из среды народов и соберу вас со всех стран и введу вас в землю вашу" (Иезекииль 36:22 - 24) .
Государство Израиль является не "политическим" творением, а религиозным. Никакая сила не могла предотвратить его появления на свет, и никакая сила не иожет его уничтожить. Оно является началом Б-жьего гнева, возмездия народам, которые пренебрегали, презирали и унижали Его, считали Его неважным, "знать его не знали".
И это только начало. Как произойдет окончательное искупление, и когда оно наступит, зависит от самих евреев. .
"Изгнанники будут собраны только через веру" (Мехильта, Исход) .
Вера! Если она у нас есть, если мы действительно верим в существование Творца и Руководителя истории, Б-га Израиля, мы могли бы совершить окончательное искупление уже сегодня.
"Когда придет Мессия? Сегодня, как сказано: "Сегодня, если прислушаетесь к голосу Моему"" (Псалмы 95:7, Санхедрин 98а).
Но такая вера — вещь не дешевая, не просто слова и притворство. Она должна быть доказана, испытана в огненной печи готовности к самопожертвованию. Готовность еврея пожертвовать собой и подвергнуть себя опасности ради того, чтобы стереть самый страшный из всех грехов — осквернение Б-жьего имени, и есть истинное испытание.
Арабы в Израиле представляют собой Хиллуль Хашем в самом ярком его проявлении. Их неприятие суверенитета евреев над Землей Израиля, несмотря на завет между Б-гом Израиля и евреями, представляет собой отвержение суверенитета и царской власти Б-га Израиля. Поэтому их уход из Земли Израиля становится не просто политической проблемой. Это религиозный вопрос, религиозная обязанность, заповедь, призванная стереть Хиуль ХаШем. И пусть еврей не боится того, что сделает язычник, если мы сделаем это, а трепещет при мысли о гневе Вс-вышнего, если мы этого не сделаем.
Трагедия будет нашей, если мы не вытесним арабов. Великое искупление может наступить немедленно и великолепно, если мы сделаем то, что требует Б-г. Одним из главных критериев истинной еврейской веры в это судьбоносное время является наша готовность отказаться от страха перед человеком в пользу благоговения перед Б-гом и вывести арабов из Израиля.
Мир? Нации — объединенные или другие? Что они значат перед всемогуществом Творца!!
"Отчего бушуют народы... цари земные устремляются, и начальники совещаются между собою, против Господа и против помазанников Его. ... Сидящий на небесах будет смеяться, Г-сподь будет насмехаться над ними..." (Пс. 2:1-4). (Псалмы 2:1-4).
Еврейский народ и государство не могут быть уничтожены. Их оружие —их Б-г. Такова реальность.
Давид понимал "реализм", "практичность" и "рациональность". Его последними словами перед убийством Голиафа были: "И узнает все собрание сие, что не мечом и копьем спасает Г-сподь. Ибо битва принадлежит Г-споду, а Он отдает тебя в наши руки".
И тогда Давид снял голову с плеч Голиафа и избавил Израиль от унижения. Давайте удалим арабов из Израиля и принесем искупление.
ОНИ ДОЛЖНЫ УЙТИ