Несколько месяцев назад в фейсбуке среди кино-театрального сообщества прогремела статья о пьесе “Быть Мастером”, которая рассказывала про харассмент к студенткам со стороны покойного ныне народного украинского артиста Давида Бабаева. История жуткая, выбивающая стул из-под ног, недопустимая и трудно представляемая, но вполне реальная. И если не считать того кейса с худруком театра “Актер” Славой Жылой, который несправедливо стал на какое-то время главным символом театрального харассмента в Украине из-за банально неудачной и некорректной коммуникации с артисткой, то история с Бабаевым можно сказать первая в нашей стране, когда о таком открыто заговорили в отечественном инфополе. И к сожалению это отнюдь не потому, что в нашей “творческой” сфере такого практически не происходит. Нет, все прекрасно знают про многочисленное количество подобных историй о домогательствах, харассменте, изнасилований со стороны педагогов, режиссеров, худруков и прочих “небожителей”. Просто раньше у жертв не было возможности заявить об этом открыто, поскольку с большой вероятностью их бы в ответ осудило общество своим извечным: «Сама виновата, да не мог уважаемый и любимый всеми артист такого сделать!». Но времена меняются, и сегодня, если ты превысил свои полномочия ради удовлетворения своих нужд путем принуждения другого человека, то понесешь за это наказание.
Я бы скорее всего обошел эту тему стороной, если б не был бы отцом маленькой дочки, которая когда-то повзрослеет и вынуждена будет столкнуться с реальным миром, где происходят вещи, которые были описаны в пьесе “Быть Мастером”. Мне, как отцу будущего подростка, очень страшно, что однажды моя дочь может встретиться с каким-нибудь “гуру” искусства и ее захотят травмировать только потому, что она доверилась не тому человеку.
Проблема заключается в том, что история про Бабаева хоть и необходимая, но к сожалению уже неактуальная, поскольку он два года назад умер, а потому публично на площади казнь ему не устроишь. В это же время огромное количество живых “деятелей” продолжают травмировать артисток/студенток схожими вещами. У них есть маленькая власть, на территории которой они чувствуют свое всемогущество и безнаказанность. Трудно понять, в какой момент человек перестает быть человеком и решает, что ему можно делать все, что он захочет и с кем он захочет. Тут можно долго говорить о том, насколько уязвимы актрисы или студентки перед своим мастером/режиссером, который путем манипуляций и красивых речей о “высоком” может внушить тебе практически любую идею и толкнуть тебя к тем действиям, которых бы ты по своему желанию никогда не совершил бы. Это все на самом деле очень интересная тема с точки зрения психологии, но этот пост носит все же другой характер.
Когда история с Бабаевым всплыла, то я стал думать, сколько еще таких “гениев” по-прежнему занимаются педагогикой и почему с этим никто ничего не делает. Я тут же узнал несколько довольных странных историй вроде той, где педагог Олег Замятин позволил себе на паре актерского мастерства поцеловать первокурсницу взасос, чтоб показать ей, как она должна “сыграть” сцену. История сама по себе довольно вопиющая и свидетельствует она либо про озабоченность Замятина, либо про его глупость и профнепрегодность, поскольку человеку не хватает ума объяснить студентам задачу другим путем, кроме как засунуть язык в рот девочке при всем курсе. Но я прекрасно понимал, что это только маленькая верхушка айсберга в этой непростой истории, и решил кинуть клич в инстаграм, чтоб если кто-то стал жертвой домогательств в стенах Карпенко-Карого или других театральных учреждений, то связывались со мной. Внезапно в директе начала очень часто всплывать одна довольно известная фамилия Талашко. Если кто не знает, то Владимир Талашко - это звезда советского хита “В бой идут одни старики”. Актером он был очень даже успешным в советское время и вынужден признать, что талантливым. Сейчас он работает педагогом и худруком у дикторов-тележурналистов в Карпенко-Карого.
Люди в огромном количестве начали писать мне, что Талашко постоянно позволяет себе домогаться не только до студенток, но и до абитуриенток, которые закончили школу и пришли поступать. Делает он это уже на протяжении более 20 лет и работает практически по одной схеме, про которую вы узнаете из историй ниже. В подготовке материала мне написало две девушки, которые в свое время столкнулись с этим недочеловеком и были травмированы его действиями. Скажу сразу, героини этих историй нашли в себе силы вырваться в последний момент и не дать возможность Талашко перейти черту, но становится страшно от той мысли, что таких историй сотни и кому-то повезло меньше. Нужно ли говорить, что психика человека может очень сильно пошатнуться после того, как пожилой педагог загоняет тебя в угол и пытается склонить к тому, чего ты в здравом уме никогда бы не захотел и не подумал.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
История 1
Юлія Бірзул
Спочатку треба розповісти, за яких обставин я взагалі познайомилася з Талашко. Я з дитинства займалася в театрі в нашому місті. Ми постійно їздили на різні фестивалі. На одному з них наш керівник познайомився з Талашко, який на той момент був членом журі. Він - знана та відома людина. Всі ходили з ним знайомитись, брати автографи і т.д. І ось мій викладач сказав йому, що я мрію поступати в театралку (мені тоді було 13 років). Талашко одразу сказав, що я - талант, що мені обов’язково потрібно вступати і дав візитівку, пообіцявши допомогти, показати університет Карпенко-Карого, познайомити з викладачами та підготувати до творчого відбору. Ну і мама моя звісно зберегла цю візитівку на майбутнє. Приблизно через 2 роки, коли мені потрібно було їхати на творчий відбір, мама витягла цю візитівку і сказала: “Телефонуй! Така людина пообіцяла допомогти. Потрібно телефонувати!”. Мені було незручно, але я йому зателефонувала, оскільки на той момент нікуди сама ще не їздила і міста не знала. Він відповів, що звісно пам’ятає мене і пообіцяв зустріти мене на вокзалі. Я тоді інтуїтивно відчула в цьому якусь неправду: як незнайома людина може пам’ятати мене за таких обставин та ще й через декілька років?! Але ми з мамою вирішили, що такий шанс втрачати не можна.
Поїзд прибував рано вранці. Талашко зустрічав з квітами, на своїй машині. Вів себе делікатно, уважно: “Ще рано, університет поки що зачинений, а тому поїдемо до мене поснідаємо. Я живу прямо на Яр Валу. Послухаю програму вашу, скорегую шось. Після проведу вас в Карпенко, з усіма познайомлю,”. Мені було ніяково і лячно, життєвого досвіду в мене ще ніякого не було в 15 років. Але підозр ніяких не було, окрім незручності. До того ж переді мною був герой з фільму, який ми постійно переглядали всією родиною. Майже нєбожитєль!
Короче, ми поїхали до нього додому. Нас зустріла його собака коллі. Він почав смажити картоплю, одразу показувати свої фотоальбоми з картками зі знімальних майданчиків, розказувати історії про відомих акторів. В якийсь момент він запропонував мені: “Вам після поїзда потрібно помитися, прийняти душ!”. Мій дитячий мозок тоді злякався. Душ був за дверима в кухні. Але що він про мене зараз подумає, думала я… Що я якесь «село і люди», чому відмовляюся митися?.. А може від мене неприємно пахне”. Ну і я погодилась сходити в душ, після ми поснідали, потім ми перейшли в залу і він почав прослуховування моєї програми. Сидів в кріслі напроти мене. Потім Талашка дістав фотоапарат І запропонував мене пофотографувати, сказав, що це його хобі, що він всіх фотографує. Я думаю: «ну коли приїхала вже на акторський вступати, то потрібно і фотографуватись». Тут і почалося це: “А ось тут припустіть, тут зніміть”. Так він мене роздягнув по пояс, а потім почав до мене чиплятися. Я була просто шокована, не знала, що мені взагалі робити в цій ситуації, як все зупинити і втекти з цієї квартири.
В Києві я була вперше, не розуміла, де я, мобільного телефону в мене не було, був лише квиток додому на вечір. За цими думками, я не зрозуміла, як ми опинилися в спальні, я вже лежала на ліжку, а він мене цілував. В той момент я згадала дівчину з нашого колективу, яка постійно робила вигляд, що втрачає свідомість, привертаючи до себе увагу (так ми гадали). І ось в цій ситуації я теж неочікувано зробила вигляд, що втратила свідомість. Причому я це зробила двічі або тричі. Я типу приходила до тями щоб перевірити, що відбувається. Талашко дуже злякався.. Він одразу почав питати, що зі мною, чи я чимось хворію? Я відповіла, що останнім часом зі мною таке відбувається, почала на ходу щось вигадувати і він реально злякався. Щоб ти розумів, до цього він взагалі ніяк не реагував на моє (зараз розумію) дуже розгублене: “Що ви робите, мені незручно, припиніть”. Тому ідея з втраченою свідомістю була просто спасінням. Я швидко одягнулася, почала ломитися в двері. Собака на мене заричав. Талашко сказав: “Не переживайте, все добре, ми ж з вами друзі!”. Почав розповідати мені, яка я талановита, обіцяти провести мене в інститут, з усіма познайомити, перейшов на “Ви”, став розмовляти майже пошепки. Він мене реально провів до Карпенко-Карого, по дорозі до якого я вся тряслася, взагалі вже не думаючи про будь-який творчий відбір. Ми прийшли, він показав мені двері інституту, побажав успіху і пішов. До творчого відбору залишалося кілька годин, я не могла ні з ким спілкуватися, думала лише про те, що сталося. А ще про те, що в нього залишилися мої речі- маленький пакет, в якому був і квиток додому. Я розуміла, що мені потрібно буде знову йти в цю квартиру. Творчий відбір я пройшла і до вечора тинялася на Львівській площі, - боялася загубитися. Десь за годину до поїзду я постукала в його двері, забрала свої речі. На вокзал мене повіз Талашко. Я знову не змогла йому відмовити. Чому? Не знаю. Можливо, тому, що не знала дороги. Можливо, через те, що не усвідомлювала, як діяти в такій ситуації.
Приїхала додому, мама потребувала подробиці, як все пройшло, я їй нічого не розповіла. Тоді вона ще наполягла зателефонувати пану Володимиру і подякувати за все. Мені довелося це зробити, щоб вона ні про що не здогадалася.
Вже приїхавши на іспити, я боялася йти повз кіоски з пресою на Яр Валу. Всюди мені марилися мої «оголені» фото. Мені здавалося, от-от і я їх точно побачу. А потім я побачила Талашко в інституті.
Я провалила іспит. Не стала навіть чекати результатів і сказала мамі, яка на цей раз поїхала зі мною, що отримала низький бал.
Я не могла там бути. У мене було відчуття, що Талашко всім про мене розказав, що всі знають про те, що сталося і вважають мене за шльондру. Я і сама не знала, як це все назвати… почуття були дуже змішані. Але точно розуміла - тут я вчитися не зможу і не хочу.
Травму, що він мені тоді наніс я переживала дуже довго. Але то вже напевно друга частина історії.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
История 2
Виктория Муштей
Мне было 18 лет, я пришла в университет за допуском на поступление. Пробовалась на актерский факультет и на дикторский. Я не поступила с первого раза, в прошлом году, это была вторая попытка. Стать актрисой и учиться именно в Карпенко-Карого было моей огромной мечтой с 14 лет.
Я пришла в корпус на Щорса к Талашко (он набирал дикторов), волновалась, прочла ему программу, он шутил, уточнил сколько мне лет, откуда я, спросил живу ли я в общежитии: “И как там? Пьют? Гуляют? ”. Я ответила: “Ну есть такое”. Тогда он спросил: “А вы пьете?”. Я сказала: “Бывает”. Тогда он начал уточнять: “А что именно? Шампанское любите?”. Это мне показалось странным, я попыталась аккуратно сгладить тему, сказала: “По-разному бывает”. Дальше от него последовал вопрос: “А что вы сейчас делаете?”. Он предложил ещё пообщаться и порепетировать программу. Я начала волноваться, сказала, что договорилась уже с подругой встретиться. Он какое-то время настаивал. Я попросила перенести на другой раз, говорила, что сейчас не могу. В тот момент пыталась понять, что вообще происходит: разглядели ли во мне талант и хотят помочь или это все двигается не в ту степь?
Допуск он мне дал, я вышла из института на улицу, позвонила маме рассказать, что прошла. Тут он выезжает на машине и спрашивает: “Вас подвезти?”. Я сказала, что не нужно, я пройдусь до метро. Он начал настаивать: “Та давайте, мне несложно, к метро.” Я понимала, что это народный артист и педагог, он вряд ли мне причинит какой-то вред, ведь он икона поколения. Я согласилась. В машине он расспрашивал, чем занимаюсь, про мой родной город и т.д. Еще он уточнил, есть ли у меня возможность учиться на контракте. Я ответила, что для моей семьи это будет сложно, но родители будут стараться найти деньги.
Я увидела, что метро мы проехали, сказала об этом. В ответ идет: “Подождите, я вот что хотел вам сказать. У вас программа в принципе неплохая и вы все делаете хорошо, но над басней нужно еще поработать. Давайте мы с вами вместе почитаем, ведь конкурс большой, желающих много, а я могу помочь! Поедем порепетируем.”. Я ему опять ответила, что не могу, договорилась о встрече, предложила в другой день в университете поработать. Тогда он сказал: “Ага, то есть народный артист предлагает вам помощь, а вы говорите, что вам надо с какой-то подружкой погулять? Вот так вы хотите стать артисткой!”
У меня внутри все просто перевернулось, начали трястись руки, я не могла понять, что происходит, может, я просто перепуганная провинциалка. Народный артист мне предлагает помощь.
Я приехала из маленького города, для меня это был настолько чудный мир, но я чувствовала, что все идет в странном направлении. С другой стороны я убеждала себя, что у него есть имя и репутация, которыми он не может настолько впрямую жертвовать, и в случае чего я выкручусь.
Мы приехали к нему домой на ЯрВал. Я была в оцепенении и не знала, как себя вести. Он сказал: «Вы садитесь, сейчас почитаем!”, ушёл на кухню, принёс коньяк и закуску. Предложил выпить перед репетицией. Я от страха выпила. Он рассказывал о своей жизни, о съемках. Спустя время я попросила уже почитать басню. «Мы же сюда за этим приехали”.
Я встала перед столом, прочла, он сделал какие-то замечания и сказал: “Теперь давайте посмотрим, как вы выглядите в кадре. Я вас пофотографирую на телефон.”. Дальше началась история: “Становитесь, повернитесь туда, вот тут спустите с плечика, и со второго.”
После этого он включил диск с его песнями, и предложил потанцевать. Он начал гладить меня руками, прижимать к себе. Мне было неприятно. Но отстаивать свои границы я тогда не умела и стресс блокировал какое-то рациональное мышление.
Он полез целоваться. Это стало последней каплей. Я начала вырываться, сказала, что мне срочно нужно уезжать, скоро закрывается общежитие. Он попытался успокоить, предложил постелить в соседней комнате, чтоб я поздно не ехала. «Утром можете уехать. У меня студенты оставались, мы репетируем тут.”
Я сказала, что точно не останусь, вызвала такси и быстро ушла.
Я чувствовала ужасный стыд за то, что села к нему в машину и не остановила происходящего раньше.
«Сама виновата» пульсировало у меня в голове.
Никому рассказать я не могла, тем более родителям. Сложность была в том еще, что скоро экзамен и они знают, что допуск я получила. Я пошла. В университете он вёл себя как ни в чем не бывало. Я прошла оба тура и увидела себя в списках поступивших. Радости я не почувствовала, у меня началась истерика. Я не знала, как идти к нему учиться. Может теперь я перед ним в долгу, за то что он меня взял на курс.
Я решилась рассказать что произошло одному парню, который уже учился на факультете кино. Он мне спокойно ответил: “Да, я знаю, что Талашко такое делает, но ты можешь аккуратно выруливать из этой ситуации”.
Когда мы поступили и познакомились с группой, я узнала, что не только со мной была такая история. На протяжении учебы он вёл себя, как будто ничего не произошло.
Иногда на парах позволял себе трогать девочек. Например, мог спросить: “Кто из вас умеет становиться на мостик?”. И вызывался подстраховать. Эта “страховка” была на грани, когда он позволял себе прикоснуться не там, где надо.
Учиться в его мастерской я не хотела, через год перевелась на актерский факультет и забыла это как страшный сон.
Почему я смогла рассказать об этом только сейчас? На протяжении последнего времени, я пересеклась с его бывшей студенткой и абитуриенткой, которые поделились подобными историями. Они так же чувствуют стыд, боятся осуждения и не хотят говорить публично. Я их понимаю и не осуждаю за этот выбор.
Но мысль о том, что другой девочке может повезти намного меньше, привела меня в ужас. И о таком рассказать намного сложнее.
Я больше не хочу бояться. Я отказываюсь считать любое домогательство нормой. Молчание ограждает от стыда, но позволяет насилию продолжаться.
——————————————————————
А что Талашко сейчас, спросите вы? Заслуженный артист Советского Союза, народный артист Украины, герой целых поколений, выросших на в “Бой идут одни старики”. А Талашко после всех этих историй в свои 75 лет все равно продолжает педагогическую деятельность. В этом году он набирает новый курс. Он все так же продолжает приставать к молодым девочкам, которые приезжают к нему поступать и не знают, что их может ждать, он все также наносит психологические травмы тем, кто имеет неосторожность и неосведомленность ему довериться. Это будет продолжаться до тех пор, пока все будут молчать, будет продолжаться пока руководство университета, зная об этой информации, не будет предпринимать никаких шагов, чтоб остановить домогательства, это будет продолжаться, пока на Талашко не начнут писать заявления, пока парни будут думать, что ничего страшного, если старый извращенец домогается их одногруппниц или молодых абитуриенток, которые только закончили школу. Культура замалчивания не менее страшна, чем сами преступление подобного характера, поскольку она дает поле и почву для этих преступлений. Если вы не дай бог стали жертвой домогательств со стороны педагога, то не бойтесь говорить об этом. Да, возможно найдутся те, кто вам не поверит, те, кто невежественно начнет кричать “сама виновата”, но поверьте, что найдутся и те, кто поддержат и станут на вашу сторону. Их будет гораздо больше. Но, что важнее, ваша смелость поделиться такой историей может в будущем помочь неопытным девушкам, а иногда и парням, которые также порой становятся жертвами домогательств, уберечь себя от рук педагогов с синдромом бога, которые собственные желания ставят выше ментального здоровья молодых студентов.
Пока я готовил этот материал, то мне в личку приходили небольшие угрозы и сообщение о том, что я клевещу на того или иного педагога, поскольку с ними (с теми, кто писал мне сообщение) никогда педагог грани не переходил. Так вот дорогие друзья, если с вами этого не случалось или вы не были свидетелем того, о чем я написал, то это не значит, что этого не было вообще. Я прекрасно понимаю важность мастера в жизни каждого молодого актера, но правда гораздо важнее. И если вам ваш мастер по жизни помог, то кто-то другой/ая должен годами в себе прорабатывать психологическую травму из-за его озабоченности.