Татьяна Ли
Принтер.
Если она опомнится от первого брака, то не вступит во второй…
(мудрое изречение из легкомысленной оперетты)
Опомнившись и оправившись от первого брака, я с необыкновенной ясностью осознала, что без мужчины в доме жить не только можно, но и лучше во всех отношениях. Жизнь приобрела восхитительные элементы свободы от обязательных борщей, котлет и грязных носков, знаменующих центр комнаты. Правда, иногда возникали очень житейские проблемы, которые я с удивлением обнаруживала, отвлекшись от совершенствования себя (я чту Будду и Рерихов), и решала как очередную задачку, данную свыше. А когда вместе с сыном своими руками выпилила кухонным ножом-пилкой из неструганной доски порог к «железной» двери, а потом и постругала его осколком стекла и загладила шкуркой, окончательно и бесповоротно отвергла даже малейшую возможность появления мужчины в доме.
Но принтер…. Это уже техника, нужен специалист. Дав объявление в газету о продаже или ремонте старого лазерного принтера, стала ждать. Звонили. Услышав возраст принтера и его болезни, специалисты исчезали. Принтер страдал. Оставаться и дальше подставкой для ног под компьютерным столиком - карма слишком тяжёлая.
Наконец пришли два паренька и со словами: « Мы возьмём принтер домой и посмотрим, что можно сделать…» - утащили его. Через неделю я позвонила им, в телефонной трубке удивлённый голос заявил, что в глаза не видел никакого принтера. Моя вера в человечество получила удар в бровь, но не сокрушительный. Запустив диск с телефонным справочником и определив местонахождение своего принтера, я поехала на выручку.
Пареньки принтер отдали. Я же поклялась себе страшной клятвой, что отныне всё будет происходить в моей квартире, или навеки быть ему (принтеру) табуреточкой. И так бы оно и было, но, в жизни многое идёт своим чередом, сообразно неведомому людям всеобщему закону причин и следствий.
Появился мастер. Он, молча, сам включал, запускал, обнаруживал, ставил диагноз, бегал куда-то за модемом (надо было что-то скачивать из Интернета), подключался, заодно занимался какими-то экспериментами и тестами. Уже и ночь наступала, а мастер всё сидел, скрутив в три раза худые коленки и подперев бороду рукой, и отрешённо от всего мира погружался всё глубже и глубже в отладку какой-то программы…. Принтер стоял в стороне и делал вид, что он тут вообще не при чём.
Я уважаю вдохновение и увлечение. Не говоря ни слова, мы с детёнышем улеглись спать.
Так пошли трудовые будни. Мастер экспериментировал. Уже был отключён один из двух моих жестких дисков, уже к компьютеру подключались какие-то приборчики и производились действия совершенно для меня загадочные. Но в промежутках между неудачами, что-то начинало работать. Андрюшка, отлучённый от любимого Дюка-Квейка, затосковал.
Заметив грусть в глазах ребёнка, мастер, опять же молча, притащил ещё один компьютер.
Я, наконец, устроилась на работу, и днём за детёнышем приглядывал мастер. Вечером дома я попадала в одну и ту же картинку: мастер сидел за компьютером или ноутбуком (копьютеры, ноутбуки, тюнеры и ещё много чего теперь бывало у нас в ремонте), Андрюшка сидел за компьютером или ноутбуком. Школьные задания безукоризненно выполнены. Принтер всё там же, в стороне. На книжной полке морской раковиной придавлены деньги, которые, по словам мастера, заработаны, только благодаря моему телефону и моему компьютеру. А меня ждала кружка горячего, свежезаваренного чая. «Пейзаж» этот ничем не грузил и соответствовал моему духу.
Сын быстро приобщился к разборке компьютеров, и теперь уже две пары глаз горели в окружении разных ценных маленьких и не очень штучек.
Потом на балконе появилась спутниковая антенна. Естественно, без этого невозможно нормально программировать тюнера (теперь я и такие слова знаю). Деятельность мастера проходила в полном объёме и со всей широтой размаха. Иногда он исчезал на несколько дней. Тогда принтер, стоя в сторонке, явно скучал.
Потом мастер приходил, улыбался заросшим бородатым лицом, пил чай, рассказывал о чьём-то разрушенном вирусом «Чернобыль» компьютере и новостях в мире телекоммуникаций со свойственным ему мягким юмором и неожиданными выводами. Я смеялась и заплетала в косу длинный хвост его волос пока он мыл чашки (мыть после себя посуду он не позволял никогда, считая это для себя величайшим оскорблением, почему-то).
Лето ещё не разгорелось, а сын уехал в Болгарию по путёвке за своей пайкой Золотых песков. Вечерами я бегала играть в волейбол. Потом приходила домой и топтала Интернет, то просто плывя по волнам страничек и сайтов, то флиртуя в чатах и полоща мозги всем в возрасте от 18 до 48 лет, способным связно и быстро печатать на клавиатуре.
Мастер такими глупостями не занимался. Он был всегда занят, сосредоточен и увлечён. Но время от времени у меня на экране внезапно появлялся кто-то живой, или что-то само начинало работать, смеша меня, и я хлопала в ладоши. Мастер серьёзно, но тепло улыбаясь одними глазами, говорил: «Ничего не знаю, я ничего не делал, это Вам кто-то из Интернета прислал». И мне было радостно и приятно.
Как-то распаля себя сумасшедшим флиртом в чате, оглянулась на мастера. Он сидел в кресле, вытянув длинные худые ноги, и о чём-то думал, уйдя полностью в себя. Я сочла нападение возможным и сходу придавила его грудью. А дабы не видеть укора его, слишком честных, глаз, я закрыла их поцелуями. Он понял, что сопротивление бесполезно и бессмысленно, и отдался.
Человек всё делает одинаково. Со мной он был точно такой же, как и с техникой. Технике он отдаётся полностью и без остатка, с величайшим вниманием, заботой и нежностью, находя неожиданные решения, ласково и виртуозно делая буквально всё, что технике так необходимо. Техника, безусловно, его любит. ☺
Лето походило на волшебную сказку. Порой, забывая об экранах, он с воодушевлением ведал о звёздах, о физике, об Эйнштейне, о Рерихах (да-да, оказалось, что мы одинаково видим мир!!). И рядом с портретом Учителя у компьютерного столика появился портрет великого Эйнштейна. Я тоже разоткровенничалась настолько, что рассказала о своём паническом страхе замужества. В ответ он с детской радостью признался, что не женился и не женится потому, что он не хочет сделать несчастным никого в этой жизни. И нам было приятно сознавать, что даже в этом вопросе мы так сходимся.
Вернулся Андрюшка. Теперь мы стали единым целым уже втроём.
Его (мастера) мама приносит нам вкусные пироги и котлеты - тогда у нас пир, и сетует, что если уж мы сами можем жить святым духом, то хоть бы ребёнку суп варили, и, видя бесполезность сетований, забирает Андрюшку к себе на откорм.
Как-то она внезапно сказала: «Хватит уж так-то. Уже женились бы да жили, как все нормальные люди…»
У меня ушла почва из под ног. Это была явная угроза, коварное нападение, бесцеремонная агрессия! Мастер тоже вздрогнул и очень поспешно произнёс: « Нет!! Я просто ремонтирую принтер!»
Я облегчённо вздохнула и с благодарностью посмотрела на него. Всё-таки он самый понимающий, самый любимый, самый добрый, самый умный, самый надёжный в мире человек.
А принтер отработал – таки свою карму. Теперь он в аккуратной коробочке стоит на шкафу и никто не посмеет на него сложить свои ноги. И выбросить за ненадобностью, с треснувшим напополам барабаном, его тоже никто не посмеет.
Принтер - основа нашей жизни и залог нашего единства. ☺