EveryCyber

Глава 1

Сегодня ПиПай была не в лучшем настроении, что, разумеется, было редкостью для неё.

Она сидела напротив зеркала и не могла поверить в то, что смотрит на неё из зеркала… Но это была точно она. Сегодня оптимизм ПиПай улетучился без ведомых на то причин, и если бы хоть кто-нибудь увидел её в таком поникшем состоянии – решил бы, что случилось ДЕЙСТВИТЕЛЬНО что-то ужасное. Сегодня город подождёт. Сегодня без веселья – Пинки была не готова. Как она стала тем, на что смотрит?

ПиПай родилась в семье шахтеров на каменной ферме. Ей не повезло родиться в большой семье, в которой она оказалась лишним ртом. Семья и без того жила бедно, и ПиПай была последней чертой в их бедности. Отец не мог кормить такую большую семью, и другого выбора не оставалось, кроме как отправить ПиПай в приют. Когда ПиПай исполнился едва год, её отправили в приют. Жизнь, соска и немного одежды – всё, что родители дали ПиПай перед тем как выкинуть её.

Смотритель Карэт всегда приходил в приют с первыми лучами солнца, чтобы открыть двери приюта и обозначить в нём новый день. Бывали случаи, когда ему приходилось находить жеребят у дверей приюта, но это были скорее исключения из правил. Обычно либо кто-то из родителей приходил лично и передавал жеребенка, либо, выгнанные из дома, они сами натыкались на приют. Утром смотритель приюта обнаружил розовую кобылку у дверей приюта. Свободное место – не то, чем мог похвастаться приют, но другого выбора у смотрителя не было. Ему просто не оставили выбора, подбросив кобылку без намека на родителей. Куда разместить кобылку? – было последнее, о чем он думал. Его сердце снова разрывалось либо от жалости к несчастной, либо от ненависти к родителям, которые даже побоялись лично передать кобылку. Но не впустить её он не мог.

Спустя годы.

ПиПай росла в приюте, и даже в ребяческом возрасте выделялась своим оптимизмом и энергичностью. Возможно всё из-за того, что она любила держаться поближе к смотрителю Карэту, а тот в свою очередь всегда мог найти пару конфет для ПиПай. Быть может, что повышенная доза сахара делала ПиПай активнее других. Смотритель устраивал праздник стабильно раз в месяц, и ПиПай как никто любила принимать в них участие. И всегда старалась помогать смотрителю устраивать их. Вначале она помогала развешивать украшения и раздавать сладости, но потом занималась их организацией. В этом ПиПай преуспевала даже лучше смотрителя Карэта – так она нашла свой талант.

После очередного праздника, который она сама организовала, без надзора смотрителя – на её боку уже красовалась метка. Три воздушных шарика обозначали её страсть к веселью и праздникам, а поедание сладостей стало искусством.

Спустя некоторое время приют посетили некие Миссис и Мистер Кэйк. Мистеру Кэйк не повезло – он не мог иметь жеребят, потому он с женой решил взять жеребенка из приюта. Первое и единственное что им приглянулось – ПиПай, которая с криками радости прибежала встречать посетителей приюта. Мистер и Миссис Кэйк были приятно удивлены увидеть такую оптимистичную кобылку в приюте. Приютская жизнь не то, чему можно радоваться, но на ПиПай это не распространялось. Кэйки, недолго думая, пошли к смотрителю и сразу принялись заполнять бумаги. ПиПай была веселой, здоровой и хорошо сложенной кобылкой без каких-либо дефектов – Кэйки не могли себе представить лучшего варианта.

Пинки мучило двойственное ощущение. С одной стороны, она не хотела покидать привычный приют и смотрителя Карэта. Но с другой стороны, она направлялась во что-то новое и неизвестное с так называемыми «Мама» и «Папа», к которым она не сразу привыкла.

ПиПай переехала в «Сахарный уголок», которым владели Кэйки. Врожденный оптимизм Пинки брал своё, и её зона «Радости» увеличилась до масштабов города. Изо дня в день ПиПай навязывалась этому городу все больше, и горожане уже стали привыкать к ней, а некоторые ждали её появления. У миссис Кэйк она научилась готовить все виды сладостей, начиная от леденцов и заканчивая праздничными тортами, что, безусловно, очень помогало Пинки в организации праздников. А праздников стало намного больше.

В скорее горожане сами стали приходить к Пинки и просить её устроить праздник или же испечь своих кексов, а ПиПай начала этим подрабатывать. Хотя она была готова это делать бесплатно, но горожане настаивали, чтобы она брала хоть сколько-нибудь, чтобы хотя бы окупить своё время и ингредиенты тортов и кексов. Так Пинки жила в Понивилле и все было идеально, пока с ней не произошло несчастье.

Утром, когда мистер и миссис Кэйк еще спали, ПиПай решила испечь пирог, как она делала довольно часто. Быстро намешав всё необходимое – отправила будущий пирог в печь, и, выставив нужную температуру, принялась убираться. Без того старая печь начала странно себя вести. То ли Пинки не особо следила за временем и выставленными показателями, то ли годы взяли своё. ПиПай была увлечена скорой уборкой, да и таймер на печи дал бы знать. Спустя пару минут печь издала грубый щелчок и взорвалась, заполнив львиную долю кухни огнем и своим металлоломом. ПиПай оглянулась, только когда печь щелкнула, и едва успела пригнуться во время взрыва. Находясь не так далеко от печи, она получила сильный ожог гривы и кожи головы, а кусок железа прошелся по её левому уху. Хвосту Пинки тоже досталось, но он просто обгорел.

Спустя пару часов ПиПай очнулась в больнице. Возле неё стоял хмурый врач с документами, а чуть дальше сидела взволнованная миссис Кэйк. Увидев, что Пинки открыла глаза, врач зачитал диагноз своим равнодушным тоном: «Ожог второй степени, останется шрам, и грива расти уже не будет. Ухо мы зашили, но красивее чем сейчас оно тоже не станет, простите». Нет, совсем не «простите» — это была сказано так равнодушно и холодно, что простить его за это нельзя было. Миссис Кэйк снова разразилась рыданием, а врач лишь посоветовал ей обратиться в CybPon. Разумеется, CybPon могли что-нибудь с этим сделать.

Они специализировались на помощи инвалидам, раненым и просто нуждающимся пони в кибернетизации. Могли заменить абсолютно любую часть тела. Пинки часто видела работников заводов и тяжелых предприятий с механическими частями тел, но не придавала этому значение. Какая разница? – он также веселился на её праздниках, а это было самым главным в её жизни. Но Пинки никогда не думала, что ей придётся самой обратиться в CybPon, скорее, она даже побаивалась этого. Это было равносильно тому, чтобы отказаться от чего-то живого и заменить это холодным и мертвым. Но выбор у ПиПай был такой – либо она живет с лысой головой и большим шрамом, либо ставит импланты, которые сделают ей гриву.

Спустя две недели, когда ожог уже заканчивал заживать, она лежала на операционном столе в CybPon. Сердце сжалось и ушло в пятки, когда она подписалась на это, и решение было принято. Менее чем за час робототехники и хирурги CybPon сделали своё дело и голографические импланты надежно стояли на том месте, где когда-то была грива. Импланты делали очень плотную голограмму, от чего прическа Пинки получалась на вид как жвачка и более насыщенного розового цвета, а ожог и импланты не видно было даже вплотную. ПиПай безусловно понравилась её новая грива, но был неприятный осадок от того, что она пережила кибернетизацию. Это был удар по оптимизму Пинки. Она приняла это очень близко к сердцу, и ушла в себя почти на месяц. Около месяца она не выходила из комнаты в Сахарном уголке, в котором некогда так счастливо жила. А к технике и тем более к новой печи она вообще не хотела подходить. Задумчивость Пинки была не самой развитой её чертой, но за эти несколько недель она многое переосмыслила. Поедание сладостей и очередные размышления привели её к одной из мыслей, которая вмиг вернула ей былой оптимизм. К этому времени городок уже стал затухать без веселья, и появление Пинки было как нельзя кстати. Она снова вернулась к привычному для неё образу жизни. Понивилль постепенно расцветал. Пинки была своего рода механизмом в этом городке, который регулировал общий настрой населения. Все настолько привыкли к вездесущей, прыгающий Пинки, что не могли представить праздник без неё. Немногие заметили шрам на левом ухе Пинки, и вместо «Откуда шрам?» её спрашивали «Пинки, где ты была этот месяц?» — но ответ был одинаковым на оба вопроса. Хотя она никогда не рассказывала эту историю до конца, ибо это могло бы испортить праздник. Чаще она говорила, что была в больнице, и что теперь всё хорошо. Так прошло еще несколько лет жизни Пинки, и она стала уже почти взрослой кобылкой. За это время она успела сдружиться с фермершей Эплджек, у которой она часто покупала яблоки для своих пирогов и вообще они частенько их готовили вместе. Второй её подругой была ди-джей Винил Скретч. Вместе с Винил они устраивали дискотеки, а ПиПай любила подпевать ди-джею. К их знакомству Винил уже была порядком кибернетизирована и пережила не одну операцию в CybPon. У Винил были заменены передние копыта на более облегченные варианты, что позволяло ей быстрее манипулировать своей аппаратурой. Механические уши и глаза дополняли коллекцию. Уши пострадали от постоянной музыки, а про глаза Винил молчала и каждый раз закрывала эту тему, и более того – она носила сильно тонированные очки, через которые не видно было её глаз. Завершением всего была голографическая грива, которая была целиком и полностью желанием Винил выделиться. Гриву она сделала неестественного синего цвета, и поставила её торчком во все стороны. Хвост Винил был также голографический.

Третьей подругой ПиПай была Рэрити. Дизайнер и модельер. Она владела к этому времени своим бутиком и уже имела приличную славу, что нельзя сказать про остальных её друзей. Не то чтобы Рэрити любила веселиться, скорее ПиПай была у неё частым клиентом. Пинки заказывала у Рэрити всевозможные наряды и тканые украшения на свои праздники.

Вскоре Пинки ждал относительно неприятный сюрприз. Мистер и миссис Кэйк категорически решили завести себе настоящего жеребёнка, своего. Да, Пинки была им как дочь, но всё же они хотели своего, родного жеребёнка. Они снова обратились в CybPon, которые всё наращивали свои возможности и своё влияние на население Эквестрии. И CybPon нашли решение проблемы Кэйков – «Внешний плод». Заключалось это в том, что зародыш рос в пробирке, ровно до полного созревания, как это бывало при самой обычной беременности. Постепенно ПиПай ограничивалась в любви Кэйков, и к ней пришло осознание, что надо устраивать свою жизнь. Но где и как? – веселье это всё, что умела Пинки, а это не приносило достаточный доход, чтобы приобрести свою квартиру. Вскоре ПиПай ушла из Сахарного уголка. Куда? – к друзьям. Она стала ночевать у друзей поочередно, чтобы не слишком утомлять их. Жизнь Пинки пошла под откос, снова. Кэйки не слишком были расстроены уходом Пинки, ведь у них совсем скоро будет их настоящий жеребенок. Всё же Пинки иногда навещала их, скорее, как близких друзей, а не родителей.

У Пинки было три варианта, где ночевать.

Чаще всего она ночевала у Эплджек на ферме. Свободных комнат у Эплджек не нашлось, но Пинки ждала неплохая кровать в амбаре, на пару с системой отопления. Ночёвкой это сложно было назвать, ибо жуткий механизм, который обеспечивал ферму водой, а дом и амбар теплом, жутко шумел даже ночью, а Пинки всё так же не любила непонятные механизмы и печи. А эта штуковина совмещала в себе все страхи и размером была раз в 10 больше неё. Единственным вариантом для Пинки было закрыть уши, прекратить думать об «огромной печи» и ждать, пока сон настигнет её. А на утро как пробка она вылетала из амбара и пыталась забыть эту страшную ночь, и так повторялось каждый раз, как в первый раз.

Вторым «любимым» местом ночёвки был дом DJ Винил. Квартирка Винил напоминала скорее склад, чем жилое помещение. Квартира была завалена коробками из-под аппаратуры ди-джея, а спальня выделялась тем, что в ней было меньше коробок, и лежал один большой матрац. Да, всего один, и это значило, что придется разделять его с ди-джеем, либо искать коробку помягче. На кухне ди-джея было не так много посуды, зато не распакованной пиццы было предостаточно. Винил не умела готовить, и питалась уже готовой пищей, которую заказывала на дом. Пинки, с её кулинарными навыками, пришлась тут кстати. Винил была готова питаться всем, что видела. Чаще всего ди-джей работала по ночам, и квартирка была свободна в это время, что позволяло Пинки занять матрац. Но всё же ей пришлось перепробовать все варианты ночёвки у ди-джея. Приходилось спать на коробках и на пару с Винил. Конечно Винил могла случайно пнуть Пинки во сне, но всё же это было предпочтительнее коробок, и Винил почти всегда вырубалась ещё до того как коснется матраца.

Последний вариант ночёвки был у Рэрити. Это было меньшее из того, что хотела Пинки, потому что это ограничивало её свободу радости. Рэрити жила шикарно, но часто работала и не позволяла Пинки отвлекать её. Приходилось быть ниже травы, тише воды. А когда к Рэрити приходили модели, и знаменитости, чтобы заказать себе новые вещи, Пинки приходилось быстро исчезать из дома, чтобы не портить сделку с клиентом.

Ночевать у Рэрити было не самое приятное занятие. Всё же чаще она ночевала на ферме – всё, что нужно было делать – это терпеть одну большую печь. Либо Винил, ожидая очередного пинка в ребра посреди ночи от смертельно пьяного и спящего ди-джея. Но там хотя бы никто не ограничивал Пинки и не заставлял её «не веселиться».

Так протекала жизнь Пинки. Заработанные деньги от организации праздников она тратила на сладости или на то, чтобы задобрить друзей, которые позволяли ей ночевать у себя. Также, она всячески помогала всем друзьям, чем только могла. ПиПай не задумывалась над тем, что не лишним будет копить деньги на какой-нибудь «чёрный» день. Который постепенно приближался к Пинки.

Постоянное поедание сладостей, энергичный образ жизни и способ передвигаться прыжками сказались на её копытах. Однажды у неё случился перелом обоих задних копыт. Это был самый обычный перелом от переутомляемости костей. Кости просто не выдержали постоянной нагрузки и дали трещину. Это было не самое страшное, что ожидало Пинки. Лежа в травматологии ей объяснили диагноз максимально подробно. Суть заключалась в том, что кости копыт Пинки стали не такими твердыми, как были когда-то. Её организм нуждался в кальции, а не сахаре. От прыжков пришлось бы отказаться, и даже тогда её ожидали еще переломы в случае неосторожности.

В это время часть персонала больницы состояла из робототехников и хирургов CybPon, которые успешно навязали ей свою точку зрения и необходимость замены копыт на пневматические.

ПиПай не стала дожидаться, когда заживут её копыта, и, назанимав у друзей достаточно денег, легла в операционную CybPon. Друзьям она сказала, что уже никогда не будет бегать и прыгать – это было правдой наполовину.

После нескольких часов сложной операции, ПиПай проснулась с уже механическими копытами, в которых виднелись поршни. Пневматические копыта. Спустя неделю наблюдений ПиПай вышла из CybPon и не могла не испробовать новые штучки. Копыта позволяли ей прыгать чуть выше, и быстрее передвигаться, а лягнуть она могла так, что неприятель вряд ли сможет собраться заново. Но драка была не для ПиПай. Она никогда в них не лезла, и никто не принуждал её драться, так что это последнее о чём она подумала, испытывая свои копыта. Жители нормально отнеслись к «новой» ПиПай. Кибернетизация была уже нормой. Выйдя из CybPon, она направилась на квартиру ди-джея. Как-никак, ди-джей сама была уже порядком набита железом, так что она как никто лучше поймет ПиПай. Но ди-джея не оказалось дома, и Пинки осталась одна со своими мыслями. Кибернетизация не проходила вот так просто. Это что-то значило для неё, что-то не очень веселое.

ПиПай обнаружила себя сидящую напротив большого зеркала в ванной комнате ди-джея. Она рассматривала свои копыта со стороны и это её точно не радовало.

***

Винил возвращалась из клуба Понивилля. Выступление отменили из-за пьяного состояния самой Винил. Владелец клуба ценил её, и в то же время она сорвала своё же выступление. Он не стал лишать её работы, слишком уж редким типом пони она была, а просто отправил её домой записав этот день на её счет, и весь алкоголь что она успела выпить в баре.

Вместо Винил за пульт ди-джея встал молодой единорог Неон. Её самолюбие было задето, но она была не в состоянии поставить его на место. Она просто отправилась домой в паршивом настроении. Её день только начался, а она уже была никакая. Она ясно помнила, что сегодня ПиПай выходит из CybPon, и для Винил это был повод напиться. Это напомнило ей её операции в CybPon, и одна из них была очень неприятным воспоминанием.

Путь до дома был не близкий, а тяжелая голова жутко замедляла ходьбу. Шатаясь в сторону дома, Винил вновь занялась самобичеванием, а воспоминания сами били её по голове. Первые из них вернули её в особняк деда. Она жила с дедом в его особняке на окраине города Мэйнхеттен. Своих родителей она не знала, и не видела даже на фотографиях. Всё что говорил ей дед на это: «Винил, твои родители в командировке. Они уехали, чтобы обеспечить тебе жизнь, но ты их когда-нибудь увидишь». Маленькой кобылке было этого достаточно, да и о чем она могла думать в свои 6 лет? Дед любил её, она не голодала, а родители обещали вернуться.

Дед всячески хотел привить Винил любовь к музыке, потому за своё детство она успела переиграть на всех музыкальных инструментах. Не то, чтобы она не любила музыку деда, скорее не хотела его огорчать.

Сам он был земным пони с коричневой шерсткой и черной гривой, которую он носил коротко и закатывал назад. Его звали Ламбент Дирег, но Винил звала его просто Дедушка – это его более чем устраивало. Он был Дирижером собственного симфонического оркестра, хотя сам с лихвой мог обыграть любого его участника. Его меткой были два музыкальных ключа: басовый и скрипичный, переплетённые друг с другом. Излюбленным инструментом был рояль.

Винил же была единорогом. Белая шерстка, аккуратная черная грива с пышным хвостом, и синий бантик – всё говорило, что она из высшего слоя общества, в коем был её дедушка. Магия единорогов была точно не её чертой. Занятия магией действовали на нее лучше любой колыбельной, а серьезные заклинания скорее пугали своими формулами. Потому, всё что она освоила – телекинез, который был у любого единорога, и то телекинез пришел поздно. За что была целью издёвок от других единорогов. С 9-ти лет Винил начала посещать смычковый класс, где она училась играть на скрипке. Из всех музыкальных инструментов, что она опробовала, скрипка была относительно проста для нее, и не надо было таскать громадину, как например виолончель или барабан.

Занятия проводились 3 раза в неделю: понедельник, среда, пятница. По два часа в день.

В один из дней она решила пропустить занятия музыкой, разумеется, без ведома дедушки и преподавателя. Она отправилась гулять по улицам Мэйнхеттена.

После получаса гуляния по улицам она наткнулась на клуб. Хотя дед всегда говорил ей держаться подальше от этих мест, она не смогла устоять перед звучанием, которое исходило изнутри. «Это скверное место, где развлекаются низшие слои населения, нам там не место!» — всё, что мог рассказать ей дед, ибо сам там не бывал, а только краем глаза видел пьяных пони, выходящих из клуба. Но сейчас Винил это было безразлично – ей нужна была только эта грубая, агрессивная и резкая музыка, которую было плохо слышно сидя возле двери. И только Винил собиралась войти в клуб, как её остановил охранник, и с миной на лице указал ей убираться подальше. Винил не собиралась уходить и потому смирно сидела возле него, слушая музыку, и размышляя о том, как попасть в клуб.

Она вспомнила слова деда: «Весь низший слой населения любит деньги». Пришло время Винил сыграть на этом.

Её занятия должны были скоро закончиться, и это означало, что время покидать окрестности клуба и возвращаться домой. Вернувшись, как ни в чем не бывало, Винил попросила дедушку дать ей на карманные расходы. Это был не первый раз, когда она получала деньги на руки, и дедушка, ничего не подозревая, дал Винил несколько десятков битов. Винил отправилась в свою комнату, где к битам дедушки добавила ранее полученные, которые она не успела потратить. Всё что оставалось – ждать. Винил ждала с большим нетерпением, словно если сейчас не пойдет туда – клуб закроют, и она больше никогда не услышит и не узнает про ту музыку.

Во время очередного занятия Винил снова отклонилась с курса и направилась в сторону клуба. Она приближалась к клубу и уже видела всё того же охранника, стоявшего на своем месте. Винил сильно нервничала – ей предстояло подкупить охранника и нарушить пару правил заведения. Она не смогла выдавить из себя просьбу, и просто протянула охраннику копыто со всеми своими битами. Охранник помнил Винил – не часто увидишь кобылку, которая сидит возле двери и слушает музыку. Недолго думая, он взял биты и повел Винил к черному входу клуба, который предназначался для персонала, но именно там редко можно было увидеть администратора клуба. Черный ход привел её максимально близко к ди-джею и максимально далеко от глаз администрации. Звук стал чище, солнечный свет сменился на неоновый ночных красок, а зал был полон движения и энергии. Винил наблюдала из-за угла. Её сердце было готово разорваться от эмоций, а рот расплылся в самой широкой улыбке в мире. Она влюбилась в это что-то дикое и неизвестное. Когда ди-джей сменился, Винил побежала к нему навстречу, и, состряпав умиляющую мордочку, попросила его научить играть так же. Весь вид кобылки принудил его согласиться и назначил ей вторник, четверг и субботу по часу в день. Взамен Винил должна была помогать ему с переносом и настройкой оборудования – Она была готова на всё.

Но вскоре Винил стала игнорировать уроки в смычковом классе и её успеваемость постепенно понижалась. Преподаватель определил Винил новое место – перед собой, на пару с Октавией. Нет, Октавия не была наказана – она сидела там, чтобы лучше слышать преподавателя, и её тактика работала. Октавия была самой успешной кобылкой, которую только знал смычковый класс. Земная пони с темно-серой шерсткой и пепельно-серой гривой. Выразительные фиолетовые глаза, ушки торчком, на шее бантик цвета глаз, пышный хвост и аккуратно расчесанная грива – она была из высшего общества, как и Винил. Но Октавия оказалась более гордой. К этому времени у неё уже была метка на боку – Скрипичный ключ. Это говорило о её таланте к музыке, любой музыке, но любила она виолончель.

Спустя год с небольшим, Винил уже было 11 лет, а учеба в смычковом классе оставляла желать лучшего. Несмотря на «общение» с Октавией, которое заключалось в том, что она критиковала Винил и читала ей лекции о том, что правильно, Винил скатилась на «3» и «2» в смычковых, но её грела мысль, что недалек тот день, когда она будет ди-джеем. Она любила свою электронную музыку и больше ничего её не волновало. Винил поняла свой талант, и метка была ей не нужна.

Из-за постоянной неуспеваемости в смычковом классе, Винил приходилось часто выслушивать от дедушки лекции или терпеть наказания.

Так прошел еще год жизни Винил, и в 12 лет жизни она получила свою метку.

Ди-джей, у которого она училась, пригласил её выступить вместе с ним в одно воскресенье. Винил не могла отказать – это всё, о чем она могла мечтать. Это был самый волнующий день в её юношеской жизни. Встав в воскресенье, она принялась готовиться к выступлению. Выслушав от деда очередную лекцию, она направилась в клуб. Но в этот раз дедушка проследовал за ней, стараясь не привлекать её внимания и не попадаться на глаза Винил. Подходя к клубу, Винил помахала охраннику, который уже был рад её видеть, как члена большой семьи. Она завернула в переулок и вошла через черный выход, предназначенный для персонала, что не могло не смутить дедушку. Он же вошел через парадный вход, и, окинув зал взглядом, увидел Винил стоящей за DJ пультом рядом с пегасом, напоминавшим скорее робота, чем живого пони.

Учитель Винил был порядком кибернетизирован. В его букет железок входили облегченная версия железных копыт, что позволяло ему быстрее манипулировать аппаратурой, и металлические уши, защищавшие его от слишком большого шума, но слух ди-джея и так был порядком нарушен за всю его жизнь. Механические глаза и голографическая прическа с имплантами на крыльях дополняли картину. Этот пегас был тем еще фруктом. Для дедушки Винил он был скорее клоун, чем ди-джей. Музыка, которая играла в клубе, оскорбляла слух дедушки, и он был готов вытащить Винил за гриву из клуба, но подойдя поближе к ним, увидел, что Винил уже не пустобокая кобылка. Это его остановило. Тут же он смирился с судьбой Винил, и развернувшись направился домой.

Винил видела своего деда в клубе среди толпы. Видела, как он на неё смотрел. Она поняла, что её ждет не слишком хороший вечер дома, если она вообще будет в нем ночевать сегодня. Но она не стала прерываться – она доиграла до конца свой сет. После выступления учитель настоятельно рекомендовал Винил также приобрести все эти импланты, что имел сам. Конечно, она ценила его советы, он никогда не подводил её, но боялась деда. Дедушка Винил был борцом за целостность пони, и выступал против кибернетизации. Ей страшно было представить, как поступил бы дедушка, увидев, что Винил поставила импланты, пусть даже самые безобидные.

Под вечер она вернулась домой, в особняк деда, чтобы принять свою судьбу. Она зашла в дом, и, увидев свет камина в гостиной, направилась туда. Дедушка сидел в одном из кресел напротив камина. Винил медленно подошла и уселась в кресло рядом. Она сидела с поникшей головой и молча ждала чего-нибудь. Через минуту дедушка начал свой монолог:

—    Винил, я не буду наказывать тебя или читать тебе лекции. Ты уже получила свою метку, и я не могу этому противостоять. Просто скажи мне, сколько будет стоить твоё оборудование...

От этих слов Винил потеряла дар речи, и поспешно прыгнула к деду в кресло и обняла его. Всё получилось как нельзя лучше. В этот день она получила свою метку, любовь деда, а вскоре и лучшее оборудование.

С годами Винил стала известным ди-джеем в своем городе. Дружба с Октавией нормализовалась, а Винил прекратила учиться в смычковом классе.

Возмущение в животе и больная голова вернули Винил в реальность, в которой она не сильно преуспевала в походе до дома. Алкоголь в желудке сильно настаивал увидеть солнечный свет, а она не могла долго противиться этому. Быстро свернув в переулок, она неказистым образом избавилась от возмущения в животе. После такого у неё пропало желание идти по главной улице Понивилля, и путь её лежал через переулок.

В свои 19 Винил решила жить отдельно от деда, и тот с радостью помог внучке купить себе квартиру поближе к центру города, где находился клуб, в котором она выступала. Не то, чтобы дед хотел избавиться от Винил – он помогал ей устроить самостоятельную жизнь. Это была 4-ёх комнатная квартирка частично уже оборудованная под своего нового владельца. Была комната для музыкального оборудования, зал, спальня и еще какая-то комната. Предназначение 4-ой комнаты Винил не знала, но сообразила, кому она могла бы приглянуться. Октавия тогда жила со своими родителями и её это совсем не устраивало. Она всегда была недостаточно хороша для матери, сколько бы она не старалась. Октавия была рада переехать подальше от них и быть самой собой, но, несмотря на это, продолжала жить в страхе перед лекциями и нравоучениями матери.

Постепенно дела Винил стали идти на спад. Она была рождена быть ди-джеем, но клубы всё больше хотели видеть возле пульта ярких пони, пони, которые будут выделяться.

Ди-джеи с имплантами всё чаще отбивали у неё выступления. Их механические копыта делали их богами ди-джей микшеров, а внешний вид привлекал внимание. Вскоре в каждом клубе был ди-джей с имплантами – это стало критерием отбора на работу.

Это стало для Винил оправданием, которым она бы парировала ненависть деда к электронике. Она была совсем не против кибернетизации, скорее ей нравилось всё механическое и электронное, а требование клубов лишь добавляли в костер дров. Октавия, конечно, пыталась отговорить Винил, но безуспешно. Ей эта затея не нравилась, но не навещать подругу в CybPon она не могла. К тому же она прикрывала Винил от дедушки, который рассвирепел бы, узнав, что его внучка – киберпони.

Так, пролежав в CybPon две недели, Винил вышла на свободу. Теперь её было не узнать. Она заказала себе передние механические копыта, самые лучшие, что могли предложить CybPon, и голографическую гриву с хвостом. Новые копыта были божественны по своим характеристикам, да и стоили они так же. А грива была ярко-голубого и синего цвета, стояла торчком, напоминая синего ёжика на голове ди-джея. Красные глаза с рождения дополняли имидж, и это было то, что ей нужно.

Винил резво взяли на работу, и через пару дней она снова выступала в лучшем клубе города. Жизнь ди-джея была вполне стабильная и нормальной, ну кроме одной детали. Отношения с Октавией становились теплее и свободнее. Вскоре переросли в не совсем стандартные. Винил осознавала, что её привлекают больше кобылки, нежели жеребцы, а Октавия была чертовски привлекательной и всегда рядом. Окти недолго сопротивлялась Винил. Жеребцы считали её слишком заумной или совсем яйцеголовой, и видели в ней лишь один большой талант. Семейная жизнь продвигалась вполне успешно. Были конечно конфликты на почве игры на дому – Винил любила врубить музыку на всю катушку дома, что мешало Октавии во всех планах. Ей нужно было беречь слух, а кибернетизация не входила в её планы на жизнь. Сама Октавия была первой виолончелью в Мэйнхеттенский симфоническом оркестре, и иногда уезжала вместе с оркестром в Кантерлот, столицу Эквестрии. И как раз на носу был ежегодный Бал Гала-концерт, на котором должна была быть Октавия.

Спустя 3 дня Октавия вернулась на квартирку Винил, и обнаружила у подруги механические уши – громкая музыка ломала слух, а Винил особо не напрягалась по поводу имплантов. Потому без зазора совести смело поставила себе еще и уши. Что ж, ладно, Октавии было по большей части всё равно, но в постели она всё же хотела видеть чистую Винил, без всех этих металлических частей тел.

Винил надежно закрепилась в клубе как ди-джей, и также продолжала играть дома, что несомненно злило Окти.

Однажды, рано утром, пока Окти спала, ди-джей врубила свою музыку. Окти подпрыгнула от звука и устремилась к виновнику этого хаоса. Она увидела подругу у ди-джей пульта на пару с бутылкой яблочного ликера.

—    Винил! Прекрати, дай мне выспаться. – негодовала Окти.

—    Окти, не парься, всё будет нормально, да и сколько можно спать?

—    Винил, я серьезно! У меня через 4 часа репетиция с оркестром, а я чувствую себя как желе.

—    Оооктии…По ночам надо спать, а не приставать ко мне, или тебе напомнить, что было этой ночью?

—    Да как…Кхм.. – Винил была права – Ладно! Но прекрати играть! Мне надо срочно выспаться. Селестией клянусь, я сама вырублю эту штуковину!

—    А мне надо готовить новый сет. И вообще, ты забыла, чья это квартира?

Винил сама слегка опешила от того, что только что сказала и КАК она это сказала. Видимо алкоголь совсем нехорошо повлиял на её ход мыслей. Она даже успела пожалеть о сказанном, и хотела было извиниться, но Октавия среагировала быстрее

—    ДА КАК ТЫ… — на мордочке Окти выступили слёзы, и она изо всех сил швырнула ди-джей пульт в дальний конец комнаты. Эластичный кабель ди-джей пульта был предназначен на то, что бы спасти пульт от падения на пол со стола, но не создан на его полеты по комнате. Кабель не выдержал и порвался в полете, устремившись назад.

Оголенный конец кабеля лязгнул Винил по глазам, опаляя их электрическим светом. Октавия едва успела пожалеть об этом и инстинктивно схватила кабель копытами, стараясь отвести его подальше от Винил. Спонтанная хватка и эластичность кабеля сыграли злую шутку с ней, и искрящийся конец достал Октавию. Её мышцы сократились, сжимая кабель еще сильнее. Короткое замыкание и кобылка повалилась на пол. Винил уже успела провалиться в багровую тьму от болевого шока. Свет во всем доме погас.

Соседи в доме подняли шумиху и начали выяснять источник замыкания в доме, вызвав электриков. Спустя пару часов Винил очнулась, но глаза она не могла открыть. На ощупь кожа век напоминала мягкую корку пирога, а жуткая боль подтверждала догадку.

Исследую копытом местность вокруг себя, Винил наткнулась на что-то шерстяное и мягкое.

—    Окт...Окти? – это точно была она. Октавия лежала в метре от Винил, держа в копытах тот самый кабель.

—    Окти, хватит…Окти вставай, мне больно и я не могу открыть глаза..

—    Окти?.. – Осознание смерти подруги неизбежно настигало её. Она в это отказывалась верить, но факт был железным.

—    Октавия!! – Винил уже ревела как могла, и жжёные глаза доставляли от этого больше боли.

—    Октавия, хватит. Не шути так со мной. Октавия… Прости! Я дура, Окти. Прости…

Винил потеряла счет времени своего рыдания. Весь мир сжался у неё в груди, готовый разорвать её на части. В бешенстве Винил принялась крушить свою аппаратуру, пытаясь свалить на неё вину, но всё же это была она. ОНА и только она убила свою подругу и любовницу. Винил рыдала над телом Октавии, тем временем соседи, услышав звуки крушений из квартиры ди-джея, приняли категорические меры.

Дверь жалобно слетела с петель, и в квартирку вломились медики и полицейские. Они сразу же среагировали на звуки плача и побежали разбираться, в чем тут дело.

Винил было всё равно, что происходило вокруг, мысль о смерти подруги затмевала весь мир. Медики схватили Винил и потащили её прочь от тела, передавая её полицейским под охрану, а сами принялись реанимировать лежавшую кобылку. Пару ударов дефибриллятора, и медик сделал заключение вслух: «Мертва».

Винил кричала, умоляла, рыдала, но медики утащили её в больницу, а Октавию закутали в мешок и повезли в морг. Винил накачали успокоительными и обезболивающими. Она очнулась в больничной койке. Рядом сидел её дедушка, который узнал от медиков, что произошло, разумеется, не полную картину.

—    Киберпони… — с тоном призрения выдавил дед. Он не верил своим глазам, что его внучка сделала с собой «это».

—    Д-дедушка?.. Винил снова разразилась рыданием. Она убила подругу, и предала деда, напихав себя железками и имплантами.

Винил свалилась у выхода из переулка и зарыдала. Она помнила это как вчера, и пыталась бежать от этого. Хотела исчезнуть в Понивилле, раствориться в работе и алкоголе. Но ни то, ни другое не решало её проблем. Она лежала в переулке возле куч с мусором, а тяжесть воспоминаний снова сдавливало её, надежно прижимая к земле.

—    Как? Винил, во что ты себя превратила?

—    Так нужно было. По работе.

—    Даже не думай оправдываться или прикрываться работой! Ты знаешь, что выход всегда есть. Могла бы обратиться ко мне, и я нашел бы решение. Теперь посмотри на себя! Ты уже не пони.

Винил лежала в койке с повязкой на глазах, на которой проступали кровавые пятна. Она была трижды дурой. Нужно было обратиться к деду по поводу работы. Нужно было послушать подругу. Многое нужно было сделать иначе…

Дедушка был прав, как и всегда. Винил не знала, что ответить, как парировать, и лишь жалобно фыркнула.

В палату вошел медбрат, и левитируя перед собой плашку принялся изучать диагноз пациентки.

—    Как чувствует себя пациентка? – медбрат обратился к дедушке Винил.

—    Она в сознании, если вы про это.

—    Бывало и лучше, доктор.

—    И так, Мисс Скретч, у вас сильный ожог глазных яблок и небольшая металлизация кожи век. Веки заживут, а вот глаза нам не вернуть уже. Сожалею, но всё что мы можем сделать — это спасти ваши веки и записать вас на процедуру кибернетизации в CybPon.

Этого Винил жутко боялась. Она напичкала себя железом за спиной своего деда, но теперь судьба требовала от неё ответ при нем самом. Ситуация была мягко говоря щекотливая. Она бы не задумываясь дала согласие, но рядом сидел её дедушка, а при нем это звучало бы как: «Да, дедушка, я буду совать в себя все больше имплантов с каждым разом». И в тоже время она не хотела остаться слепой на всю жизнь.

—    Мисс Скретч, мне записать вас на приём в CybPon?

Ситуация требовала от неё ответа. Она сжала челюсть, собираясь с силами, что бы снова предать своего деда, и устроить свою жизнь.

—    Она согласна, – дедушка ответил за неё. Он ненавидел кибернетизацию, но и не мог позволить, чтобы внучка осталась слепой до конца своих дней, когда решение проблемы было под рукой. Это решение далось ему так же тяжело, как и для Винил, но любовь к ней взяло над ним верх.

—    Хорошо, я подам заявку. Отдыхайте, Мисс Скретч. На неделе ваш визит в CybPon, – Медбрат сделал пару пометок в плашке и устремился обходить пациентов.

Винил открыла рот и не сразу смогла задать деду вопрос, да она даже не знала, что спросить.

—    Почему?

—    Потому, что это не моя жизнь, Винил. Но как это произошло?

Меньше всего Винил хотела вспоминать вчерашний день. Она рассказала деду всю свою жизнь после того как она поселилась в своей квартирке, в центре города.

—    Значит… Это был несчастный случай, Винил…

—    Нет! Это Я! Я! Я убила свою подругу! Если бы я тогда послушала, её бы не зажарило насмерть! Это я виновато в её смерти.

—    Да! Ты сделала самую большую глупость в своей жизни! И что теперь, Винил? Пойдешь и воскресишь её? Будешь ныть до конца жизни и надеяться, что она сама вернется к тебе?! Октавия мертва, и ты с этим уже ничего не поделаешь!

Она убила свою любовницу и подругу, а еще она убила талантливую кобылку. Октавия могла бы сейчас играть в своем симфоническом оркестре, и когда-нибудь стала бы дирижером, как её дед. Её бы приглашали на королевские балы, и даже был бы свой оркестр. Теперь она владеет лишь биркой с порядковым номером, лежа на холодном столе в морге. Винил даже боялась представить, что она отняла у Окти.

Дедушка направился к выходу из палаты.

—    Отдыхай... Винил.

Сотрудники CybPon вернули ей зрение, а глаза были как раньше, красного цвета, но лишь с еле видными микросхемными дорожками внутри зрачка. Эти глаза напоминали ей о событиях того дня, а она нем могла себе это позволить. Листая каталог атрибутов одежды, Винил нашла решение – тонированные очки. Она набрала номер, указанный напротив и заказала себе большие, плотно тонированные в фиолетовый цвет очки. Они надежно скрывали глаза Винил от посторонних, и даже от самой себя.

На жизнь в этом городе был поставлен крест. Родители Октавии обвинили её в убийстве. Месяц судебных разбирательств принёс им лишь разочарование. Они хотели посадить Винил надежно и надолго за решетку, они горели праведным гневом, когда видели её. Но суд решил, что был несчастный случай, и что прямого виновника определить невозможно. Обеим сторонам пришлось расплатиться за издержки судебных разбирательств, а повторный иск был закрыт. Но Винил прекрасно понимала, что судом это не ограничится, и родители Октавии житья ей не дадут.

Она продала свою квартиру в Мэйнхеттене и прикупила себе двухкомнатную в небольшом городке Понивилле, неподалеку от Кантерлота. А излишек от продажи квартиры ушел на новое оборудование.

На входе в Понивилль Винил встретила весёлую, розовую пони, со шрамом на левом ухе и голографической гривой. Винил узнает эти гривы где угодно, даже с закрытыми глазами. Это была ПиПай – местная оптимистка и организатор праздников.

—    Привет! Я Пинки. А тебя как зовут? Я раньше тебя не видела в Понивилле.

Ты здесь новенькая? Так как тебя зовут? – Пинки тараторила с невероятной скоростью и всё время улыбалась. Из всего, что она успела сказать, ди-джей уловила лишь «Как тебя зовут?».

—    Винил Скретч. Я ди-джей. – Винил не могла похвастаться оптимизмом. Она переехала в Понивилль, спасаясь от гнева родителей Октавии, от своих воспоминаний.

—    Классно! Я люблю музыку. Я организатор всех праздников в Понивилле. Ди-джей нам нужен. Ты любишь праздники? Да, ты, наверное, любишь праздники, ты же ди-джей. А когда у тебя день рождения? Я знаю дни рождения всех жителей, это же главный праздник.

—    Ээм… — Винил была слегка в шоке от Пинки, а еще не очень хотела говорить о себе, — У вас тут есть клуб?

—    Да, конечно, у нас есть клуб. Дела там сейчас идут не очень, но уверена, когда ты встанешь на сцену – всё наладится. О! Я буду приходить к тебе в клуб. Я уверена, ты хороший ди-джей. Ты просто не можешь быть плохой! А у меня идея. Ты любишь кексы? Пойдем в сахарный уголок, я угощу тебя кексами.

—    Спасибо Пинки, но я хотела бы зайти сейчас к себе домой. Увидимся как-нибудь в клубе, хорошо?

—    Да, конечно. А где ты живешь? Ты же ведь новенькая. У тебя есть тут квартира, но я тебя раньше не видела. Можно я как-нибудь зайду в гости? Мне всегда интересно как живут мои друзья. Ну ладно, мне пора бежать. Хорошего дня!

Пинки прыжками умчалась в сторону Сахарного уголка, и ди-джей вздохнула с облегчением.

—    Ну и пони у них тут…

Квартирка была пуста. Мебели не было. Эту часть Винил проморгала, когда второпях покупала квартиру в неизвестном городке, даже не обсудив с риэлтором всех деталей.

Готовить она не умела – этим всегда занималась Октавия. За неделю сюда привезли всё её заказанное оборудование и немного мебели с матрацем. Винил не собиралась ни с кем жить, и гостей у неё не было. Кроме Пинки она никого не знала, и то Пинки сама навязывалась. Она устроилась работать в клубе, и владелец клуба вскоре высоко оценил её навыки – там она надежно закрепилась. Приглашения на праздники от Пинки были бесценны. Там она могла выступать и пить сколько ей влезет.

Ди-джей окунулась в круговорот алкоголя, работы и сна. Питалась она приготовленной пищей, которую заказывала на дом из ближайшего кафе, и еще ела на праздниках Пинки.

Винил начала потихоньку знакомиться с жителями городка, а ПиПай иногда напрашивалась ночевать к ней.

***

Спустя некоторое время, счет которого Винил потеряла, ПиПай нуждалась помощи. Копыта ПиПай не выдержали и однажды сломались – перелом задних копыт. Винил постигло неприятное ощущение, которое последний раз было, когда она волновалась за Октавию, в тот самый роковой день. Она не могла не помочь Пинки, которая так часто звала её на праздники, готовила и просто ночевала у неё на квартире. Она одолжила Пинки почти все свои сбережения, оставив себе лишь на пропитание до следующей зарплаты. Там, в палате Пинки, Винил увидела еще двух пони.

Первой была желто-коричневая пони, в ковбойской шляпе, которая владела фермой на окраине Понивилля. Винил лично с ней не знакомилась, но видела её пару раз на праздниках Пинки. Вторым посетителем в палате Пинки была белый единорог с красиво уложенной сине-фиолетовой гривой и хвостом. Винил вошла в помещение, словно их там и не было, и уселась поближе к Пинки, рядом с ковбойшей, и старалась не обращать на них внимание.

—    Кем будешь, Сахарок? – начала ковбойша, обращаясь к Винил.

—    Винил Скретч. Ты?

—    Эплджек, владею яблочной фермой.

—    Ясно. А ты Рэрити наверное, – про Рэрити Винил знала. Она жила ближе к центру Понивилля и владела собственным бутиком. Всё высшее общество Кантерлота заказывала у неё одежду, и даже Октавия, когда уезжала во время ежегодного Бала Гала-концерт.

—    Именно. Рада познакомиться. – Винил ничего не ответила и лишь фыркнула в ответ, повернув голову в сторону Пинки. Им всем лишь стоило гадать, куда именно смотрели глаза Винил, из-за очков её глаза были недоступны для них.

Пинки лежала в сознании, с гипсом на копытах и совсем раскисла от своего диагноза.

—    Как ты, Пинки? – обратилась Винил.

—    Не знаю. Врачи сказали, что мне никогда уже ни бегать, ни прыгать, ни таскать тяжести. Сказали, что кости будут ломаться раз за разом.

—    А что насчёт CybPon? У них есть решение.

—    Да ну к черту этот CybPon. Пинки поправится. Ей нужна хорошая диета с кальцием и время. – Эплджек не была сторонником кибернетизации.

Тут у тройки разгорелся спор. Каждый отстаивал свою позицию. Винил выступала за CybPon, Эплджек твердила обратное, а Рэрити поддерживала Эплджек, хоть и неуверенно. По правде говоря, Рэрити и сама не знала, что об этом думать. Она никогда не задумывалась о кибернетизации, потому собственного мнения по этому поводу не имела.

—    Я хочу в CybPon. – Пинки сказала это едва шепотом, но этого было достаточно, чтобы остановить спор троицы.

—    Хе… Молодец, Пинки. Тебе уже сказали стоимость операции? – это означало победу Винил в споре.

—    Не чуди, сахарок. Всё будет нормально. Мы поставим тебя на копыта.

—    Нет, Эплджек. CybPon дают гарантию.

—    Хочешь быть как она? Только посмотри на эти железки. Она же робот!

—    Ты что-то против меня имеешь?!

—    Я имею против твоих железок, киберпони. Ну давай, вспомни, когда у тебя последний раз был жеребец?

—    Да что ты вообще знаешь про эти железки, я тебе сейчас этими самым железками…

—    Я ПОЙДУ В CYBPON! Хватит ругаться. Просто… Я хотела, чтобы вы меня поддержали. Я давно решила это.

—    Прости нас, Пинки пай. Что тебе нужно? Мы поможем, – Рэрити, конечно же, имела в виду биты, нужно было знать сумму.

—    Ну… много… У меня никогда такой суммы не было…

—    Да какая нафиг разница! Пойдем и всё устроим! – Винил и правду было всё равно сколько там запросили CybPon, она бы отдала все свои деньги.

—    Верно, – ЭйДжей не нравилась эта затея, но раз так решила Пинки, она поможет ди-джею в этом и подарит Пинки новые копыта.

Винил и Пинки Пай.

Винил встала и вышла из переулка. Она была возле своей квартиры, и идти оставалось не больше пяти минут.

Винил доплелась до квартиры и начала судорожно вставлять ключ телекинезом.

В итоге дверь поддалась, и Винил вошла в свою квартирку. Сделав пару шагов в сторону спальни, она заметила Пинки в душевой комнате, которая сидела напротив зеркала и печально рассматривала свои копыта.

—    О! Круто. Пинки, твои копыта хороши. Что они умеют? Я вижу, пневматическая система..

—    Они…Эм… Прыгать, Винил, они прыгают.

—    Тебе не нравятся новые копыта?

—    Ну…Я не знаю…Я не думала, что будет вот так… Не хотела быть киберпони.

—    Пинки, мы далеко не всегда знаем, что будет с нами дальше.

—    А ты, Винил? Как ты стала киберпони?

—    Нужно было по работе, иначе бы не взяли ди-джеем в клуб.

—    А глаза? Ты никогда про них не говорила.

—    И не хочу говорить, ПиПай, закроем тему.

—    Нет, Винил, я тоже киберпони, мне-то ты можешь сказать.

—    Хватит! Моя музыка убила мою подругу и лишила меня глаз! Перестань меня об этом спрашивать. Каждый проклятый день кто-нибудь спросит про мои глаза. Я переехала в Понивилль, чтобы забыть это.

Пинки принялась успокаивать подругу. Рано или поздно это должно было произойти – кто-нибудь обязательно бы узнал, что было в тот день в квартире Винил. ПиПай и Винил просидели в квартире весь день. ПиПай занялась готовкой, а Винил, подготовив свой новый сет, принялась помогать ПиПай. Готовить Винил не умела, поэтому просто носилась с ингредиентами, и, по первой просьбе ПиПай, подавала нужный. К вечеру стол был накрыт разными пирогами, кексами и овощным салатом. Плотно поужинав парочка улеглась спать. ПиПай думала, что нужно будет утром зайти к Эплджек и Рэрити, показать, на что они потратили деньги. Винил же думала о нормальной кровати.

ПиПай успешно уснула на первых десяти минутах, а Винил ворочалась еще около часа. В её голову лезли мысли о Пинки – она начинала испытывать влечение к кобылке.

Винил лежала возле Пинки и осматривала её. В голове крутились вопросы:

«А если она будет против?»

«А что если...?»

«Нравятся ли ей вообще кобылки?»

—    Аргх... Мозг, отвали, — пробурчала себе под нос, чтобы не разбудить Пинки.

Отвернувшись, Винил из последних сил прогнала эти мысли и вскоре уснула.

Утром, когда Винил проснулась, ПиПай уже мастерила на кухне новую порцию сладостей. ПиПай была свежа и оптимистично, как и до операции в CybPon, что не сказать про Винил. Пинки предложила сходить на ферму к Эплджек. Винил помнила, что грозилась сделать с ЭйДи много нехорошего своими железными копытами, но если бы она пошла с Пинки – их ждал бы скорее теплый прием, а драки можно было бы избежать благодаря Пинки.

Пинки прыгала всю дорогу, радуясь вернувшейся возможности, с характерным звуком шипения поршня. К этому звуку Пинки придется привыкнуть. При ходьбе и беге они были бесшумны, но если бы она лягала или прыгала – включались поршни.

Эплджек развалилась на стоге сена, накрыв мордочку своей шляпой и просто дремала на свежем воздухе.

—    Эплджек! Эплдже-е-ек!

—    Кхм... А, что? Пинки? – Эплджек увидела Пинки у входа на ферму. Ей абсолютно не нравились кибернетические части, но она решила потерпеть ради подруги – и еще эта киберпони с ней – по ЭйДи пробежала волна негодования, но, сглотнув, она пошла им на встречу.

—    Привет Пинки... Винил.

—    Привет Эплджек. Посмотри на мои новые копыта, правда прелесть? Они прыгают даже лучше, чем раньше! А еще мы с Винил отлично провели вчерашний день. Так тебе нравятся мои копыта?

—    Эм... Сахарок, они того стоили? — Эплджек с трудом могла порадоваться за подругу, что она отказалась от её идеи на выздоровление и поставила себе железки.

—    Да! Разумеется. Они классные. Мне очень нравятся, а поршни позволяют прыгать выше головы, мы с Винил уже опробовали. На праздниках будет круто с такими копытами!

Винил наблюдала этот диалог, стараясь не ляпнуть какую-нибудь ерунду. Она прекрасна видела, что Эплджек совсем не рада за Пинки, но не подала виду, чтобы не расстраивать её и не создавать конфликт.

—    Мы просто поздороваться пришли, Эплджек.

—    Да! Верно. Нам с Винил нужно еще к Рэрити зайти. Нужно заказать новые наряды под мои копыта, и Винил не прочь приодеться. И еще мы собираем праздник для Кэрот Топ. Ты придешь на её день рождения?

—    Я... эм... не уверена, что у меня получится. Скорее всего да, но я не знаю.

—    Ну ладно Эплджек, мы будем тебя ждать.

Винил и ПиПай направились в бутик к Рэрити, но на пути им попалась именинница, в подавленном настроении.

—    Привет, Кэрот Топ. Что такая грустная? Пойдем, я угощу тебя кексом. У тебя скоро праздник, ты не должна грустить. Что случилось?

—    Ам... Привет, Пинки, Винил... Я... мне нужно закончить одно дело.

—    Кэрот, чё за дело такое?

—    Я хотела доставить морковь Зекоре в лес...

—    А лес-то не безопасное место. Тебе нужна помощь?

—    Да-да, было бы здорово!

Тройка возвращалась обратно на ферму ЭйДи – там был самый близкий и безопасный путь к хижине зебры.

—    Эй! Морковная, говорила я тебе искать другой путь к своей зебре! — ЭйДи кричала через всю ферму, готовая обрушиться на Кэрот. Спустя несколько секунд ЭйДи подбежала к троице, злобно пиля взглядом Кэрот.

—    Эплджек, айда с нами. Мы идем к Зекоре – будет весело! – ПиПай не обратила даже внимание на возгласы Эплджек.

—    Я никуда не пойду. Кэрот, тебе здесь не рады, я говорила тебе найти другой путь к Зекоре.

—    Но... Но другой путь... опасен... Меня ведь могут съесть древесные волки...

—    Да мне всё равно.

—    Стоп! Фермерша, какие у тебя проблемы с Кэрот? Тебе чё, мешает, что она тут пройдет?!

—    Это не твое дело, киберпони! Она – мой конкурент и точка.

—    Селестия! Вы опять ссоритесь. Хватит. Отойдите друг от друга... Прекратите. — Пинки принялась носиться между ними, пытаясь отвлечь их друг от друга, она даже была готова вставить им кекс в рот, только кекса не было рядом.

Но на Пинки никто не обращал внимания, а Кэрот просто вжалась, наблюдая за этими двумя. Обстановка накалялась и уже предвещала драку.

—    Да какое мне дело до вашей конкуренции. Мое дело это Кэрот! Она пройдет здесь к Зекоре!

Две кобылки злобно уставились друг на друга и молча смотрели. Винил обдумывала тактику копытопашного боя, а ЭйДи совсем не хотелось ощущать эти железки на своём крупе. Они были сделаны не для боя, но железка – есть железка.

—    Пфф! Ладно! Пусть пройдет в этот раз. Кэрот, мы с тобой еще поговорим.

—    Через мой труп, фермерша.

—    Да, киберпони, через твой труп...

В итоге они разошлись. Винил и ЭйДи провожали друг друга взглядами, ожидая друг от друга сюрпризов. Пинки успокаивала Кэрот. Так они всё дальше отдалялись друг от друга.

Троица успокоилась и уже подходили к хижине Зекоры.

—    Спасибо тебе, Винил. Я бы сама не прошла мимо Эплджек.

—    Что ты не сказала, что у тебя разногласия с этой фермершей, и что вы не поделили?

—    Ну... понимаешь. Мы – конкуренты на рынке Понивилля. Она продает яблоки, а я морковь... Жителям Понивилля приходится иногда выбирать одно из двух и тут Эплджек решила вести нечестную борьбу.

—    Ну лады, теперь она подумает дважды, – Винил никогда не задумывалась о каком-то глубоком смысле. Для неё всё предельно просто – друзья есть друзья, и неважно, что у них произошло и кто виноват. Делать, потом думать!

Подходя к Хижине Пинки начала припрыгивать, предвкушая встречу с Зекорой. Пинки и Зекору многое объединяло, несмотря на то, что Зекора была зеброй.

Они обе любили готовить, любили ежегодный праздник Найтмер Найт. Они обе были по-своему одиноки.

—    Зекора! Зекора. Это Пинки, я с друзьями!

—    О, дорогая Пинкамина проходи, давно не видела те... бя... Пинкамина, твои копыта из металла. Расскажи, сие произошло как?

—    Хорошо, только вначале... Знакомься, это Винил Скретч, она ди-джей. Клёвый ди-джей!

—    Хэй!

—    Приветствую в обители моём. А... Кэрот, входи дорогая.

—    Привет Зекора. Морковь твою несу.

—    А зелье твое ждет тебя ещё со вчера. Держи. С Эплджек никаких проблем?

—    Эта Фермерша меня уже бесит – вставила Винил.

—    От жадности и отчаянья лекарств не имею...

—    Всё будет хорошо. Эплджек нормальная пони, просто у неё есть свои мотивы, наверное.

—    Что ж... Пинкамина, рассказ готова слушать твой.

Винил и Пинки рассказали, как вышло, что ПиПай стала владелицей киберкопыт. Про ухо и прическу Зекора знала, но Пинки и в тот раз не подумала об одинокой травнице.

—    Ко мне явиться надо было. Лекарство имею в аптеке своей, что пони-недуг вылечат вдруг. Но выбор твой таков – я не сужу тебя.

—    Зекора... Я же... Я просто глупая пони... — Пинки была готова разреветься на этих словах, но быстро спохватилась, протерла глаза и натянула дежурную улыбку.

—    Кхм... А мне надо возвращаться... Меня на ферме уже ждут.

—    О! Точно. Пойдем, Пинки, как-нибудь еще зайдем к Зекоре.

Зекора протянула синий флакончик Пинки и тихонько сказала:

—    Для костей, на всякий случай.

—    Спасибо. Мы обязательно зайдем. Счастливо!

Троица отправились тем же путем, что и пришли, а значит, ЭйДи это не понравится.

Но фермерша лишь посматривала на них, как сторожевая собака, провожая их взглядом.

На выходе с фермы Кэрот обернулась и посмотрела на ферму. Большая арка с табличкой гласила: «Здесь, на ферме мы любим заводить друзей».

—    Да уж... наверное...

—    Всё в порядке Кэрот?

—    Да, Винил, еще раз спасибо за помощь. Заходи ко мне в гости.

—    Ну... Хех... Окей.

—    Удачного дня Винил, Пинки.

—    Счастливо, Кэрот!

Пинки Пай и Винил проводили Кэрот взглядом.

—    Ну что-что-что-что? Пойдем за кексами в сахарный уголок?

—    Ох... Пинки, просто пойдем домой... У меня завтра рабочий день.

—    Домой.... Я приготовлю пирог... морковный!

Винил и ПиПай вернулись на квартиру ди-джея, и Пинки,,. Как и обещала, испекла пирог.

После ужина, Пинки прослушала новый сет Винил – она оценила очень высоко и крайне эмоционально. Да и как она могла сказать, что музыка плохая?

Винил пошла спать, а Пинки осталась доедать пирог, ожидая, когда ди-джей спокойно уснет.

Спустя час Пинки отправилась в спальню, чтобы уронить своё тело на матрац. Винил лежала сжатая на краю матраца, уткнувшись мордочкой в угол, словно обиженная на весь мир. Пинки легла на другой стороне матраца, спиной к ди-джею и слегка напряглась, ожидая пинок в бок. Пинки уложила голову на одно из своих копыт – у ди-джея не было подушек, приходилось импровизировать. Копыто было уже не такое мягкое, как раньше, когда это были ЕЁ копыта. «К этому нужно привыкнуть» — с ноткой тоски промямлила Пинки.

—    К чему привыкнуть? – ди-джей не могла уснуть. Её мозг крутил весь день по третьему кругу и это объясняет, почему она сжалась в углу, а не развалилась по всему матрацу.

—    К железкам. А ты почему не спишь? Тебе надо спать. Завтра клуб, и походы по магазинам к празднику Кэрот.

—    Всё в порядке. Я сейчас усну.

После этих слов Винил развернулась к Пинки и стала просто смотреть на её гриву. Пинки так же лежала спиной и уже начинала засыпать.

Винил снова думала о Пинки в немного нестандартной форме, как это должно было быть... Это всё напоминало ей Октавию.

—    Хватит, мозг, заткнись... Разве я не достаточно настрадалась? Пинки не такая... отстань от неё.

Тело Винил так не считало, и её настигло теплое ощущение. Она быстро спохватилась, развернулась и уткнулась мордой в угол.

—    Октавии больше нет...

На этом Винил тихонько разревелась, и ревела, пока не уснула.

Утром Винил убежала в клуб заниматься оборудованием. ПиПай в это время ещё спала.

День тихо проходил: Винил отыграла сет, и уже готовилась уходить из клуба. ПиПай заказала наряды, разобралась с деталями праздника – она была настоящим гением веселья.

Под вечер Винил возвращалась домой и, проходя возле очередного переулка, услышала плач. Нытье в переулке вечером было совсем нестандартное явление для Понивилля.

Винил пошла по переулку и увидела золотистую пони, ревевшую посреди разбросанных сумок и продуктов.

—    Кэрот! Что с тобой произошло?!

—    Ударили...

—    Кто?

—    Эплджек... – Кэрот пыталась говорить через слезы, изредка похлопывая носом, – Она затащила меня сюда... Передавала тебе привет вот этим... – Кэрот указала на свои задние копыта.

—    Вот дрянь! Я ей шею сверну! Пойдем отсюда, Кэрот.

Кэрот и Винил собрали сумки и отправились на ферму Кэрот.

Это была небольшая ферма, меньше, чем ферма Эплов. На ферме Кэрот росла только морковь и тыква. Вся ферма состояла из множества грядок, примерно как с центральную площадь Понивилля, и небольшим домиком посреди, в котором и жила Кэрот.

Внутри было уютненько. Атмосфера в доме была готова растопить сердце Винил, не хватало только сесть у камина и пить чай.

Кэрот принялась умываться, а Винил, бросив сумки Кэрот, пошла к Эплджек. Кэрот в это время находилась в ванной, и даже не подумала, что подруга пойдет мстить.

Винил галопом бежала на ферму Эплов. Она уже представляла, как будет бить морду ЭйДи своими железными копытами, конечно, пришлось бы ремонтировать их после этого, но оно того стоит.

Прибежав, Винил не обнаружила Эплджек, а только маленькая Эплблум крутилась возле курятника.

—    Эй! Кто ты?

—    Я Винил Скретч... Эплджек на ферме?

—    Не-ет. Сестра ушла и не сказала куда – не знаю, когда вернется, Большой Мак пошел искать её.

—    Проклятье. Ладно, спасибо. А ты чё здесь делаешь одна?

—    Курятник ремонтирую, и я уже не маленькая, только метки нет, а так мне можно гулять одной! Ты можешь подождать Эплджек.

—    Лады. Я осмотрюсь здесь, ты не против?

—    Да, только ничего не сломай, иначе влетит мне.

Винил фыркнула и отправилась гулять по окрестностям Эплов, с желанием как можно больше насолить Эплджек. Проходя мимо амбара, Винил услышала грохот машины, доносящийся изнутри. Она тихонько прокралась внутрь, так, чтобы Эплблум не видела её и принялась осматривать механизм. Это был полуавтоматизированный насос для воды с системой отопления.

—    Значит, эта штука качает им воду и направляет теплую воду по трубам... Хмм... Что ж... Семья Эплов обойдется и без этой штуки.

Винил открутила пару гаек, закинула в скважину пару ведер металлолома, передвинула несколько рычагов, и даже сама не поняла, что еще она наделала, но надеялась, что навредила.

После, поспешно, но так же скрытно ушла из амбара. Эплблум уже не было возле курятника, видимо, пошла в дом.

Винил села посреди фермы возле дома и ждала Эплджек. Она потихоньку успокаивалась.

Прошел уже целый час, а ЭйДи даже не появлялась на горизонте. Наступала ночь, а завтра вставать рано и готовиться к празднику Кэрот. Несмотря на неприятный случай, праздник не будет отменен.

—    Ладно, Эплджек... Я доберусь до тебя завтра с утра.

Винил не спеша волочилась до дома, где ПиПай носилась с украшениями, а с кухни несло кексами и пирогами.

—    Привет Винил! Смотри сколько шариков. Есть даже синие, твои любимые. Я испекла пирог. Ты сегодня довольно поздно, что-то важное было? А еще сегодня я не могла найти Кэрот Топ, ты её не видела?

—    Я и была с Кэрот... Её избили.

—    Аах! Кто посмел? Где этот наглый жеребец?!

—    Это была Эплджек...

—    Что-о-о-о-о?

—    Эплджек избила Кэрот, могу еще раз повторить.

—    Она совсем из ума выжила со своей конкуренцией! Я завтра с ней поговорю перед праздником.

—    Кхм... Завтра видно будет, – у Винил зрел план, как набить ЭплМорду с утра пораньше.

Спустя пару часов наступила ночь, и Винил с Пинки, поужинав, легли спать. Пинки уже была в полудреме, а Винил с каждым днем начинала замечать за собой бессонницу с кучей ненужных мыслей, но сегодня они все были про Эплджек и железные копыта.

— Что, мозг, ни одной мысли про Пинки?.. Ох... Ты непредсказуем, — Винил разочарованно вздохнула и вскоре отключилась.

Она встала раньше Пинки и ушла на ферму, закинув в рот пару кусков пирога.

Подходя к ферме, она увидела суетящихся пони во всех видах униформ. На ферме были все: охранники, врачи, спасатели... Даже Мэр была здесь. Эплблум ревела возле курятника. Большой Мак помогал охранникам разгребать полностью уничтоженный амбар.

Винил подошла ближе и поняла, что произошло – они вытаскивают Эплджек из завала. Весь амбар, а, точнее, то место где он был, буквально взорвало. От насоса осталось только несколько торчащих балок и скважина.

Эта штуковина взорвалась, когда ЭйДи с утра решила накачать воды.

—    Чё-ёрт! Что же стало с... Эпл... дже-ек. — в этот момент спасатели достали Эплджек, по край ней мере то, что от неё осталось после взрыва. Кобылка напоминала большой мясной пирог. Её копыта были раздроблены, а переднее правое напрочь оторвало. Из живота торчала балка примерно с копыто Большого Мака, а это была львиная доля живота Эплджек. Левого глаза тоже не было, как и всей гривы с хвостом. Лицо было в страшных ожогах, а сама Эплджек была в отключке, если вообще была жива.

Робототехники из CybPon тоже были тут. Они стали полноценной службой за это время и были на всех происшествиях, на уровне первой помощи и охранников. Как только Эплджек достали из завала, они среагировали и быстро напихали в неё все возможные импланты для поддержания жизни, пока первая помощь обрабатывала раны по всему телу Эплджек.

Врачи подтвердили – её сердце ещё билось, и во многом благодаря вовремя поставленным имплантами и уколам.

—    Где моя сестра? — раздался заплаканный голос Эплблум со стороны курятника.

—    Не смотри! — Винил среагировала и хватила маленькую кобылку, закрыв ей глаза. Совсем не нужно было маленькой видеть это месиво из собственной сестры.

Винил и сама была в лёгком шоке. Она надеялась просто сломать этот насос, чтобы Эплам пришлось с ним возиться, и набить морду Эплджек, но уж точно не взрывать её вместе с амбаром.

«Тупая пони!» — констатировал мозг Винил. Эплблум обмякла и снова разразилась рыданием —    она поняла, что сестра осталась в прошлом.

Кошмарное утро. Спасатели отвели Большого Мака подальше от сестры, а врачи принялись вытаскивать балку из Эплджек. По Большому Маку видно было, что это событие полностью пробило его хладнокровие, и, наверное, окончательно лишило его дара речи. В теле Эплджек что-то громко хрустнуло, и балка вышла из живота – от этого звука Винил поморщилась, а по телу пробежала дрожь. Она всё так же держала на руках маленькую кобылку, которой было на это всё равно. Робототехники и врачи увезли Эплджек в больницу, по дороге пичкая в неё лекарства в виде уколов и имплантов.

Винил выпустила кобылку и передала Большому Маку, а сама отправилась домой за Пинки.

Винил влетела в свою квартиру и принялась будить ПиПай, которая еще спала.

—    Вставай! Пинки! Беда с Эплджек!

—    Чтооо? Какая беда?

—    Эплджек умирает! Бегом в больницу.

Винил и ПиПай прибежали в больницу, где Эплджек уже лежала в хирургии и над ней работали врачи. Они вытаскивали один имплант за другим, восстанавливая и зашивая поврежденные места. Они избавили её от всех возможных примочек, но большая часть всё же осталась. Её живот был насквозь пробит балкой, а органы были повреждены, и именно эти импланты врачи не смели трогать.

Через некоторое время из хирургии повалили врачи. Винил и Пинки сидели в коридоре не далеко от двери и наблюдали, как один из хирургов подошел к медсестре, и ничего не говоря, печально покачал головой. Сестра направлялась к Пинки, и по ней было видно, что она не с хорошими новостями.

—    Вы…

—    Друзья Эплджек. Я Пинки Пай, а это Винил Скретч.

—    Хорошо… Эплджек не протянет долго. Её сердце может не выдержать, и ей нужно что-то посерьезнее, чем импланты первой помощи, так она даже в сознание не придет.

—    Какие могут быть решения проблемы?

—    Ну-у… CybPon о своей части уже позаботились – они прислали ученого. Дело осталось за вашим согласием… и…

—    Деньгами, разумеется… Как же без них.

—    Да… этот самый ученый сейчас в хирургии, осматривает Эплджек, но я бы на вашем месте присматривала за ним… Какой-то он мрачный пони, а еще у него глаза горят зеленым цветом.

—    Мрачный пони с зелеными глазами? – замечательно, пойдем Пинки, посмотрим на это чудо.

Они зашли в палату, где оперировали Эплджек и увидели ученого, стоявшего возле Эплджек.

Это был тёмно-серый пони-единорог, с загнутым рогом, кончик которого был алого цвета. С черной, короткой гривой и зелеными глазами, от которых исходил фиолетовый дымок. Это был пони, подверженный порче. Последний из них был Король Сомбра, давно свергнутый в Кристальной Империи. Этот жеребец был поменьше, и… Адекватнее, по крайней мере, он не грозился их поработить.

Парочка зависла в дверях, пристально рассматривая удивительного пони.

—    А вы, должно быть, родственники пациентки?

—    Нет. Мы друзья.

—    Меня зовут Сцайнс Миррор. Можно просто Сцайнс. Я ученый-робототехник из CybPon. Меня прислали помочь вашей подруге, но сначала мне нужно ваше согласие.

—    Деньги, вы хотели сказать, – Винил потеряла всё доверие при первом взгляде на проклятого.

—    Пфф… Кобылка, твоя подруга не доживёт до утра. Вы соглашаетесь – я делаю своё дело, расплатитесь после операции, или вы хотите, чтобы ваша подруга вас подождала?

—    Сколько мы хоть вам должны будем?

—    Не мне, а CybPon. 20 тысяч битов.

От такой суммы парочка осела. 20 тысяч битов. На 20 тысяч битов можно было купить ферму Эплов.

—    Мы согласны, – выпилила Винил.

—    Винил, но где мы достанем 20 тысяч битов?

—    А где, по-твоему, мы достанем новую Эплджек?

—    Тоже верно…

—    Хорошо, я сейчас же приступлю. Мы переведем её в лабораторию CybPon, где и постараемся вернуть вашу подругу. Честно говоря, с такими осложнениями я еще не работал, но постараюсь поднять её на ноги. Но предупреждаю, на первой стадии она будет зависеть от машины, до тех пор, пока её ткани не заживут, и мы сможем продолжить кибернетизацию, так что выглядеть на первой стадии она будет не очень хорошо.

Сцайнс с парочкой и командой медиков перевели Эплджек в лабораторию, где разделились. Сцайнс остался с Эплджек и своей командой, а ПиПай и Винил отправились домой. Сцайнс закончит работу к ночи, и тогда он позволит поговорить с Эплджек.

Винил и Пинки просидели весь день как на иголках. Пинки просто беспокоилась за Эплджек, а Винил ненавидела себя за такую тупость. Опять она, опять Винил стала палачом чужих судеб. День рождения Кэрот проходил без них – им было не до веселья, но веселье, безусловно, шло своим ходом.

Поужинав, парочка отправилась в лабораторию CybPon. Сцайнс уже ждал их у дверей в свой отдел лаборатории.

—    Мы закончили, можем уже включить её. Она должна будет проснуться на несколько минут. Её организм истощён и будет требовать здорового сна, но парой слов вы обмолвитесь. Но после всё же оставьте её, пусть отсыпается.

—    Хорошо. Давайте приступим.

Сцайнс отвел их в свою палату, где была Эплджек. Это было большое светлое помещение, с хирургическим столом посередине комнаты, вокруг которого располагались всевозможные механизмы, датчики и чёрт его знает что ещё. Барахла и приборов было столько, что нельзя было точно сказать, где заканчивается один прибор и начинается другой. Эплджек лежала спиной на столе, и из неё торчали трубки и провода. Большая часть тела уже была заменена на кибернетическое. Копыта были уже железные, как у Винил, но покрупнее. Глаз был заменен на механический. Гривы и хвоста пока что не было, да и не нужно ей было кому-либо показываться на глаза. У Винил сразу проскочили ассоциации с ди-джей микшером, столько было проводов…

По некоторым трубкам текла разная жидкость, о назначении которой Винил и Пинки даже не хотели знать.

—    Ладно, я сейчас подкорректирую пару параметров, и ваша подруга проснется.

Сцайнс встал за стол с множеством электронных приборов и начал с ними возиться.

ПиПай и Винил встали возле Эплджек, которая была в отключке.

Через пару минут Эплджек начала открывать глаза и то, что она увидела, её совсем не радовало. Над ней висели куча проводов и трубок. Она чувствовала каждый из них, а рядом еще стояла эта киберпони, Пинки и какой-то проклятый жеребец, любопытно рассматривающий её.

Эплджек подняла свои копыта, чтобы осмотреть себя. Она пришла в ужас от увиденного.

—    Ты победила, сахарок. Ты сделала из меня машину… Киберпони. Ты довольна?

—    Чё? Не собиралась я тебя побеждать, глупая кобыла. Ты бы сейчас была мертва, если бы не эти устройства.

—    Винил права, Эплджек, ты привыкнешь, как и все. Всё будет нормально.

—    Нет! Вы забрали у меня даже нормальную смерть. Я не буду киберпони!!! Просто… дайте… дайте мне нормально…умереть…

—    Эплджек! Всё будет нормально, через пару недель тебя поставят на копыта, мы снова будем печь пироги, а ты привыкнешь. Это не так ужасно как ты думаешь… Вернее, совсем не ужасно…

—    Ваши друзья правы. У вас шок, через некоторое время пройдет, просто слишком много всего свалилось.

—    Тебя, проклятый, никто не спрашивал! Это ты со мной сделал? Ты изуродовал меня?!

Сцайнс ничего не ответил, лишь фыркнул и ушел корректировать аппаратуру.

—    Отключайте меня! Я приняла решение. Я даже слышать ничего не хочу. Давай, киберпони, ты хочешь этого, за Кэрот.

—    Не собираюсь я тебя убивать!

—    Эплджек, что ты такое говоришь…О Селестия, что она несет?... – Пинки отстранилась от Эплджек и съежилась в углу комнаты. Она начала тихо хлюпать носом, закрыв мордочку копытами.

—    Давай, киберпони! Я не собираюсь быть такой, как ты. Взгляни на себя хоть раз. Ты уродливая, не живая. Да к тебе никто не притронется. Твоя жизнь и так кончена, только ты об этом не знаешь, я не собираюсь закончить, как ты. Отключай уже!

—    Сцайнс…

—    Это здесь, возле меня.

Винил подошла к Сцайнсу и нашла источник питания посреди кучи аппаратуры. Она подняла копыта, но не решалась нажать выключатель. Она просто не могла убить еще одну неповинную ни в чем пони. Из-за неё погибла Октавия, а теперь еще Эплджек. Винил тянула время, не решаясь нажать на кнопку. Она вся напряглась, каждая мышца на её теле. Глаза заплыли слезами.

—    Отключай!

Винил не реагировала, она окаменела с копытом возле кнопки. Сцайнс подошел поближе, и положив своё копыто на копыто Винил, направил его на кнопку и та издала щелчок

Огоньки погасли, а Эплджек медленно затухала, лежа на столе. Никто не проронил ни слова.

Пинки ревела в углу. Винил стояла как вкопанная, её зубы скрипели от напряжения, а шёрстка мордочки уже вся промокла. Сцайнс просто положил голову на стол и закрылся копытами, так, словно он студент, уставший на лекции.

Винил стояла в полном напряжении. Совесть рвала её на части. Она полностью виновата в смерти Эплджек, и даже больше – она не позволила ей даже нормально умереть. Испортила ей последние воспоминания об этом мире, сделав её куском железа. Но она не могла сказать обо всем этом, даже этим двум, а если Большой Мак узнает о событиях – он превратит всю троицу в мясное пюре.

—    Упрямая... упрямая Эйди... — отозвалась Пинки из угла, медленно подходя к её телу, нашпигованное кабелями.

—    Я беру отпуск, — Сцайнс работал как раз в такой сложной сфере, как предотвращение смерти, но его пациенты еще ни разу не просили убить себя.

—    Замечательно, сколько еще дерьма свалится на нас? – Фермерша мертва, мы должны 20 тысяч битов, а семья Эплов нас сама угробит, как узнает.

—    Не должны...

—    Как так?

—    Ну-у... Она мертва, а следовательно, результат не удовлетворительный. Я составлю отчёт в CybPon, что пациент умер во время операции. И такой же отчёт пошлю медикам. Наверное, даже получится отжать у CybPon сумму, как возмещение ущерба, спишу на неполадки оборудования, и они будут виноваты.

—    А тебе зачем всё это?

—    Я там работаю, но я не любитель CybPon... Это длинная история, а мне сейчас надо вытащить все эти кабели из неё. Вам лучше не видеть всего этого. Встретимся завтра вечером.

—    Да... Пойдем, Пинки, зайдем к Эплам и устроим похороны...

—    Угу... — Пинки подошла к Эплджек и положила копыто ей на грудь, – Прощай, Эплджек...

Парочка вышла из лаборатории и направилась на ферму, по пути зайдя к Рэрити и рассказав ей вкратце историю смерти Эплджек.

Сцайнс в это время приводил тело Эплджек в приемлемую форму, вытаскивая кабели и трубки из неё. Закончив, он снял халат, умылся и отправился составлять отчёт в CybPon

Отчет Сцайнс Миррора главному ученому Твайлайт Спаркл:

«Твайлайт Спаркл, это Сцайнс Миррор, я был направлен в Понивилль сразу после происшествия на ферме семьи Эпл. Моя пациента – Эплджек, была найдена в завалах амбара после мощного взрыва.

Повреждения Эплджек:

1) 3 раздробленных копыта;

2) Потеря переднего правого копыта;

3) Множественные повреждения внутренних органов;

4) Сквозное ранение в живот, рана диаметром примерно 10 сантиметров;

5) Перелом 4-ёх ребер;

6) Потеря левого глаза;

7) Множественные ожоги 3-ей степени по всему тему, 41% тела в ожогах 3-ей степени и 17% 2-ой степени;

8) Многочисленные ранения от железных осколков, раны неглубокие.

Пациентку вытащили из завала спустя 43 минуты после взрыва. Она находилась в состоянии комы, на момент оказания первой помощи и дальнейшей операции.

Робототехники своевременно установили ей импланты первой помощи. Спустя 2 часа её передислоцировали в лабораторию CybPon.

Во время операции один из имплантов первой помощи, а именно стимулятор адреналина и обезболивающего, дал сбой. В результате состояние пациентки мгновенно ухудшилось, и её сердце начало останавливаться. Своевременная замена импланта и прямой массаж сердца не дал результатов. Сердце пациентки остановилось. Электроимпульсная терапия не дала результатов. Через 4 минуты мозг пациентки умер.

Заключение медиков: Клиническая смерть.

Причина: Сбой работы импланта.

Прощу Вас составить дальнейшие рапорта.

Так же к отчету прикладываю свою просьбу о внеплановом отпуске, надеюсь на Ваше понимание.

Сцайнс Миррор»

—    Проклятье... Фигня случается.

Сцайнс отправил отчёт и, не дожидаясь одобрение Твайлайт, отправился скидывать униформу и морально готовился к отпуску. Он прекрасно знал, что Твайлайт не может не дать отпуск – Сцайнс был слишком хорошим сотрудником, чтобы она могла обделять его, и он это знал.

***

Сцайнс родился в королевской семье. Да-да, его отец был сам король Сомбра, свергнутый и уничтоженный принцессой Селестией и Луной много лет назад.

Он был такой же, как и отец – проклятый, но не с чёрным сердцем и манией подчинять. Он был тихим и расчётливым пони.

Сцайнс не подавал надежды, как наследник своего отца, и это, безусловно, его огорчало. Его интересовали знания и наука... Иногда даже магия. Потому у него были лучшие профессора и репетиторы при правлении его отца. Он стал самым молодым натурфилософом, инженером и хирургом.

Отношения с отцом были шаткие. Отец хотел посадить его на трон, а Сцайнс парировал знаниями и наукой. Кристальные пони ненавидели его отца, как и его самого, но это было не важно – важно то, что они боялись их и делали всё, лишь бы не злить короля.

Сомбра был тираном Кристальной Империи, и эта слава перешла на его сына. К своим 18 годам Сцайнс имел три диплома и собственную лабораторию с командой ученых. Его меткой была стопка книжек с синим крестом на них. Это отражало его талант к знаниям в области медицины и электроники.

Пока однажды не пришла принцесса Селестия со своей армией и свергла его отца. Его же самого отправила на все четыре стороны, но в Кристальную Империю ему дорога была заказана.

Кристальные пони сами выгнали и грозили ему расправой, если он вернётся. Буквально за день он из знати превратился в бедняка. С его внешностью было трудно найти работу или хотя бы ночлег, но он не растерялся и обратился к принцессам, слёзно умоляя дать ему хоть какую-нибудь работу или возможность прожить.

К его счастью у Селестии была вакансия в помощники своей ученицы – Твайлайт Спаркл.

В это время Твайлайт только создавала CybPon вместе с принцессой Луной. Твайлайт не интересовало лидерство над CybPon: этим занималась Луна, а Твайлайт с головой ушла в науку, ведомая жаждой помогать другим пони, возвращать им потерянные части тел.

На помощь ей и пришел Сцайнс, вначале в роли ассистента, но после его знания сделали его полноценным ученым и первым помощником Твайлайт. CybPon базировалось в Кристальной Империи, под покровительством принцессы Каденс. Разумеется Каденс знала о всех сотрудниках CybPon, и, чтобы прижиться там, Сцайнсу пришлось выдвинуть речь перед принцессой и Кристальной Империей о том, как сильно он сожалеет о деяниях своего отца. По правде говоря, ему было всё равно, что там делал его отец: ему просто нужно было это место в CybPon.

Сам Сцайнс занимался кибернетикой на стыке с хирургией. Он отвечал за ту часть разработки, которая помогает имплантам приживаться на телах пони. Конкретно он не отвечал за саму разработку, а только за то, чтобы она не конфликтовала с телом. Но всё же он лично разработал часть имплантов, за что получал приличный гонорар и репутацию в кругах CybPon. Он разработал модификации на рог, импланты первой помощи при повреждении легких и дыхательных путей. И разработал свою систему поддержания жизни в умирающем пони, при помощи многочисленной аппаратуры, такой, какая была на Эплджек. Благодаря своей системе он буквально переносил все жизненно важные функции организма на аппаратуру.

Хотя ему никогда не появиться на обложках журналов, газет, не стать лицом компании, про него даже по радио не говорили. Всё это ради поддержания репутации CybPon. Никто не хотел знать про проклятого пони, работающего там. Часть пони знали, кто-то догадывался, но массово это не оговаривалось, а на конференциях и презентациях CybPon называли его наёмником. Это его часто злило, но зато он получал за это добротную премию, и возможность выдвигать свои капризы. Он никогда не упускал шанса ударить CybPon по кошельку, и смерть Эплджек не была исключением. Хотя такая возможность выдавалась редко – все, кого он спасал, были счастливы снова открыть глаза.

Сцайнс сбросил с себя униформу, закинув её в свой шкафчик. Он отправился на поиски ближайшей гостиницы или любого другого ночлега. Сам Сцайнс не имел своей квартиры – он жил в небольшой комнате возле своей лаборатории в CybPon.

Он гулял по Понивиллю и осматривал ближайшие бары, клубы, гостиные на наличие койки... Хоть какой-нибудь койки. Завтра он должен был обсудить детали сегодняшнего секрета и отметиться на похоронах, а потом свалить куда-то, например, в Мэйнхеттен.

Он зашел в очередной клуб, полный пони, и принялся искать менеджера, или хотя бы бармена, чтобы поспрашивать о местах ночлега. Он увидел знакомую пони с синими волосами и фиолетовыми очками, только вот имени он не помнил – не силен был на имена.

Синяя о чем-то говорила с пони, как раз походившего на менеджера или владельца клуба.

Сцайнс подошел к ним и постарался вклиниться в диалог.

—    Ээ... Привет, вы же тут менеджер?

—    Он владелец, Сцайнс.

—    Да, а вы...?

—    Сцайнс Миррор, ученый.

—    Какая необычная внешность, хотите выступать у нас?

—    Нет, говорю – ученый я. Хотел спросить, где тут в Понивилле есть места переночевать.

—    Хэй, гений, можешь попробовать перекантоваться у меня или Рэрити.

—    Спасибо, давайте осмотримся, мисс...

—    Винил, просто Винил.

—    Простите, я плохо запоминаю имена.

Винил и Сцайнс вышли из клуба и не торопясь пошли в сторону бутика Рэрити.

—    Давай сразу зайдем к Рэрити. У меня живет Пинки, и там только один матрац.

—    Да, разумеется. А о чем вы разговаривали, если не секрет?

—    Я тоже брала отпуск, сам знаешь почему...

—    Понимаю. Вы кому-нибудь рассказывали о событиях в лаборатории?

—    Ну-у… Я с Пинки зашли к семье Эплов, и Рэрити, но мы сказали, что её спасти не удалось.

—    Хорошо, а Рэрити как отреагирует, что врач, не сумевший её спасти, просит переночевать у неё?

—    Не парься, Рэрити щедрая кобылка и она всё понимает.

Они подошли к бутику. Рэрити еще не спала, видно, оплакивала подругу.

Винил постучала в дверь, и за ней послышалось копошение и шелест салфеток. Дверь открыла маленькая кобылка белого цвета, с зелеными глазами и двухцветными сиренево-Розовыми хвостом и гривой.

—    Привет Винил, а кто это с тобой?

—    Привет Свити. Это Сцайнс – он ученый, который пытался спасти Эплджек.

—    Бедная Эплджек... А вы зачем пришли?

—    Мы к Рэрити... Он…

—    Я хотел попросить Рэрити позволить мне переночевать.

—    Оу! Ну, это к ней, она сейчас выйдет. Вы проходите.

Пара вошла в гостиную, а Свити пошла наверх: вытаскивать сестру из спальни.

—    Шикарно тут...

—    Да, Рэрити такая. Я не слишком хорошо её знаю, но, может, прокатит.

Рэрити спустилась через пару минут, видно было, что она оплакивала Эплджек, и потому левитировала перед собой пачку салфеток.

—    Здравствуй Винил... О! А это кто?

—    Хай, Рэр, это Сцайнс, он пытался спасти Эплджек. Знакомитесь, в общем. Рэрити, Сцайнс. Сцайнс, Рэрити.

—    Очень приятно, мисс Рэрити.

—    Взаимно, но что с вами случилось? Я имею ввиду... Ваши глаза, рог...

—    Да, я проклятый пони. Я таким родился... Долгая история. Я себя считаю вполне нормальным.

—    Это главное. Свити мне сказала, что вы хотели переночевать.

—    Да, это так. Вы позволите?

—    Конечно, будьте моим гостем.

—    Благодарю.

—    Меня сейчас стошнит от вас обоих.

—    Винил, это манеры.

—    Окей-окей... Раз вы договорились, я вернусь домой.

—    Всего хорошего.

—    Винил, спасибо и тебе за помощь.

Винил ушла из бутика и пошла домой, к Пинки и пирогам. Она уже порядком привыкла питаться кексами и пирогами, хоть какое-нибудь разнообразие после пиццы.

Сцайнс и Рэрити выпили чай и перекусили блинчиками, пока Сцайнс рассказывал свою историю и подробности операции Эплджек. На последнем моменте Рэрити была готова разреветься, но из последних сил сдержала себя. Вскоре Рэрити показала Сцайнсу его комнату, и он отправился спать, сердечно пожелав Рэрити спокойной ночи. Он уснул очень быстро и без лишних мыслей: день выдался отвратительный.

Глава 2

Винил сидела одна на кухне и монотонно жевала вишнёвый пирог. Она встала раньше Селестии: график дня был ни к Дискорду, а ведь прекрасно знала, что вечером ей выходить на работу. Она вспоминала тот роковой день в лаборатории Сцайнса, и это наполняло её чувством вины. Настрой был паршивый, а Пинки еще спала, так что поднимать его было некому.

Винил надо было сегодня выходить на работу, но Эплджек не выходила из головы, а мозг прокручивал воспоминания снова и снова: «От вас не осталось ничего естественного», «Киберпони, когда последний раз у тебя был жеребец?!», «Убей меня! Я не собираюсь становиться такой как ты!». Винил уронила голову на стол, сдерживая слезы.

—    Что такое, Винил?

—    Пинки…я вспомнила Эплджек…

—    Я тоже…Сегодня похороны. Ты ведь придешь?

—    У меня сегодня работа, с 9-ти вечера.

—    А похороны в 4 дня. Мы идем! И Рэрити надо позвать со Сцайнс Миррором.

—    Окэй…окэй. Я только доем и смотаюсь к ним… И Пинки… знаешь еще чего…

—    Да, Винил?

—    Эм…В общем, не важно. Потом как-нибудь скажу.

—    Оки-доки. Доедай, а я в душ и по магазинам.

Пинки ушла из кухни в направлении ванной комнаты. Винил печально посмотрела ей в след.

—    Наверное, ты мне нравишься, Пинки, – шёпотом сказала Винил.

После завтрака Винил вышла из квартиры и не торопясь пошла в сторону бутика. День был солнечный и не единого облачка в небе. Команда Рэйнбоу Дэш хорошо поработала, но на душе Винил было очень пасмурно.

«Возможно, Эплджек была права. Партнера не было, личной жизни тоже. Только еда/работа/сон. Из друзей только Пинки, а ещё и два скелета в шкафу: Октавия и Эплджек», — Думала про себя Винил, – «О Селестия, почему я такая неудачница? Почему ломаю всем жизни?! Снова переезжать? Куда? И как долго это будет продолжаться?»

—    Хватит, мозг! Всё должно быть хорошо. Перетерплю похороны и в клуб. Потом всё встанет на свои места, – после этих слов Винил шла опустив голову и старалась изо всех сил ни о чем не думать, что бы не подумать лишнего – а это она умела лучше остальных.

Сцайнс проснулся от лучей солнца, бьющих по векам глаз. Задним копытом, нащупывая что-то мягкое с гладкой, даже бархатной, шерсткой. Спросони плохо понимая ситуацию, он развернулся и увидел спящую Рэрити! Его зрачки слегка сузились, а в голову ударила отрезвляющая мысль: «Если она в постели со мной, значит….». Он мгновенно соскочил с кровати и осмотрелся. Эта была та самая комната, куда его отправила Рэрити, а значит это она пришла к нему, а не наоборот – от этого стало чуть легче, но это ещё не конец. Он аккуратно приподнял одеяло, что бы посмотреть, – «А не было ли чего ночью…», – но нет, всё было аккуратно, чисто, и по ощущениям всё как обычно.

—    Фух… – вздохнул Сцайнс с облегчением, – Но зачем тогда она приходила?...

—    Ладно… Надо разбудить её. Кхм! – но Рэрити спала как ни в чем не бывало, и Сцайнс начал её легонько толкать.

—    Мисс Рэрити… проснитесь, – отказ. Лишь вялый стон и хаотичный взмах копытом был в ответ.

—    Рэрити, вставай!

—    Аа…что такое? – сонливо протянула Рэрити, но, открыв глаза, увидела Сцайнса. Это было лучше любого кофе, осознать за долю секунды, что она пришла без спросу в чужую постель.

—    Ой! – пискнула Рэрити и покраснев, закрыла рот копытом и слегка сжалась, прикрываясь одеялом.

—    Кхм-кхм, мисс Рэрити.

—    Сцайнс…я…вчера много вспоминала Эплджек, и…кажется, набралась вина, а потом мне стало ещё…

—    Ясно, дальше можно не продолжать. Сделаем вид, что этого не было?

—    Да, если ты так хочешь…

—    Хочу, – на этих словах лицо Рэрити слегка смутилось, – И нам сегодня на похороны идти.

—    Да, конечно. Я тогда пройдусь по магазинам и зайду к Роузлак. Составишь мне компанию?

—    Простите, но нет. Мне еще готовить Эплджек после… Ну, в общем, лучше не знать…

*Дзинь!* — послышался дверной звонок.

—    Кто бы это мог быть? – Рэрити спустилась на первый этаж и открыла дверь.

—    Винил!

—    Хэй, Рэр, как оно?

—    Винил, как ты думаешь? У меня подруга вчера умерла! – была нотка злобы в голосе Рэрити, за бестактный вопрос.

—    Да. Ну…ты это…извини. Я тоже не в духе, просто стараюсь вида не подавать.

—    Хорошо, но зачем ты пришла?

—    Скоро похороны, вот и заскочила, Сцайнса ищу. Поговорить с ним надо.

—    Хорошо, проходи. Он наверху. Чаю налить тебе?

—    А? Нет-нет. Я быстро перетру с ним и поскачу дальше.

Рэрити всё равно пошла на кухню ставить чайник. Всё же Сцайнс будет, и самой надо глотнуть с утра, иначе послевкусие вина её замучает.

—    Сцайнс.

—    Да, Винил?

—    По поводу вчерашнего…

—    Винил! Мы же договорились не болтать про это.

—    Да…я помню… просто… Рэр ничего не заподозрила?

—    Я что, похож на простофилю?!

—    Эй! Не надо начинать это. Я этого не говорила!

—    Ладно-ладно. Нам надо успокоиться.

—    И еще хотела спросить…

—    Да?

—    Ты же техник из CybPon. Наверняка знаешь, есть ли у вас чего крутого на копыта.

—    Конечно знаю. И не понимаю, почему ты пользуешься этим старьем.

—    Во! Крутяк, а почём они?

—    Для тебя могу сделать исключение, но при условии, что ты окажешь мне услугу и больше никогда не затронешь тему Эплджек. Хорошо?

—    Погоди-ка. А что еще за услуга? – в голове Винил проскочили всякого рода нехорошие вещи, и некоторые из них были пошлого характера, потому-то она и уточнила: на всё подряд подписываться не собиралась.

—    Пойдем в лабораторию, покажу. Ничего серьёзного. Просто поставить подпись к документу по Эплджек.

—    Лады. Погнали смотреть твои документы.

—    Идем хоть чая в дорогу выпьем.

—    Уговорил.

Рэрити разлила чай и поставила на стол печенье, которое почти мгновенно заканчивалось благодаря стараниям ди-джея. Винил никогда не упускала возможности закинуть в себя еды. После трапезы Рэрити отправилась покупать цветы, а Сцайнс с Винил пошли в лабораторию.

—    Ну, давай смотреть твои бумажки.

—    Ха! Её написать надо. Слушай сюда Винил, я собираюсь кинуть CybPon на крупную сумму битов, но мне нужен свидетель с признанием, что Эплджек скончалась от не рабочего импланта. Взамен ты получишь свои копыта по последнему слову. Договорились?

—    А не опасно ли это? Меня не заметут?

—    Нет. Я всё беру на себя.

—    Ну, лады, но я хочу еще и уши новые!

—    Да ты… эх…ладно, договорились. Пиши.

Пока Сцайнс готовил тело и встречал похоронное бюро, Винил дописывала документ. Сцайнс проверил, поставил печати и отправил отчёт в CybPon. В след за признанием он отправил заказ на новые копыта и уши, но уже не почтой CybPon, а самой обычной почтой, что бы шло подольше и пало поменьше подозрений. К своим финансам CybPon относились бережно, а такие случаи как с Эплджек проверялись. С битами никто не хотел расставаться.

Винил нужно было ждать неделю, пока придет заказ, но она было готова прыгать от счастья, и её совсем не волновало, что за подпись она поставила. Кобылка даже не подозревала под чем подписалась.

—    Ну всё, Винил, пойдем отсюда. Через час похороны.

—    Окэй. Встретимся там.

—    Погоди. Про документ ни слова. Скажи, что мы копыта тебе подбирали новые.

—    Не парься. Всё будет зашибись.

—    Ладно. Счастливо.

Винил вернулась на квартиру, где ждала ПиПай, поедая ново испеченный пирог с вишней.

—    Где ты была, Винил? Пирог уже остывает, и осталось меньше часа до похорон.

—    Я была у Сцайнса в лаборатории.

—    Что ты там делала?

—    Я…а! Новые копыта подбирала, – едва не забыв отмазку

—    У тебя же нет денег на них. Или вы договорились? А если договорились, то на какую сумму? И где ты возьмешь эту сумму? Так что там было? – быстро-быстро протараторила Пинки.

—    Воу-воу. Потише. Он сделал исключение. Мне бесплатно, в свете последних событий.

—    А…эм…Что-то я не поняла… А мне можно?

—    Я без понятия. Надо тебе с ним поговорить.

—    Вух! Здорово! Но ты поешь перед выходом. Пирог здоровский получился.

Винил охотно присела за стол, взяла кусок пирог и только успела поднести его ко рту.

—    Ну как? Вкусно?

«Я еще не откусила», — подумала про себя Винил, переводя взгляд с куска на Пинки.

—    Фкуфно.

—    Я знала, что тебе понравится! – Пинки казалась сейчас еще более розовой, чем минуту назад.

Начало похорон. Собралась огромная толпа пони. Вся семья Эплов, часть жителей Понивилля, все бармены городка, а так же Розе Лак, сестры Лотос и Алое, и даже Кэрот Топ. Да, у них были конфликты, но просто Кэрот была доброй пони. Они ненавидели друг друга, но Кэрот не желала ей смерти. Рэрити и Розе Лак раздавали всем по цветку, что бы каждый клал их возле Эплджек. Кто-то говорил трогательную речь, кто просто стоял в сторонке. Мероприятие затянулось на пару часов, но саму Эплджек за всё время не показали, даже родственникам. Неудачный эксперимент. За это Сцайнсу было чертовски стыдно. Вряд ли он чувствовал жалость к кобылке, ибо он не знал её, но вот за её внешний вид было стыдно. После церемонии семья Эплов отправить на ферму поминать родственницу. Винил пошла в клуб. Было чертовски рано туда тащиться, но она надеялась немного выпить и вздремнуть перед ночным выступлением. Она натянула свою улыбку, закинула в себя шоколад по пути и растворилась в темноте клуба.

Пинки пошла домой к Винил. Не смотря на плохое поведение Эплджек в последнее время, у всех было плохо на сердце. От Понивилля оторвали кусок.

Сцайнс же пошел в лаборатории. Он не хотел проситься к Рэрити и смирился с мыслью переночевать в лаборатории. Он шёл по переулкам, чтобы не попасться на глаза Рэрити, либо пьяни вечернего Понивилля. Хватало ему потасовок в Кристальной Империи из-за внешнего вида. Он ни капли не виноват, что родился проклятым, но попробуй это донести до пьяной толпы. Гуляя по переулкам, его начало мучить не хорошее ощущение «чужого взгляда». Завернув в очередной переулок, ему послышались тяжелые металлические шаги за спиной. Так ходит только одна известная ему пони.

«Твайлайт…», — подумал он про себя. Резко развернулся и не ошибся в своих предположениях. Ему на встречу шла лавандовая единорожка в белом халате. Хотя от «единорожка» осталось только название. Твайлайт была совершенна, в своём понимании, разумеется. Она была настоящим киборгом. Металлические копыта, голографическая грива, механические уши, хвост, глаза, тело… Перечислять можно долго. От живой в ней остались только органы под железным корпусом. Твайлайт была одаренной в магии и науке. Слишком много времени проводила в своих экспериментах, и потому была непопулярна среди жеребцов. Это отразилось на её психике. Из-за чего она искала совершенства своего тела. Полностью превратив себя в киборга – она гордилась собой, но как оказалось это ещё сильнее оттолкнуло жеребцов от неё. Надежду она не теряла, а желание близости еще угольком тлело внутри неё. По тому она уцепилась за одного единственного, кто так же силен в магии, пусть и темной, и так же умён, как она – за Сцайнс Миррора.

—    Здравствуй, Сцайнс, – сказала довольно таинственно и скорее даже интимно.

—    Твайлайт! Ты что здесь делаешь?! – Сцайнсу совсем не нужна была Твайлайт в Понивилле. Обман и ограбление CybPon прошли у неё под носом, а следы ещё не успели замести. Сцайнс был неприятно удивлен такому повороту событий.

—    Я приехала отдохнуть. Говорят Понивилль чудесная деревушка.

—    Брось, Твайлайт, ты не умеешь врать.

—    Ох, ладно. Знаешь, у нас поступает много отчетов о не исправным имплантах, со всех уголков Эквестрии. Но вот что я заметила. 1/6 всех отчетов – от тебя, и многие с летальным исходом.

Твайлайт начала медленно обходить вокруг Сцайнса.

—    Я приехала понаблюдать за тобой. Мы проведем отпуск вместе. Прекрасно, не находишь?

—    М-да… наверное будет здорово… «Проклятье, Твайлайт. Катись отсюда. Мне ещё следы заметать, и как прикажешь делать это у тебя под носом?», — подумал про себя.

—    О-оо…ну не расстраивайся ты так.

—    Ладно, как хочешь, – «в любом случае я не могу отправить её обратно», — Твайлайт, я отправлюсь спать, а ты как хочешь. Может, завтра увидимся.

—    О нет, Сцайнс, ты отправишься со мной. Я прикупила домик в центре Понивилля. Как раз для нас двоих.

—    Похоже, выбора у меня. Веди, – «Проклятье! Проклятье! Проклятье!», — Сцайнс был в гневе, но не показывал этого. Он хотел вмазать как следует Твайлайт с криком «Ты что вообще наделала?!».

Сцайнс и Твайлайт шли по ночному Понивиллю. Твайлайт выглядела очень бодро и просто светилась от эмоций. Сцайнс, естественно, не мог не заметить этого нехарактерного поведения.

—    Твайлайт, что с тобой?

—    В смысле? О чем ты говоришь?

—    Ты какая-то счастливая. Что, нашла себе жеребца? – Сцайнс решил её подколоть, причем очень подло, зная как у неё с этим тяжело.

—    Ха-ха! Очень умно с твоей стороны. Но всё не так. Придем, и я тебе расскажу.

Спустя пару минут они были у дверей библиотеки. Дом, вырезанный в дереве. Со множеством балкончиков. Мини обсерватория.

—    Ты… купила…. дерево?

—    Сам ты дерево. Прекращай юморить. Тебе не идет. Это библиотека и наш с тобой домик на время отпуска.

Они вошли внутрь. На вид всё было нормально, кроме одного – внутри был бардак. Кто-то в спешке приехал в дом и просто зашвырнул вещи в центр зала и убежал. На Твайлайт это было совсем не похоже.

—    Как давно ты в Понивилле?

—    Пару часов, но ты не смотри на бардак. Я попросила ассистентов доставить вещи.

—    Ясно. Ну, давай, рассказывай, что у тебя произошло?

—    Хорошо. Если говорить вкратце, – Сцайнс покивал Твайлайт, показывая, что вкратце и надо и говорить, – после того, как ты уехал, по CybPon прошёлся сигнал тревоги, а все устройства словно сошли с ума. В итоге мы обнаружили подземную лабораторию под CybPon. Но это еще цветочки. Знаешь, что мы там нашли?

—    Говори уже.

—    Основателей CybPon. Да не просто нашли и встретили их, а обнаружили их подсоединенных к одному серверу. Нас встретили три пони с единой системой и голосом. И они были очень недовольны, что мы их нашли. Кончилось всё тем, что тоннель был взорван и проход надежно завалило. Всё произошло очень быстро, а эти трое, видно, очень не хотели, что бы к ним пришли. Команда рабочих под командованием Луны сейчас занимается этим. Как только они пробьются внутрь – всё будет зарезервировано до моего приезда. Ты только представь… Какие возможности нас ожидают внизу.

—    Теперь я понимаю твой энтузиазм. Но разве не принцесса Луна основала CybPon?

—    Хе-хе. Неет. Мы пришли в корпорацию одни из первых. Однажды они просто исчезли, а через некоторое время к нам пришел ты. Но теперь мы их нашли.

—    Это и вправду великое открытие.

—    Именно! Мне не терпится скорее там всё изучить.

—    Ладно, но сейчас мы в Понивилле. Может быть, чаю хоть нальешь?

—    Да-да. А ты пока посмотри вещи, где-то там должен быть чемодан с едой.

Твайлайт отправилась на кухню, а Сцайнс принялся осматривать чемодан за чемоданом. Всего их было семь. Пять из которых были с чертежами, аппаратурой и прочими научными безделушками – это в духе Твайлайт. Один для вещей. Один для еды.

Твайлайт и Сцайнс сидели на диване и молча пили чай с печеньями. Было тихо и темно, уютно. Невольно создалась интимная обстановка. По тому Сцайнс старался не смотреть на Твайлайт, но знал, что она смотрит на него. Он думал про то, как предупредить про то, что первый учёный CybPon здесь, в Понивилле, и, чтобы не подписывались ни на что с этой кобылкой. А Твайлайт думала о нем. Сцайнс от напряжения допил поскорее чай и старался отойти подальше от неё.

—    Я спать, где моя кровать?

—    На втором этаже. Выбирай любую. Их там всего две.

—    Хорошо. Спокойной.

—    Хм…да, конечно… – Твайлайт надеялась хоть на что-нибудь, но, видно, Сцайнс не разделял её желаний.

Сцайнс завалился на кровать, а в его голове начали тихонько мелькать мысли о Твайлайт. Чувство легкой вины подкрадывалось к нему.

«Хм…да, конечно…», – крутилось в его голове, – «Бедная Твайлайт. Никогда и ни с кем. Всё же я тоже не такой как все, но судьба была благосклонна ко мне. Как говорится: «Лучше любить и потерять, чем вовсе не испытать любви».

Сцайнс всё же повернул ситуацию в свою сторону, вспомнив о том, что она приехала уличить его в обмане корпорации. Чувство вины резко отступило, и, спустя пару минут, он уснул.

Твайлайт сидела всё на то же диване и доедала печенья. Бала она хоть и киборгом, но сердце было живое. Она всё так же думала про Сцайнса. Она ни в коем случае не отчаивалась, но ком обиды подступал к горлу. Он был успешно запит чаем, после чего она отправилась спать. Твайлайт поднялась на второй этаж. Их кровати были в одной комнате, потому она увидела Сцайнса в постели. Она стояла минут пять, смотря на него.

«Сцайнс…», — снова проклятый ком, но Твайлайт собралась с силами и пошла в постель напротив. Уткнувшись мордочкой в подушку, сдерживая ком обиды, она незаметно для себя уснула.

Пинки возвращалась после похорон в квартиру Винил. По пути она услышала звуки лиры, плавно играющие где-то в переулках.

«У нас, в Понивилле, только одна пони играет на лире», — сообразили винтики в голове ПиПай.

Она направилась вдоль главной улицы, и возле одного и домов увидела Лиру, сидящую на стопке книг по антропологии, а перед ней был чехол для инструмента, куда, как предполагалось, должны были кидать биты, но их там не было.

—    Лира, почему ты здесь сидишь? Ты пытаешься подзаработать? Никогда не видела, что бы тебе нужны были биты.

—    Привет, Пинки… Ну… это целая история.

—    Пойдем ко мне, расскажешь. Так же у меня должен был пирог остаться.

«Еда!», — подумала про себя Лира, – конечно, конечно. Пошли.

Пинки взяла в зубы один из пакетов с книгами, остальное Лира подхватила телекинезом и следовала за Пинки.

—    Ну-у, расхасыфай, шо у тефя фроисофло.

—    Эм…а!.. Да тут такое дело. Помнишь же, я увлекалась изучением другой расы, которой не было в Эквестрии?

—    Та. И фто?

—    Ну и я увлеклась очень сильно. Из-за этого я кое-где не успевала в оркестре. И с Бон-бон были шаткие отношения. Меня заменили в оркестре, а Бон-бон, узнав про… про… это, – Лира переходила на плачь, – она… порвала со мной..

Лира присела на землю, закрывая мордочку копытом, и принялась реветь. Пинки тут же выплюнула пакет и обняла Лиру. Она не совсем понимала, какого это – терять любимую пони, но просто так надо было сделать. Они просидели минут пять, пока Лира успокаивалась. После Пинки и Лира отправились дальше. ПиПай не стала говорить что-либо по этому поводу, а сказать у неё было много чего. Они зашли в квартирку. Лира аккуратно оставила свои вещи на пороге. Пинки бросилась на кухню, достала вишневый пирог и налила морковного сока.

Лира жадно уплетала пирог, словно она ела вечность назад. В принципе это было недалеко от истины. Из-за этой цепочки событий Лира осталась одна, без денег и работы. Она была готова на всё, чтобы вернуть себе положение, но сейчас она доедала пирог на кухне с Пинки.

—    Так что ты думаешь делать?

—    Не знаю… Я ничего не умею, кроме игры на инструменте, а знания антропологии сейчас никому не нужны.

—    Ты можешь остаться здесь и помогать мне по дому… У нас не шикарно, но хоть будет еда и крыша над головой. Будет время разобраться с работой.

—    О! Здорово! Спасибо тебе, Пинки. А что нужно делать?

—    Вот про это я не подумала… Разберёмся.

—    Но ты сказала «у нас»?

—    Да. Это не моя квартира. Тут живет ди-джей Винил Скретч. Но она классная. Я вас познакомлю. Она будет не против.

—    Надеюсь так…

Пойдем спать. Но вот только…у нас один матрац. Придется спать так, как есть.

—    Лучше чем на улице, спасибо еще раз Пинки. Но где Винил?

—    Она в клубе. На всю ночь.

—    Надо утром с ней поговорить, может, я буду ей чем ни будь полезна.

—    Угу-угу. Она хорошая. Всё будет супер. Пойдем спать.

Утро.

Сцайнс встал раньше Твайлайт, и, естественно, улизнул из дома. Он побежал к Винил и Пинки как можно быстрее. Пинки уже пекла пироги, одна на кухне, пока Лира спала. С минуты на минуту должна придти сонная, голодная, недовольная Винил Скретч. Пинки увлеклась готовкой, из-за чего обратила внимание на шум, только когда Сцайнс пнул дверь.

—    Странно. У Винил же есть ключи. Зачем она стучится?

Пинки открыла дверь и увидела Сцайнса, жадно глотающего воздух.

—    Привет, Сцайнс! Решил в гости забежать? Проходи.

—    При…вет… Пинки. Где Ви… Винил? Нужно… поговорить…

—    Отдышись. Винил придет с минуты на минуту. Будешь есть? У меня готовы классные пироги. Проходи на кухню.

—    Хорошо.

Пинки и Сцайнс присели на кухне.

—    Пинки, слушай, это и тебя тоже касается. В Понивилле Твайлайт.

—    Здорово!.. А кто это?

—    Она – первый учёный CybPon. Приехала по делу Эплджек. Она будет копать под меня. Хочет убедиться, что всё было так, как я написал в отчетах, иначе посадит меня за решётку.

—    Кошмар! Что ты будешь делать?

—    Я уже делаю. Пинки, мне нужна твоя помощь, в долгу не останусь.

—    Эм… конечно я помогу, но что от меня требуется?

—    Нужно просто молчать. Молчать про тот день в лаборатории.

Дверь в квартиру открылась и зашла та самая вялая, уставшая, синегривая пони в очках.

—    Здравствуй, Винил, – Сцайнс подошел к ней, стараясь как можно быстрее донести информацию.

—    Хэй, гений. В гости наконец-то зашёл.

—    Я по очень важному делу.

—    Конские яблоки! Чё опять?

Сцайнс объяснил им, что произошло, кто приехал и что нужно делать. Он отказался завтракать пирогами, аргументируя тем, что у него еще дела. Сцайнс шёл по направлению лаборатории в надежде ещё раз всё перепроверить и убрать следы присутствия других пони в операционной.

Винил и Пинки же перекусили, и Винил отправилась спать…

—    АААаа! Кто эта пони?! И чё она делает у меня в спальне?! – От этого вопля Лира мгновенно вскочила и, не успев сообразить, шмыгнула в противоположную часть комнаты. Пинки побежала к Винил, совсем забыв про Лиру.

—    Винил! Это Лира, моя хорошая подруга.

—    Извини… — успела пискнуть Лира.

—    Чё ты тут делаешь?

—    Это долгая история, Винил, – выпалила Пинки.

—    Окэй. Потом расскажешь, – на этих словах Винил упала на матрац и отрубалась.

В это время Сцайнс начал проверять всю операционную и лично провёл там генеральную уборку – это затянулось на часа два. Всё это время он сильно волновался – как бы не зашла сюда Твайлайт и не увидела его со шваброй – это будет полный финиш. Слава Селестии, этого не произошло. Наведя порядок, он двинулся обратно к дому Твайлайт.

Твайлайт уже давно проснулась. Голова была чистая от всяких мыслей о Сцайнсе, но то что его не было, ей не понравилось. С этим она ничего не могла поделать, потому принялась распаковывать вещи и подробно осматривать жилище. Сцайнс вернулся в дом Твайлайт. Библиотека была убрана, чемоданов не было видно.

—    Твайлайт! Твайлайт!.. – казалось, что Твайлайт не было в доме. Стояла полная тишина, — Дискорд! Где она?

Твайлайт выбежала из подвала, левитируя перед собой пакет документов с пером и чернилами.

—    Сцайнс! Здравствуй. Где ты был? Я проснулась, а тебя уже не было. Я разве не говорила, что мы будем вместе на время отпуска?

—    Да-да, Твайлайт, – Сцайнс отмахнулся копытом, показывая, что она несет ерунду, —    Но можно мне хотя бы друзей повидать?

—    Что это за друзья такие, к которым ходят раньше солнца? Надо бы с ними познакомиться.

—    Они сегодня заняты. У них рабочие будни, – Сцайнс сказал это сквозь зубы, – «Сколько навязчивости в ней».

—    Какой же ты жадный на друзей, Сцайнс.

—    Меня просто слегка раздражает, что ты мне вздохнуть свободно не даёшь.

—    Просто тебе надо сменить отношение к ситуации. Когда еще ты сможешь провести отпуск со мной?

Сцайнс развернулся в сторону кухни и прошипел себе под нос:

—    Надеюсь, что никогда более.

Не сказать, что он её ненавидел. Наоборот. Они были коллегами и почти друзьями, но Твайлайт могла всё испортить своим присутствием.

—    Сцайнс… пойдём, поможешь мне.

—    Это я слышу от первого учёного?

—    Да-да! Это касается того, что мы нашли под CybPon.

—    Ладно, пойдём, – ему совсем не хотелось что-либо видеть или чем-нибудь заниматься, но подумал перетерпеть, чтобы Твайлайт отвязалась.

Твайлайт отвела его в подвал, и стала показывать фотоотчёты.

—    Вот что мы успели заснять. Возможно, что-нибудь тебе покажется знакомым.

—    Твайлайт! Тебе знакомо слово «отпуск»?

—    Ну…я…просто хотела…

—    Нет, Твайлайт. У меня отпуск! И я ничего не хочу слышать про работу.

Сцайнс выскочил из подвала и направился к единственной утончённой кобылке в этом городке – к Рэрити. В надежде, что хоть она окажется бальзамом на душу в этом кошмаре с Твайлайт.

«Опять не получилось…» – подумала Твайлайт, – «Сцайнс…ну почему у меня постоянно крыша едет рядом с тобой?..»

Сцайнс пришел к бутику Рэрити и уже занес копыто, чтобы постучать, но ему послышался плач по ту сторону двери вперемешку с всхлипываниями и писком о помощи. Недолго думая он развернулся, и лягнул дверь так, что та со скрипом слетела с петель. На пороге его ждал ужас.

Перед ним лежала маленькая кобылка харкающая кровь, с переломанными копытами и просящая о помощи. В дальнем конце комнаты без сознания лежала сама Рэрити с вытекающей белой жижей изо рта.

—    Блять! Блять! БЛЯТЬ! Что делать?!

Из ступора его вывела малютка Свити с жалобами о помощи. Он схватил кобылку и побежал в лабораторию. Имплантов первой помощи у него не было, потому действовать нужно было быстро. Сцайнс бежал так быстро, как только мог, неся на себе умирающую пони. Когда он прибежал в лабораторию, он положил кобылку на стол, вставил в неё импланты, что лежал в шкафчиках лаборатории и побежал включать аппаратуру.

После того как Сцайнс закончил подключать все системы к Свити, она начала приходить в сознание, но оставалась полностью беспомощной. Кто-то сильно поиздевался над ней. Переломы всех копыт, сломанный рог и множестве порезов – и это только внешний осмотр.

—    Г…*кхе*..где моя сестра?...

—    Она дома. Я вот-вот пойду к ней.

—    Это…*кхе*…она…*кхе*…сделала…

—    Что?! Зачем?! – снова ступор, – «Рэрити не могла…нет-нет. Зачем ей это делать?»

—    Не…*кхе*…знаю…

—    Я разберусь с этим, но послушай меня – с тобой всё будет хорошо. Главное тебе сейчас отдохнуть. Я сделаю всё, что бы поставить тебя на ноги, а твои новые импланты уже в пути сюда. Придется полежать здесь недельку или две, хорошо?

—    *Кхе*… Хорошо…*кхе*…

—    Тогда отдыхай.

Сцайнс ввел ей еще обезболивающего и маленькую дозу снотворного. После он отправился к Твайлайт. По дороге он думал о мотивах Рэрити, но ничего в его голову так и не пришло. Сцайнс вбежал в домик Твайлайт и обнаружил её на своей кровати, которая тихо о чем-то грустила.

—    Твайлайт! Потом грустить будешь. У нас есть работа!

—    А?.. Что такое?..

—    Этот город сошел с ума. Отправляйся в лабораторию. В операционной лежит полумертвая кобылка, еще маленькая. Сделай полный осмотр и помоги чем можешь. Также следи за поступлением обезболивающего.

—    Ясно! – Твайлайт подчинилась. Она понимала, что там умирает жеребёнок, и времени на вопросы нет. Сцайнс же направился к Рэрити. От ненависти его сердце бешено стучало. Он представлял, что и как будет делать с Рэрити. В его глазах был огонь, от чего они налились еще более интенсивным дымком.

«Как она могла?! Сука! Я ей все ребра переломаю. Оставила собственную сестру умирать, а сама обдолбалась наркотиками. Я заставлю её страдать.»

Темная магия была наготове.

«Сейчас. Сейчас я всё узнаю.»

Он зашел в бутик. Лужа крови уже порядком растеклась, а Рэрити сидела в углу и ревела.

—    Как… Как это произошло… Я допустила ошибку… – всхлипывала Рэрити сквозь слёзы. Она не видела, как зашёл Сцайнс. Её мордочка была закрыта копытом.

—    Ошибку?! Это ты сделала сестру калекой?!

Рэрити ничего не ответила, разразившись еще большим рыданием, но Сцайнсу этого было достаточно. Он рассвирепел, его морда показывала безграничный гнев. Он схватил Рэрити тёмной магией и с силой впечатал её в шкаф в другом конце комнаты.

—    Сука! Я изуродую тебя так же! – шкаф сломался, а Рэрити шлепнулась на пол. Но она не возмущалась и не даже не пыталась сопротивляться. Она прекрасно понимала, что заслужила это. Сцайнс злился всё сильнее – темная магия брала своё. Жажда крови затмевала его рассудок.

—    Теперь она будет киборгом! Ты этого хотела?! – ещё один захват и сломанный столик в гостиной.

«Убей. Убей. Убей её», — шептал ему голос внутри.

Сцайнс подошел к Рэрити, намереваясь разбить её бошку. Занес копыто для удара, но Рэрити в это время подняла голову и смотрела ему в глаза. Сцайнс встал, как вкопанный, смотря на эти глаза полные беспомощности, вины и жалости к самой себе. Здравый рассудок начал к нему возвращаться.

«Что я делаю?..» — он поставил копыто, и со спокойным голосом, стоя над ней, произнёс

—    Твоя сестра будет киборгом, иначе умрёт. Но ты уже никогда её не увидишь. Я позабочусь об этом.

Он развернулся и вышел из бутика. Ему было всё равно, что и как там будет Рэрити.

—    Дискордова сука.

Рэрити пыталась встать. Каждое движение сопровождалось сильной болью, но самая страшная из болей была в боках. Она старалась изо всех сил, и у неё всё же получилось. Рэрити направилась в ванную.

«Как же это произошло? Почему я такая дура?» — налив ванну, она, откровенно, уронила туда своё тело, и погрузилась в поток самобичевания и воспоминаний о вчерашнем вечере. Рэрити принимала наркотики, но только легкие. Для творчества, так сказать. В этот раз ей подсунули нечто иное и очень-очень сильное. Она не помнила ничего после приёма.

—    Прости…сестра…

Остаток дня она провела в слезах. С наркотиками она определённо завязала.

Сцайнс вошел в операционную, в которой Твайлайт уже вовсю носилась из стороны в сторону, делая анализы и рентген снимки.

—    Твайлайт, я вернулся.

—    Уф…Сцайнс, отлично. Я почти закончила.

—    Как она, выдержит?

—    Да, если мы поторопимся.

—    Импланты привезут только через пять дней.

—    Нет. Завтра они будут здесь. Привилегия первого учёного.

—    Хочу так же.

—    Я решу этот вопрос. Смотри…

Твайлайт доставала отчеты и рентгеновские снимки. Ситуация была плачевная. Множественные ножевые ранения, перелом всех копыт, одно из которых было раздроблено. Сломан рог, и большая потеря крови.

—    Её сердце может не выдержать. Ты поставила ей переливание крови?

—    Да, конечно. Пойдем, надо её зашить.

Сцайнс и Твайлайт надели халаты, маски, натянули резиновые накопытники и принялись зашивать Свити Белль. Операция проходила часа два, не меньше. После они присели в комнате отдыха за кружкой кофе.

—    Сцайнс, что это было? Откуда она и кто это сделал?

—    Это сестра моей бывшей знакомой, и это она с ней такое сделала.

—    Бывшей? Ты что…убил её?!

—    Нет, конечно же нет. Я сдержался.

—    Сцайнс, это дело закона. Ты не должен лезть в это и вершить самосуд. Молись Селестии, чтобы она не обратилась в полицию.

—    Не обратится. И сестру свою она больше не увидит. Не заслужила.

—    В смысле? Что ты собираешься делать?

—    Заберу её с собой, в Кристальную Империю. Там к киборгам относятся лучше, чем здесь.

—    То есть…ты хочешь сказать, что…

—    Буду её отчимом, грубо говоря.

—    Вот это ты загнул.

—    Рэрити я уже сказал, что сестру она больше не увидит.

—    А ты уверен? Может, стоит подумать? Как-никак у неё должны быть родители или другие родственники.

—    Твайлайт…её пыталась убить собственная сестра. Не очень-то я хочу отдавать её другой родне.

—    Дело твоё. Ты ведь будешь нести ответственность за всё это, но я не хочу, что бы это повлияло на твою работу.

—    Ладно-ладно.

—    А что с этой… как ты её назвал?

—    Рэрити. Она жива. Думаю… она справиться.

—    Ей медицинская помощь нужна?

—    Не знаю… Я плохо помню, что было. Твайлайт… Я… снова воспользовался темной магией.

—    И ты об этом только сейчас говоришь?! Срочно вызови ей медиков.

—    Да с ней всё в порядке…было, когда я уходил.

—    Мало ли что ты мог сделать тёмной магией, и что она может сделать с собой после всего этого. И вообще, тёмная магия запрещена Селестией. Ты хочешь повторить историю с Сомброй?

—    Нет. И не надо приплетать сюда моего отца. Я постараюсь сдерживать себя, а теперь, пойду, направлю ей медиков.

Сцайнс вышел из комнаты отдыха, отправил одного из персонала в местную больницу за врачами к Рэрити, и пошёл на рынок за продуктами. Он сильно подустал за утро, потому набрал сладостей и овощей. В этот день на рынке не было яблок и яблочных пирогов. Заметив это, Сцайнс проникся тоской.

«Каково теперь Понивиллю? От города оторвали кусок… И почему, во имя Селестии, мой отпуск летит к Дикскорду?»

—    Привет, Сцайнс! – Пинки подкралась сзади и крикнула это так, что слышал весь рынок. От этого Сцайнс в шоке подпрыгнул и еле-еле удержался на копытах.

—    Пинки! Не делай так больше.

—    Япросторадатебявидеть. Ведьунасвечеринкаскоро. Тыведьпридешь? Игдетвояподруга? Вечеринкавеёёчестьбудет, – Пинки тараторила в своей привычной для неё манере, но для Сцайнса это было чем-то удивительным.

—    Пинки, помедленее. Что там про мою «подругу»? – Пинки была с сумками, к которой были привязаны шарики всех цветов радуги.

—    Ну помнишь ты говорил, что приехал ученый из CybPon?

—    Да, Твайлайт Спаркл её зовут. Живет в центре Понивилля, в библиотеке.

—    Здорово! Завтра будет вечеринка!

—    Пииинкии! – Лира несла еще пару сумок и такое же количество шариков.

—    Лира, я тут!

—    Здравствуйте… Лира, правильно? – Сцайнс рассматривал кобылку от кьютимарки до рога, в ответ она уставилась на его рог и глаза, которые как ничто лучше выдавали его принадлежность к проклятому пони.

—    З-з-здрасте… Да, верно…

—    Лира, знакомься, это – Сцайнс. Он ученый из CybPon и мой друг. Сцайнс, это — Лира. Музыкант.

—    Кхм…Бывший музыкант, Пинки. Я же в поисках работы.

—    Ну…да! Помню.

—    Пинки, Лира, я откланяюсь. Сегодня был тяжёлый день.

—    Хорошо. До завтра! – Пинки всегда улыбалась, но сегодня улыбка была до ушей.

Сцайнс развернулся, и уже было пошёл в домик Твайлайт, но вспомнил о завтрашней операции.

—    Пинки! Постой.

—    Да?

—    Чуть не забыл. Твайлайт завтра будет занята в первой половине дня.

—    Да брось. Какие могут быть дела в такой день?

—    Пинки, дело серьёзное – дела корпорации, и мы никак не можем быть свободны до 4-ёх или 5-ти дня.

Твайлайт сидела в библиотеке и читала хаотично выбранную книгу, поедая при этом шоколадные печенья. Она просто мирно проводила время. Отпуск, в котором нужно провести расследование, залатать умирающую пони, и Дискорд его знает ещё что. Может это и не отпуск вовсе…

—    Твайлайт, я вернулся.

—    Ахм… — промычала она, не отрываясь от чтения.

—    Слушай, Твайлайт, мы ведь управимся с жеребенком до 4-ёх дня?

—    Думаю, что да. Должны.

—    Отлично.

—    А что, какие-то планы на вечер?

—    У нас планы на вечер.

—    О-оо… Сцайнс… — «Наконец-то», — обрадовалась Твайлайт – …Ты хочешь пригмфмфф... — Сцайнс заткнул её копытом, понимая, к чему клонит Твайлат.

—    Завтра Пинки устраивает вечеринку, и мы идем туда.

—    Кхм…. Я подумаю, – Твайлайт снова уткнулась в книгу, но на этот раз обиженно.

—    Вечеринка в нашу честь.

—    В смысле?

—    Пинки – местная тамада. Она считает своим долгом встретить всех новеньких в Понивилле, и без нас вечеринки не будет.

—    Я-яясно… Но жеребёнок в первую очередь. А, кстати, как её зовут?

—    Имя я уже не помню. Ты же знаешь как у меня с именами сложно.

—    Завтра тогда узнаем.

Твайлайт продолжила читать. Сцайнс разложил продукты, на скорое копыто состряпал салат, поел и завалился отдыхать. «Наконец-то… Ничегонеделанье… И ещё один Дискордов день. В Понивилле явно что-то не ладное творится. Две операции, одна смерть, и постоянные стычки между пони. Я уже ненавижу этот отпуск. Да ещё и Твайлайт на хвосте повисла».

Незаметно Сцайнс уснул.

Сцайнс проснулся от стука в дверь. Открыв глаза, он обратил внимание на время суток: солнце только-только начало подавать намеки на утро – примерно шесть утра.

—    Какого Дискорда… Кто мог придти так рано?

Не торопясь, сонной походкой он спустился на первый этаж. Мозг еще спал, потому он успел собрать все углы пока шёл к двери. Открыв дверь, он увидел Рэрити. Она стояла в потрёпанном виде. Грива была выпрямлена. Правое копыто было поджато, показывая, что оно сильно болело. Она старалась улыбаться, но выходило у неё крайне неуклюже.

—    Рэрити?! Вали отсюда, пока я не познакомил тебя с мебелью моего дома!

—    Сцайнс… Пожалуйста, не надо… я пришла поговорить и загладить свою вину. Прошу, выслушай меня…

—    Загладить вину?! – глаза Сцайнса снова налились насыщенным цветом, – ты оставила умирать собственную сестру, а сама нажралась наркотиками вусмерть. Сука! Почему я вообще оставил тебя в живых?

—    Это не моя вина! – Рэрити упала на колени и принялась реветь, рассказывая всё, как есть, – Я принимала наркотики, но только легкие. Об этом никто не знал. В этот раз мне подсунули совершенно другое. Я ничего не помню, что было после приема.

—    И? Думаешь, это снимает с тебя ответственность?

—    Я знаю, что ты не дашь мне увидеть сестру, но молю тебя, помоги мне отплатить тем, кто сыграл со мной злую шутку.

—    Почему я должен марать свои копыта? Это твои проблемы.

—    Это не для меня. Я своё уже получила и мне с этим жить. Это ради Свити Белль.

—    Я подумаю, – его терзали двойственные чувства. С одной стороны ему до этого нет дела, но с другой… Сколько еще пони могут принимать наркотики…Сколько несчастных живет с этим, и это нужно прекратить.

—    Кто это был?

—    Сестры Лотос и Алое. Они держат спа-салон в городе.

—    Я посмотрю, что можно сделать. Иди домой.

—    Да, разумеется. Спасибо тебе…за всё.

Сцайнс захлопнул дверь и снова завалился на кровать, но уже не смог уснуть. Он разбудил Твайлайт. Завтрак, и они направились в лабораторию к Свити Белль.

—    Твайлайт… Я узнал, как её зовут.

—    Да?

—    Свити Белль.

—    Красивое имя. Ты смог вспомнить?

—    Нет. Пока ты спала, пришла её сестра, Рэрити, с извинениями.

—    И ты простил её?

—    Нет… Не сейчас… Возможно, со временем прощу.

—    Иногда… я горжусь тобой, Сцайнс. Не каждому хватит смелости спасти незнакомого жеребенка от злых копыт семьи, и восстановить справедливость. Самосуд это не очень хорошо, но ты всё сделал правильно. Без тебя было бы всё на много хуже.

—    Что на тебя нашло, Твайлайт? Я просто сделал то, что смог.

—    Не знаю… Просто я каждый день вижу взгляды других пони на тебе, и вижу, что им проще кинуть камень, чем узнать тебя поближе. Несмотря на внешность, ты хороший пони.

—    Хм… возможно. Это не мне решать. Пришли. Когда доставят импланты?

—    С минуты на минуту. Пока подготовим её.

Операция по подготовке заняла 4 часа. Зато на Свити блестели новейшие плечевые и голенные суставы. Новый рог. Всё было по последнему слову – ещё даже в продажу не поступило. Сцайнс не скупился и заказал самое лучшее для Свити. Если эти модели и поступят в продаже в этом месяце, то стоить они будут как цела квартира в Кэнтерлоте, и своих денег они стоили. Но вот насчет копыт был маленький недочёт. Из-за ограниченного количества экземпляров и по финансовым расчетам, не было в CybPon копыт её размеров. Были только на размер побольше, потому Свити могла казаться чуть выше. Примерно на 3-5 см выше остальных жеребят своих лет. Всё что им осталось сделать – это подключить копыта к плечевым и голенным суставам. Работы на часик, но Свити еще рано было будить. Она всё это время прибывала в дрёме: система своевременно вводила ей снотворное, не давая открыть глаза. На ней ещё было множество порезов и ран, но это дело времени и растущего организма. В какой-то момент Сцайнс проникся чувством принадлежности к маленькой Свити Белль. Словно он собирал не просто «очередного пони».

Было решено разбудить её завтра. Он попросил Твайлайт этим заняться, и чтобы она рассказала всё как есть.

Ну а сейчас – вечеринка у Пинки Пай.

На празднике были все. Винил, Пинки, Кэрот, Лотос и Алое, а так же огромная толпа незнакомых пони, с которыми предстояло познакомиться. Вот только Рэрити не пришла. Она боялась. Боялась Сцайнса, и потому не явилась. Праздник жизни как по маслу – так, как того хотела нежно-розовая тамада Пинки Пай. Все пони отдыхали, пили остатки сидра и просто проводили время в вечереющем Понивилле. За час Сцайнс успел перезнакомиться со всеми жителями городка, хоть до конца не понимал, зачем ему это надо, и даже не запомнил половину имен. Твайлайт тем временем была в окружении тех, кто уже успел пожать копыто Сцайнсу. В основном её окружали киборги, и те, кому было интересно знать всё-всё про CybPon. Весь вечер она отвечала на разного рода вопросы, такие как:

«Что CybPon планирует разрабатывать дальше?», «Появились ли новые импланты?», «Где посмотреть перечень разработок?», «Как ты стала первым учёным?» и многие другие. В целом праздник удался. Утром их, конечно, ждал сюрприз в возможности проснуться с больной головой, и проснуться совсем не дома, и даже не одному или с тем с кем хочешь проснуться, но это были проблемы завтрашнего дня. Ведь какой праздник без этого?

Со временем, знающие меру пони, начали расходиться по домам, оставляя за собой полный хаос в домике Твайлайт. До полуночи все уже успели разойтись по домам. Пинки Пай уходила последней, как самая опытная пони в городе по поглощению выпивки и сладостей.

Утро…

—    Дискорд… моя голова, – стонал Сцайнс лежа на кровати, – Воды… стоп… что это? – Он повернул голову и увидел спящую рядом Твайлайт.

—    Твайлайт! Что ты делаешь у меня в постели?! – он медленно осмотрелся по сторонам, – Нет. Что я делаю у тебя в постели?

—    Всё… на своих…местах… — бурчала Твайлайт в полу дреме.

Сцайнс попытался встать, но голова была с этим не согласна, и он рухнул обратно. Твайлайт, находясь слегка в сознании, воспользовалась моментом, и положила голову ему на грудь.

—    Лежи ты. Всё нормально.

—    Похоже, что выбора у меня нет… — Сцайнс снова провалился в сон на несколько часов.

—    Свити! Твайлайт, блин, мы забыли про Свити.

—    Ахм….я…не хочу спать со…Свити…

—    Хватит спать. Ты должна разбудить Свити и вставить ей копыта, – Сцайнс тряс её так, что та чуть не уползла с кровати.

—    А? что?... Эй, ты что делал со мной в постели?

—    Я сам бы хотел знать.

—    Но я не против.

—    Да знаю я, что ты не против. Иди давай, займись Свити Белль.

—    Иду я, иду, обломщик.

—    Эм… обломщик? – Сцайнс опешил.

—    Ну да. Не дал мне поваляться с тобой… – Твайлайт уходила прочь. Её разум всё еще спал, голова словно волочилась по полу, но она продолжала идти.

—    Пфф…

—    Сцайнс спустился на первый этаж. Была полная разруха. По дому пробежался табун пьяных и веселых пони. Разбитых вещей вроде не было, просто всё перевернуто вверх дном. Сцайнс пробрался на кухню, налил себе стакан воды и вылил весь на голову. Ещё два стакана ушли по назначению – в живот. После он отправился в душ. Отыскав остатки еды, и позавтракав ими, он направился к Рэрити. Нужно было остановить продажу наркотиков в Понивилле, но он даже не знал, что будет делать с сёстрами. Единственной его мыслью было – это поломать им что-нибудь.

—    Рэрити, здравствуй. Показывай, где эти сёстры.

—    Оу… Сцайнс, добрый день. Я отведу тебя в спа.

—    И еще у меня есть условие.

—    Эм.… Какое?

—    Ты идёшь со мной, и сделаешь, как скажу.

Сцайнс и Рэрити подходили к спа.

—    Сцайнс, что ты будешь делать?

—    Пока не знаю. Как всегда: по обстоятельствам. Главное вот что: ты стой здесь, и когда я тебя позову – зайди внутрь.

—    Да, конечно… и… Спасибо тебе.

Сцайнс лишь фыркнул, и пошёл внутрь. Зайдя, он увидел кобылок с одинаковой прической, сидящих за стойкой в первой же комнате.

—    Лотос и Алое?

—    Хи-хи, да, это мы. Что-то хотел, жеребец? – Лотос улыбалась и всячески подмигивала ему.

—    Да, как раз есть дело к вам. Мне тут птичка напела, что у вас есть кое-что интересное. Кое-что особенное, понимаете?

—    Этим птичкам надо меньше петь, а то поют много лишнего, – отозвалась Алое.

—    Кхм…ладно…Я от Рэрити.

—    Ну что же ты, дорогой, сразу не сказал? А то всё про птичек с их песнями. Для друзей Рэрити мы найдём что-нибудь.

—    Отлично.

Лотос и Алое зашли в комнату для персонала. Спустя пару минут они вышли, неся крошечный сверток.

—    Красавчик, с тебя 800 битов.

—    Рэрити, зайди сюда, пожалуйста!

Рэрити вошла в комнату, яростно пиля Лотос и Алое взглядом.

—    О! Рэрити, добро пожаловать. Тебе ведь понравился наш особый подарок?

—    Из-за вашего подарка моя сестра была на волосок от смерти!

Сестры не успели переглянуться, как Сцайнс обратил на них свой взор. Его рог засветился фиолетовыми пузырями, и копыто Лотос хрустнуло. Копыто вошло в обратную сторону, и она дико вскрикнула, повалилась на пол, держась за сломанное копыто, судорожно дергая задними от боли.

—    Стой! Что мы тебе сделали?

—    Мне? Ничего, но из-за вашей дури жеребёнок лежит у меня в операционной без четырёх копыт и рога, и вы за это ответите!

Сцайнс снова воспользовался темной магией, заставляя Лотос корчиться в агонии.

—    Прекрати! – кричала Алое, мчась на Сцайнса, но не успела она сделать три шага, как Сцайнс отбросил её в дальний угол, словно тряпичную куклу.

—    Хватит! – кричала Лотос, – Мы всё поняли.

—    Думаешь, я здесь за этим? Мне нужны ваши страдания!

—    Сцайнс…я не…могу это… терпеть… пожалуйста, остановись, – Рэрити было непривычно видеть такие сцены насилия.

Сцайнс посмотрел на Рэрити, и рассудок возвращался к нему. Он, молча, взял пакетик с наркотиками и вышел из спа. Рэрити шмыгнула за ним.

—    Сцайнс, подожди. Что ты собираешься делать, и зачем ты взял это?

—    Сдам их властям, где у вас отделение полиции?

—    У нас его нет. Только мэр.

—    Веди меня к мэру.

Сцайнс вышел из мэрии спустя полчаса нудных разговоров и лекций мэра о законе и порядке. На лавочке возле его ждала Рэрити, что бы услышать о решении мэра.

—    Как всё прошло?

—    Я ей всё рассказал. Мэр у вас толковый, но штраф за самосуд мне всё же пришлось заплатить, а этих двух посадят надолго. Мне почему-то показалось, что Мэр знала про это, но ничего не делала.

—    Уже не важно. Главное это всё кончилось.

—    Да, наверное. Счастливо оставаться.

Он не стал дожидаться ответа Рэрити и пошел в домик Твайлайт. Его не мучили мысли о том, всё ли он правильно сделал с Лотос, Алое и Рэрити. Совесть молчала. Вернувшись в библиотеку, он застал Твайлайт за очередной книгой. Домик был убран.

—    Ты уже вернулась… и даже порядок успела навести.

—    Ахм…

—    Ладно. Я тогда пойду наверх ничего не делать. Прошу не отвлекать меня от безделья.

—    Ахм…

— «Тихий омут», — подумал Сцайнс, поднимаясь к своей кровати. Он завалился в постель и погрузился в размышления о том, что ему делать со Свити Белль. Она скоро покинет операционную и нужно будет взять эту ответственность на себя, но как? Он ничего не знает про то, как быть папашей. В его жизни таких мыслей ещё не было. К тому же у неё нет кьютимарки, а это значит, что она может творить невесть что в её поисках. Как это делали многие жеребята в Кристальной Империи.

Твайлайт тихонько подбиралась к кровати Сцайнса. Копыта были хоть и железные, но могли и не шуметь. А Сцайнс в это время молча лежал с закрытыми глазами и о чём-то мечтал. Твайлайт медленно взбиралась на кровать, но Сцайнс почувствовал движения и увидел Твайлайт, ехидно подбирающуюся к нему.

—    Твайлайт! Эй. Ты что де… — не успел Сцайнс договорить, как Твайлайт сделала выпад вперёд и впилась в него губами. Сцайнс был шокирован. Его разрывали двойственные чувства. С одной стороны приятно, а с другой – «ну её к Дискорду». Он захотел отпихнуть её, но был парализован мыслью, которая вечно находила на его круп приключений – «А почему бы нет?» — самая не любимая его мысль, перед которой он был беззащитен.

—    Давно хочу тебя! – резко высказалась Твайлайт, и, не дав вставить слово Сцайнсу, продолжила творить непотребства.

Сцайнс проснулся посреди ночи. Выспавшийся, свежий. Словно заново родился.

—    Вот так бы чувствовать себя весь отпуск.

Твайлайт спала рядом, прижимаясь к его груди.

«Хотя, это, наверное, мне аукнется. Теперь что? Еще и джентелькольтом надо быть хорошим? Да, может, сразу создадим свою кибернаучную семью?! Тфу ты…»

Он аккуратно выбрался с кровати и направился прочь из домика. Нужно было подумать над происходящим, и подышать свежим воздухом неплохо было бы. Сцайнс сидел на берегу пруда, взвешивая ситуацию.

«Итак, что я имею…Жеребёнка Свити Белль, которую я не могу отдать сестре. Твайлайт Спаркл, с которой отношения изменились. И уже никогда не вернутся в прежнее русло. А всё потому, что я добрый и ленивый круп. Семейка, блин», – Сцайнс усмехнулся, но после его мордочка стала кирпичной.

«Серьезно, что мне делать? Объяснить Твайлайт, что это была лишь случайность, что я не просил её, и тем самым разбить её ещё живое сердце или пусть будет, что будет? Быть или не быть?»

«А со Свити? Ну повезу я её в Кристальную Империю, а там что делать? Отдать её в школу или пусть помогает мне, чем может, в CybPon?»

«Дискорд…. Сколько вопросов, и я даже не знаю как сделать лучше… Ладно… может, мысля придет потом, а пока буду решать проблемы по мере их появления. Может, мамочка Твайлайт подскажет», – Сцайнс возвращался обратно, сдерживая смех. В его голове крутилось, как он будет дразнить Мамочку Твайлайт. Солнце уже знаменовало новое утро, а он поднимался на второй этаж. Твайлайт ещё спала, а разбудить нужно было.

Сцайнс только хотел растолкать её в привычной для него манере, но опомнился.

«Эх… надо побыть любящим джентелькольтом… так-с… я смогу…»

Сцайнс аккуратно подобрался к ней, склонил голову и прошептал на ухо.

—    Твайлайт…Твайлайт, вставай.

Но Твайлайт лишь повернулась на спину и обхватила его шею, прижимая к себе, продолжая спать.

—    Дискорд…железная хватка…буквально.

Он находился в неудобном положении. Круп свисал с кровати, голова была надежно прижата железным копытам, а свои было некуда деть. Он начал освобождать себя от тисков, но получалась у него не очень.

—    Блин… А она сильнее меня.

Сцайнс тянул голову назад и весь искрутился как юла. Спустя 10 секунд у него получилось, и голова выскочила как пробка из-под шампанского из железной хватки Твайлайт. Из-за резкой смены положения он потерял равновесие и рухнул на пол.

—    А это сложнее, чем я думал.

Твайлайт открыла глаза.

—    Ты что делаешь на полу?

—    Тебя будил.

—    Лежа на полу?

—    Это – целая история. Я лучше пойду делать завтрак.

—    Подожди…Сцайнс…

—    Да?

—    Эта ночь…

«Сейчас начнутся сентиментальности, признания, вопросы», — подумал он.

—    Я… не против повторить… — тихонько пробубнила Твайлайт.

—    Оу… — «не ожидал», — м-мм… Хорошо.

Твайлайт покраснела, оставаясь сидеть на кровати, провожая Сцайнса взглядом.

Он пошёл на кухню готовить завтрак. Он всегда жил один, и потому холостятская жизнь научила его готовить.

«Мечта Твайлайт исполнилась. А о чем мечтаю я? – Да Дискорд его знает. Я жив, копыта на месте, чувствую себя нормально. Проще говоря – жить можно. О чём ещё мечтать?» — думал Сцайнс, пока готовил завтрак, – «А я ведь хотел в Мэйнхеттен рвануть. Видно не судьба.

—    Сцайнс… Любезно с твоей стороны. Не думала я, что ты такой хозяйственный, но это я должна готовить.

—    Это просто жизнь холостяка. Не более.

—    Я это исправлю, – не унималась Твайлайт, сдерживая лёгкий смешок. Ни шагу назад.

—    Ладно-ладно. Ты поговорила со Свити Белль?

—    Да. Она оказалась смышленой для своих лет. Семьи у неё нет, кроме сестры, а к ней она боится возвращаться.

—    Значит, я буду приглядывать за ней.

—    Уверен?

—    А лучше отдать её в приют или вернуть сестре? Нет, не думаю. Всё же, я, наверное, справлюсь. Точно не знаю что делать, чем занять, но, наверное, справлюсь.

—    Попробуй брать её с собой на работу. Может, она получит кьютимарку там.

—    Корыстно, Твайлайт, корыстно…

—    Прости. Я просто подумала, что она смышленая, нет метки, и с имплантами уже имеет дело.

—    В этом есть смысл, но я не буду её сразу определять как работника CybPon. Пусть получит ту метку, какую захочет.

—    Да ты уже освоился с ролью папаши, – дразнила его Твайлайт, но вот только если у неё всё получится со Сцайнсом – это будет и её доля.

—    Не юмори. Ты не представляешь, что я чувствую.

—    Прости. Ты прав… Думаешь сегодня выписывать её?

—    Да. Раны пусть и не зажили до конца, но мы её собрали, как смогли. Ей только тяжести поднимать нельзя, и будет всё в порядке. И ещё нужно будет ей оказать поддержку.

—    Моральную, ты имеешь ввиду?

—    Именно. И я как раз знаю тех, кто нам поможет.

—    М-мм?

—    Пинки Пай и Винил.

—    Это та парочка, розовая и синяя?

—    Это они. Готова к еще одному празднику?

—    Хех. Готов ли ты…

—    Есть только один способ это проверить. Пойду искать Пинки.

—    Я с тобой.

Они направились к квартире Винил. После сегодняшней ночи хвост Твайлайт жил своей жизнью, то и дело вгоняя в краску свою владелицу. Не смотря на то, что она была тем ещё киборгом, она оставалась живой. Механические части полноценно заменяли органические. Вплоть до реакции на химические процессы в теле. Прочная, железная, но живая Твайлайт. Не зря она считала себя совершенной.

Спустя пятнадцать минут они пришли на квартиру Винил. Их встретила Пинки, в то время как Винил крутилась возле аппаратуры в наушниках и что-то бубнила.

—    Привет Сцайнс, Твайлайт! Уииии! Вы зашли в гости!

—    Здравствуй.

—    Привет Пинки. Не поверишь, но мы по делу.

—    Не стойте на пороге. Проходите. Винил! У нас гости!

—    А…чё? О! Здарова, Гении.

—    Привет-привет. Нужна ваша помощь.

—    Да-да-да! Рассказывай, что за дело? Ну испечь пирогов? Свадебных тортов? Устроить вечеринку? Ну же, ну же , что это?

—    Стой-стой, Пинки. Тут такое дело… Свити Белль скоро выходит из CybPon, и нужно её поддержать. Показать, что нет ничего страшного в имплантах, понимаешь?

—    Погоди минутку… А что с ней?

—    Долгая история…впрочем…

Твайлайт и Сцайнс рассказывали им всё, что произошло со Свити Белль.

—    Ничего себе! Да я эту кобылку!...- негодовала Винил.

—    Винил, я уже это сделал. Не трогай её. Хватит с неё проблем, а Свити Белль я забираю к себе.

—    Вечерииинка!

—    Хорошо, но надо всё организовать к вечеру. Свити там уже порядком належалась, и Пинки, у неё еще остались раны, и по тому ей нельзя перенапрягаться, – констатировала Твайлайт.

—    Да кто ж на моих вечеринках перенапрягается? Всё будет классно!

—    Раз всё решено – приступим. Вам, наверное, помощь нужна будет в организации праздника.

—    Угу. Прогуляемся по рынку. Нам столько всего нужно купить.

Полдня у них ушло на подготовку праздника. Он должен проходить на центральной площади рядом с мэрией. Приглашены все. Абсолютно весь город, и даже Рэрити. Оказалось, устраивать праздники не так-то просто, как думала Твайлайт.

И вот уже вечерело – двое ученых уходили в лабораторию CybPon.

—    Ну что, Сцайнс, ты готов?

—    К чему? Нажать пару кнопок? Не смеши…

—    К вопросам. Сейчас на нас свалится куча вопросов.

—    Наверное…хех. Всё зависит от самих вопросов.

После отключения все аппаратуры Свити Белль начала медленно открывать глаза.

—    Привет Свити. Как себя чувствуешь? – Твайлайт изображала няньку, и у неё это, на удивление Сцайнса, получалось.

—    Есть хочу…

—    Мы это скоро исправим, – хихикая, отвечала Твайлайт, – Встать можешь?

—    Могу, – Свити чувствовала, что у неё было чем вставать, но механические копыта еще не до конца свыклись с организмом. Вставала она крайне неуклюже, но, всё же, смогла.

—    Так же познакомься с тем, кто спас тебя. Свити, это…

—    Мистер Сцайнс! – обрадовалась Свити, – Твайлайт мне всё-всё рассказала! Спасибо Вам!

—    Не благодари. Я не мог поступить иначе.

После этих слов Свити присела и стала разглядывать новые копыта. На минуту повисла тишина.

—    Это… Так странно…

—    Ты привыкнешь. Со временем. Но нам пора идти.

—    К сестре? Я не хочу к ней. Вдруг она снова будет меня бить… — глаза Свити стали намокать, но недостаточно сильно, что бы перейти на плач. Она до смерти боялась сестры после того дня, и было за что. Жеребёнок ещё до конца не понимал, что произошло. Её просто пытались убить.

—    Нет-нет. Нас там ждут друзья. А мы со Сцайнсом живём тут неподалеку. Ты можешь жить с нами. Будем только рады.

—    Я понимаю. Спасибо вам, – Свити обняла Твайлайт и крепко прижала её к себе, чувствуя защищенность, в которой так нуждалась последние дни.

—    Пойдем, друзья ждут.

Тройка вышла из лаборатории и направилась в центр городка, где планировался праздник, но там было пусто. Ни единого пони на улице, а ведь про это никто не договаривался. Не было ни столов с едой, ни украшений… ничего, и не единой души на улице. Сцайнс в недоумении прошелся чуть дальше, и, откуда ни возьмись, появилась Пинки.

—    СЮРПРИЗ! – прокричала она перед ним, и тут же со всех сторон набежали пони. Количество шариков с нуля за секунды возросло до запредельных чисел. Винил вытаскивала аппаратуру из домика рядом. Другие пони вытаскивали столы с едой и пуншем. Буквально за минуту пустая улица превратилась в ночной клуб. Твайлайт и Сцайнс, которые и готовили праздник – были удивлены, что уж до Свити…

—    Пинки! – отозвался Сцайнс, – Говорил тебе, не делай так больше. Сердце ёкнет однажды.

—    Ха-ха-ха, глупенький. Тогда не было бы сюрприза.

—    Это всё… Для меня?..

—    Конечно, Свити! Праздник для тебя! Уииии! – Пинки умчалась к столикам с угощением и в мгновение ока вернулась с тортом и кексами. Сунув каждому в рот по кексу, она схватила Свити и убежала с ней играть в «приколи пони хвост».

Твайлайт и Сцайнс направились к пуншу, зная, что отбирать у Пинки Свити Белль – затея, обреченная на провал.

Сцайнс…я хочу поговорить с тобой…

—    Поговорить-то ты можешь. Хех, – «Если она так начала, значит, будет что-то серьёзное, а может и сентиментальное», – подумал он, и оказался прав.

—    Ты… не против… еслиябудутвоейособеннопони?... – Твайлайт произнесла быстро и не членораздельно, Но Сцайнс уловил смысл: у него был хороший учитель, а именно Пинки Пай. Он решил не упускать момент поиздеваться.

—    Что-что, прости?

—    Ты не против, я буду твоей особенной пони… — на этот раз звучало слишком тихо.

—    Твайлайт. Скажи нормально!

Твайлайт на мгновение призадумалась.

—    Ты хочешь продолжать со мной трахаться?!

Сцайнс за две секунды успел подавиться пуншем, забрызгать всё вокруг и опешить, как и тройка пони, стоявших рядом.

—    Дискорд! Твайлайт. Умеешь же ты задвинуть.

—    Ну так что?

—    Я не против, что ты будешь особенной.

Твайлайт на радостях подскочила к нему, заключив его в объятия.

—    Этой ночью ты мой, – прошептала она ему на ухо. Сцайнс в свою очередь состряпал хитрую ухмылку.

—    Ну почему же ночью… сейчас! Пока все на празднике, а Пинки присмотрит за Свити. – Они прихватили еды с пуншем и скрылись с праздника.

Свити веселилась с Пинки и другими жеребятами. За весь праздник ей никто не сказал про железки на ней, да и сама Свити забыла про них в этом веселье. Рэрити тоже была на празднике. Она искала Свити, и тех, кто возьмет её к себе. Хотела просто поговорить и попрощаться с сестрой. Спустя десять минут она нашла Свити возле одного из столиков с тортами.

—    Здравствуй Свити, как ты? – голос Рэрити был самым виноватым голосом во всей Эквестрии. Её надежда на простой разговор таяла как мороженое на солнце.

—    Сестра? Виниииил! – Испугалась Свити, и принялась звать на помощь. Винил же быстро среагировала и уже мчалась на крик, зная, что только в одном случае Свити будет так орать. Она была готова пустить копыта в бой.

—    Тише-тише, Свити. Я просто хочу с тобой поговорить…

—    Вот ты где! – Прибежала Винил, – Тебе чё от неё опять надо?!

—    Попрощаться хотела…можно?

—    Ну прощайся, но я постою рядом.

—    Спасибо… Свити…я хотела бы извиниться перед тобой… Знаю, ты вряд ли меня простишь, но я сделала это не со зла. И передай, пожалуйста, Сцайнсу, что он проделал отличную работу – твои копыта прекрасны.

—    Я передам, – холодно отвечала Свити, грозно смотря на сестру. Она старалась выглядеть уверенно и даже угрожающе, но внутри был страх.

—    А кто тебя берет к себе?

—    Твайлайт и Сцайнс.

—    …Это…чудесно. Надеюсь, у вас всё будет хорошо…. Прощай…Свити Белль… — Рэрити растворилась в толпе, сдерживая слезы из последних сил, но сдалась, когда подходила к бутику, в котором жила. А для Свити праздник был испорчен. Испорчен, ровно до того момента, пока не появилась Пинки, которая утащила её в круговорот смеха, и угощений.

Спустя пару часов Сцайнс вышел из домика Твайлайт, оставив её спать. Он вышел в поисках Свити, что бы показать ей её новый дом, да и спать неплохо было бы уложить. Эта ответственность не выходила у него из головы, даже во время «посиделок» с Твайлайт.

—    Нашёл. Свити, ты не устала?

—    Немножко утомилась…

—    Сцааайнс! У нас всё здорово! – кричала Пинки, стоя за ди-джей микшером, рядом с Винил.

—    Пойдем, покажу тебе дом и твою кровать.

—    Ага.

—    …Вот. А здесь ты будешь спать. Если что, то мы будем напротив. Тебе что-нибудь принести?

—    Ну… У нас с Рэрити была традиция перед сном… Правда, Рэрити уже нет… — Свити начала грустить, но Сцайнс постарался отвлечь её от этого и поддержать «традицию».

—    А что за «традиция», если не секрет?

—    Стакан молока.

—    А! Хорошо. Это ведь не проблема. Сейчас принесу, – Сцайнс шмыгнул за молоком. Он думал, что это будет нечто специфическое, но оказалось всё на много проще.

—    Вот. Держи. Это всё?

—    Да, спасибо. Я тогда лягу спать?

—    Конечно.

Твайлайт проснулась раньше всех. Счастливая. Для неё отпуск, безусловно, проходил хорошо. Следующими проснулись Свити и Сцайнс, от запаха гари. На кухне происходило что-то страшное. Они побежали туда. «Пожар» — думали она, но увидели Твайлайт с виноватым выражением мордочки, которая пыталась спасти положение, заливая плиту водой.

—    Ой! Доброе утро… Я… плохо готовлю.

—    Это больше похоже на жестокое убийство…

—    Ты как всегда добр ко мне, Сцайнс!

—    Что это хотя бы было?

—    Жареные баклажаны… Должны были ими стать…

—    Оу! А давайте я! Я приготовлю! Я умею.

—    Почему бы нет? Только похороним баклажаны Твайлайт.

Свити приготовила на всех завтрак. Хоть она и умела готовить, но до шеф-повара Сцайнса ей было далеко.

—    Твайлайт.

—    А?

—    Может, махнем куда-нибудь? Мэйнхеттен, например?

—    Не хочу. Тем более у нас есть причины оставаться тут.

—    Какие?

—    Принцессе Луне я сказала, что буду в Понивилле, чтобы она могла отослать весточку мне о нижних уровнях CybPon. А еще Свити не привыкла ко всему новому, а уже уезжаем. Так же…

—    Ладно-ладно. Я понял. Остаемся в Понивилле, – «Она могла продолжать список вечно», – Просто тут всякая ерунда происходит, и довольно часто. Мне, если честно, уже надоело это.

—    Но теперь-то всё тихо.

—    Я в это уже не верю. Сейчас Дискорд его знает, что может случиться. Опять какие-нибудь взрывы, драки…. Не хочу в это ввязываться.

—    Давай просто действовать по обстоятельствам. Вдвоем мы справимся.

—    Свити, а ты как относишься к тому, что мы все скоро отправимся в Кристальную Империю? – спрашивала Твайлайт с видом мамочки.

—    Ну… не знаю… Я привыкла к Понивиллю, но я и к тому месту привыкну, со временем. Немного боязно мне…

—    Смышленая. Как ты и говорила, Твайлайт, – Сцайнс погладил Свити по гриве. Было за что.

—    В этом нет ничего страшного, а там ты сможешь ходить в корпорацию со Сцайнсом или мной. Может, тебе понравится корпорация, и ты даже получишь свою метку.

«Ай-яй-яй, Твайлайт», — Сцайнс понимал, что она, может, захочет сделать из Свити идеального сотрудника. С малых лет приучить её к этому, а если еще и метка появится – будет самый молодой сотрудник в истории CybPon. Но у Свити глаза загорелись об одной мысли метки «Кибертехника».

—    Вау! Правда-правда можно?

—    Конечно, – улыбалась Твайлайт.

—    Здорово! Спасибо! Я побегу расскажу друзьям! – Свити убежала из домика, и скрылась в направлении фермы Эплов, так и не доев свой собственный завтрак.

На кухне повисло молчание буквально на полминуты.

—    Сцайнс… Мы остались одни… может…

—    Может, я научу тебя готовить?! Ты это хотела сказать?

—    Ох… Хорошо!

В процессе очередного урока Сцайнса о чудесах кулинарии им послышался стук в дверь.

—    Я открою, – Сцайнс выходил с мыслями о том, кто бы это мог быть, – «может, это Свити… Пинки… Или Винил?»

Открыв, дверь он увидел уставшую, вспотевшую и несущую нечленораздельный бред кобылку.

«Это Рэрити. Всё еще хуже».

—    Лотос….помоги…Алое, я знаю…у тебя есть…дай…дай мне это….дай…

—    Дискорд… — Сцайнс затащил её в дом, – Твайлайт, бросай всё, и беги сюда!

—    Что такое?... Погоди…что с ней?

—    Кажется, ломка. Тащим её на диван. Хотя…стой. Тащим в ванну. Запрем её там. Ей просто нужно время, – они приволокли тело Рэрити в ванну, и заперли её как можно надежнее, предварительно перекрыв все пути отступления, включая единственное окно в ванной.

—    Слушай, Твайлайт, ты беги за медиками, а я посторожу её.

За полчаса Сцайнс наслушался всякого бреда, и уже порядком утомился. Рэрити просила, умоляла, ревела, угрожала, злилась, подкупала и шантажировала его, но Сцайнс стоял у двери и уперто игнорировал её, зная, что она скажет всё что угодно лишь бы выбраться. Твайлайт прибежала с тремя медиками. Они передали Рэрити в знающие копыта. Ситуация улеглась, но нужно было наводить порядок в ванной.

—    Что я тебе говорил по поводу всякой ерунды в Понивилле? Я не удивлюсь, если сейчас сюда вломится отряд Вандерболтов и позовет нас спасать мир.

—    … Куда ты там хотел поехать?

—    Может, просто вернёмся в Кристальную Империю?

—    Хорошо. Завтра тогда соберём вещи.

—    Договорились. Нужно предупредить Свити.

Сцайнс вышел из дома в поисках Свити, но наткнулся на Пинки с Лирой.

—    Сцааайнс! Привееет! Как поживаешь?

—    Здравствуйте, – отзывалась Лира.

—    Привет-привет. Я Свити ищу, не видели её?

—    Она на ферме Эплов была.

—    А это где у вас?

—    Пойдем, мы тебя проводим. Так как ты поживаешь? Как Твайлайт? Почему не улыбаешься?

—    Дела нормально. Мы с Твайлайт и Свити решили уехать в Кристальную Империю.

—    АААА! Ты нас покидаешь?!

—    Оу… Кристальная Империя… Я была там только раз, но место прекрасное. Хотелось бы съездить еще… — Лира была там лишь раз, когда участвовала в симфоническом оркестре.

—    Понивилль, конечно, красивое место, но Империя – место спокойное и светлое. А так же там проводится ежегодная ярмарка, которая влияет на всю Эквестрию. Там также CybPon, мой дом, и к киборгам относятся лучше, а для Свити это и нужно.

—    Значит…Вечеринка!!

—    Нет-нет. Не надо, Пинки. Мы тогда точно не скоро уедем.

—    Так это же здорово! Пойду расскажу Винил.

—    Сто…й… — Пинки убежала быстрее, чем Сцайнс успел договорить.

—    Дискорд… Лира? Покажешь ферму?

—    Конечно. Мы почти пришли. Можно вопрос?

—    Давай.

—    А вы… одни едете? Я просто… Ну… хотела бы там побывать.

—    Так в чем проблема? Покупаешь билет и едешь. У тебя там есть, где жить?

—    В этом-то вся и проблема. Дома нет, и купить не на что.

—    М-да… Проблема. Но я знаю, что домик там стоит дешевле, чем квартира в Понивилле.

—    Я что-нибудь придумаю. Мы пришли.

—    Осталось найти Свити…

Пинки на радостях забежала в квартиру Винил, и, с громким «Уииии!», рухнула на неё.

—    Пинки! Ты чё творишь? Слезь с меня.

—    Винииил! Сцайнс и Твайлайт уезжают!

—    Чё? Куда?

—    Назад в Кристальную Империю.

—    М-мм… кристальные пони… Говорят, там клёво.

—    …Ты тоже хочешь туда? – Пинки немного расстроилась. Ведь если Винил поедет – у неё не будет квартиры.

—    Ну а чё? Там клёво, а мы всё время экономили – может, хватит на домик там.

—    Но… Как же Понивилль?...

—    Понивилль справится без нас. Более того, они будут рады, что мы едем в новую жизнь, – Винил было без разницы, что сказать. Мысль покинуть Понивилль уже давно зародилась в её голове.

—    Мне надо подумать. Я привыкла к Понивиллю, но ты мой друг, и если ты поедешь – я, наверное, тоже.

—    Лучше перетрём это со Сцайнсом. Он толковый. Он точно знает больше.

Сцайнс бродил по ферме Эплов в поисках Свити, но чаще натыкался на расстроенных членов семьи, которые были не очень рады его видеть.

—    Свиииитииии! Свити!

—    Сцайнс! Я тут, – Свити отбежала от двух жеребят. Её настроение зашкаливало.

—    Свити, слушай, я и Твайлайт решили завтра собирать вещи и ехать потом в Кристальную Империю.

—    О-оо… А почему так рано?

—    Эм… просто… — Сцайнс не знал что сказать. – Просто мы так решили. Так будет лучше, и пораньше тебе всё покажем, – что ему еще оставалось сказать? Так решили взрослые? Ты всего лишь жеребенок, и не можешь принимать серьезные решения? Он не стал говорить ничего такого.

—    А Пинки и Винил там будут?

—    Не думаю. Это надо у них спрашивать. Но у них тут дом.

—    А я хочу, что бы они там были. Можно я с ними поговорю?

—    Я не против. Они хорошие.

—    Здорово-здорово! – Свити ускорила темп, переходя на бег.

Она бежала к Пинки и Винил, хоть она не знала, где они живут, но надеялась наткнуться на них на улице. Сцайнс же менял траекторию пути обратно в дом, а Лира возвращалась к Пинки, ещё до того, как Сцайнс со Свити поговорили.

Сцайнс вернулся к Твайлайт, которая ждала его уже с приготовленным обедом.

—    Хех. Твайлайт, решила показать приобретённые навыки?

Твайлайт молчала. За неё ответила краснота, которой она покрылась.

—    Ты нашел Свити?

—    Да, но ей бы хотелось поехать с Пинки.

—    С синей?

—    С розовой. Синяя – это Винил.

—    А, понятно, надо запомнить. А ты что сказал?

—    Я не против, если они поедут. Пони-то они хорошие, и мне не раз помогали.

—    Ну, хорошо… подожди… Ты заплатишь за их переезд?

—    Это я слышу от той, что купила целый дом на пару дней просто из-за того, что кто-то не хочет жить в отеле?

—    М-да.… В чём-то ты прав…

Лира подходила к квартире Винил. Она напросилась со Сцайнсом в Кристальную Империю, но что она там будет делать? Вдруг Пинки не поедет, тогда что? Но в Понивилле мест в оркестре точно нет, и репутация испорчена. Надо пробовать.

Лира стояла напротив двери в квартиру. Ей открыла хозяйка квартиры.

—    Здарова. Заваливайся.

—    Здравствуй Винил, а где Пинки?

—    Я без понятия.

—    Ясно… Просто я поговорила со Сцайнсом, и он скоро уезжает в Кристальную империю. Вот я и с Пинки хотела обсудить это.

—    Ты тоже туда хочешь?

—    Да. Эм… то есть Пинки хочет поехать?

—    Не совсем. Я хочу, а Пинки поедет, если я поеду.

—    Было бы отлично.

—    Ты чё-нибудь про Кристальную знаешь?

—    Я там была всего один раз. Оркестром ездили, но мало что успела там посмотреть. Она красивая – это точно, а Сцайнс сказал, что домик там стоит довольно дёшево.

—    Правда?

—    Так Сцайнс сказал.

—    Это клёво. Знаешь, Лира, это многое меняет.

—    Значит, ты поедешь?

—    А как же.

—    И Пинки тогда тоже. Ураа! – «Переезд. Переезд», — думала Лира.

Пинки в это время гуляла по Понивиллю, и развлекала зевак. Частенько она любила это делать, когда больше нечем было заняться, да и поддерживать позитивный настрой в городке нужно было, и отвлечь себя от мысли о том, что это может быть последние дни в Понивилле.

—    Пинки, Пинки!

—    Свити!

—    Пинки, Сцайнс хочет поехать обратно в Кристальную Империю, и я хочу, чтобы ты была там. Ты ведь поедешь? А?

—    Свити… я сама не знаю… Если Винил поедет, то я тоже.

—    Значит дело в Винил?

—    Угу…

—    А где она?

—    Дома осталась. Тебя отвести?

—    Давай, а то я не знаю где вы живете.

Свити с Пинки направились на квартиру. В ней они обнаружили еще и Лиру.

— Винил! – Свити влета в квартиру даже раньше Пинки, – Сцайнс с Твайлайт хотят поехать в Кристальную Империю, но я хочу, чтобы Пинки поехала с нами, а она не поедет без тебя. Значит нужно, что бы ты поехала тоже. Ты ведь поедешь с нами?

Винил на мгновение задумала, переводя взгляд то на Лиру, то на Пинки. От её решения зависело будущее двух пони. Винил случайно вспомнила Октавию и Эплджек, чьи жизни она оборвала. Не могла она себе позволить снова совершить эту ошибку.

—    Мы едем!

Комната взорвалась ликованием. За полчаса были поданы бумаги на продажу квартиры, а мэр города был обязан рассмотреть заявление до завтрашнего дня. Этим занимался мэр города. Она продавала дома и квартиры, а также скупала их обратно. Разумеется, с разницей в цене, что бы иметь с этого доход.

Сцайнс, Твайлайт и Свити собирали свои вещи, и также подали документы на продажу домика Твайлайт. Завтра вечером они должны были сесть на поезд.

—    Как себя чувствуешь, Свити? – интересовался Сцайнс.

—    Волнуюсь…

—    Это нормально. Пройдет, а когда приедем: будет много интересного. А как у тебя с копытами?

—    Словно я их не теряла.

—    Отлично. Значит, они идеально прижились. Пинки, Винил и Лира тоже едут?

—    Ага.

—    Тогда завтра нас всех ждет поезд.

Вечером этого дня они встретились в местной кафешке. Сцайнс и Твайлайт рассказывали всем про Кристальную Империю, заставляя их истекать слюной. Вечер проходил без грандиозных праздников. Сутки так же прошли без всяких происшествий – все были заняты сборами. К вечеру они стояли на перроне в ожидание поезда.

Твайлайт внутри ликовала. Она получила Сцайнса, и возвращалась домой. Её жизнь резко изменилась в лучшую сторону. Дома её ждали новые разработки, посиделки с Луной, а с ней едет её джентелькольт.

Сцайнс морально готовился к полной ответственности за Свити Белль. Нужно было ей столько всего рассказать и столькому научить.

Пинки ждали новые знакомства. Новый дом, новые вечеринки. А так же грандиозная Кристальная Ярмарка.

Винил собрала все свои сеты. А это значило, что у неё будут полноценные выходные. Для новой публики все её старые сеты – будут новыми. Новые клубы, новые слушатели. Слава и признание толпы.

Лира надеялась на местный оркестр и свою значимость. Вряд ли бы она бросила антропологию, но урок в Понивилле её кое-чему научил, и она поумерила свой пыл.

Свити разрывалась между волнением и радостью. Новый мир ждал её где-то за горизонтом. Она посмотрит CybPon изнутри, и, возможно, получит свою метку по кибертехнологиям. Жизнь Свити уже не могла стать прежней, а где-то в глубине души она была благодарна сестре за тот роковой день.

Поезд уезжал с перрона, оставляя за собой Понивилль в клубах растворяющегося дым, омываемого светом заката.

Библиотека Everypony.ru /     EveryCyber / Все главы