Заворотняя Татьяна
Экспертиза.
«Итак, Светик пригласила меня в компанию своих бывших одноклассников. Возможно, это что-то значит» – записал я в блокноте, куда записывал свои наблюдения, и пошёл на веранду.
Веранда очень старого и очень добротного деревянного дома.
Дом примечательный. На ажурном кованом флюгере на крыше значится дата 1896. В стыках тёмных бревен нештукатуреных стен виднеется пакля. Пол, как и потолок, дощатые, некрашеные, старые, но набело вычищенные. Посреди дома царствует огромная русская печь. Старинная горка для посуды с такой же старинной тяжеловесной посудой, старинный деревянный диван с выточенными украшениями, круглый стол, накрытый плюшевой скатертью с жёлтыми кистями.
Веранда, застеклённая с трёх сторон, такая же добротная и значительная, как весь дом. Кажется, что время здесь замерло в 1896 году.
На плетёной мебели, старой, как всё в доме, компания незнакомых мне людей. Их облик совсем не согласуется с окружающей обстановкой – они здесь редкие гости, объединённые лишь общим прошлым.
Прошло больше десяти лет после окончания школы.
– Женя, проходи, располагайся, расслабляйся, – и Светлана, подвинувшись, освободила для меня место рядом с собой на уютном диванчике.
– Хорошо тут у тебя Алёшка, – развалившись в плетёном кресле–качалке и поглаживая отрастающее брюшко, важно изрёк Вовчик (его звали по школьной привычке). Слова его были обращены к молодой женщине с очень умными глазами.
– Владимир Петрович, это комплимент или наглое задабривание на случай моей проверки твоей конторы? – подчёркивая отчество, задала вопрос «Алёшка». Вопрос её прозвучал не очень дружелюбно, и даже колко. Уверенными движениями она ставила на плетёный стол клубнику на большом блюде. На столе уже стояли творог, булочки и вместительный фарфоровый чайник.
– Ничего личного, просто коммерческая оценка добротного дома, – парировал Вовчик.
– Маша, принеси салфетки, Владимир Петрович непременно устряпает своё холёное брюшко, – отдала приказ Алёша своей двоюродной сестре. Та, укоризненно взглянув, молча повиновалась.
– Алёшка, ты не оставила свою школьную привычку навеличивать нашего любимого Вовчика, – забравшись с ногами в кресло и подвинув к себе блюдо с клубникой, заметила очаровательная блондинка, к которой обращались «Лисёнок», и продолжала – Вовчик, ты ведь уже простил Алёшке ту проверку и штраф, которым она почти лишила тебя бизнеса?
Плетёная качалка недовольно заскрипела.
Алёша самодовольно улыбнулась и пристально посмотрела в глаза Вовчику.
– Лисёнок, ты блондинка из блондинок – ты ничего не понимаешь в делах, – безапелляционно констатировал Вовчик.
– Да ладно вам… – мягко заметила Светлана, – у всех у нас есть ЧТО вспомнить, есть детские годы, школа…. Кстати, нашу классную руководительницу кто-нибудь видел?
– Мы с Алёшей видели её на концерте «Фламенко». Передавала всем привет – ответил очень большой, похожий на шкаф, как-то напряженно молчаливый Сергей.
– Фламенко? Серёга, тебя-то, охранника солидного банка, что занесло на эти галеры? Ты увлёкся гитарой, танцами или Испанией? – удивился Вовчик и продолжил, – а… понял, Алёшка сказала «будь готов», ты сделал стойку «всегда готов!» и шаркнул ножкой.
Сидя на маленьком диванчике между Алёшей и Светланой, я молчал. От невозможной скуки гладил указательным пальцем свои усы (это привычка моего мыслительного процесса – гладить усы) и недоумевал: ЧТО делают вместе эти одноклассники, в чью компанию почему-то настоятельно пригласила меня Света. И ЧТО я здесь делаю? Какие-то намёки, колкости…. А ведь мог провести эти входные дома, за компьютером и с интересной книгой «Операционные системы», а почему-то торчу здесь.
– А тебе нравится фламенко, Жень? – обратилась ко мне Светлана, - давай как-нибудь сходим на концерт? Алёша в восторге. Кстати, Алёшку так все зовут с самого детства, на самом деле она совсем не Алёшка…
– Как-нибудь, можно. А вообще надо было взять хоть головоломки что ли, или сборник «Судоку» купить на худой конец. Чем бы мозги размять? – я не вслушивался в непонятные мне разговоры и, судя по слишком пристальному взгляду Светланы, ляпнул невпопад
Ленивость и язвительность этого первого вечера скрашивала только клубника. Клубника оказалась отличной.
Ночью сквозь сон я услышал какой-то шум.
Сначала показалось, что это храп Сергея, с которым пришлось делить комнату. Но это только показалось. Мерный пересвист сверчков за печкой, вдруг нарушил скрип двери, шаги, приглушенный удар упавшей тяжёлой вещи. Затем стало тихо. Я крепко заснул.
Утром Алёша показывала в своей комнате большую деревянную икону в тяжелом живописном окладе сусального золота. Древняя икона висела в изголовье кровати и ночью внезапно упала. На своё счастье Алёша именно в этот момент встала, ей показалось, что скрипнула входная дверь, и она пошла проверить её. В этот момент икона и упала. Если бы Алёша осталась в кровати – получила бы мощный удар по голове сусальным окладом.
Все рассматривали шнурок, на котором висела икона. «Перетёрся или подрезан?» - внезапно подумал я.
– Да не! Такие как Алёшка не умирают в кровати! – уверенно и весело заявил Вовчик, – их убивают: если не на баррикадах, то на троне диктатора. Алёшка, диктатором какой банановой республики хочешь стать? Я тебе билет туда куплю в бизнес-классе.
– Не с твоим счастьем, даже не мечтай! – парировала Алёша и обратилась уже ко всем, – Пойдёмте завтракать, Лисёнка утром пообещала сварить фирменный кофе, по какому-то особому своему рецепту.
Все отправились на веранду, откуда доносился неотразимый кофейный аромат.
– Рассаживайтесь, гости дорогие, – радушно встречала компанию Лисёнок, – Садимся как вчера: Вовчик в качалку, Женя с Алёшей и Светиком на диванчик….
Кофе был уже налит в чашки. Творог, сыр, масло, черный хлеб выглядели очень аппетитно.
Все уже забыли про упавшую древнюю икону и удобно устраивались за круглым столом.
У меня же навязчиво сидел в голове этот порвавшийся шнурок. Большую часть года дом стоит пустой, икона никогда не падала и вдруг упала именно тогда, когда в кровати появилась Алёша. Похоже, я нашёл для себя головоломку.
– Вообще, у кого родилась жестокая мысль повесить в изголовье икону? – полюбопытствовал я.
– Это Машина идефикс. Божницу давным–давно ликвидировали, а икона ценная, вот Маша и повесила её, чтобы Богородица сны хорошие показывала, – усмехнулась Алёшка. Маша немного смутилась, но ничего не ответила.
– Странное место для иконы…. А это что? – я увидел едва заметную щепотку порошка, рассыпанного между двух чашек: моей и Алёшиной, – Что это за порошок сыпался в кофе?
– Варила и разливала кофе я, и никакого порошка я не сыпала? Ерунда какая-то… – недоумённо и обиженно ответила Лисёнок.
– Никому кофе не пить! – наверное, слишком категорично потребовал я, – Ночью доска свалилась на голову, утром порошок в кофе. Что будет днём?
Сцена напоминала бездарное представление в доморощенном театре, мне стало неловко.
– Женька, ну ты даёшь! – в предвкушении следующей сцены засмеялся Вовчик, – Светик, ты где откопала этого Копа? Хотя… прикольно! Я согласен, Коп, веди следствие! Алёшка, тебя пытается убить кто-то из нас. Бойся! Бойся, волчий хвост!
– Владимир Петрович, да здесь ВСЕ хотели меня убить в разное время, так что – дерзай, Женя, ищи злодея.
– Вообще-то, на самом деле, порошок откуда-то взялся и должно быть объяснение, – заметила Маша.
Наперебой стали строить гипотезы появления порошка, самые невероятные, чем безумнее тем смешнее. Веселье это мне показалось наигранным. Кофе выпили, только две чашки, свою и Алёшину, я настоял заменить, а порошок аккуратно собрал на лист бумаги и свернул в пакетик.
После завтрака, все отправились на речку купаться. Я же, отстав, нашёл на кухне и достал из мусорного ведра разорванный шпагат, на котором когда-то висела икона. Вместе с порошком положил верёвку в почтовый конверт (для будущей экспертизы) и пошёл в сад размышлять.
Скамейку, полностью скрытую кустами сирени, я не заметил бы, не окликни меня Маша. Она сидела одна и лениво смотрела в никуда.
– Машенька, – воспользовался я случаем и решил кое-что узнать, – ты всё время молчишь…. Проблемы?
– Да нет, просто думаю о жизни.
– А что именно?
– Ну, разное. Вот хотя бы взять твою Свету. Когда-то Алёшка полностью расстроила свадьбу Светки и Руслана. Раскоцала, как стеклянный стакан! У Светки после этого была жестокая депрессия. Никто не знает, как бы сложилась судьба Светки, не вмешайся Алёша…. А сейчас Светик с нами, радостная и кажется влюблённая, – задумчиво сказала Маша и совсем уже отстранено продолжила, – а может, это просто наше желание….
– Ого! А я ничего не знал – Светлана мне ничего не рассказывала, - я был огорошен.
– Так вот, не вмешайся тогда Алёша…, – Маша не успела договорить, из-за кустов сирени появилась Алёша. Легка на помине!
– Машка, Женя, чего сидим? Быстро в речку и под солнце, – и продолжила, обращаясь ко мне, – Женечка, тебя хотела видеть Светик.
– Хорошо, – ответил я, но с места не сдвинулся, хоть почувствовал странную потребность отчитаться перед Алёшей, – Алёша, я тут кое-что должен записать.
– Ну-ну…
Маша помахала мне рукой и пошла за Алёшей к реке.
Я достал свой блокнот и записал.
«Странная компания в доме Алёши (это её имя?).
Все шутят, но это НЕ шутка. Итак:
1. Алёша – налоговый инспектор; «диктатор». Судя по замечанию Вов., имеет непонятную власть над Серг. Владелица хорошего старинного дома.
2. Лисёнок – очаровательная продавщица в кофейном магазине, имя – надо узнать.
3. Сергей – охранник в банке; шкаф ходячий, подчиняется Ал., чем-то угнетён.
4. Светлана – моя недавняя знакомая, милая, вызывает доверие, я ей нравлюсь? Ал. по своей прихоти разрушила ей личную жизнь.
5. Вовчик – Владимир Петрович – бизнесмен; лидер; по замечанию Лисёнка, Ал. испортила ему бизнес.
6. Маша – двоюродная сестра Ал.
7. Я – не коммуникабельный аналитик–программист, в компанию приглашён, Светланой. Зачем?»
Я задумался. Из семи человек я хорошо знал, как мне казалось только Светлану. Светлана - это мягкость и уравновешенность. А оказалось – разбитое счастье.
Интересно, а Маша, каким боком она в этой компании? Двоюродная сестра Алёши, всё время молчит. Сестра ею командует.
А Сергей… его напряженность… может Алёша (Алевтина?) имеет…
Мои размышления прервали приближающиеся шаги.
– Мне тоже нравится эта скамейка, особенно весной, когда цветёт сирень, – мягкий голос Светланы приятно гармонировал с пересвистом птиц.
– Светик, посиди со мной, – попросил я выглянувшую из-за кустов сирени Светлану. Эта девушка мне очень нравится, но именно поэтому хочется узнать, ЧТО её заставляет проводить отдых в этой компании.
– Свет, а почему Сергей так странно себя ведёт?
– Ой, Женя, у Серёжки с Алёшей ещё в школе была любовь. Все думали, что свадьбу сыграют сразу после выпускного, – начала рассказывать Светлана, садясь и помахивая изящной ножкой в хорошеньких пляжных сандалиях, – внезапно для всех, Серёжка воспылал страстью к другой.
Светлана вскрикнула. Я увидел, как тонкий ремешок лопнул на девичьей ножке, и сандалий отлетел в сторону.
– Ты посмотри, какая досада! Вот как покупать дешевые вещи! Пойду, переобуюсь, а то на берегу камни. Жень, а ты приходи сразу на берег, по тропинке, которая сразу за садом.
Я переваривал сведения, не успел ничего ответить, как Светлана уже скрылась за кустами сирени.
Мозг вновь направил указательный палец гладить усы.
Я подумал, что лучше никуда не двигаться с этой скамейки: вся информация стекается сюда сама собой. Чтобы всё упорядочить я вновь открыл блокнот и записал: «Ал. – мастер делать гадости, стерва. ЧТО же их всех объединяет?» Поставив вопросительный знак, я закрыл ручку колпачком.
На берегу были все, кроме Вовчика. Сотни лет река промывала в твёрдой породе себе русло, и сейчас местами берег был почти отвесно крут. У самой воды мелкая галька образовала комфортные пляжики, к одному из них спускалась деревянная лестница. Я сел на нагретую солнцем ступеньку.
Маша мастерски размашисто плыла на середине небольшой реки, делающей живописный изгиб. Но скрывающаяся за поворотом реки Маша, меня сейчас не интересовала. Я залюбовался Светой, выходящей из воды. Она, как Венера, рождалась из пены морской – пену морскую успешно дорисовало моё воображение.
Улыбнувшись и помахав мне рукой, Светлана легла на коврик. Я принял это за приглашение присоединиться, глубоко вдохнул речной воздух и легко сбежал по ступенькам вниз. На коврике рядом со Светланой было уютно. Я протянул руку, чтобы погладить тень от ресниц, падавшую на милую щёку, и тут я увидел Алёшу со шкафом-Сергеем. Они стояли поодаль, прямо под нависшим крутым берегом и о чём-то разговаривали. Лицо Алёши, хорошо освещённое солнцем, выглядело счастливым.
Райский уголок и благость.
– Погоди-ка, – прервал я Светлану.
Увесистый камень над Алёшей и Сергеем шевельнулся. Они, увлеченные разговором, не заметили посыпавшихся сверху песка и мелких камешков. Между тем, я отчётливо видел, как камень против всех законов физики стал двигаться к обрыву. Я хотел крикнуть, но от оторопи не успел – камень сорвался вниз. Только мозг «фотографировал», фиксируя происходящее: вот поднялась пыль и песок от падения камня вниз, вот встрепенулась Светлана и в ужасе открыла глаза, вот сквозь оседающую пыль видно, как двое отброшены к самой стене, стоят, крепко прижавшись друг к другу, Сергей закрывает собой Алёшку. Вот они отделились от стены обрыва и, откашливаясь, идут к нам.
– …впервые в жизни, – донесся возбуждённый голос Алеши, – впервые в жизни я почувствовала свою слабость! Сергунь, нет, ты представляешь! Я – и слабость! Зараза, как его угораздило свалиться, чуть не прибило нас с тобой! Нет, вы видели: жизнь-то коротка, вот так… раз и в голову… – обратилась она ко мне и Светлане.
Да, я видел, что камень двигался против всех законов физики, но обрыв берега в том месте образовал как бы козырёк, и стоящих под ним эта глыба совсем не задела. Меня сейчас интересовало одно: КТО? Кто столкнул глыбу?
– А где Вовчик, Машка, Лисёнок? – я вскочил и стал торопливо карабкаться по обрыву наверх, забыв про лестницу.
Наверху меня ждала протянутая рука Вовчика.
– Скалолазам и Копам моё почтение! – и Вовчик весело одним рывком затащил меня наверх, – ну, а теперь медленно и неторопливо можно спускаться по лестнице вниз, сейчас Лисёнок с Машкой притащат мороженое.
Меня взбесила такая наглость: ведь ясно было, что глыбу сбросил на Алёшку Вовчик, не заботясь даже о том, что мог пострадать ещё и этот банковский охранник.
– Меня мороженое не соблазняет, – резко гаркнул я и пошёл в дом.
Мне нужно было, необходимо было позвонить отцу – следователю прокуратуры. Надо было рассказать про икону, порошок и камень. Дело было явно криминальным – не бывает трёх смертельно-опасных случайностей в течение одних суток. Правда, можно всё свалить на дату приезда 13 июня. Мне захотелось немедленно уехать отсюда, но уехать – значило оставить в непонятной ситуации Светлану и окончательно подставить под удар эту стервозу – Алёшу (или как её там?). Да, она не из приятных людей, но это не повод для смерти.
Мобильный телефон я, кажется, не доставал из рюкзака, но в рюкзаке телефона не оказалось. Я стал шарить на столе среди книг и бумаг. Телефон лежал на столе, и по всем нехоршим законам оказался разряжен. Но зато я наткнулся на нечто более интересное. Среди бумаг лежал «дневник Сергея Косова» – этого банковского охранника. А он – романтик, если ведёт дневник. Не задумываясь, я открыл дневник.
«Леночка, дорогой мой человек, как трудно быть с тобой рядом и осознавать, что нельзя обнять тебя. Как меня тяготит прошлое… неужели я не освобожусь от этой связи, которой, по сути, никогда и не было, но которая закрывает тебя от меня…. Лена, Леночка, когда же мы с тобой освободимся от этого? Неужели никогда? Я готов сбросить на голову камень, только бы получить уверенность, что он освободит нас от прошлых воспоминаний. (13 июня, пятница)»
Так вот оно что! Я пытался упорядочить бесформенный ком мыслей, похожий сейчас на то, что получается в результате игры котёнка с шерстяным клубком.
Я погладил усы, достал из кармана свой блокнот и снял колпачок с ручки.
«Зуб на Алёшу имеет:
Сергей – за школьный роман, который не даёт ему связать судьбу с его любимой Леной (кто эта Лена?), которая к тому же рядом.
Вовчик – за крупную финансовую потерю в бизнесе.
Маша – наследство в виде любимого дома.
Светлана – за разрушенное счастье.»
Да у всех, кроме Лисёнка, был длинный и крепкий зуб на одноклассницу, ставшую изрядной стервой, думал я и продолжил запись в блокноте.
«Кто мог подрезать шнурок? - Маша, Вовчик, Лисёнок, Светлана.
Кто мог подсыпать порошок? – Лисёнок.
Кто мог сбросить камень? – Вовчик, Маша, Лисёнок»
Во всех трёх случаях повторялось только одно имя Лисёнок, но именно у неё с Алёшкой трений не было. «Хорошая головоломка», - другого вывода у меня пока не получалось
Закрыв блокнот, я решил, что надо вернуться к компании за очередной порцией информации.
Компания, кроме Лисёнка, по-прежнему была на берегу. Кучкой лежала упаковка от съеденного мороженого. Бизнесмен с Охранником плавали, ныряя и шумно фыркая. Красовались перед одноклассницами? Одноклассницы «лицемерно», как казалось мне, восхищались. Алёша (или как ещё там на самом деле зовут?) посылала Охраннику воздушные поцелуи. От всего этого меня замутило.
Тут на лестнице появилась Лисёнок, неся на подносе чашки холодного кофе – очередной изыск «кофейной» блондинки.
Вовчик, почуяв аромат этого изыска, закричал в восторге
- Ленка!! Кофейная наша Леночка-Пеночка! Ты - чудо, чудо что за Лисёнок!
Вот кто был тайной любовью Сергея, догадался я! И тут же у Лисёнка проявился острый зуб на Алёшку – всё встало на свои места. Но сомнительно было, чтобы хрупкая «кофейная» барышня могла сбросить со скалы увесистую глыбу.
– Значит это что? Сговор? – не сдержал и вылепил вслух свою догадку я.
– Конечно! – неожиданно Вовчик толкнул кулаком меня в грудь, – мы сговорились её называть Лисёнком ещё в пятом классе, потому что по классному журналу у нас в компании проходило две Ленки: одна – Лисёнок, а вторая –…
– Да я не про имя! Меня эти ваши дурацкие детские воспоминания не интересуют, – досадливо перебил Вовчика я, встал и отошёл к воде. Меня раздражал этот Вовчик.
– Ну… нет так нет, – миролюбиво завершил Вовчик и, подмигнув, добавил, – Коп, я ведь тебе хочу помочь, следствию, так сказать, подсобить. Можно сказать, как бизнесмен бизнесмену помогаю. От налоговой инспекции помощи ждать нечего, только душат….
– Владимир Петрович, это в чей огород камни мечете? – и Алёша звонко хлопнула Вовчика по голому плечу.
Мне опять всё это показалось театром. Только я не мог понять, кто на сцене? Компания или я? И вообще, – подумал я, – чего я суечусь? Пусть они укокошат эту свою одноклассницу. Мне бы сюда эксперта…
Мои рассуждения прервал неожиданный автомобильный сигнал.
– О! Лисёнок, это по наши с тобой души! Мне пора спешить к делам, да и тебе тоже, – и Вовчик подал ей руку.
Я ничего не понял. По ступенькам все направились к дому. Я побрёл следом.
У калитки стояла машина. Лисёнок, обгоняя всех, подбежала к водителю и, крепко к нему прижавшись, поцеловала. Все здоровались, чему-то смеялись, что-то восклицали…. Вовчик с Лисёнком-Леной пошёл в дом собираться, Алёша забрала Машу, Свету и Сергея в помощники для быстрого перекуса.
Я остался с отдыхающим на скамейке под липой водителем.
– Да, хорошо тут у них, – отвесил банальность водитель, – где хозяйка хорошая всегда хорошо!
Водитель опять стал нюхать липовый цвет, закрыв глаза от удовольствия.
Я молча достал блокнот и без рассуждений вычеркнул Вовчика и Лисёнка из списка «подозреваемых».
Но лопнувший шнурок был, и икона упавшая была, и порошок был, и глыба с обрыва была – это ведь факты, с которыми надо что-то делать. Головоломка – ещё та. Информации опять катастрофически не хватало. Алёшка с Вовчиком превратились из заклятых врагов в крепких друзей.
Ужинали оживлённо, в телеграфном ритме. Вовчик торопился. Я что-то механически пережевывал и пытался разобраться в головоломке.
Около машины Вовчик обнял Алёшу.
Почти потеряв способность соображать, я на ватных ногах шёл к дому. Мозг работал, даже не забрасывая указательный палец на усы: Сергея, похоже, тоже пора было вычёркивать из списка «подозреваемых», он с Алёшка любят друг друга, помеха в другом. Остались Маша и Света. Но моя Светлана, мягкая и сердечная не могла вообще быть в этом списке. Значит Маша…
У меня закружилась голова – дом Машке не нужен, она живёт в Канаде! Она тоже не в списке!
Зайдя в дом, я залез на холодную русскую печку и открыл блокнот. Всё, что я написал, было правильно, он оно было как бы одной гранью многогранного драгоценного камня, именуемого истиной… Постепенно открывавшиеся другие грани полностью меняли картину.
Я откинулся в глубь печки. Экспертиза! Вот оно! Вот почему я так настойчиво приглашён был Светланой в «одноклассинки»! Хорошо, пусть так, я согласен, но икона, порошок, камень – это же реальность. Это что?
Тут я увидел, как из кухни в комнату вошла Светлана, достала из кармана сарафанчика маленький пакетик с порошком и …
Я послюнявил палец, обмакнул в порошок. Светлана быстро облизнула мой палец и засмеялась. Я высыпал в рот остатки пакетика, точно как когда-то в детском садике.
Вечером сидели под старым абажуром и играли в карты. Алёшка нещадно мухлевала, Маша злилась и призывала меня в свидетели, Сергей смотрел влюблёнными глазами на Алёшку, а Света что-то вязала, сидя рядом со мной на диване. Мне почти уже были неинтересны икона и камень.
Ночью, потушив свет, я признался Сергею в прочтении последней записи дневника и попросил сказать, что же за связь тяготит его и Алёшу, и что же было с упавшим камнем?
Слышно было, как Сергей заворочался, помолчал, видимо, раздумывал, стоит ли признаваться малознакомому человеку, а потом сказал.
Чувство разгаданной головоломки! Великолепное чувство – все грани сияли теперь полнотой и великолепием истины. А верёвка на иконе, видимо, просто разодралась от старости.
В эту ночь спалось мне хорошо.
На следующий день с утра шёл дождь. Затопили печку.
Эта явная бестактность меня даже обрадовала: я почувствовал, что «экспертиза» прошла успешно, что я зачислен в одноклассники с совсем неуместной кличкой Коп, и, возможно, наши две свадьбы пройдут одновременно.